Рожденная на Каменной Ферме

Лишь несколько пони в Эквестрии знали Инки Пай достаточно хорошо, чтобы размышлять о ее отношениях с отцом. Из них лишь те, кто были частью семьи Пай понимали, как они работали и как изменили Инки навсегда. Игнеус Рок был своеобразным жеребцом. Он никогда не разговаривал, если ты не начинал разговор первым, он никогда не улыбался, если не был со своей семьей и его никогда не волновали абстрактные или непрактичные вещи. Рожденный фермером, воспитанный фермером и вечно фермер, Игнеус Рок любил своих троих дочерей как отец, но никогда не проявлял уважения. Они должны были сами заслужить его. Блинки Пай была прирожденным фермером. Ее умение работать с камнями было по крайней мере на уровне ее отца, если не лучше. Она рано поняла, что ее младшая сестра не могла работать и в результате работала в два раза тяжелее. Тот день, когда она наконец справилась, когда она показала, что может управлять целой фермой сама, стал днем, когда она заслужила уважение Игнеуса. Пинки Пай не была прирожденным фермером, но она была способна на намного большее. С того дня, когда она обнаружила свою судьбу, она превратилась в ураган энергии, приятных чувств, счастья. Когда она поняла, что ее сестра жила с тяжелой ношей и никто не мог помочь ей, она захотела заставить ее улыбаться, заставить ее танцевать, быть счастливой за нее. Тот день, когда она покинула дом, чтобы стать взрослой кобылой самостоятельно, тот день, когда она поняла, что ее место не на каменной ферме, а в большом мире, когда она покинула ферму чтобы жить жизнью, которую не мог понять никто из ее семьи, стал днем, когда она заслужила уважение Игнеуса. Но Инки Пай не была ни фермером, ни ураганом энергии, она была слабой кобылкой, которая почти не могла ходить. Она не могла улучшить жизнь ее семьи. Она была бесполезной пони, призраком. Она была неполноценной, но не позволяла своей нетрудоспособности собой управлять, вместо этого, она стала ее частью и страдала ей в полном объеме. Инки старалась быть с собой как можно более честной, как можно былее искренней. Этим не заслужишь уважение Игнеуса. Даже несмотря на то, что Игнеус любил Инки всем сердцем, он был достаточно гордым, чтобы заметить ее гордость и понять это. Он никогда не делал ее жизнь легче чем у Пинки и Блинки. Обе ее сестры тяжело работали, чтобы стать теми, кем являлись, и это превратило их в взрослых для Игнеуса. Они совершили нечто большее, чем простое существование. С Инки дела обстояли не так. Она пыталась, но этого было недостаточно. То, почему он, одним утром, никому не объяснив зачем, повел ее в город в магазин музыкальных инструментов, всегда оставалось загадкой. Никто не мог понять, как он увидел в ней музыкальный дар. Но он увидел, а остальное для Инки было неважно. - Она здорова, - объяснил Игнеус продавцу, беспокойно поглядывая на Инки и ее перебинтованные копыта. - Но ее копыта... - Я вижу, - владельцем магазина был пожилой жеребец с белой гривой и серыми глазами. Он взял Инки за плечи и открыл вид на бессчетное количество инструментов. Он объяснил ей, как они работают, показал, как на них играть и как они звучат, а потом поставил ее перед выбором. - Бери, что хочешь и забери это домой, - сказал ей Игнеус. - Оно будет твоим и только твоим. Инки обернулась на отца, увидела, как он смотрел на нее и вновь взглянула на инструменты. Она поняла, что он говорил ей. Ей не место на каменной ферме. Она не была каменным фермером и никогда не смогла бы им стать. Она была слишком слаба, ее копыта были слишком хрупкими, она не могла терпеть боль, как она надеялась. Что-то не такое полезное, заслуживающее меньше уважения чем физический труд, что-то абстрактное и безвредное, как музыка, которую ее отец даже не пытался понять, подошло бы ей больше. Инки ощутила гордость Игнеуса, как он хотел сделать ее стоящей чего-то, как он хотел подарить ей жизнь, где она не будет бесполезна, как он хотел защитить ее, но понимал, что она должна повзрослеть, стать свободной. Ее нетрудоспособность, ее неполноценность, ее слабость заставили ее сменить стиль жизни. Там, перед тысячами разных инструментов, нежных и хрупких, как ее копыта, она почувствовала потребность в мятеже против воли остальных и, после того, как она смотрела в глаза Игнеусу, казалось, целую вечность, она указала продавцу на один-единственный инструмент. Черная гитара с металлическими струнами. Она была слишком тяжелой и она не могла держать ее, не чувствуя еще больше боли в копытах, чем обычно. Струны были слишком жесткими, слишком тонкими, они могли с легкостью ее порезать без осторожного обращения. Инструмент требовал силы и энергии, которой у нее не было. Она выбрала единственную вещь в магазине, которая могла поранить ее. Она не послушала совета пожилого пони и лишь посмотрела отцу в глаза. Она сама выбрала этот путь. Выбрала быть разбитой, выбрала продолжить страдать. Она могла отказаться от фермерства, но не могла отказаться от боли, потому что она стала ее частью. Игнеус увидел мятеж своего слабого, одинокого ребенка. Он протянул ей копыто помощи, и она не приняла его, предпочитая делать все самостоятельно, даже если это очевидно было неправильно. И он улыбнулся, купил гитару и смотрел как Инки шла домой, истекая кровью из своих крохотных копыт, с гитарой, перевешанной через ее шею. И в тот день Инки Пай наконец заслужила уважение Игнеуса и стала взрослой.