Пока Гарри предавался размышлениям, подготовка к свадьбе шла полным ходом. Неспешно, продуманно и… в постоянных спорах. А споры и пререкания в принципе неизбежны, если за одно дело берутся Дамблдор, Волдеморт, он же лорд Мракс, и министр (пока еще!) Скримджер. Торжество должно быть с большим размахом и кучей репортеров. Это Скримджер настоял, люди должны видеть результаты подписания мирного договора. Окончательную версию договора подпишут тоже на свадьбе, под прицелом камер.
Место для столь масштабного мероприятия тоже с трудом нашли. Точнее, лорд Мракс после долгих колебаний, со скрипом раскололся, что есть такое. Ненаходимое поместье давно угасшего рода. Огромное поместье. Большой замок с огромным садом, прудом, парком и зимним садом. Нашел случайно, хотел себе присвоить, но отдать было выгоднее. Тем более, Невыразимцы коллективными усилиями взломали защиту за какую-то неделю. У Марволо только на пробой небольшой бреши ушло семь месяцев. Массовые порт-ключи изготавливались, залы приводились в должный порядок. Поместье решили отдать Невыразимцам. Их все равно нужно отселить из Министерства из-за их опасных исследований, а поместье еще и стоит на очень капризном природном источнике. Вот заодно и изучат.
На обряде настоял Дамблдор. Так как был «выбран» Гарри Поттер, а он «очень несдержанный и вспыльчивый мальчик, глаз да глаз нужен», то обряд он предложил очень жесткий. Полное подчинение супругу и вхождение в его род. Обряд древний, но надежный и действенный. И простой. Гарри правда попытался выбить себе хоть небольшую поблажку и как-то спросил всех троих: а почему собственно мужчина, а не женщина. Как ни странно, задумался именно лорд Мракс. А действительно, почему? Но опять очень активно вмешался Дамблдор. Во-первых, Пожиратели ВСЕ мужчины. Исключение Алекто Кэрроу и Беллатрикс Лестрейндж. Лестрейндж замужем, а Кэрроу… От ее колдофото Гарри передернуло. На такое он точно не подпишется! Во-вторых, все девушки, то есть дочери и племянницы нужных лиц, уже заняты. Да и не получится тогда пафосной, но очень эффектной сцены со снятием метки у новобрачного прямо во время торжества. Как можно без такого явного символа освобождения? Всем пришлось согласиться. Министр и лорд Мракс даже, кажется, посочувствовали парню. Но чужие чувства и убеждения их не волнуют, так что так же благополучно и вернулись к обсуждениям насущного.
Гарри уже смирился со своей участью. Будущего супруга выбрал. Малфоя, который Люциус. С Драко он бы не ужился. Волдеморт, простите, лорд Мракс, человек вообще незнакомый. Снейп хоть и знакомый, но точно натурал и такая же жертва обстоятельств, как и сам Гарант. На Снейпа надавили. Если бы Гарри выбрал его, то мучились бы они вдвоем. А Малфой относительно знаком, это во-первых. По крайней мере, знаешь чего ожидать. А еще можно советоваться с леди Малфой. У них хоть и развод по причине пятилетнего договорного брака, но статус леди Нарцисса не потеряла, так как является матерью единственного наследника. Гарри точно знает, что она не откажет в совете и поддержке. Она сама ему написала, когда узнала от Люциуса о грядущих событиях, и предложила помощь. Поттер решил не отказываться.
Уведомив заинтересованных лиц о своем выборе, он перешел к решению волнующих его вопросов. Точнее одного вопроса: что не так с окружающими? И Гарри начал активно слушать, подслушивать, следить и присматриваться. Хотя внешне активность мало чем проявлялась. Он был хмур и апатичен. Оказалось очень выгодно - никто не воспринимает всерьез. С сочувствующим видом посмотрят и отвернутся. Разговаривают тихо, чтоб не услышал, но не таятся. Вопрос о подслушивании решился быстро. Гарри просто купил специальный артефакт в маленькой лавочке в Хогсмиде. Не самый сильный, довольно простой, но его вполне устраивало.
Первое же открытие оказалось очень неприятным. Не все, но некоторые волшебники относились к нему с каким-то презрением. Они не сплетничали у него за спиной, ничем не выражали свое истинное отношение внешне, но это неуловимо проскальзывало в их поведении. Чем же он вызвал к себе такое отношение, было непонятно. Самое печальное - среди прочих был и Рон. Более внимательное наблюдение показало, что так же к нему относились все Уизли. На Гермиону тоже нельзя положиться, потому что она встречается с Роном и всегда была на его стороне. Фактически, его по-настоящему поддерживали Невилл и Луна. По-тихому, негласно, но все же. И Гарри их понимал. Поддержи они его открыто, их бы затравили. Основной массе людей, по сути, было глубоко наплевать на него, им просто хотелось мира и спокойствия за свое будущее. Их он, впрочем, ни в чем не винил.
Чем больше он наблюдал, тем больше становилась пустота внутри. После смерти Сириуса она хоть и появилась, но была почти неощутима. Он по нему тосковал, но смирился. А вот осознание, что друзьям он не нужен и, скорее всего, никогда и не был, постепенно убивало в нем все чувства. Переломный момент наступил перед самыми каникулами. Экзамены сданы, погода чудесная, ученики вздохнули с облегчением. То, что Поттер от всех прячется, уже никого не удивляло. И это дало возможность узнать всю правду. Гарри ни за кем не следил специально. Он просто прогуливался вдоль озера под мантией-невидимкой. Ему не хотелось никого видеть. Но он увидел. Они сидели в укромном закутке недалеко от Черного Озера, на границе леса. Те, кого он ошибочно считал самыми близкими людьми. Уизли, почти полным составом, Гермиона, Тонкс. И они его обсуждали. Точнее, подводили итоги удачно проведенной операции. Оказалось, что все было спланировано. От знакомства до каждого его шага. Он не должен был дожить до восемнадцати. И они все об этом знали. Все это теплое отношение к нему - всего лишь их задание. А Дамблдор всем руководил и поддерживал их энтузиазм деньгами и подарками. По плану он должен был умереть и утянуть за собой Волдеморта, оставив все свое наследство Джинни, как законной супруге. Ну или, на крайний случай, как беременной невесте.
Гарри не сорвался. Он был в состоянии шока. Чуть позже он понял, что больше ничего не чувствует. Внутри было пусто, не было ни эмоций, ни чувств. Он жил, ел, спал, скорее автоматически, чем осознанно. Еда потеряла вкус, усталость не проходила. Зато теперь было легко притворяться. Если бы было нужно, он смог бы и искреннюю радость изобразить. Но это было неуместно, поэтому его лицо не покидала серьезность и сосредоточенность. Оставшееся время до дня рождения он провел в предсвадебной суете. Скромно отпраздновал день рождения. Потом все по кругу. Ходил на примерки, уроки этикета, уроки танцев. Очень часто бывал у Малфоев. Привыкал и присматривался к ним. С Нарциссой у них сложились почти дружеские отношения. С Люциусом — прохладные, но вполне миролюбивые. Они оба понимали, что в сущности у них не было выбора. Так какой смысл враждовать? С Драко было сложнее. Он упорно не хотел принимать своего школьного врага таким равнодушным. Поэтому всеми силами пытался разозлить, поддеть, хоть как-то вытащить из этой безжизненной оболочки эмоционального гриффиндорца. Увы, безуспешно. Однажды он просто не выдержал, задал прямой вопрос.
— Поттер… Гарри, что с тобой случилось? То, что ты можешь теперь вести себя прилично, хорошо, конечно. Но не до такой же степени! Так даже не интересно. Я… Я могу помочь?
Гарри поднял на серьезного и обеспокоенного Драко удивленный взгляд. Потом впервые за долгое время искренне улыбнулся.
— Нет, Драко, не можешь. Да и не случилось ничего такого. Просто оказалось, что у меня никогда не было друзей. Ты в чем-то был прав.
Глаза Малфоя зло сощурились.
— Уизли, да?
— Не только Уизли. И все равно, спасибо за поддержку.
— Мы же семья…
Последнюю фразу Драко сказал уже в спину уходящему гриффиндорцу.
Семья для Малфоев действительно была в приоритете. Причем степень родства не имела значения. Они не всегда бросались на выручку. Но просьбы о помощи и поддержке не оставались без ответа. Ту же Беллу всегда привечали и помогали, если просьбы были разумными. В противном случае, у них хранилось зелье, облегчающее ее безумие, которое домовики незаметно подливали ей по первому же знаку хозяев. Даже отреченному от рода Сириусу тоже могли помочь и помогли бы, не будь он таким недалеким. Он отказался от помощи. Да с таким видом, будто это не он сидит в грязной камере Азкабана. Малфои, конечно, своих не бросают, но и не навязываются. А еще эта семья была на редкость дружной. Уизли, по сравнению с ними, даже семьей сложно было назвать.
Малфои для Гарри стали загадкой, тем якорем, что не позволял сойти с ума от ощущения собственной ненужности. Он иногда подумывал, что было бы неплохо стать частью этой семьи. Не под гнетом обстоятельств, а чтобы его приняли как равного, по собственной воле. Он знал, что его не бросят и всегда поддержат, но ему все время казалось, что это только дань традиции и чувству долга. А хотелось другого.
Люциус тоже много думал. Его настораживала эта настойчивость Дамблдора по поводу обряда. Мальчик не настолько вспыльчив, чтоб усмирять его таким варварским методом. Да и последний в роду, даже двух родов. Ему нужно в первую очередь дела своих родов поднимать и наследников обеспечить, а еще учиться. А с такими узами можно забыть обо всем этом. Он перейдет в чужой род и его уже не коснется ничего. Это же фактически преступление против Магии, два уважаемых рода загубить. Гарри его тоже беспокоил. Некогда яркий и смелый мальчишка как будто потускнел. Что с ним случилось, он не смог выяснить, а лезть в душу опасно. Неизвестно еще, выдержит он вмешательства или нет. Все, что он смог сделать для него — найти ритуал, похожий на предлагаемый Дамблдором. Разница была всего в одном катрене. В результате их брак будет почти равным и Гарри не потеряет своей независимости. Малфои в древности не чурались однополых браков, поэтому они слегка подправили один из ритуалов. Как правило, в мужья брали юных мальчиков из хороших семей, но не наследников. Однако ритуал позволял в случае необходимости стать Главой своего рода или создать свой. Единственное условие — не навредить супругу и принявшему роду. Лорд Мракс был проинформирован и полностью поддержал идею замены ритуалов. А Гарри он все расскажет после свадьбы. Тогда можно будет и разобраться с теми, кто посмел обидеть его жениха.
***
День свадьбы настал как-то быстро и неожиданно. Гарри ночевал в Малфой-меноре, в подготовленных специально для него покоях. В этих же покоях ему предстоит жить и после заключения брака, если он сам не пожелает переехать к супругу. Обычная практика для аристократов. Дамблдор опять попытался вмешаться, напомнил про старинный обычай, согласно которому будущие супруги накануне свадьбы должны ночевать в разных домах. В принципе, никто бы и не возразил, если бы Гарри не предложили ночевать у Дурслей. Почему не на Гриммо? А там видите ли Орден феникса и они не уйдут оттуда, пока не будет подписан мирный договор. Спорить с директором никто не стал, но Люциус напомнил, что обычай имел место, когда выдавали замуж невинную девушку, дабы к алтарю она пошла невинной. В случае с юношами это не обязательно. Крыть было нечем, и директор отступил.
Женихи встретились в холле. Оба были в жемчужно-серых мантиях, в соответствующих украшениях, различавшихся разве что по камням: у Люциуса — сапфиры, у Гарри — изумруды. Все в соответствии этикету и торжеству. Гарри был мрачнее обычного.
— Доброе утро, лорд Малфой.
— Доброе, хотя по тебе не скажешь. Я понимаю, что повода для радости у тебя нет. Но гости и журналисты должны видеть тебя счастливым. Ну или просто вежливую улыбку хотя бы. И, Гарри, я просил называть меня по имени.
— Хорошо, Люциус, как скажешь. Я тебя понял.
— Ну и замечательно.
— А чего мы ждем?
— Авроров мы ждем. Драко с Нарциссой тоже.
— То есть нас под конвоем к алтарю поведут? Мило.
— Не преувеличивай. Это из соображения безопасности. Никто не может гарантировать, что всех такой исход событий устроит.
— Все равно неприятно.
— Кто бы спорил… А вот и Нарцисса. А где Драко?
— Я уже тут.
— Тогда идем к аппарационной площадке. Авроры прибудут с минуты на минуту.
— А мы разве не порт-ключом отправимся?
— Порт-ключом. Просто я не люблю, когда в моем доме находятся посторонние без моего согласия. Особенно авроры, — Люциус брезгливо поморщился.
До аппарационной площадки они не дошли, столкнувшись с аврорами за дверью. После недолгих приветствий все взялись за длинную цепочку порт-ключа и переместились. Очутились в просторной беседке. Поместье действительно оказалось огромным. А еще невероятно шикарным, напоминая больше дворец с разнокалиберными башнями в окружении огромного парка. Женихов сразу же развели по разным комнатам. К сожалению Гарри, его уже ждали Джинни, Рон и Гермиона. Он бы предпочел общество Драко, у которого хоть иногда чувство такта просыпалось.
— Гарри! Наконец-то! — кинулась ему на шею Джинни. День будет долгим.
Теперь, когда розовые очки отсутствовали, он прекрасно видел и равнодушие Гермионы, и покровительственное пренебрежение Рона, и зависть Джинни.
— Привет! Давно ждете?
— Да уж с полчаса. Нас из дома по-быстрому выставили, чтоб не мешались, — Рон и его стремление говорить всё в лоб. — А ты чего так долго?
— Рон, сейчас только десять утра. И так пришлось встать в шесть.
— Так рано? Зачем?
— Чтоб привести себя в порядок и одеться, разумеется. Гарри еще повезло, что он не девушка, — Гермиона и поучения, куда же без них.
— Долго что ли? Я за двадцать минут собрался.
— Так на тебя и не будет смотреть вся Англия.
Все как всегда. Рон и Гермиона препираются. Гарри молчит и ждет, когда о нем вспомнят. Хоть Джинни перестала глазки строить. Еще Гарри подумал, что неплохо было бы, чтоб и впредь его «друзья» также не обращали на него внимания. Тогда не было бы этих завистливых и оценивающих взглядов, от которых хочется спрятаться. Но не повезло. Про него вспомнили.
— Ну, так что делать будем? Почти час ждать.
— Я думаю меньше. Скоро основная масса гостей соберется. Это я выйти не смогу. Вам-то можно.
— Ну, нет, друг! Мы тебя не оставим.
— Да, Гарри! И не кисни! У тебя же свадьба.
— И чему тут радоваться? Моего желания не спрашивали.
— Я, кстати, тоже не поняла, почему выбрали Гарри, — влезла Джинни. — Мама меня предлагала. Но Дамблдор так настаивал.
— И ты бы согласилась?
— А почему нет? Почти все пожиратели — аристократы, а значит при деньгах. Вот я бы развернулась! Домом бы домовики занимались, а я бы ходила по магазинам, посещала бы балы… Если наследник нужен, так для меня это не проблема. Малфоя я бы, конечно, не выбрала, но ведь и другие есть, — Джинни даже глаза мечтательно прикрыла.
— Так за чем дело стало? Насколько я знаю, предполагался не один брак. Надо только Дамблдору об этом напомнить, — с досадой сказал Гарри. Что ж директору от него надо? Чем он помешал, раз от него так явно избавляются?
— А ведь ты прав! Надо с мамой поговорить. Она умеет уговаривать.
Разговор затих, каждый думал о своем. Они не долго просидели, тишину разорвал легкий хлопок.
— Гарри Поттер, сэр, вам нужно пройти со мной. Ваши друзья могут присоединиться к гостям, — пропищал молоденький эльф.
— Ну, раз нужно — веди.
Эльф не повел, а перенес его в просторный кабинет. Там уже были Дамблдор, министр, лорд Мракс и Люциус.
— Здравствуй, мой мальчик! Присаживайся. Подождем еще мистера Лернота и можем начинать.
— Он не придет, Альбус, — Подал голос лорд Мракс. — У него возникли какие-то проблемы. Но церемонию он проведет. Тебя разве не предупредили?
— Нет, мне никто ничего не сказал, — директор был озадачен. — Впрочем, это не страшно. Мы все давно обговорили. Гарри, ты читал ту книгу, что я передал? Знаешь, что тебе предстоит?
— Конечно, профессор Дамблдор, ритуал очень простой. Там даже клятвы не нужны.
— И тем не менее, нужно твое полное согласие. Если ты колеблешься, то ритуал просто не сработает.
— Не волнуйтесь об этом, профессор. Я уже давно все понял. У меня все равно выбора нет. Тем более в описании сказано, что имеет значение только сознательный выбор.
— Хорошо, поверю тебе на слово. Лорд Малфой, надеюсь от вас никаких проблем ждать не нужно?
— Не понимаю о чем вы, директор. У меня море причин желать этого брака. Нужно быть совсем безмозглым, чтобы отказаться от молодого, красивого наследника двух родов. Даже если он полностью перейдет в мой род, это означает прорву бонусов, включая приданое и обновление магии, как личной, так и родовой, — ему показалось или глаза директора действительно злорадно блеснули?
— Что ж, тогда все в порядке. Лорд Мракс, насчет меток мы договорились?
— Директор Дамблдор, мы же уже давно все обсудили и обо всем договорились. Честно говоря, я вообще не понимаю к чему это собрание. Не знаю как у
вас, а мои подчиненные привыкли понимать с первого раза. Мне не нужно было повторять все по нескольку раз. Один разговор — одно задание. И ваша болтология больше утомляет, чем вносит ясность.
— Увы, возраст у меня такой. Я во всем и во всех сомневаюсь. А уж тем более в таком важном и деликатном деле, как заключение мирного договора, — виновато развел руками Дамблдор.
— Господа, нам пора, — встрял министр, почему-то молчавший до сих пор.
— Да, действительно. Идемте.
***
Ритуальный зал, куда их привели, поражал. Помещение было украшено рунами и древними письменами, которые мягко светились. А уж как тут ощущалась магия... Возникало ощущение незримого, но покровительственного присутствия чего-то могучего, всесильного и поддерживающего. Даже присутствие большого количества незнакомых Гарри магов казалось совсем незначительным. Сам ритуал прошел быстро. Пожилой худощавый маг читал над будущими супругами, стоящими в центре магического круга, катрены. В определенном месте его помощник подал кольца на бархатной подушке. Женихи обменялись ими, давая молчаливое согласие на брак. С последней строчкой заклинания руны на кольцах засветились, а магия укутала супругов светящимися лентами, связывая их души и жизни. С поцелуем магические ленты растворились в ауре молодоженов, а руны на кольцах погасли, подтверждая союз.
Поздравления принимали уже в банкетном зале. От бесконечных лиц поздравляющих кружилась голова, от вежливой улыбки начинало сводить скулы. Если бы не Люциус, Гарри бы точно не выдержал. Потом началась пытка пафосом. Под вспышки колдокамер министр и лорд Мракс подписали договор, который заверили своими подписями самые влиятельные волшебники, включая Дамблдора. Также прилюдно лорд Мракс убрал метку у Люциуса. В принципе, оставались мелочи. Выдержать часа три-четыре приема и речей.
Через час Гарри начал звереть. Фальшивые улыбки незнакомых волшебников раздражали. Журналисты бесили. Пришлось искать успокоительное, чтоб не начать проклинать всех вслух и с палочкой в руках. Через два часа министр решил, что молодожены свою программу исполнили. Попрощавшись со всеми, они поднялись в отведенную им спальню. Там Люциус достал порт-ключ.
— Гарри, подойди, мы перемещаемся.
— Мы здесь не останемся?
— Боюсь, если мы с тобой останемся, нам покоя завтра не дадут. Причем все. Так что мы уходим домой.
Обняв Гарри, Люциус активировал порт-ключ.
