Мой любимый старший брат

Тама выдохнул дым и, потушив сигарету, задернул шторы. За окном уже давно стемнело, лишь редкие прохожие нарушали сонную идиллию. Мужчина лег на свою кровать и бесцельно начал вглядываться в темный потолок. Электронные часы на тумбочке показывали два часа ночи, а Тама так за всю эту ночь и не заснул. Время тянулось медленно и одна минута казалось ему вечностью. - Уже тринадцать лет прошло… - тихо прошептал он. А в глубине темной комнаты что-то понимающе вздохнуло, словно подбадривая его, - мол, все позади. Хотя Таме хотелось так думать, ведь никто, даже Бьякуя, не знает, через что ему пришлось пройти. Свое с братом прошлое Кучики предпочел забыть, стереть из памяти, как страшный сон, и больше никогда не вспоминать. Таме было восемь, когда родился Бьякуя. Все были так счастливы, особенно мама, которая, несмотря на свое слабое здоровье, смогла родить здорового сына. А отец, который всегда был холоден к старшему сыну, так трепетно относился к младшему, словно того подменили - из рассудительного и черствого человека он вдруг стал любящим отцом. Тама почувствовал себя всеми брошенным и очень сильно ревновал своих родителей к младшему брату. Хотелось кричать, топать и шуметь, чтобы родители обратили на него внимание, но те были заняты воспитанием младшего брата и, казалось, вовсе забыли про его существование. Хотя отец, Соджун, всегда снисходительно относился к старшему сыну. Два года спустя родителей не стало – их убили. Десятилетний мальчик остался один, с двухлетним ребенком на руках, которого он не выносил и ненавидел. Его дедушка – Генрей - никогда не одобрял брак своего сына с женщиной, которая в прошлом занималась проституцией, поэтому предпочел отмахнутся от осиротевших внуков, не желая видеть в своем доме сыновей продажной шлюхи. Поэтому братья оказались на улице, брошенные и никому не нужные. «Мне казалось, будет лучше, если ты будешь меня ненавидеть…» Бьякуя сидел на уютном диване и, укрывшись тонким пледом, щелкал пультом, переключая каналы, ища себе интересную программу, чтобы скоротать время. Тама еще не вернулся с работы, хотя время было давно за полночь. Сколько бы парень не звонил брату, его телефон был отключен, поэтому тот решил его дождаться, мало ли что. - И где его носит? – недовольно буркнул брюнет. – Задержался, что ли? Вдруг кто-то ударил чем-то большим по входной двери. Бьякуя вздрогнул и, выключив телевизор, с опаской приблизился к прихожей. По ту строну двери послышалась возня и невнятное бормотание, в котором узнавались знакомые матерные словечки. Щелкнул замок, и в квартиру ввалилось нечто потрепанное и мокрое, да и пахло оно алкоголем и сигаретами. «Я бы хотел притянуть твое податливое тельце к себе. Знаешь? Послушать, как ты будешь молить меня прекратить страдания и убить тебя на месте. Услышать, как ты ревешь в голос, проклиная мое имя. Я ненавижу тебя, Бьякуя. Глупый брат.» Он еще никогда не напивался один, а если и пил, то в компании и в умеренных количествах. Но почему-то именно сегодня мужчине захотелось выпить, надраться в хлам, чтоб даже имени своего не помнить. Поэтому, дождавшись конца рабочего дня, Тама отправился в ближайший бар, предусмотрительно отключив сотовый телефон. Насчет брата Кучики не беспокоился – поймет, не маленький уже. Брюнет уже не помнил, сколько выпил, перед глазами все плыло и яркие огни ночного клуба превратилось в одно яркое агрессивное месиво мигающего света. «…а еще я бы хотел, чтобы ты не рождался. Чтобы ты не причинял мне боль…» Бьякуя помог брату снять мокрую после дождя одежду, игнорируя бормотание и сильный запах алкоголя. Тама еле держался на ногах, даже удивительно, как он смог дойти в таком состоянии до дома. Пыхтя, парень поднял пьянь на ноги, но, потеряв равновесие, оба рухнули на пол. Тяжелая туша брата придавила худенького брюнета, даже не давая возможности шевельнуться. Тихо ругаясь и проклиная все, на чем свет стоит, Бьякуя попытался выбраться из-под мужчины, но вскоре сдался. Тот, похоже, заснул и даже не заметил, как младший брат уткнулся ему в плечо и тихо всхлипнул от бессилия. «Я бы хотел, чтобы ты обнимал меня и тихо произносил мое имя. Смотрел только на меня. Но почему человек, от которого я полностью завишу, причиняет мне так много боли?...» Небо уже заволокло тучами и холодный ветер неприятно щипал лицо, заставляя жмуриться от сильного дуновения. Мокрые желтые листья то и дело прилипали к ботинкам и приходилось каждый раз оттряхивать их с и без того грязной обуви. Идти домой не хотелось, но и гулять не слишком хотелось, поэтому Бьякуя завернул в ближайшую кафешку выпить чаю и согреться заодно. Зайдя в переполненное людьми помещение, парень осмотрелся в поисках свободных мест. Уютный столик у окна пришелся ему по вкусу, и юноша направился туда, заодно взяв меню у услужливого официанта и даже не замечая, что за ним внимательно следит один из посетителей кафе.