***
Когда кто-то звонит в звонок, Луи только выходит из душа, в котором он пытался восстановиться меньше, чем за двадцать минут, для встречи со Стеллой. Он открывает дверь, находя там и Лиама, и Софию. Лиам держит на руках спящую Стеллу, а в руках у Софи — огромный плюшевый медведь. — Привет, Лу, — сперва говорит Лиам. — Ребята, хэй, — отвечает он, открывая шире дверь, чтобы они могли войти. — Что это? — спрашивает Луи, смотря на Софию. — Купила его как-то, чтобы поставить в детскую, но он ей понравился, так что- — Соф, забирай его обратно, не надо- — Ой, Луи, отьебись, я могу завтра купить ещё один, — смеясь, говорит она, получая от парня улыбку. — Как всё прошло? — затем спрашивает она, пока Лиам стоит рядом с неким опасением на лице. Луи лишь пожимает плечами, позволяя своему «образу» упасть на несколько минут. — Мне жаль, — она его обнимает. Луи немного в шоке. — Я не знаю, как мы сможем выпутаться из этого, но… — он на пару секунд оставляет подбородок на плече девушки, прежде чем отстраниться. — Давай же, Ли, верни мне моего ребёнка, — улыбается он. — Она замечательная, дружище, — передавая девочку, говорит Лиам. — Всё будет хорошо, да? Я думаю, ему просто нужно время. — Ага- всё равно, — отвечает Луи. Очевидно, он не хочет больше об это разговаривать. Он не может больше думать. — Спасибо вам, что посидели с ней. — Конечно, — София улыбается. — Ну, нам стоит идти, да? — она обращается к Лиаму, тот кивает, и Луи ещё раз их благодарит. — Хэй, Ли? — зовёт он. Софи машет рукой и уходит к машине, пока её муж остается у входа. Луи перемещает немного Стеллу в руках, ведь она с каждым днём становится всё тяжелее. Девочка легко выдыхает ему в шею, и он целует её в щёчку, прежде чем взглянуть на своего друга, который наблюдает за ними с нежной улыбкой на лице; улыбка, которую каждый дарит Стелле, и которую, он надеется, ей когда-то подарит и Гарри. — Гарри упоминал, что ты просил его заехать в студию на неделе… — Да, с этим проблемы? — обеспокоенно спрашивает Лиам. — Нет, никаких, просто- что ты планируешь дать ему? — Не уверен ещё, но- может, ту, которую вы когда-то давно написали с Зейном? Она должна была быть в его альбоме, но мы не записали её. — Ох, да, эта — хорошая, — Лиам кивает. — Позвони мне, ладно? Я постараюсь заехать. — Ты уверен в этом, Лу? — Мы- я не знаю, кем мы друг другу являемся, или- будем ли мы снова кем-то в этом плане, но мы просто- он сказал, и я согласен с тем, что мы- мы не можем снова не быть в жизнях друг друга, так что… — Я позвоню тебе, — убеждает его Лиам. — Спасибо. Лиам слегка похлопывает его по свободному плечу и закрывает за собой дверь. Луи глубоко вздыхает, прежде чем со Стеллой направится наверх. Она спит в своей комнате с тех пор, как только приехала сюда, утверждая, что она уже взрослая, и если она сделала это раз, то может сделать это снова. Но сегодня Луи решает, что девочка будет спать с ним, потому что он нуждается в ней. Он нуждается в чем-то хорошем. Парень переодевает её, и Стелла просыпается на несколько минут, но её глаза еле открыты. Она пахнет шампунем Софии, и Луи умиляется с того, какая она маленькая и родная. Он мягко поглаживает её личико, и говорит, что просто надевает на неё пижамку, чтобы ей было удобнее спать. — Пап, всё хорошо? — спрашивает девочка, поворачиваясь в кровати и пряча лицо в его футболке. — Не очень, малыш, — шепотом отвечает он. — Но скоро будет. — Люблю тебя, — говорит его дочь, снова закрывая глаза. — И я тебя люблю, Стар, — Луи крепко её обнимает, оставляя поцелуй в волосах, и чувствуя слезу, стекающую по лицу. Если Луи хоть чему-то и научился за свои двадцать с нескольким лет, так это тому, что жизнь никогда не останавливается. Таким образом, он просыпается на следующий день, словно вчера никогда не происходило. Парень натягивает улыбку на лицо, готовит Стелле горячий шоколад, приносит ей его в постель и будит малышку. Они проводят ленивое утро дома, смотря мультики и разговаривая обо всём и ни о чём одновременно, заставляя девочку забыть, что её папа вчера ночью был немного грустным. Стелла решает, что хочет поиграть в «Замок» сегодня, поэтому они направляются в игровую комнату, и Луи проводит всё полуденное время в подчинении трёхлетней девочки, с короной на голове, и используя детскую пластиковую посуду, чтобы пить реальный чай ровно в пять часов вечера, потому что кто-то сказал ей, что так положено*. — Папа, а как Стелла говорит «water»? — спрашивает девочка. — «Water», дорогая. — Но, мама говорит «warer», —— она пытается сказать это с американским акцентом, и это так мило, потому что она ещё не очень хорошо выговаривает все буквы. — Это потому, что мама — американка. — Но Стар же может говорить «water»? — Конечно, малыш, — он улыбается. — «Watah», — затем говорит она. — Ты говоришь «watah»! — девочка улыбается, и Луи, тоже улыбаясь, кивает в ответ, продолжая рукой причесывать волосы Барби. Увидев это, Стелла ползет по ковру, нащупывая маленькую расческу, и передает её Луи. — Дядя Ли говорит «watah»? — Да, потому что он британец, как и я, — объясняет Луи. — Бвитанец? — Британец, — нежно поправляет он. — Это значит, что мы рождены здесь в Англии. Ты — американка, как и твоя мама, потому что вы родились в Америке. — А почему Стелла не бвитанка? — Потому что мы с твоей мамой решили, что будет лучше, если ты будешь жить там, — Луи думает, стоит подождать ещё лет десять, прежде чем говорить с ней о двойном гражданстве. — Хм… — она думает некоторое время, а затем: — Стелла говорит «watah» как дядя Лиам и папа, ладно? — Ладно, — смеясь, отвечает он, и целует её в лобик. — Арри — британец? Он тоже говорит «watah»? Ей потребовалось некоторое время, но она всё равно упомянула Гарри. Он знал, что так и будет. Но это не значит, что он был готов к этому. Он никогда не сможет быть готовым к разговорам о Гарри. — Д-да, Гарри — британец. — Когда Стелла снова увидит Арри? — хмурится девочка. — Он сказал: «Скоро, Стар», — комментирует она. — Хочу поиграть с Арри, потому что у Арри волосы, что у принцессы. — Как у принцессы, — он поправляет, выигрывая себе немного времени на «подумать». — У Арри волосы как у принцессы и кудряшки. Хочу надеть корону на него, — она говорит, снимая корону с себя и кладя её меж собой и Луи. — Ну- Если хочешь, можем заехать в студию? — Арри в студии? — Наверное, но если его там не будет, мы можем увидеть дядю Лиама и Зейна… Ты бы хотела? — Да-а-а, пап, — выкрикивает она, запрыгивая на Луи и падая вместе с ним на пол. Луи убеждается, что они едут в студию в день, когда Гарри там точно не будет. Он чувствует себя плохо из-за Стеллы, но что поделать? Он знает, что Гарри нужно время, и, если честно, ему оно тоже не помешает. Луи тоже нужно время, чтобы смириться с мыслью, что, возможно, они с Гарри никогда больше не будут вместе, ему нужно время, чтобы перестать винить Гарри за неспособность двигаться дальше и забыть о прошлом, ему нужно время, чтобы удержать себя от срыва — ещё раз он не переживёт. (Луи знает, каково это, падать в пропасть, поэтому ему совсем не хочется почувствовать это снова. И он вроде знает, что ему не придется, ибо Гарри пообещал, что они всё ещё будут в жизнях друг друга, и даже если это будет убивать его, лучше ведь друзья, чем ничего, правда?) Он проводит день проигрывая ей песни и подшучивая над Лиамом, который серьезно пытается выполнить хоть какую-то работу в этой комнате — смех Стеллы ценой в весь мир. На следующий день Стэн приезжает в Лондон, чтобы провести с ними день. Они гуляют по городу, балуя Стеллу покупками и вредной едой. Девочка рассказывает Стэну о Гарри, и Луи начинает думать, что это не нормально. — Он — новый блестящий объект, Лу. Конечно, это нормально, — объясняет Стэн. — Плюс ко всему, у него и правда волосы, как у принцессы, — он закатывает глаза и дает пять своей крестнице. Луи ненавидит его. Ну и немного любит и сильно скучает, когда они не видятся месяцами. — Хэй, чем собираешься заняться на выходных? — Не знаю, а что? — Как насчет путешествия в Париж? — небрежно спрашивает Луи, заставляя своего друга удивленно поднять бровь. Стелла внимательно за ними наблюдает. — Думал навестить Лотти и свозить Стеллу в Диснейленд в субботу и воскресенье, так как в понедельник я выхожу на работу… — Папа, Дисней? — спрашивает она. — ЧЕЛОВЕК ПАУ-УК? — Нет, малыш, Человек Паук это Марвел, — объясняет он. — Эм, — хмурится девочка — Стар нравится Человек Паук. — Я знаю, солнышко, — он закатывает глаза, поглаживая её по волосам и смотря на неё нежным взглядом. — Но так же тебе нравится Золушка, Микки и Минни, правильно? — Очень, — она улыбается, подпрыгивая на месте. Они ужинают в этом месте, пару улиц от дома, потому что у них здесь вкусная и полезная еда, что уже на сто процентов лучше, чем что-либо, что может приготовить Луи. — Возьмешь Стар увидеть пвинцесс, Микки и Минни? — Принцесс, — исправляет Луи. Некоторые слова она может произнести, но ей просто лень. — Скажи это, малыш. — Ты возьмешь Стар увидеть принцесс, Микки и Минни? — Да, возьму, — улыбается он. — Хочешь, чтобы болван дядя Стэн поехал с нами? — Болван Стэн да! — радостно говорит она, заставляя парней рассмеяться, но девочка продолжает: — И тетя Лотти, и бабушка, и все тети, и Эрни, и ЛаксиЛакс, и дядя Лима, и тетя Соф с малышом в животике… — Стелла внимательно считает всех на пальцах. — И ох! Зейни. И Арри! Арри может поехать с нами и встретить семью принцесс, — гордо заканчивает она. — Оу воу, ладно-ладно, — смеется Луи. — Как насчет дяди Стэна и тети Лотти и, возможно, Лакс? Если её мама отпустит. — Не принцесса Арри? — хмурится девочка. — У него работа, малыш, — должна быть, в любом случае. — Ла-а-адно, — сдается Стелла. — Когда мы едем? — Стэн? — Мне нужно вернуться в Донни и уладить некоторые вещи на работе. Может, в пятницу вечером? — Вечер пятницы подходит, — соглашается Луи. В субботу утром Луи чувствует себя счастливым. В смысле, по-настоящему счастливым. Он сейчас со своим лучшим другом и сестрой, пока Лу с Лакс повели Стеллу к стойке с попкорном. Он сидит на лавке, разговаривая с двумя своими любимыми людьми, пока ещё трое в паре метров от него, и парень может действительно улыбнуться и начать ценить жизнь, потому что жизнь хороша, несмотря ни на что. У Луи замечательная семья, прекрасные друзья и работа, которая позволяет ему наслаждаться компанией и тех, и других. Он может дышать, не чувствуя боли. Даже без Гарри, сейчас, он не чувствует себя опустошённым. Он чувствует себя хорошо. Так что это — не проблема. Проблема заключается в том, что с Гарри в его жизни, он чувствовал бы себя сверх счастливым. Таким счастливым, что вряд ли кто-то придумал название этому чувству. И вряд ли кто-то сможет, потому что, если бы смогли, это изначально чувство не было бы таким особенным. Если бы Гарри был здесь, в идеальном мире, он бы гулял по парку со Стеллой на плечах, держа за руку Лакс. Он бы был более счастлив находиться на параде Диснея, чем обе девочки вместе взяты. На его лице была бы эта дурацкая широченная улыбка, и когда Луи сказал бы ему, чтобы парень опустил Стеллу на землю, потому что это нанесёт вред его спине, Гарри бы в ответ нахмурился, чмокнул Луи в губы, и сказал бы, что потом всё исправит с помощью йоги. Если бы Гарри был здесь, он бы убедил Лотти пойти с Луи на карусели, потому что он не любит американские гонки. А когда Луи вернулся, он бы нашел его с маленькими девочками, которые проводят свой «День Принцессы». Гарри бы одновременно помогал парикмахеру крутить волосы какой-то незнакомке, наблюдал за тем, кто делает рисунки на ногтях Лакс, и наряжал Стеллу в платье. Если бы Гарри был здесь, они бы купили сахарную вату, оставив сахар таять в руках, чтобы затем его можно было слизать, в последствии оказываясь полностью липкими, ибо Гарри решил научить детей правильному употреблению сладкой ваты. Также, они бы чертовски разбаловали этих детей за всю поездку, покупая им по подарку с каждого стенда. Поздно ночью, когда они ждали бы начало фейерверков, сонная Стелла была бы на ручках у Луи, а Лакс — у Гарри, салюты бы отражались на лице младшего; там же красовалась бы огромная улыбка, одна из этих многообещающих, невинных, захватывающих дух, улыбок Гарри, что заставляла Луи забыть обо всём на свете, лишь наблюдая за ним. Потому что Гарри — самая волшебная вещь, которую он когда-либо видел. Если бы Гарри был здесь, Луи бы не пришлось это всё выдумывать. Но, дело в том, что его здесь нет. Луи всё равно счастлив. Он счастлив, когда девочки возвращаются, таща его за руки и заставляя встать и идти за ними на карусель. И он счастлив, когда они наконец покидают парк, чтобы вернуться в отель, пока Стэн несёт спящую Стеллу на руках, а Лотти обнимает его за талию. Луи оставляет поцелуй в волосах сестры и разговаривает с ней на пути обратно. — Если бы наша квартира не была такой маленькой, я клянусь, мы бы разместили вас у нас, — говорит ему Лотти, как только они сели в машину, что отвезёт их к отелю, а затем девочек в их квартиру. — Всё окей, сис, Париж — чертовски дорогой город, — отвечает он ей. — А ты чертовски упряма, ведь я предлагал оплатить тебе квартиру получше. — Наша квартира — прекрасна, — перебивает Лу. — А ещё, у нас есть деньги, просто мы тратим их на другие вещи… — говорит Лотти. — Плюс, ты и так дал мне достаточно, — улыбается девушка. — Не так много, как мне хотелось бы, — отвечает Луи. — По крайней мере, я знаю, что оплачу когда-то тебе свадьбу. — Через много-много лет. И, если это вообще произойдёт, — насмехаясь, говорит Лотс. — Шарлотта, — Луи кладёт руку себе на грудь, — я возмущён. — Возможно, однажды, — отвечает она. Поездка проходит в уютной тишине, пока Лотти снова не заговаривает, сообщая им, что они приехали. — Хэй, мы на месте, — говорит она, пока водитель припарковывается у входа в отель. — Так быстро, — дуется девушка. — Заходите завтра на завтрак к нам, хорошо? Может быть, мы не пойдем в парк, а сходим к башне, — говорит Луи, думая, что они все будут слишком уставшими после сегодняшнего дня, и Стелла захочет увидеть Эйфелеву башню. — Да, — улыбается Стэн. — Спасибо, Господи, — говорит он, заставляя всех рассмеяться. — Дядя Луи? — зовёт его Лакс с коленок Лу. — А где дядя Гарри? — Эм- в Лондоне, малыш. — Ага, прикольно. А почему он не с нами? — спрашивает она, и Луи не знает, что ответить. — Просто… Если вы снова ссоритесь… Я же всё равно буду видеться с тобой, да? — Ох, принцесса, — сердце Луи тает, — конечно, будешь, — уверяет он девочку, переводя взгляд на Лу для подтверждения. — Плюс ко всему, теперь, когда Стелла знает тебя, в следующий раз, когда она приедет сюда, то захочет тебя увидеть. — Я бы тоже хотела, — улыбается девочка, пододвигаясь, чтобы легко чмокнуть Стеллу в лобик, пытаясь её не разбудить. — Я тоже, — отвечает он, оставляя поцелуй в волосах Лакс, прежде чем открыть дверцу. Он позволяет сначала вылезти Стэну со Стеллой на руках, а затем, с руками, полными подарков, вылезает и сам. Луи только собирался закрыть дверцу, как Лу, остановив его за руку, последовала за ним. Он сигналит Стэну, чтобы тот поднимался в номер, так как на улице уже холодновато, и поворачивается к Лу, на лице которой неопределенное выражение, и руки в карманах джинс. — Знаешь… Это было ужасно. Тогда, раньше, — начинает она. — В первую ночь, нам пришлось усыпить Гарри, и я- Боже, Луи, я винила тебя так сильно, — говорит Луиза. — Гарри всегда был мне, как младший брат, и видеть его таким, я- я не знаю. Я обещала себе, что позабочусь о нём, и- я знала, что мне придется делать это, хотя бы до конца существования группы. Но мне никогда даже не приходило в голову, что чувствовал ты, когда потерял по пути почти всех, не считая Лиама. И… Это было неправильно. — Лу, всё нормально. Я понимаю. — Луи, ты крёстный отец моей дочери. Ничего не нормально. Я была неправа. Я совершила ошибку. Прости меня, — Луи, правда, хочется плакать. Серьезно. Поэтому он просто раскрывает руки в надежде, что Лу обнимет его. Она обнимает. — Лакс так сильно скучала по тебе. И я тоже, — шепчет девушка. — Прости. — Я тоже скучал по вам, — пытаясь сдержать слёзы, выдавливает он. — Очень-очень. — Спасибо за все открытки и подарки, — говорит Лу. — Ты никогда не переставал их присылать. И на дни рождения, и на Рождество… Я была не права. — Ты защищала его, — отвечает парень. — Ты защищала его, когда я не мог. И я благодарен тебе за это. И всегда буду благодарен. И не только тебе. Всем, кто заботился о нём. — Он вернется, знаешь? — говорит ему Лу. — Он очень сильно старается справиться с этим и очень много плачет, — девушка вяло улыбается. — Он любит тебя, Лу, — говорит она, взяв его руки в свои. — Я тоже люблю его. — Поверь мне. Я знаю, — улыбается она. — Всё будет хорошо, — девушка ещё раз обнимает Луи, тормоша его волосы. — Увидимся завтра. — Увидимся.***
У Гарри появилась гениальная идея, но вот он никак не может понять, как изложить её на бумаге. Он знает, о чём хочет написать, но не знает как. После почти часа мучений, он сдается и покидает квартиру, направляясь к зданию Radio1 на встречу с Ником. Он полагает, что Алекс тоже будет там, как и Эд, который написал парню смс, сообщая о том, что он вернулся в Лондон, хоть и всего на пару дней. Гарри берёт с собой свой ноутбук в надежде, что, в конце концов, вдохновение его настигнет. Когда он приезжает, Ник берёт интервью у Эда, а Алекс сидит снаружи, чтобы не мешать. Гарри здоровается с каждым — с людьми, которых он знает, кажись, вечность — и присаживается рядом с Алексом, говоря вежливое «привет», и продолжая смотреть вместе с ним. Через пару мгновений, Эд замечает его, говоря «это что, мистер Гарри Стайлс здесь?» в микрофон. Таким вот образом, он оказывается в эфире. Как только интервью окончено (через десять минут после его приезда), Эд поднимается и крепко обнимает Гарри, заставляя его задуматься, почему они так долго не виделись. — Хорошо выглядишь, дружище, — говорит он Эду. Потому что это правда. — Эх- а вот у тебя вид не очень, — дразнит его Эд, но Гарри не может с этим поссорить. — Как у вас дела с твоим мальчиком? — он спрашивает, только потом понимая, что рядом Алекс, и это может быть немного неловко. — Ой, прости, приятель. Алекс пожимает плечами. — Мы- мы не-, — отвечает Гарри. — Подожди-ка, что? Гарольд, вы же снова по всему интернету. Люди спрашивают у меня обо всех песнях, которые связаны с вами, — смеется Эд. — Ну… — В общем, Гарольд здесь ведёт себя, как ребёнок, — говорит Ник, кладя руку на плечо парня, чтобы дать ему понять, что он шутит. Эд лишь непонимающе на них смотрит. — Он встретился со Стеллой. Дочкой Луи. И немножко облажался. — Ох, — глаза Эда расширились. — Г, как всё прошло? — Странно. Я облажался, — соглашается он с Ником. Алекс громко смеется, заставляя Ник, Эда и Гарри посмотреть на него. — Гарри, — начинает он, — пожалуйста, скажи мне, что ты не разбил мне сердце, чтобы в конечном итоге остаться несчастным, — говорит Алекс, улыбаясь, но грусть в глазах выдает его. Сердце Гарри разбивается, слыша это. — Я серьезно. — Боже, я всё испортил, да? — вздыхает он. — Можно и так сказать, друг, — говорит Ник. Они возвращаются домой к Нику, и Гарри готовит для всех: для двух своих лучших друзей и бывшего парня, с которым он вроде и разговаривает, но чувствовать себя комфортно после всего услышанного не может. Не то, чтобы он не заслуживает этого. Как раз таки, наоборот. Эд рассказывает им о Южной Америке, как ему понравилось гастролировать там, особенно на большущих стадионах. Он говорит, что люди там сумасшедшие, и Гарри соглашается, потому что люди там, и вправду, в хорошем смысле, сумасшедшие. Мысль об этом заставляет его скучать по «Where We Are» туру, во время которого всё ещё было идеально. Оглядываясь назад, Гарри думает, что до тех самых пор, у всех всё было хорошо. А затем, тур закончился, и Зейн решил уйти из группы, Гарри и Луи начали ссориться насчёт каминг-аута…. Всё стало ещё хуже. Парень даже не может точно определить, когда существование One Direction перестало приносить им удовольствие, но знает, что это было где-то в конце 2014-того. Они заканчивают кушать, и Алекс говорит, что запланировал увидеться с парочкой друзей, но он был рад снова встретиться с Эдом и Гарри. — Я серьезно, Г. Ты оставил меня, чтобы быть счастливым, так будь же. Пожалуйста. — А ты? Ты счастлив? — спрашивает он. — Да, — улыбается в ответ Алекс. — Я- эм. Я, можно казать, встретил кое-кого? Это не серьезно, но, как восстановление, пойдёт. Со мной всё будет хорошо, Стайлс, не переживай. Гарри улыбается и снова втягивает в объятия парня, а когда Алекс уезжает, он показывает Эду песню, которую пытается писать. Ник оставляет его, направляясь смотреть какое-то шоу по телевизору. Потом, когда чувство голода снова настигает парней, Гарри решает, что было бы лучше поехать в какой-то паб, прямо как в старые времена, потому что он нуждается в бокале пива, хоть на часах и четыре тридцать дня. Эд помогает ему дописать песню. Он не знает, что будет делать с ней в будущем, но точно знает, что хочет записать демо. Так что, он звонит Лиаму и спрашивает, можно ли им с Эдом заехать в студию. «Конечно, друг», — отвечает Лиам. Сегодня вторник, что значит, что Луи, вероятнее всего, на работе. Но им всё равно рано или поздно пришлось бы увидеться. По пути туда, Эд рассказывает ему, что уже пару раз был в 78Productions, ибо его друг работает с Луи, и они иногда вместе пишут. Гарри думает, что это безумие, насколько их жизни всегда переплетаются без их ведома, в основном потому, что у них общие друзья в шоубизе. Понятное дело, что у них всегда были разные компании: у Луи — его тусовка парней, у Гарри — его лос-анджелесские снобы (так их называл Луи, чтобы выбесить Гарри), но, когда дело доходило до работы, написания песен и выплёскивания чувств наружу, они всегда выбирали одних и тех же людей — возможно, потому что эти люди знали их обоих достаточно, чтобы понять как минимум 15% того, что они чувствуют друг к другу, и могли помочь им выразить это в текстах. — Эд, друг, рад тебя видеть, — говорит Лиам, как только они заходят в здание. — Это Ричард, один из наших продюсеров, а это Нормани- — Мы уже встречались… — Эд улыбается, маша ей рукой. — Ну, и Гарри, я думаю, ты уже знаешь. — В последний раз, когда мы встречались, и ты, и я были в группе, — улыбается ей Гарри, и девушка улыбается в ответ. — Время летит. — Это да… — отвечает Нормани. — Ой, Лу, привет, — говорит она, и Гарри оборачивается, замечая, как Луи заходит в комнату, и кажется довольно удивлённым видеть в ней Гарри, словно Лиам не поставил его в известность. Упс. — Хэй, ребята, — говорит Луи. — Эд, — улыбается он, обнимая сначала Эда, потому что, как думает Гарри, это легче. — Привет, Г, — говорит Луи, и Гарри обнимает его тоже. Просто потому, что это, как инстинкт. — Хэй, — более нежно повторяет парень. — Скучал по тебе, - говорит Гарри, тем самым принося некий дискомфорт в компанию. — Угу… Нормани, не могла бы ты, эм, зайти в мой офис, пожалуйста? У нас с Зейном есть предложение для тебя. — Конечно, — на лице у девушки засверкала огромная улыбка, и она последовала за ним. Некоторое время, Гарри разговаривает с Ричардом, объясняя, что у них с Эдом на уме насчёт песни, и Лиам тоже кажется заинтересованным. В какой-то момент, Сэм, парень, которого Гарри как-то встретил здесь же, присоединяется к ним, и они начинают записывать. По сути, это должен был быть дуэт, но Гарри решает, что песня звучит намного лучше, когда Эд поёт один. Его друг сквозь года подарил ему столько песен, и Гарри думает, что эту Эд может оставить себе. В тексте идёт речь о попытке понять, как жить и двигаться дальше без того единственного человека, о попытке представить этого человека с кем-то ещё и надеяться, что, когда-либо, ты смиришься с этим, но, самое важное, знать, что ты никогда не будешь самим собой без него. Гарри проигрывает мелодию на гитаре, прежде чем они записывают, и Лиам вносит пару поправок в припеве. На часах почти восемь вечера, когда они заканчивают. Лиам говорит, что ему нужно ехать на ужин с Софией, но, если они хотят остаться, Луи, вероятно, всё ещё в своем кабинете, обсуждает с Зейном и Нормани тур в следующем году, и они могут использовать его офис, чтобы поесть пиццу или заняться чем-нибудь ещё. Звукорежиссеры уходят, но Гарри и Эд решают остаться, в основном потому, что они слишком ленивы, чтобы подняться с места. Ну, это то, что Гарри говорит себе. — Хм- извините, — говорит Нормани, входя в комнату. — Я просто хотела попрощаться. Луи входит за ней и падает рядом с ними на диван, пока Эд поднимается, чтобы обнять девушку, а за ним и Гарри, который, садясь обратно, касается коленями Луи. Ему так хочется его поцеловать. Но, к сожалению, он не чувствует, что может. Нет ничего хуже в отношениях, чем находится в состоянии неопределённости. Это именно то, где Гарри и Луи сейчас. Зейн заходит сразу прямо за Луи и Нормани, ставя на кофейный столик напротив дивана Лиама пару бутылок пива. — В целом, сегодня был хороший день, — говорит Зейн. — Я бы хотел выпить за это. — Да? — спрашивает Эд. — Поздравляю, дружище, — говорит он, и парни выпивают. — Что сегодня такого произошло? — Зейн, вообще-то, сейчас на первом месте в чартах США с новым синглом, — улыбается Луи, — из-за этого, его тур по аренам превращается в тур по стадионам! И Нормани согласилась выступать в качестве разогрева. Вот так вот. — Гордясь, заканчивает он. Гарри так чертовски гордится ними обоими. — Я так горжусь тобой, — говорит он. — Вами обоими. — Спасибо, — отвечает Луи, и вообще, он не уверен, но, кажется, он покраснел. — Как Стелла? — спрашивает Гарри, получая в ответ от Зейна странный взгляд. — Х-хорошо, — можно сказать, выдавливает Луи. — Она сейчас дома с мамой, потому что я не мог остаться вдали от работы на этой неделе. — Джей здесь? — глаза Гарри расширяются. — Я скучаю по ней. — Ага, ну- в последний раз ты её видел в Париже, в тот день, да? — спрашивает Луи. — Да… — отвечает он, думая, насколько глупым будет попросить сейчас Луи о встрече с ней. Эд и Зейн с любопытством наблюдают за их разговором. Луи, кажется, знает, о чём думает Гарри, ибо он просто кивает, словно говоря «хорошо, только давай поговорим об этом наедине». — Хм, Лу, давай- помнишь, когда мы с тобой говорили и согласились написать что-то вместе? — Конечно. — Так может мы можем попробовать сейчас? Вчетвером? — предлагает Гарри. — Когда-то же это работало, и у меня есть-, — он открывает свой блокнот, — у меня есть этот припев, который мне вроде нравится, но мы можем…. Я не знаю. — Можно я возьму гитару? — спрашивает Эд. Луи говорит «да, конечно», и идёт к инструментам, возвращаясь с двумя, предлагая одну Гарри. Они начинают наигрывать мелодии, Зейн озвучивает припев Гарри, но Луи молчит всё это время, лишь записывая что-то в телефоне. Проходит ещё полчаса, когда Эд спрашивает «друг, чем ты там занимаешься?», и Луи читает им текст, который может быть, а может и не быть первым куплетом песни. — Г, начинай играть с самого начала ту мелодию, которую ты изначально придумал, — говорит Луи, потому что они придумали уже их несколько. Гарри играет, и Луи начинает немного неуверенно напевать, смотря на экран телефона. — This town was a lovers’ stage, but now you can’t recognize… The street lights that are daggers to your eyes. You can’t find your bearings, you’re slipping into the ground…— Он останавливается. — теперь мне надо придумать что-то после этого, чтобы продолжить… Думаю… — хмурясь, он набирает что-то на клавиатуре, а затем снова поет акапелла. — This scene has no color and no sound. Звучит нормально? — А ну, друг, спой ещё раз, — говорит Зейн, и Гарри ещё раз начинает играть. Луи поет снова, и Гарри, кажется, понимает, к чему всё это ведёт. Понимает, что Луи пишет это о нём, о них обоих, и, таким образом, как только песня станет полноценной, припев будет тоже о них. Гарри уже слишком потрясён. — Это офигенно, бро, продолжай, — говорит Эд, подхватывая мелодию на гитаре и присоединяясь к Гарри. Затем Луи продолжает. — Do you still believe in me, after the things I’ve done? Do you fear for what we have become? The ground is uneven; we stumble from day to day… But shelter where it’s easy. I know your feet are like lead. But you’ve gotta get underway. Гарри подключается на припеве, отчаянно пытаясь не заплакать, и перестает играть, позволяя Эду вести мелодию. — Drag your heart up to the starting line; forget the ghosts that make you old before your time. It’s too easy to get left behind. I know you’ve been kicked around, but tie up your thoughts and lay them down on me. — Блять, а это круто, — улыбаясь, говорит Луи, в ответ получая ослепительную улыбку от Гарри. — Согласен, давай теперь всё соберём в кучу. Покажи мне свои заметки, — просит Эд. Так что, Луи позволяет ему спеть её, и Гарри абсолютно заворожен. Весь сахар, конечно, в голосе Эда, но это одна из таких песен, которая становится слишком личной, и ему хочется исполнять её самому. Он ждёт, пока Эд закончит, и Зейн просит Гарри сыграть мелодию ещё раз, пока он печатает что-то в своём ноутбуке, говоря, что у него появилась идея. Он показывает текст сначала Луи, и тот кивает, побуждая его петь. Зейн кивает Эду, и тот снова перебирает по струнам уже знакомую мелодию. Гарри откидывается на диване и пьет своё пиво, которое уже успело нагреться в теплой комнате. — Each heart is a paper kite. Blown around by the breeze, but love won’t rest till it brings you to your knees.. — он переводит взгляд от Луи к Гарри. Гарри ощущает некий страх и ещё что-то… Что-то абсолютно иное. Кажется, словно Зейн предупреждает его своим самым любимым способом — загадкой. — Some find it easy, some will never even know, you think you’ve done your journey, then you stumble and find that there’s such a long way to go. А затем мы снова возвращаемся к припеву… — Что, если мы изменим второй припев? — предлагает Эд. — А потом после перехода мы повторим его… Потому что нам понадобится переход. У парней занимает ещё некоторое время, чтобы придумать второй припев, и, в конечном итоге, Эд и Луи останавливаются на этом: — Drag your heart up to the starting line; forget the ghosts that make you old before your time. It’s too easy to get left behind… I know you’ve been kicked around, you wanna be lost and not be found, let’s take the back way into town…And drink to the bad times, lay them down on me. — Мне нравится, — говорит Гарри. — «Drink to the bad times» (п.п. «пей за плохие времена») звучит правильно, — смеясь, говорит он без единой ноты юмора в голосе. — Мне ли не знать, — закатывая глаза, говорит Луи, а затем зевает. — Господи, который час? — Полночь, — отвечает Зейн, смотря на экран телефона. — Блять, мне нужно бежать, — Луи быстро поднимается, и-, ой, чёрт, — говорит он. — Что такое? — спрашивает Эд. — Стелла. Я даже не позвонил ей и не пожелал спокойной ночи, — вздыхает он. — Дерьмо. И Гарри чувствует себя паршиво, и за Луи, и за неё. Стелла — маленький ребёнок, который не может видеть своего папу каждый день, а когда у неё выпадает такая возможность, он даже не желает ей сладких снов. Они настолько увлеклись сочинением, и Гарри даже не винит себя за это, но всё равно поднимается, говоря, что им нужно собираться и уходить — они придумают переход когда-то в другой раз. Зейн относит гитары обратно в комнату хранения, а Эд ищет мусорник, чтобы выбросить бутылки из-под пива и коробки от пиццы. Гарри за время пребывания в Лондоне уже съел столько пиццы, сколько не ел уже пару лет. Парню срочно стоит вернуться обратно к тренировкам, ибо в ином случае, он начнёт поправляться, а тур всего через каких-то там четыре месяца, и ему нужно быть в форме. «Да, время и вправду летит, когда ты хорошо себя чувствуешь», — думает он. Сейчас уже средина октября, и столько всего произошло с начала августа, что, если бы он не пережил все эти дни, то не поверил бы. На днях он звонил Энн и рассказывал о своём срыве. Гарри спросил у неё, не думает ли она, что они движутся слишком быстро, но она утешила его, сказав: «дорогой, вы начали жить вместе, когда тебе было шестнадцать. Вы по-другому не умеете». Наверное, она права. Парень смотрит на Луи, собирающегося домой в одиночку, и думает, какого было бы, если бы он смог пойти с ним. Потому что он хочет этого. Он хочет этого так сильно, что мысль об его поведении за неделю до приезда Стеллы буквально ломает его кости. Ему хочется стать лучше, и он пытается смириться со всем этим. Гарри даже думает о том, чтобы ещё раз попросить у Луи о встрече со Стар, но сейчас не самое хорошее время, потому что уже полночь, потому что они все устали, потому что Луи нужно возвращаться обратно к своей дочке, которая является его приоритетом в жизни. — Кого-то подвезти? — спрашивает Луи. — Меня, — говорит Зейн, заходя за парнями в лифт. — Но я могу завалиться спать у тебя, если тебе не хочется делать круг. — Без проблем, — пожимает плечами парень. На парковке в такое время лишь две машины: Луи и Гарри. Они обнимают друг друга, прежде чем разойтись, и Гарри, невзначай, целует Луи в лоб с обещанием «скоро поговорим». Парень отвозит домой Эда, лишь затем возвращается в квартиру, где спит довольно-таки плохо — потому что он один — но в любом случае лучше, чем в другом месте.***
На следующий день Луи просыпается, чувствуя, как Стелла покрывает поцелуями его лицо и с огромной улыбкой говорит: «скучала по тебе, папочка». На часах ещё слишком рано, и девочка рассказывает ему, что «бабушка спит в гостевой, а она спала одна в своей кровати и в своей комнате, как большая девочка». Они остаются в кровати, обнимаясь, и Стелла всё ещё немного сонная и спокойная, и он решает проверить почту. Там его ждёт непрочитанное письмо от Гарри в три часа ночи, в котором идёт речь о том, что он отсылает Луи текст песни с уже написанным переходом, но! он окончательно вставит его в песню только, если Луи он понравится. Луи снова перечитывает текст, и, когда он доходит до конца, до финального четверостишия перед последним припевом, оно твердит: «boy, I still believe in you, you’re too good to fall so low. We’re gonna find a better life, I know. Things will be clearer, and soon as we make a start we’ll be that much nearer… We’re too old to just stand here waiting to break apart». Гарри не хочет, чтобы они расходились. Хорошо. Луи тоже не хочет. Им просто каким-то образом нужно переместить свои сердца на линию старта. И это, оказывается, станет их самой сложной задачей.