Заслуги отца на сына не распространяются.
Мигель де Сервантес Сааведра
Ни один человек на свете, будь то мужчина или женщина, не видит себя в зеркале таким, каков он на самом деле.
Колин Маккалоу
— Дядя Игнил?! — Стинг, немного отойдя от шока, выскользнул из объятий любвиобильного родственника. — Брат… — голос Эвклифа-старшего предательски подохрип и прозвучал совершенно неестественно. — Ты выбрался из своих заграничных поездок и приехал. Я так рад… Кх… — восстанавливая здоровый цвет лица, Вайсология наконец успокоился. — Мы думали, ты пропустишь церемонию… — Я ни за что не пропущу её. Не беспокойся, Младший… — глаза Драгнила секундно сверкнули азартными огоньками и в тот же миг приняли свою обычную холодность. — Я приехал сюда только ради этого турнира. Ведь ОБА правителя должны выбрать место и виды состязаний, — Игнил особенно чётко проговорил несчастное местоимение, выделяя своим достаточно мощным голосом каждую букву. — Ты прав, — Вайсология сердито посмотрел на брата, даже можно сказать с вызовом. — А где Нацу? Он не с тобой? — Нацу сейчас отсутствует, но он определённо явиться вовремя, — Игнил присел на диван. — Этот сорванец дал слово. А назад свои обещания он не забирает.***
— Ну, Нацу, это лишение свободы человека! — пытаясь стащить со своей шеи верёвку, Люси постоянно спотыкалась, не замечая куда её ведут. — Когда мы только познакомились, ты пообещала, что не сбежишь от меня. Клялась, что даже если я заведу тебя в ад, ты никуда не денешься. Но… Что в итоге… Пять побегов… — не реагируя на возмущения девушки, парень продолжил свой путь, начав что-то оживлённо обсуждать с его компаньоном. — Но и ты обещал не прогонять меня! — Хартфилия вцепилась в промелькнувшее рядом дерево. — Пока ты не снимешь эту дурацкую магическую штуку с моей шеи, я отсюда никуда не сдвинусь! — как бы подтверждая свои слова, Люси ещё крепче прижалась к дереву. — Драгнил, — наконец после долгого неучастия в перепалке, вмешался Грей. — Ты сохраняешь жизнь какому-то жалкому сумасшедшему, любящему обниматься с деревьями человеку, таскаешь его за собой и ещё позволяешь ему командовать. Тебе напомнить, про «Пир Короля Драконов», про Дреяр, про меня… Ты скоро станешь правителем Дарго. На твоих плечах лежит ответственность за многих людей, а с недавнего времени и за несколько государств. Мои люди… Мы — ледяные эйры и водные нимфы отдали свои судьбы в твои руки. В это самое время Джувия отдувается за нас! Ждет нас! И ЭТОТ ЧЕРТОВ АМУЛЕТ, ЛЕЖАЩИЙ У ТЕБЯ В КАРМАНЕ. Убей её и всё… Мне уже надоели крики этого существа, — тёмные глаза эйра словно окутывали холодом и полностью замораживали тело. На его лице застыла гримаса призрения и раздражения. Ставшие видными сосуды на висках настолько напряглись, что казалось, сейчас лопнут. — Я не убью её, — Нацу изменился в лице. Совсем не осталось и капельки веселья в его серых глазах, носе и вечной улыбке. — Мне кажется, она здесь не просто так, — Драгнил стянул с Люси верёвку. — Перестань, Ящерица. Ты как будто не понимаешь, что она обуза, — хоть голос Фуллбастера начал повышаться, его глаза оставались полностью бесчувственными, холодными и безучастными. — Я думал, ты не такой идиот, чтобы привязываться к человеку! Другого объяснения видимо нет… — Я никогда не опущусь до такого! И я уже объяснил причину, — Нацу вскипел, а следившая за ссорой Хартфилия залилась краской, но быстро успокоилась и, удивляясь своей реакцией, погрустнела. — А я не верю твоей причине, — Грей скрестил руки на груди и покосился на друга, выжидая подробностей. — Ты не веришь… М-да, кого я пытался обмануть, — дракон тяжело вздохнул, будто решаясь наконец раскрыться. С каждым произнесённым словом парень мрачнел всё больше. — Мне просто её жалко… Она такая же, как мы. Ты, я и Джувия. Обречённые на брак по расчету. — Ладно… — сдался эйр, возводя глаза к небу, — Твоё сердце — твоя слабость, Драгнил. Хорошо, хоть у одного из нас его теперь нет, — Фуллбастер, не дожидаясь следующей реплики друга развернулся к замеревшей в раздумьях девушке и угрожающе, замораживая голосом и взглядом даже кости до состояния полного льда, произнёс. — Если. Ты. Нас подведёшь. Рассекретишь. Проговоришься. Лично отправлю к праотцам. — Угу, — еле выдавила из себя принцесса.***
Наличие у существ разума — главная ошибка вселенной. Эта оплошность и ставит под сомнение её логичность. Но ещё большая глупость — страх созданный разумом для защиты себя от перегрева. Один из таких страхов — бронтофобия. Боязнь молний заставляет людей больше сидеть дома, больше затыкать уши пробками-наушниками, больше думать о судьбе и значении всего. Последний пункт важнее всего. Всем обычным существам всё равно на громкие звуки, яркие вспышки, научное определение — электрический искровой разряд в атмосфере. Все боятся того, что она по воле «случая» выберет именно его. Но есть ли исключения? В просторном серебряно-железном зале в полном одиночестве на единственном «убранстве» — высоком булыжнике сидел с закрытыми глазами в огромной меховой шубе с перьями мужчина, будто ожидая самого рокового момента жизни. — Фернандес, Скарлетт, я рад видеть вас! — насыщенный плотный низкий голос раздался и разлетелся эхом по всей отражающей комнате, когда в зеркально-серебряных стенах показалось два новых силуэта. — Что привело вас, членов Великого совета, в мою скромную обитель? Пока наша знакомая Эрза Скарлетт, умело скрывая явное изумление, тихо осматривала окружающие стены, её напарник тихим, но в меру яростным голосом объяснялся с хозяином залы. — Не прикидывайся идиотом, Лексус! Империя Дреяр нарушила Великий договор. Ты и твои люди напали на Княжество Оуюки. Земля снова орошается кровью, — эхо раздавалось повсюду. — Это неприемлемо. — Это неприемлемо! Неприемлемо… — Забавляясь повторял вслед мужчина, вызвав своим поведением только саркастичный кашель и странные мысли Эрзы о схожести его со стервятниками, желтоклювыми блондинистыми грифонами. — Лексус Дреяр, потомок древнего рода уйр, правитель Великой Империи, я — Жерар Фернандес председатель Верховного Незыблемого Небесного Совета оповещаю Вас о решении Высшего Собрания… Вы будете прилюдно казнены при повторном нападении на Оуюки. Это первое и последнее предупреждение. — Фернандес… — император театрально задрал голову, показывая гостям своё сумасшедшее выражение лица и оскал, от которого становилось больно в губах. — Сколько можно строить из себя правителя этого мира. Твоё высокое положение в совете возвышает только честь твоих родителей, благодаря которым появился такой уникальный человек с необъяснимой, не принадлежащей ни к одной расе силой. И напомнить про клеймо на твоём правом глазу? Не это ли показатель твоей слабости? Жерар молчал. Этого высокого, статного, облаченного в ослепительно белый костюм человека как будто резко ударили в живот. Его дыхание участилось и потеряло былой спокойный точный ритм. Глаза же наполнились сначала легкой белой дымкой, а несколькими секундами позже стали ало-красными, наполненными кровью, что на фоне его нежно-голубых, небесных волос выглядело адски. Лексус, наблюдая за всем этим, получал эстетическое удовольствие от происходящего. Он тихо засмеялся. Ему нравилось наблюдать над такими последствиями его слов. — Если говорить о шрамах, то председатель не один такой «заклейменный», — наконец заговорила Эрза. — Эти стены ясно показывают и твоё тёмное прошлое, отраженное у тебя на лице. Представители Верховного совета, не проронив больше и слова удалились, оставив Дреяра одного в окружении тысячи его зеркальных копий.***
— Остановимся на ночь здесь, — Грей сбросил на землю свой рюкзак и удобно устроился на земле, закрыв глаза. — Ледышка, вновь за старое… — саркастически вздохнул Нацу, шуточно разводя руки в стороны и с азартом и некоторой неловкостью смотря на спутницу. — Типичный холодоустойчивый эйр. Пока дракон шумно, бурча себе что-то под нос, собирал хворост для костра, Люси присела на противоположной стороне от Грея. С того дневного разговора она не проронила и слова, несмотря на все попытки Драгнила, разговорившегося то ли от скуки, то ли от компании старого друга. В её голове витало столько вопросов, но Люси продолжала молчать. Ей было страшно и неловко. Девушка не понимала даже, желает ли знать ответы. Но главное… Хочет Хартфилия продолжать путь и оставаться в этой компании? Она не знала. Словно запутавшийся в нитках котенок, принцесса погрязла в своих раздумьях, и с каждой новой мыслей непривыкшая голова болела всё больше. Побыв в таком состоянии ещё некоторое время, девушка пропустила разведение костра и устройство лежанок, и упустила бы сон, если бы не парень, положивший ей руку на плечо. Очнувшись, Люси не выдержала и задала один из многих волнующих вопросов: «Ты не хочешь жениться на Джувии?» — Да, — Нацу присел рядом и протянул руки к огню. — В это даже не верится. Парень, которого я встретила в лесу несколько дней назад, оказался принцем соседней страны, и он, так же как и я, сбежал от этого в поисках решения… — Хартфилия невольно улыбнулась. — А я думала, все принцы одинаковые… — Одинаковые? Только послушайте её! Просто Люси встречала много королевских особ? — Драгнил разразился заразительным смехом в то время, как Хартфилия замерла прикусив губу от волнения. — Вот умора! В жизни не поверю! Хотя, признаю твои манеры и речь. Ты явно не приспособлена к жизни вне дома. — Ладно… И… Так… Всё же зачем этот синий амулет! — девушка, сильно волнуясь, быстро попыталась перевести тему. — Ты так сильно рассердился на меня, когда пытался решить тот шифр. На том листе был обозначен засекреченный путь именно к этому амулету? Но почему мы должны как можно скорее доставить этот амулет в Мизу к водным нимфам? Это связано с твоей помолвкой? Но причем здесь тогда Оуюки и Грей? — Люси не успела понять, когда она забыла о стеснении, и все интересующие её вопросы посыпались моросящим дождем. — Да, да, да, — сдался Нацу, вздыхая, как старик, и устало опустив голову. — На все вопросы, требующие ответа «Да» или «Нет» — «Да», Люси. Быстрота нужна именно из-за причастности Грея к этой истории. Всё остальное напрямую касается нашего Отморозка. Я не могу рассказать без его согласия. А теперь, давай спать? Драгнил заглянул прямо в глаза Хартфилии. В этот момент Люси почувствовала нечто странное, новое и неординарное. Этот взгляд был необычным для того Нацу, которого за короткое время узнала для себя девушка. Эти серо-зеленые глаза впервые смотрели на неё с дружеской нежностью. Люси настолько потонула в них, что ей на миг показалось, что Нацу на самом деле заботливо обнимает её. Одновременно с этим в этом взгляде присутствовала и успокаивающая серьёзность и целеустремленность. Хотя очень пугал факт отсутствия на радужке обычных озорных искорок, и даже отражавшееся на зрачках пламя костра не помогало. Всё было как-то не так, как обычно. И эти глаза с какой-то магической лёгкостью гипнотизировали, заставляли замереть на месте, а потом притягивали словно торнадо. Но в этом вихре, развернувшемся перед принцессой, в маленьком уголочке затесалось и оставшееся незамеченным сомнение.