Дурная кровь

Хайди Вольтури в очередной раз вела туристов, которые не осознавали, что шли по прямой дороге к смерти. Следующий пункт в экскурсии древнего города этрусков — тронный зал, у которого, по словам впереди шедшей женщины, будет особая программа. Но они и не могли подозревать, что проживали последние минуты жизни. Да и могло ли человеческое существо постоянно думать о своей кончине? — Пожалуйста, не расходитесь, — произнесла Хайди. — Сейчас начнётся самое интересное! — в её глазах появился подозрительный, азартный блеск. — Мы стоим перед одним из старинных произведений итальянской архитектуры нашего прекрасного города! Палаццо деи Приори был построен в тысячном году до новой эры, — она продолжала говорить. Туристы обращали внимание не столько на повествование Хайди, сколько на её эффектную внешность. Белоснежная кожа, стройная фигура, длинные ноги... Мужчины с жадностью смотрели на неё, в то время как женщины прожигали завистливым взглядом. Платье цвета алой крови будто горело на ней, открывая декольте. Образ дополняли чёрные перчатки выше локтей. — Проходите сюда, — туристы поднялись по лестнице, и перед ними распахнулась дверь. Они беззаботно следовали за экскурсоводом: делали фотографии, разговаривали друг с другом. Хайди шла впереди всех, соблазнительно покачивая бёдрами и лукаво улыбаясь самой себе. Мысль о том, что случится в следующую минуту, заставляла испытывать предвкушение. Вкус такой сладкой и пьянящей крови вызывал ни с чем не сравнимое, восхитительное чувство. Наконец, все добрались до места назначения. Широкие, массивные двери будто были символом, олицетворявшим границу между жизнью и тем самым роковым моментом для людей. По крайней мере, для той незначительно малой части, что прибыла. Вампирша, держа ручку двери, повернулась к туристам и внимательно их оглядела. — Проходите, — понизив тон, сказала она. Едва все зашли в тронный зал, как Хайди, которая до этого была приветливой, вдруг изменилась в лице. Она моментально оказалась у двери и заперла её. Все напряглись. В этот момент они поняли, что происходило что-то неладное. Резкая смена поведения Хайди. Странные люди, которые уже находились здесь в ожидании их. Облачённые в дорогие чёрные одеяния, на фоне которых ярко выделялись медальоны. Вольтури. Вампиры с напыщенностью разглядывали своих жертв. Трое правителей восседали на тронах. Им предстояло открыть трапезу. — Отныне вы считаетесь пропавшими без вести. Попрощайтесь со своими бесценными жизнями, — с пафосом изрёк Аро, встав с престола. На его лице виднелся оскал. Рядом с ним сидевший Маркус Вольтури тихо вздохнул. Однако в глухой тишине зала он был хорошо услышан всеми. Видимо, главный представитель итальянского клана делал это с каждой группой прибывавших туристов. И с этих слов всегда начиналась трапеза. После троицы правителей за пищу принимались обладатели невероятных даров: юные близнецы Джейн и Алек, Деметрий и Феликс. И лишь остатки доставались страже. Однако сегодня до неё пища добралась не сразу, да и вообще сегодня всё прошло совсем не так, как обычно... Алек Вольтури никогда не задумывался о смерти, считая, что конец его никогда не настигнет. Мало кто из бессмертных предавался бы подобным размышлениям, особенно если он обладал каким-нибудь исключительным даром. К слову, того порою забавляло, когда под его давлением и садизмом гибли люди. Он увидел девушку, которая стояла в оцепенении от страха, впервые увидев их... Вампиров... Однако подобная реакция не вызвала никаких эмоций у Алека, сколько уже раз за свою вечность он наблюдал одно и то же. Резкая хватка сжала её руку в тисках. Он отметил, что девушка была очень бледной и слишком худощавой. Она нездорова. Его это не напугало, наоборот, даже обрадовало, всё-таки это хоть какое-то разнообразие, которое отражалось на вкусе. Алек открыл рот и с силой прокусил её запястье. Она издала крик — один из десятков воплей, которыми сопровождалась любая трапеза. Он приноровился — жгучая кровь обжигала горло, наполняла силой жилы. Алек не ошибся, посчитав, что попробовав кровь больной девушки, он внесёт в свою повседневность разнообразие, пусть даже таким образом. Но его промах заключался в том, что не стоило обольщаться самоуверенностью и предполагать, что бессмертие гарантировало ему прочное вечное существование. Судьба, которая обладала свойством быстро давать урок, показала ошибочность его суждения. Неважно, прожил ли ты несколько десятков или тысяч лет — смертный час мог в любой момент настигнуть тебя самым неожиданным образом. Девушка, которая была укушена Алеком, всегда думала о смерти. И никогда не переставала этого делать. Она корила, терзала себя за безрассудную мысль слетать в Италию, потому что если бы этого не случилось, то она спокойно жила бы дальше на Родине без лишних приключений. Жила дальше... Дожидалась бы, когда смертельная болезнь окончательно её разрушит. А теперь и этому не суждено было случиться. Она испытала много боли за своё существование. Её было настолько много, что она уже почти не чувствовалась. И только укус вампира окончательно разбудил девушку, ведь она потеряет свою жизнь. Это ощущение, когда в твою плоть вонзались острые зубы вурдалака, заставляло каждым нервом, каждой частичкой тела понять, что через мгновение ты погибнешь. А после следовало неприятное и одновременно успокаивающее — постепенная потеря крови, вызывавшая тяжесть в теле и непреодолимую сонливость. Девушка смотрела на впившегося в запястье хищника, на то, как он её с жадностью пил, стараясь не проронить ни капли. Она понимала, что ещё чуть-чуть — и всё это закончится. Алек внезапно оторвался от жертвы, что было неестественно для вампира. Как правило, если приниматься за жертву, насыщаться ею следовало до последнего издыхания. Но Алек остановился. Девушка резко отстранилась от него тем самым показав, что тот не выпил даже половины объёма её крови, раз она была в сознании и в состоянии двигаться. Сытые правители, которые всё это время созерцали жуткую картину ужина, тут же обратили на это внимание. Однако, пока они догадались, что произошло, Алек уже лежал в конвульсиях на холодном полу, в то время как девушка в порыве паники пыталась остановить кровотечение. Тем временем все туристы уже были убиты. Обескровленные до такой степени, что сосуды внутри них сплющились. Тела с разорванными тканями в области шеи выглядели поистине устрашающе. Человеческая психика не смогла бы выдержать вид от такой картины. Подобной же реакции следовало ожидать от единственной выжившей. Она от страха забилась в угол, пытаясь хоть как-то унять накатившую тошноту. Лёгкая летняя блузка была наполовину пропитана кровью, руки испачканы в ней же, а одна из них ранена. К счастью, девушка, в силу своего тяжёлого положения, всегда носила носовой платок. Но в память того дня на коже навсегда останется шрам. Он будет в форме закруглённого укуса. Две границы, одна сторона. Ей не выбраться отсюда. Хрупкая Джейн, увидев причину критического состояния Алека, скрипнула зубами, испепеляя жертву взглядом. Она бы могла прямо здесь и сейчас убить её самым изощрённым способом, но чувство скорби охватило её сердце быстрее. Злость сменилась тревогой и волнением. Джейн с молниеносной скоростью оказалась подле него. Он так же лежал без чувств на полу. Бледный, в крови, без признаков жизни — её родной брат. — Алек! — раздался эхом ангельский голосок, в котором слышалась неподдельная паника. Та, что прежде своим даром причиняла боль другим, сама через сотни лет почувствовала её. Неожиданно и страшно. Что может быть хуже, чем потерять близкого человека? Десять пар глаз жадно смотрели на смертную. На ту, что могла их, кажется, уничтожить по отдельности. Несмотря на то, что от неё исходила опасность, девушка выглядела очень слабой даже для обычного человека. Непонятно — то ли от безысходности, то ли от бессилия она сидела на полу, сгорбившись. Глаза были опущены. Ей не хотелось видеть ни мертвецов, лица которых навсегда исказила гримаса боли и ужаса, ни кровожадных существ, устроивших сие пиршество. Никто не собирался к ней подходить. Ситуация была накалённой и острой. Девушка ощущала взгляды присутствовавших на себе, но при этом не меняла положения: ей было страшно сделать даже малейшее движение. Думать о том, чтобы встать и уйти сейчас, было глупо — эти нелюди казались ей подобием шакалов, готовых наброситься, если она пошевелится. Неожиданно Алек очнулся. Он как ни в чём не бывало встал, но прекрасно помнил, что произошло накануне. Страхи Джейн тут же рассеялись, как только тот посмотрел ей в глаза и выразил в немом взгляде, что с ним всё хорошо. Но злоба Джейн по-прежнему выпадала горьким осадком в этом зале. Ей хотелось расправиться со смертной. — Представься. Кто ты? — обратился по-итальянски Кайус Вольтури. Вместо ответа последовал всхлип. Она не могла совладать с эмоциями. В голове мелькали картинки последних нескольких часов: невинное приглашение на экскурсию, миловидная Хайди, приветствие одного из присутствовавших в зале, безжалостное групповое убийство. Теперь же к ней обратились, пытаясь узнать большего. Игнорировать их вопросы было бы опаснее, нежели покорно отвечать, собрав ускользавшее самообладание. — Меня зовут Эстела, — впрочем, языкового барьера как такового не было. Она немного умела говорить по-итальянски. Вампир в недоверии сощурил глаза. Что это за такое имя? Эстела... Похоже на что-то испанское... — Как ты сюда попала? — последовал следующий вопрос. В голосе Кайуса звучали шипы. — Я... Эстела не имела понятия, как кратко объяснить сложившуюся ситуацию. На самолёте? Интересовалась художественной культурой и в качестве программы решила сюда заскочить? Их интересовало не это. А, может, у неё не было сил говорить с ними? Спокойно и без волнения отвечать на вопросы тех, кто только что на твоих глазах безжалостно расправились с невиновными ни в чём людьми? Это было немыслимо. Фразы возникали в её голове, но, когда она пыталась что-то произнести, все слышали какой-то абсурд... Стало страшно сказать что-то не то. Присутствующие молчали. Они интуитивно чувствовали, что Эстела представляла собой угрозу для их существования. Но необходимо было разузнать, что она таила в себе. На первый взгляд казалось, что она совершенно безобидна, любому бессмертному не составило бы труда справиться с такой хрупкой жертвой. Но, несмотря на это, ощутив на языке её кровь, тысячи нервов начинали реагировать на инородный яд, а тело билось в конвульсиях, которые могли лишь беспокоить смертных. К каждому лезли в голову самые необычные идеи о том, каким образом впервые в многовековой истории человеку удалось причинить вред вампиру. Возможно, враги из румынского клана могли её незаметно записать, как одну из туристок. Или же это новый вид вируса, а может, божья кара... Никто не смог бы докопаться до сути, кроме как Аро Вольтури. — Мои братья, я думаю, не стоит тратить время на расспросы, — адекватно подошёл он к данной проблеме. В его голосе звучали спокойствие и размеренность. — Она не в состоянии отвечать. — Я знаю, как её заставить, — сказала Джейн железным голосом. Потребовалась бы всего секунда, чтобы она сделала своё дело. — Джейн, — Аро рукой дал знак девушке, чтобы она отступила. Вампирша была очень покорна своему повелителю, поэтому послушалась. Но, несмотря на это, суровость не сходила с её лица, потому что ей хотелось отомстить за брата. Или же удовлетворить свои садистские потребности. Вольтури покинул трон и направился к Эстеле. По своему обыкновению, для всех у него была заготовлена приветливая улыбка. Однако внутренний мир совершенно не соответствовал созданному образу. Его сущность подозрительна, коварна и для многих убийственна. Недаром он столько веков держал в своих цепких руках столь скользкую власть. Кто-то дёрнул её за руку и прошептал почти в ухо: — Поднимайся! Владыка идёт к тебе! Но ослабевшие ноги не слушались. Потребовалось некоторое время, чтобы она поднялась и с имеющейся силой вцепилась в близко стоящего мужчину. Ей повезло — он не отстранился. Аро взял её руку, тем самым вызвав в её теле дрожь, и погрузился в тёмные омуты прошлого... Он читал её мысли, не отрываясь, замерев... Болезнь её атаковала вот уже несколько лет после того, как потеряла дорогого ей человека — бабушку. А мать совсем не помнила... Будто её и не было вообще. С отцом отношения были натянутыми, его образ редко возникал. Изначально она не планировала ехать в Вольтерру. Но срочная госпитализация, а затем перенос рейса вынудили провести какое-то время в Италии. Но это было не самое главное. Эмоциональный контекст — вот, что важно. Аро крупинку за крупинкой перебирал чувства, испытанные ею. Он будто заглянул в тёмный коридор, в котором было множество дверей. За ними скрывались лишь негативные ощущения: страх, боль, скорбь. Одна из дверей, которая находилась в самой глубине, была массивной и источала такой сладкий и одновременно мерзкий запах... За ним скрывалась она сама. Мёртвая. В этот момент его настигла такая безумная мысль, которую он отказывался понимать разумом, но почувствовал всей своей сущностью. Мог ли иметь душу вампир, проживший тысячи лет? Он ведь считал себя дьяволом. Покровителем судеб бессмертных. Что-то вырвалось у него на свободу, нечто, что он никогда прежде не испытывал. То, что утопило его целиком, оглушило или даже убило... Одна и та же фраза ударяла по вискам: «Она не знает ни радости, ни счастья. Она похоронила себя после того, как развалилась её семья и ухудшилось здоровье. Ей никогда не вылечиться». Потом наваждение испарилось, рассеялось, оставив лишь лёгкий осадок на душе. Аро оторвался от мыслей и снова взглянул на неё. Ничем не отличающееся от вампиров бледное лицо со скулами. Покрасневшие глаза от недавно пролитых слёз поддерживали зрительный контакт. Аро отошёл от Эстелы, обдумывая всё, что увидел. Ему было не до того, что сейчас происходило. Надо было сконцентрироваться на одном — почему с ним такое случилось впервые? И самое странное, почему он не полностью увидел её прошлое, особенно детство. Это можно было бы логично объяснить тем, что не все воспоминания из прошлого хорошо сохранились в памяти, но подозрение от этого увеличивалось. — Брат? — обратился Кайус. Его голос вернул Аро в реальность. Все вокруг заметили его странное состояние. — Белокровие, — отрезал он. — Она чуть не убила меня, а значит, может навредить другим, — прорычал Алек Вольтури, намекая на то, что Эстелу нужно уничтожить. Он выглядел уже вполне здоровым, как будто бы с ним ничего не произошло. — Верно... — согласился Кайус. — Сделай же это. Алек без колебаний направился к Эстеле. Руки чесались направить на неё свой яд, но было бы лучше совершить её убийство более эффектным способом: задушить руками. Он хотел взглянуть в её глаза, увидеть, как ей будет не хватать вдыхаемого кислорода для того, чтобы жить. Она инстинктивно подалась назад, когда поняла, что силы были неравны. Алек уже поднял руки, чтобы захватить её, как голос Аро Вольтури прозвучал на весь зал эхом: — Остановитесь! Все взгляды переметнулись на него. — Я беру под свою ответственность. Сегодня будет совет, — проговорил он без колебаний, возвращаясь на место. Никто не смел ему перечить, потому что он был главнее всех. Предполагалось, что всё будет озвучено на совещании, а значит, пока никто не имел права задавать лишних вопросов. Какой-то вампир-стражник взялся за выполнение приказа. Едва сейчас до Эстелы стало доходить значение произнесённых Аро слов. Ей только оставалось встать и скрыться ото всех. Перед тем как уйти, она в последний раз обернулась и непонимающе посмотрела на того, кто остановил этот самосуд. На лице застыло смятение: что же ему нужно? Почему он единственный за неё заступился?