Ханаан

В главном зале Флёр-де-сель почти не было посетителей. Седовласый венгр, которого, знали, как постоянного гостя сего приятного заведения, тут же ушёл, небрежно оставив деньги за свой заказ на столе, как только атмосфера изменилась. Даже лёгкая французская мелодия, наполняющая помещение теплом и уютом, больше не поднимала аппетита. Соли стояла, прижав поднос к груди, Джилмер в панике сжимал кулаки, поглядывая то на Соли, то на Исаака с Аин, между которыми в тот момент определённо происходила не простая химия. Они смотрели друг другу в глаза, и никто не колебался. Он не собирался двинуться с места, она тоже не хотела отступать. Она крепко сжимала альтиэтту в руке, готовая к неизбежному. Она просто должна была это сделать, у неё не было никаких личных мотивов, всё было просто, это даже было не её желание. Потому что никто не знал, в том числе её отец Аалам – самый близкий человек для Аин не знал о голосе, что нашёптывал ей всё это время. Богам не место в этом мире – чётко повторял голос, и ей приходилось соглашаться. Она сдавила альтиэтту сильнее, и это произошло бы за секунду – молодой человек перед ней должен был упасть, умирая в агонии, но этого не случилось. Ничего не произошло, все молчали, а тот хладнокровный взгляд Аин, направленный на жертву, внезапно начал меняться. Она никак не могла осознать произошедшего, она не паниковала, она смотрела на Исаака с удивлением, всё так же направляя альтиэтту в его сторону. - Что происходит, чёрт возьми?! – Первый сдался Джилмер, он не умел долго молчать. Сейчас каждый из четырех испытывал сильные, но одновременно сложные эмоции. В отличие от остальных Джилмер был зол и разочарован, а ещё он боялся, что что-то ужасное всё равно произойдёт, и поэтому ему нельзя было молчать. - Никакой я не Бог. – Опустив взгляд на выдохе, наконец-то сказал Иссак, и на его лице застыла лёгкая улыбка. Парень небрежно смахнул длинную чёлку с глаз, этот жест выдавал его смущение, но, когда Исаак так делал, он всегда потом говорил нечто заумное. - Я стёр с твоей альтиэтты данные на оружие, теперь ты не сможешь им пользоваться. Понятие не имею, как тебе удалось загрузить такое мощное и при этом нигде не засветиться. Может это ты из тех Богов? – Исаак говорил сдержанно, он не имел понятия, как ему стоит себя вести, но и интереса скрыть не мог. Он старался не смотреть больше на Аин во время разговора, но всё же изредка неловко поднимал на неё взгляд. В отличие от него, она смотрела на Исаака в упор всё так же удивлённо. - Не совсем так. – В её голосе звучало беспокойство, она опустила руку с альтиэттой и села на место. На самом деле сейчас её интересовало нечто другое, а именно – убежать или остаться. Они двое находились перед одним очевидным фактом – Аин собиралась убить Исаака. Он так же чётко осознавал это, как и она. Но она не могла понять его нынешнего поведения. Почему он не злится? Почему он её не боится? Почему он не принимает никаких мер? Существует множество способов убить человека и даже с таким слабым телом она могла это сделать. Он определенно должен был бояться повторения задуманного. Тогда почему же он вёл себя, словно ничего не произошло? Это то, что удивляло её больше всего, она была сбита с толку. Ведь она знала, что она не ошиблась. Этот парень перед ней был Богом и в конечном итоге, даже если не сейчас, она всё равно убьёт его – иначе Бога не отправить на небеса. - Если говорить о том, кем я являюсь, то слово пророк подойдёт вернее… - Ей было сложно говорить об этом, так что голос в конце предложения стал тихим и сошёл на нет. Аин сама для себя до конца не осознавала своего положения, хотя и жила с этим последние два года. Именно тогда, два года назад, голос первый раз обратился к ней.

2 года назад, Иерусалим.

Верх был синим, низ был жёлтым, а посередине – пустота. Кто-то заполнил это пустое пространство шумом рынка… Это было странное зрелище – словно кто-то нажал на стоп. Волосы девушки лениво развивались, взгляд был устремлён в синее небо, а босые ноги топтали песок – единственный островок песка в этом цельнометаллическом мире. Глазные яблоки подрагивали, и сами глаза начинали слезиться от сухости и ветра. Посреди бесконечной человеческой массы, хаотично передвигающейся вокруг, её время замерло. Она не слышала людских голосов, но чувствовала, словно откуда-то с неба что-то устремилось к ней и, в момент столкновения, она свалилась на колени. Растрёпанные волосы закрывали лицо, плечи были расслаблены, она не смыкала глаз, люди толпились вокруг. Что с этим ребёнком? Что с ней? Они не знали о том, что за секунду её мир раскрылся, как на ладони, что в это мгновение она осознала причину собственного существования. - Дитя, ты слышишь? - Слышу ли я? - Я обращаюсь к тебе, Бат*! - Дочь? - Готова ли ты, наречённая Бат, не дать небесам столкнуться с землёй? - Готова ли я? - Готова ли ты, наречённая Бат, оберегать грешников? - Готова ли?.. - Ты есть Бат, смотрящая вперёд ради тех, кто отвернулся от нас! - Я должна… Приятная прохлада помогла ей пробудиться и первое, что она увидела, была счастливая улыбка Аалама. Он заботливо протирал её лоб смоченной в холодной воде тряпкой и когда, она наконец-то очнулась после обморока, никто так не был рад, как он, что его дочь пришла в сознание. - Это был солнечный удар, милая моя. Тебе не стоит так долго оставаться под солнцем, но теперь всё хорошо. – В его словах было так много нежности, что хватило бы на целую страну, но всю эту нежность он отдавал Аин. И хотя его улыбка была полна добра и надежды, она не могла улыбнуться в ответ, вместо этого слёзы выступили сами собой. Как она не пыталась, как не зажимала рот руками, она не могла сдержать плача. В ту ночь она плакала больше чем за всю свою жизнь – это были прощальные слёзы. - Пророк? – Исаак переспросил, не потому что был не уверен услышанным, он прекрасно понял, что она сказала, но этот ответ удивил его. Вернее он показался ему самонадеянным и на этот момент его интерес к ней мог закончиться, если бы не дальнейшие события. По ней было видно сразу, что ответ исчерпывающий и больше она в ближайшее время говорить не собирается. Он видел её замешательство и понимал его причину. Исаак не хотел признавать, но ему это даже нравилось – её обеспокоенное лицо и лёгкая улыбка вновь коснулась его губ. - Я, конечно, совсем не хочу прерывать ваше воркование о совершенно не понятных мне вещах, но скоро нам всем придётся смириться с пожизненным рабством на какой-нибудь свалке, ибо… - Голос Джилмера дрожал, а Соли уже успела вцепиться в его локоть. Помимо голоса у Джилмера ещё дрожал палец, указывающий на дружинников за окном. Парочка из них, как раз шла в сторону Флёр-де-Сель, держа при этом альтиэтты наготове. Но Джилмер дрожал вовсе не от страха, а от раздражения, которое испытывал всё это время. В нём так и закипало накричать на Исаака в духе «я тебя предупреждал». Но в этот момент Аин резко дёрнулась. Она буквально перепрыгнула через стол, после чего, схватив Исаака за руку, прихватила с собой Джилмера и автоматом Соли, которая уже практически висела на Галлахере. В такой спешке никто не понял, что произошло и как они вновь оказались в комнате, где первый раз встретили Аин. Они совершили прыжок. Анкома вновь прятался за столом, размахивая руками, Соли крепко держала Джилмера и удивлённо оглядывала помещение. Сам Галлахер облегчённо выдохнул, прикрыв ладонью лицо, Исаак смотрел на руку, которая всё ещё держала его, а Аин смотрела на Исаака, преисполненная надеждой. Это решение было принято ей самостоятельно. - Прошу, помоги мне вернуть Богов обратно на небо. – Сказала она и крепко сжала его руку. Это была не просьба…

Настоящее время, Сандам.

В одном из более захолустных переулков Сандама в неком обшарпанном здании раздавался грохот. Возле двери, из которой доносился шум, стоял печально известный гонзо-журналист Эверетт Скриббл. Он крутил в руке желтую альтиэтту с совершенно отсутствующим взглядом и выдыхал, взявшийся из ниоткуда, густой дым. При этом на шум за своей спиной он реагировал подрагиванием бровей и, хотя он выглядел довольно безэмоционально, в своих мыслях уже давно проклинал то, что связался с этой женщиной. Он стоял там уже где-то около получаса, и всё это время сосредоточенно курил – так это выглядело со стороны. Но на самом деле Эверетт находился в интерактивном пространстве в поисках хоть какой-то полезной информации о загадочной девушке, которую искал весь город, а в первую очередь её искал сенатор. Этот фактор мисс Ласе обозначила ключевым в их расследовании. Зачем сенатор искал эту девочку и почему не мог найти? Скриббл вздрогнул и отвлёкся в тот момент, когда к его ногам из окна выпало что-то тяжёлое, а спустя пару минут дверь с грохотом распахнулась и Бидди вышла наружу. Скриббл был очень зол, но его ассистентка выглядела счастливой. - Теперь мне понятно, как ты добываешь информацию, ты психопатка. С кем мне приходится работать… - Ворчал Скриббл, когда они покидали злополучный переулок. Он шел, немного сгорбившись, убрав обе руки в кармины брюк, а Бидди шла впереди него, чуть ли не пританцовывая. - Но это помогает, знаешь ли. – Сказала она с улыбкой, повернувшись в его сторону, и оба остановились. В следующее мгновение в голове Эверетта возник образ юноши, как на фотографии. Прямые тёмные волосы едва касались кончиков ушей, невысокий рост, карие глаза, красивые мягкие черты лица делали его похожим на девушку. - Так, значит, с ним вчера ночью видели девушку, подходящую под описание. Исаак Ривман, значит… - Он произнёс имя юноши так, словно пробовал его на вкус, а потом слегка улыбнулся, довольный результатом своих размышлений. Бидди удивлённо вскинула бровь, после чего они оба отправились вглубь Сандама. * Бат - дочь(иврит).