Фахише Султан встречается в коридоре возле покоев Касыма Паши с Касымом, как в тот раз. Но на этот раз тема разговора была абсолютно невинной. Фахише спрашивала Пашу об убытках во время нападения венецианцев:
— Как там дела в городе? Пострадал только наш дворец или вообще весь город?
— Насколько я знаю, в городе венецианцы ничего натворить не успели. Но пострадал дворец Зинната Паши еще…
Во время их разговора, госпожу и Пашу снова заметила вдали на том же самом месте Айнур Султан, но на этот раз она не вздумала оставить себя незамеченной:
— Фахише-хатун! , — окликнула Айнур Фахише, та быстро обернулась и поклонилась.
— Мустафа сейчас где?
— В ваших покоях, — медленно произнесла Фахише, никак не понимая грубости Айнур.
Когда сестра султана отдаляется, Касым вмешивается в эту ситуацию:
— Не поделитесь со мной, чем вы успели разгневать госпожу?
— Да я и сама не могу понять! , — повысила голос Фахише, — а вообще, — и Фахише посмотрела в глаза Касыму Паше, — вас это не касается.
После этого, Фахише Султан уходит.
Айнур в этот раз еще более обеспокоила встреча Фахише и Касыма. Войдя к себе в покои, то есть в покои Валиде Султан, Айнур с радостью обнимает Нилюфер Султан, когда та к ней подбежала. Детское сердце Нилюфер было очень счастливо из-за встречи с матерью, тем более после того, что она пережила. Сидевший здесь Мустафа, тоже обнимает свою сестру. Он рассказывает ей все подробности нападения венецианцев… И вот, тема доходит до самого гарема. Мустафа с печалью оповещает Айнур:
— Но мы конечно понесли свои жертвы. Сельви-хатун скончалась. Теперь нам нужно назначить хазнедар дворца. Кого бы ты посоветовала?
— Как жалко… Сельви-хатун было моей правой рукой. Но если такое возможно и вы не будете против, то я бы хотела Нурбахар-хатун видеть в этой должности. Пусть передохнет. Пусть снова почувствует себя спустя столько лет не как домохозяйка, а как служительница гарема.
— Я с тобой согласен, Айнур, — поддержал мнение сестры Мустафа, — забыл сказать. Хызыр-ага направился в Венецию вместе с помощниками. Мы решили обхитрить короля Джованни. Он попробует выкрасть и Бонжука-агу, и, главное, шехзаде Ибрагима. Хызыр вотрется к королю в доверие и похитит Бонжуку с шехзаде.
— Будем надеяться, — думая о хорошем исходе, произнесла Айнур.
Как только Мустафа вышел из покоев, Айнур тут же велела позвать к себе Фахише Султан.
В это время Фахише подходила к своим покоям. Но не успела и войти, чтоб отдохнуть, как к ней подошла служанка Айнур Султан с поклоном:
— Госпожа, Айнур Султан велела вас позвать к ней.
— О, Аллах, что ей опять нужно? , — решив, что Айнур снова будет отчитывать Фахише, вдохнула она и направилась к покоям сестры султана.
— Насколько мне известно, за Нилюфер Султан ты все это время не следила, как я просила тебя.
С некоторым возмущением Фахише ответила:
— Простите меня, Айнур Султан, но когда бы я успела это сделать? Вы можете себе представить? У меня случилось двойное горе. Я потеряла ребенка в своем чреве, а еще у меня отняли шехзаде младшего — Ибрагима. Как я могла тогда вообще что-либо сообразить? Как?
— Не разговаривай со мной, так Фахише. Не забывай, что ты рабыня Падишаха, — подойдя на несколько шагов к Фахише, грубо напонила Айнур Султан о месте Фахише, — снова ты с Касымом Пашой встречалась. Какая у тебя цель, Фахише? Занять мое место?
— Да Упаси Господь, госпожа. Что же вы такое говорите? Что с вами происходит? За что вы на меня взъелись, я никак не пойму? У нас же раньше все хорошо было, — с некоторой досадой сказала Фахише.
— Как у меня могут быть отношения с рабынями султана? Не забывай, что…
— Госпожа, я мать двоих шехзаде! Пускай одного, ведь вы уверены, что младшего шехзаде не найдут. Прошу вас, не надо со мной так разговаривать, — повысила голос Фахише, не намеренная терпеть, как она считала, оскорбления в ее адрес.
— Можешь идти, — велела Айнур Фахише и та, поклонившись, вышла.
Почти сразу после ухода Фахише, Айнур приняла меры:
— Стража!
Вошел ага.
— Передай девушкам гарема, пусть сегодня подготовят к ночи с султаном служанку Фахише Султан — Чаглайан-хатун. Передай там мой приказ.
— Как вам будет угодно, — поклонился ага и вышел за дверь. Раздосадованная Фахише Султан заходит в свои покои и садится, безутешная, на тахту.
— Госпожа, — сорвалась с места Чаглайан-хатун, увидев опечаленную Фахише, — что случилось, расскажите?
Фахише не хотела срывать свой гнев на невиновной Чаглайан-хатун, поэтому женщина ничего ей не ответила, но немного подумав, и приведя себя в порядок, госпожа решила рассказать Чаглайан:
— Айнур Султан. Я встречалась с Касымом Пашой, всего лишь навсего, чтобы поспрашивать у него об убытках, которые были понесены во время нападения, Айнур меня заметила, позвала к себе и начала задавать те же вопросы. Да еще и отругала за то, что я видите ли, за Нилюфер Султан не уследила во время этой суматохи. Не пойму, за что она меня взъелась. Айнур Султан так и ищет повод отчитать меня за что-либо. Я хочу мира с ней, но она его отвергает.
— Госпожа, не мне давать вам советы, — подсела Чаглайан-хатун к Фахише Султан и опустила свою ладонь на кисть госпожи, — мне кажется, что следует немного подождать. Рано или поздно, но гнев Айнур Султан утихнет и все встанет на свои места.
— Не думаю. Она была такой злой на меня. Будто совсем другой стала, — вздохнула Фахише Султан, а потом велела Чаглайан-хатун оставить ее одну.
Рахман Паша и Нурсида Султан на террасе у султана Мустафы. Мустафа с пятнадцати лет не видел своей сестры. Наконец, когда ему вновь удалось ее лицезреть, а еще и познакомиться с ее мужем, Мустафа стал счастливее и радостнее в эти дни.
После крепких обниманий, Мустафа пригласил Нурсиду и Рахмана сесть рядом с ним на тахту. Мустафа хочет поговорить с Нурсидой, не как Падишах, а как брат с сестрой:
— Как поживаешь, Нурсида? Что нового у тебя за этот промежуток времени было?
— Мне не хватит и недели, чтобы все вам это высказать, — со скромной улыбкой ответила Нурсида, поглядев на сидевшего рядом Рахмана Пашу.
— А ты расскажи кратко, — попросил сестру Мустафа.
— Ну во-первых, это, конечно, свадьба с Рахманом Пашой.
— А сколько вы уже состоите в браке?
— Пашу я впервые в вашем дворце увидела. Именно поэтому в тот момент, когда вы еще шехзаде были, мой отец, султан Ахмет Хан позволил мне сбежать из дворца вместе с Рахманом, ведь Паша при султане Ахмете был влиятельным Визирем. И с тех пор, мы живем в Каире. По приезду, сразу же поженились.
— Моя Нурсида, — любя поцеловал султан сестру в лоб, любуясь ее красивыми волосами и лицом, — как же я рад, что вижу тебя.
Нурсида вспоминает о своей матери — Гюльшен Султан и решает спросить о ней у Мустафы, хоть и не хочет нарушать теплую обстановку:
— Извини, Мустафа, что задеваю эту тему. А Гюльшен Султан — наша матушка — где? Во дворце ходят слухи о том, что будто бы Айнур Султан вся власть досталась? Она во дворце главная. Гаремом она управляет.
— Это так, — подтвердил Мустафа.
— А все-таки где же Гюльшен Султан, вы не скажете? , — и заметив, что Мустафа опустил глаза вниз, Нурсида подумала о самом печальном:
— Только не говорите, что она умерла. Вы бы сообщили мне об этом.
— Наша матушка жива и здорова, — успокоил Мустафа Нурсиду.
Нурсида Султан вздохнула с облегчением, но не спешила полностью успокаиваться:
— Так где же она, если не во дворце?
— Во дворце в Бурсе она сейчас живет, — отрезал Мустафа и как можно скорее решил перейти к другой теме:
— Может сходим в сад? Прогуляемся. Рахман Паша, а вы что молчите?
— Нет, ничего, повелитель, — засмущался Паша.
***
Дворец в Венеции. Хызыр-ага идет на разведку. Он переодевается в простолюдина, надевает плащ с капюшоном и доезжает до врат венецианского дворца, где восседает король Джованни. Только увидев подошедшего к воротам Хызыра, стражники тут же преградили ему путь, спросив по-итальянски (Король Джованни знал турецкий язык, поэтому он мог писать письма султану Мустафе на турецком):
— Chi sei tu?
Хызыр сначала переспросил, что сказали, а потом вспомнил, что все здесь иностранцы и решил прорваться силой через стражников, но они им не позволили, и оттолкнули Хызыра-агу. Тот упал на спину на землю. Хызыр и не знал, что теперь делать. Он встал с земли, злостно посмотрел на обоих стражников, смотрящих на Хызыра так же. Вдруг, Хызыр заметил валявшуюся неподалеку дубовую дубинку. Хызыр резко схватил ее и нанес ей удар по голове одному из стражников, когда второй из них это увидел, он сильно ударил кулаком по лицу Хызыра-агу. Хызыр снова упал на землю, у него пошло кровотечение из носа, и тут, его снова ударили — оставшийся в здравии стражник пнул Хызыра в спину. Но он не смел сдаваться. Хызыр встал и тоже ударил этого стражника кулаком по лицу. Тот упал. И чтобы окончательно стражника добить, Хызыр вновь взял дубинку и ударил его ею по голову. Казалось, оба стражника мертвы и можно переступить ворота венецианского дворца. Хызыр-ага так и сделал.
***
Вечер. ТопКапы. Прошло четыре дня и все уже отошли от тех страшных дней во время нападения венецианцев. Только вот гарем понес потерю — Сельви-хатун не стало. И Бонжук-ага в плену у короля Джованни. Но все осталось по-прежнему. Девушки веселы и радостны. В общую спальню открываются главные двери и входит улыбающаяся Нурбахар-хатун, а позади нее двое слуг, держащих в руках тряпье и сундуки.
— Нурбахар-калфа! Нурбахар! , — защебетали девушки, подбежав к Нурбахар. Им было так интересно, зачем же женщина вернулась.
— Нурбахар, — начала задавать вопросы одна из девушек, — а зачем ты вернулась? Ты с вещами, — посмотрев назад, заметила девушка, — снова с нами в гареме жить будешь?
— Вы угадали. Раз уж Сельви-хатун погибла, да упокоит Аллах ее душу, теперь я буду жить здесь, — удостоверила всех Нурбахар-хатун, возвращенная во дворец по приказу Айнур Султан.
Когда наступает поздний вечер, Айнур Султан заходит в общую спальню, чтобы проверить, как обстоят дела с подготовкой к хальвету с султаном Чаглайан-хатун.
Айнур Султан увидела страшно волнующуюся Чаглайан, но хорошенько разглядев красивое пурпурно-фиолетовое платье девушки, красиво уложенные назад волосы, словно блестящие из-за света лампады, Айнур не спешила драматизировать, а наоборот, восхитилась:
— Машаллах! Какая ты красивая, Чаглайан-хатун.
— Благодарю вас, госпожа, но я не понимаю. Ко мне пришли, сказали, что вечером меня султан ждет у себя. Вы знали об этом?
— Не думай об этом, Чаглайан. Ведь каждая мечтает попасть в покои султана, — льстила Айнур Султан, — может и тебе, как и Фахише, улыбнется птица счастья.
— Я не буду, как Фахише. Я предана своей госпоже. Аллах, я совершаю такой страшный грех, — высказала свои опасения Чаглайан-хатун.
И поправив под конец платье, калфы и аги на глазах Айнур Султан провожают девушку к золотому пути, ведущему в покои султана Мустафы.
