Утопающая

      Три шага вправо и один влево. Разворот и толчок в бок. Мягкий разворот, приземление и вновь толчок, только уже об землю, быстрое движение вправо, нырок вниз и снова уход влево. Парень уклоняется, придерживая одной рукой книгу, а второй отбивая удары заклинательницы. Он знал, что больше она не продержится, как, собственно, и он. Они боролись уже третий день без передышки — для девушки это была слишком большая нагрузка даже для её закалённого за пять лет тела; она задыхалась, пошла одышка и чувствовалась слабость ударов. А когда она попадала ему по плечу или ноге — это было особенно заметно. Демон понимал, что она тянет себя на дно, так же как и он себя, согласившись в тот день принять её в ученицы. Хотя, какой у него был выбор? Правильно, его у него не было.       Чёрные тучи заволокли небо, а сильный порыв ветра то и дело колыхал слабые ветки и листья на деревьях, а могучий гром, грозился вскоре пролить на лес Магнолии дождь, как и на сам город.       Лежащий под могучим дубом истерзанный парень, покрытый не исчисляемыми ранениями и ушибами, еле вздымал грудную клетку, дабы вдохнуть и так ограниченный для него воздух, с болью заполняющий его лёгкие при вдохе. Морщась от жгучего ощущения внутри, демон продолжал дышать, ведь выхода в этой ситуации у него не имелось никакого. В чёрных растрёпанных волосах виднелись некоторые засохшие листья, некоторые из которых рассыпались на небольшие части, гуще путаясь в волосах Этериаса. Лицо Короля демонов было покрыто ушибами и до сих пор кровоточащими ранами, которые даже и не думали заживать без должного лечения. На регенерацию просто не хватало ни сил, ни магии, которой у парня осталось ниже максимального. Он чувствовал, что скоро настанет конец, его конец, но почему-то продолжал бороться, искать ту нить, отвечающую за жизнь, чтобы ухватиться за неё и бороться до последнего. Он умирал, но желал жить.       Незаметно подошедший к нему человек приподнял его голову и, присев на землю, положил её на свои колени. По нежным касаниям на его макушке, демон понял, что это девушка, а по кое-как всё ещё различаемому им запаху, весьма знакомая. И тут до Короля дошло — враг, это был человек их вражеской гильдии, но что он мог сейчас? Вот именно — ничего. Парень просто замер, не открывая глаз, пока лёгкие движения её рук не перешли на его щёки. Вздрогнув от лёгкого разряда тока, прошедшего через него, когда она дотронулась до более значимой раны, заставила его приоткрыть глаза и посмотреть на леди. Он узнал её — это была та девушка, заклинательница духов и обладатель водной магии звёздного духа Водолея — Люси Хартфилия.       Но что она делает?       Маг Хвоста феи не должен помогать врагу, демону, разрушавшему их гильдию и город, демону, чуть ли не убившего её товарищей, демону, из-за которого она лишилась самого дорогого — духа…       Мар-де Голь вспоминал тот день во время их боя, что было слишком опрометчиво с его стороны, но он просто не мог этого ни сделать. Слишком тяжело противиться порыву воспоминаний. Этериас слишком изменился после их встречи, слишком, даже для самого себя. И он ненавидел это в себе. Он стал таким слабым и беспомощным, нет, не телом, а духом, который ослабевал с каждым днём. Но лишь один человек не давал ему погрязнуть в той тьме сомнений и боли в день их встречи, который он мог вспоминать круглосуточно, не имея возможности выйти из этих спасительных воспоминаний.       — Пошли скорее, нам нельзя оставаться здесь, — тихо прошептала девушка, взглянув в приоткрытые глаза изгнанника. Да, именно изгнанника, он больше не часть Тартароса, не часть Зерефа, который предал его, чуть ли не уничтожив тогда и запечатав в книгу. Нет, не в E.N.D., а в его собственную камеру, в которой он пробыл около года. И эта книга сейчас находилась в его руках, ведь вновь попади она в руки его врага — момент тот станет для него фатальным.       — Зачем? — прохрипел он, посмотрев на Люси. Тартарос её не узнавал — она была другой, не той Хартфилией, готовой умереть за друзей, а совершенно другой, слишком спокойной, слишком одинокой с болью в глазах…       — Так нужно, пошли отсюда, нам здесь больше не место, я позабочусь о тебе, не переживай, — Хартфилия, набравшись усилий, приподняла парня и, перекинув его руку через свою голову, придерживая за поясницу, двинулась вперёд, отчего демон чуть ли не взвыл. Но, потрепав головой в сторону, он, не твёрдо, но встал на ноги, так как не хотел висеть мешком на заклинательнице. Люси еле заметно улыбнулась и потихоньку двинулась вперёд, стараясь не сильно спешить, помогая Королю Ада передвигаться.       — Я не понимаю, почему?       Девушка улыбнулась более заметно.       — Я не хочу нагружать такими глупостями, но месяц назад случилось кое-что неприятное между мной и моими согильдийцами. Они просто избавились от лишнего, и ничего более.       — Лишнего? — парень слабо перевёл взгляд на девушку.       — Да, и этот лишний — я.       Мар-де Голь не понимал, и не понял до сих пор, как эта дружная гильдия, нет, семья, могла так поступить с лучшим другом и сестрой. Во время боя они такими сплочёнными, и, независимо от ситуаций, окружавших их — дружными и храбрыми, что даже демоны Тартароса могли бы им позавидовать. Но не сейчас, после того боя, по словам Люси, они изменились, даже очень.       — Ребята, что-то случилось? — прошептала девушка, посмотрев на своих друзей; некоторые смотрели на неё с болью. Некоторые с жалостью, некоторые со злостью, некоторые с сочувствием. Хартфилия была испугана, ведь такого никогда не происходило здесь, в гильдии, в их семье.       — Понимаешь, Люси… — начало было Мира, как её прервал Макаров.       — Прости, но ты должна покинуть нашу гильдию, — грустно произнёс старик, отводя взгляд в сторону, стараясь не смотреть на неё, свою дочь, которую в данный момент с такой жестокостью отвергает.       — Но, почему?       — Просто…       Не прошло и минуты, как до заклинательницы дошло — они избавляются от груза, груза, который им лишь мешает. Даже несмотря на её новые силы и возможность, пускай и ненадолго, но вызывать четырёх духов разом — их не остановит, они никогда не меняют своих решений. Сила не развита, она не идеальна как у Леви или Венди на данный момент, они считают, что Хартфилия не сможет выполнять задания, особенно сейчас, после боя с Тартаросом, когда она использовала практически весь магический резерв.       — Я поняла, не нужно большего, но знайте, что однажды я вернусь, вернусь, пускай уже и не стану частью той семьи, что была до этого момента, — прошептала девушка и, гордо развернувшись с застывшими каплями слёз на уголках глаз, ушла, оставив позади гильдию, ставшую ей домом.       Именно это рассказала ему Люси; после двух лет совместного проживания и тренировок, демон долго не мог отойти от этого рассказа, так как был сильно шокирован. Он ей соболезновал. Но сейчас, во время их трёхдневного поединка, он понимал, что ни жалость, ни соболезнование ей были не нужны. Она была сильной и никогда не сдавалась, даже сейчас, находясь на краю гибели вместе с ним, она продолжала бороться за их жизни. Она — утопающая в душе, но живая снаружи.