Рожденная на Каменной Ферме

Инки Пай была рождена на каменной ферме. Фермерская традиция очень долго держалась в семье Пай — они находили камни в земле, обрабатывали их, ломали их, двигали их, работали с ними, разводили их и продавали. Работа была тяжелой, но кто-то должен был ее выполнить. Они владели тысячами миль и Эквестрия нуждалась в них. Родители Инки могли начать работать на рассвете и закончить, когда на небе покажется Луна. Ее сестры могли делать то же самое, их тела становились лишь сильнее, они привыкали к маленьким трещинам на копытах, к тяжести камней. Это было совсем не весело, но они все равно это делали, и им это нравилось. Но Инки Пай не могла работать. Ее копыта не позволяли ей. Бесчисленное количество раз она выбиралась из дома на самую западную часть долин, где родителей точно быть не могло. Западные долины больше не использовались из-за невостребованности гранита, по крайней мере тогда. Паи не уничтожали их, зная, что когда-нибудь гранит снова станет полезным. Каменное фермерство было долговременным бизнесом, и им надо было смотреть вперед, наблюдать за будущими изменениями рынка. Но Инки Пай пока этого не знала. Она лишь знала, что на западных долинах никто не работал и она могла побыть там в одиночестве. Когда ей говорили, что она никогда не сможет работать на ферме, что физический труд уничтожит недостаточно крепкие кости в ее ногах, что боль станет невыносимой, она не слушала. С мятежным духом ребенка, который не знает лучше, она отказалась носить накопытники, чтобы всем показать, что она — поддельная пони, но отказалась от того, чтобы с ней обращались как с таковой. Одновременно показывая и отрицая свою нетрудоспособность, она шла на бесполезные поля и пыталась ломать камни, обработать гранит, быть полезной. Ее родители знали это лучше нее — она не могла. Ей не доставало силы, не доставало инструментов, не доставало крепкого тела для обработки гранита. День ото дня она теряла сознание — то от потери крови, то от усталости, то от боли. Вскоре ее отец привык к маленьким кровавым следам, ведущих от комнаты Инки до случайной точки западных долин, где он мог найти свою дочь. Иногда он находил ее еще в сознании и пытался остановить ее. Иногда он приходил слишком поздно и ее приходилось отнести в больницу. Они оставались там на две-три ночи, пока ее не отпускали домой, слабее, с перебинтованными копытами, но без накопытников. Только для Инки это не имело значения. Ей не нравилось работать с камнями, это было болезненно, это было монотонно и это было скучно, но ей все равно хотелось это делать. День ото дня, неделя к неделе, она старалась, как могла сломать бесполезный камень на западных долинах, пытаясь доказать, что чего-то стоит, что могла что-то создать, что могла что-то сделать. Она бы доказала это, если бы у нее получилось. Но у нее не получалось. Она не могла разбить ни один камень. И когда ее отец в очередной раз нашел ее без сознания в конце маленькой кровавой дорожки, он решил, что не позволит ей так умереть. Пай никогда не будет побежден камнем. Убежать с битвы лучше, чем умереть в ней. И одним утром они вместе пошли в город. В магазин музыкальных инструментов.