Big Bad Wolf

~ До Кёнсу ~

За окном по-прежнему льёт дождь, и его капли то и дело просачиваются сквозь щели в крыше, падая и разбиваясь о дощатый пол. Ветер усиливается, а солнце, похоже, даже не собирается выглядывать из-за туч, и в таком полумраке видно хоть и не далеко, но хотя бы отчётливо. По идее, я должен дрожать от холода, но, благо, у меня есть Чонин. — Что именно ты хочешь знать? — шёпотом спросил он. И ведь этот волчара разговаривает со мной, не раскрывая рта. Его голос просто появляется у меня в голове, и создаётся ощущение, будто он прижимается губами прямо к моему мозгу. Прильнув к нему ещё крепче, я обнял себя за плечи, и Чонин, заметив это, сильнее укутал меня в свой хвост. — А что бы ты хотел рассказать мне? — Зависит от того, что тебя интересует, — пробубнил Чонин. Повернув голову, он уставился на меня своими красными глазищами. Совсем как Бэкхён вчера. Только у Чонина в глазах не плещется страх, а взгляд его теплее и мягче, да и вообще он смотрит на меня с каким-то благоговением, что ли. — Тебя укусили? — спросил я, и в его глазах блеснула улыбка. Мне даже показалось, будто я услышал его смешок у себя в голове. — Нет, — ответил он. — Я таким родился, Кёнсу. Я поколебался, но всё же спросил: — А Бэкхён с Чанёлем… тоже? Волк медленно кивнул и, будто бы от усталости, опустил голову на передние лапы. У меня до сих пор болит всё тело, но, если вчера эта боль была невыносимой, то сегодня мне гораздо легче. Знаю, я чуть не умер. И чуть не стал жертвой изнасилования. Как мне теперь отблагодарить Чонина за то, что он спас меня? Опустив ладонь ему на загривок, пальцами я стал ласково рисовать маленькие кружочки у него за ухом. Чонин блаженно прикрыл глаза. — А о них-то ты как узнал? — Из-за моего запаха у Бэкхёна случился… панический приступ, видимо, — шёпотом ответил я, глядя на него. — Хорошо, что Чанёль подоспел на помощь. Волк недовольно фыркнул. — А мне он, кстати, знаешь, что рассказал? — в попытке отвлечь его от этой истории начал я. — Что вы с ним ещё с детства дружите. Чонин снова кивнул, не открывая глаз. У него такое тёплое дыхание, что мне охота подставить ладонь ему под нос. — Так и есть. В волчьих стаях наивысшим статусом обладает альфа. За ним идут бета и омега, — размеренно объяснял он. — Если ты не являешься наследником альфы, ты обязан покинуть свою стаю и её земли, чтобы затем примкнуть к другой. Я, негодуя, нахмурился. — Получается, вы с Чанёлем и Бэкхёном нездешние и живёте в чужой стае? Чонин как-то беспокойно поёрзал подо мной. — И да, и нет. Да, Чанёль с Бэкхёном нездешние. Они наткнулись на нашу стаю, когда им было от силы несколько недель. И нет, я живу здесь с самого рождения, Кёнсу. — То есть… ты — альфа? — У меня аж дыхание перехватило от изумления. Кажется, Чонину не нравится, в какое русло перетекает наш разговор, потому что ему явно некомфортно отвечать на мои вопросы. Он открыл глаза, однако на этот раз его взгляд был прикован к какой-то невидимой точке на стене, но никак не ко мне. — Ещё нет. Я решил не зацикливаться на этой теме, хотя и пребываю в крайнем удивлении, ведь это же просто немыслимо: я общаюсь с будущим альфой нашей деревенской стаи оборотней, и этот альфа влюблён в меня. Даже не верится, что всё это взаправду. — А как вы выбираете бет и омег? — спросил я, переводя тему. И не прогадал: Чонин тут же будто бы повеселел. — Легко. — Судя по голосу, он, как мне кажется, улыбается. — Оборотень считается зрелым, когда ему исполняется двенадцать лет, потому что к этому возрасту мы учимся полностью контролировать трансформацию. Тогда-то новобранцы из чужих стай и допускаются к ряду, скажем так, испытаний. С каждым его словом мне становилось всё любопытнее, а в голове возникала вереница вопросов. Только вот, кажется, я начинаю путаться. — Что за испытания? — не удержался спросить я. Чонин пожал плечами, дёрнувшись при этом всем телом. — Бои, — ответил он. — В основном бои. Сильнейший получает статус беты, и ему предоставляется возможность выбрать себе пару, причём он вправе сделать своей парой любого понравившегося ему оборотня. А тот, кто оказался на втором месте, то есть стал проигравшим в финальном испытании, становится омегой. Но у них не особо много привилегий. — И… кто победил? — А ты угадай. — На этот раз Чонин посмотрел на меня. — Не буду я гадать. — Я закатил глаза. — Я и так не успеваю вникать во все эти подробности, а ты тут хочешь запутать меня ещё сильнее. Ким тихо прыснул у меня в голове. — Сын альфы западной стаи и по совместительству мой друг — Пак Чанёль, — сказал он. — И, понятное дело, себе в пару он выбрал Бён Бэкхёна. — А омегой стал…? — Я приподнял бровь. Выходит, Чанёль и Бэкхён занимают довольно высокое положение у себя в стае. Да не просто высокое: Чанёль оказался в ней сильнейшим оборотнем. Потрясающе. Услышав мой вопрос, Чонин вдруг почему-то помрачнел. — Ву Крис, — ощетинился он. — Чанёль одолел его в последнем испытании. Битва выдалась… кровавой. По моей спине пробежался холодок, и Чонин, почувствовав это, сильнее прижал меня к себе своим хвостом. — А у него есть пара? Ким покачал головой. — Нет, — тихо, будто бы даже с неким сожалением к омеге ответил он. — Ему кое-кто нравится, но Чанёль отбил у него этого человека. Уже в который раз. У меня глаза на лоб полезли от удивления. Я-то думал, у оборотней с рождения есть определённая, истинная пара, которую им предстоит найти. Так, по крайней мере, гласят книги и мифы о них. Выходит, все они лгут. — Крис знал, что Бэкхён влюблён в Чанёля, и потому решил побороться за статус беты, — пояснил Чонин. — Стань он бетой, он мог бы сделать Бэкхёна своей парой даже против его воли. Но он проиграл. Что ж, стоит отметить, история у этого Криса очень… печальная. И здесь я вспомнил, что хотел спросить. Чуть не упустил эту мысль. — Ты сказал, что Чанёль — тоже сын альфы, — нахмурился я. — Но как так вышло, что он не унаследовал этот статус? Чонин вздохнул, и мне показалось, что я уже достал его своими расспросами. Но потом до меня дошло, что ему просто не нравится говорить об «альфах», как если бы его задевало или даже бесило само слово. — Потомство в стаю может приносить лишь альфа, — тихо начал Чонин, — ибо Провидица дарует плодородие исключительно его паре. — Провидица, значит… а кто это? Или, вернее, что? — Однако, семья альф производит на свет потомство лишь единожды, и в каждом поколении рождается ровно по двенадцать волчат, — продолжал он, поглядывая на меня время от времени, дабы убедиться, что я его слушаю. — Отец говорит, что испокон веков в наследники избирались те, кто рождался с родимым пятном на лопатке. Так было, есть и будет во все времена. А я, ну… в общем, мне повезло родиться с этим пятном. Надо же, а я и не заметил его, когда Чонин был в человеческом обличии. Ну, это потому, что, во-первых, больно мне надо пялиться на его голую спину, а во-вторых, когда у меня и был шанс на неё попялиться, Чонин надирал кое-каким мудакам задницы, а я просто лежал при смерти. — А что же тогда произошло с твоими братьями и сёстрами? Чонин вновь уронил морду на лапы. — Им, конечно же, пришлось отправиться на поиски другой стаи, и в один прекрасный день все они просто ушли, оставив меня одного. Но это для нас в порядке вещей, ведь таким образом мы, оборотни, никогда не сидим на одном месте и постоянно поддерживаем связь с другими стаями, переплетая наши родословные, — решительно произнёс он. А теперь мне нужно какое-то время на то, чтобы поразмыслить над всем тем, что поведал мне Чонин. Честно сказать, это было слишком много для одного рассказа, и я не уверен, смогу ли переварить всё это. Сам он — альфа. Чанёль и Бэкхён — пара бет. А Крис, тот высокий и сердитый парень, — омега с разбитым сердцем, который явно желает Чанёлю смерти. И все они — оборотни. Я жил среди них всё это время. И тут, едва я лёг обратно на Чонина и приютился у него под боком, в моей и без того перегруженной голове возник ещё один вопрос. Но задать его я не решался, и оттого прикусил собственный язык. А хочу ли я вообще знать ответ? По-моему, я ещё не готов его услышать. Раздумывая над этим, я напрягся и беспокойно поёрзал на месте. — Что такое? — шёпотом спросил Чонин у меня в голове. Я дёрнул плечами. — Что именно? — Я почти выкрутился, но меня выдал мой же голос. — Ты хочешь что-то спросить. — Чонин не спрашивал — он утверждал. — Давай. Я не выдержал этого пристального взгляда его красных глаз и отвернулся. Не люблю я, когда он так делает. Я сглотнул, но в горле всё равно стояла такая сухость, будто по нему наждачкой провели. — А к-кто… кто твоя… пара? Чонин и ухом не повёл, когда я наконец озвучил свой вопрос. — Как-то ночью я охотился на тебя… — Этот шёпот был таким ласковым, что я невольно перевёл взгляд обратно на Кима. — И с той самой ночи твоим спутником стал звук моих шагов. Ты ведь ощущал моё присутствие всё это время… Дар речи покинул меня, и я мог лишь молча тонуть в его кроваво-красных глазах. — С тех пор мне нужен был лишь ты, До Кёнсу. И с этим ничего не поделать. — Но мы ведь разные, — так же тихо ответил ему я. — Я не смогу стать твоей парой… даже, если захочу. Волчий хвост теснее сжал меня в своих объятиях. — А ты хочешь? — тем же вкрадчивым шёпотом спросил он, и на этот раз его голос прозвучал гораздо ближе и словно бы реальнее. Я закрыл глаза, не в силах больше смотреть ему в глаза. — Я люблю тебя, — затаив дыхание, прошептал я. — Люблю тебя, Ким Чонин. Мех, в который я кутался всё это время, внезапно исчез, и теперь меня грели тёплые, сильные руки, овивающие мою талию. Когда я открыл глаза, Чонин уже сидел вплотную ко мне, глядя на меня сверху вниз. И пусть на нём сейчас нет одежды, пусть его брюки валяются где-то на полу рядом с ним, сейчас это не имеет значения, ведь мой взгляд намертво прикован к его карим глазам. Он скользнул пальцами по моей щеке. — До Кёнсу, будь моим, — попросил он шёпотом, грея кожу на моём лице своим тёплым дыханием. — Будь моей парой. Парой… От этого слова меня бросило в дрожь. — Н-но… как? — на выдохе спросил я. Однако вместо ответа он запечатлел нежный поцелуй на моих губах.