Сообщающиеся сосуды

      Рей не знала, но Кайло побывал на Джакку, стремясь узнать больше о своем новом противнике. Скайуокер и Органа могли рассказать ей всякое, ему же никто помочь не мог, поэтому он провел пару дней на помойке, рыская среди развалин, ориентируясь на потоки Силы.       Там была необыкновенная тишина. Ни пения птиц, ни гула транспорта: лишь шорох ветра в дюнах. Солнце раскаляло песок и металл, над землей дрожало марево, рождая миражи, но стоило светилу закатиться за горизонт, ночь наполнялась звуками: вой хищников, щелчки и гул остывающего металла, крикливая музыка с заставы Ниима.       Мусорщица жила в шагоходе. Тут перетряхнули каждый сантиметр, но Кайло мог почувствовать ее присутствие: раздавленная труха на полу — сухие цветы, она собрала их в один из сезонов дождей, выдавшийся уж очень обильным. Тренажер полетов, в котором она проводила долгие часы. Тряпичная кукла в форме сопротивленца.       Кайло надолго замер, разглядывая ее. Какое совпадение, думал он, что безродная девчонка с Джакку, грезившая пилотами Сопротивления, к ним и угодила. А может, она просто призвала их к себе своим желанием нового, жаждой приключений, как дикари призывают духов? Рей могла миллиард раз сказать себе, что будет ждать на Джакку до упора, но ее душа хотела большего, стремилась к большему… А что может быть романтичнее и привлекательнее, чем борющиеся против системы пилоты быстрых истребителей?       Были мгновения, когда он ненавидел ее. Не за победу, а за то, что она оставила его в живых, даровала ему милость, которой не обладала. В такие моменты Кайло мечтал встретить ее без меча — он бы справился голыми руками. Но когда эмоции отступали, когда он мог обдумать увиденное, он приходил к другому выводу. Внутри мусорщицы была тьма, точно так же, как и внутри него был свет. Неистощимый источник, слабый, но постоянный.       Лучшей местью было бы не убить, не подчинить — усилить этот источник. Вытащить Рей во тьму, туда, где весь ее потенциал раскрылся бы удивительным и пугающим образом. Кайло не боялся, что его гипотетическая ученица могла бы убить его — желание увидеть торжество тьмы в отдельно взятом человеке перевешивало.       А сейчас Кайло не мог определиться, какие чувства у него вызывала мусорщица. Сейчас, когда она сидела напротив — упрямо сжатые губы, насмешливый взгляд, тонкая шея, торчащая из расстегнутого ворота мешковатого комбинезона, которую хочется сжать до хруста — Кайло, скорее, склонялся к презрительной неприязни, плавно перетекающей в раздражение.       Впрочем, вчера все было немного иначе. Кайло постоянно ощущал ее присутствие, то слабее, то сильнее, но когда Рей попала в яму муравьиного льва, это ощущение стало непереносимым. Рен подозревал, что если бы он не спас ее, то мусорщица бы транслировала свои впечатления от перекусывания пополам на всю округу.        После падения дела шли совсем плохо. Кайло был как открытая книга, и будь здесь кто-то поопытнее Рей и более умелый, Рена бы прочитали или даже переписали бы. Или вырвали страницы.       А Рей была так же беспомощна, как и он в своих попытках отгородиться и скрыться. Будь ситуация немного другой, Кайло не отказался бы от возможности воспользоваться отсутствием ментальных барьеров, но он понимал, что сейчас ему необходим союзник, а не враг.       Поэтому сопереживание в такой ситуации не было чем-то плохим.       А еще она крайне забавно вела себя, будучи отравленной. Образы, возникавшие в ее голове были сумбурными, но образ Кайло занимал среди них немало места, и ему это даже слегка польстило. ***       На Файрин IV темнело быстро. Солнце стремительно ныряло в рыжевато-красную дымку у горизонта, а вслед за тем небо становилось черно-фиолетовым и на нем загорались редкие звезды.       Кайло разжег костер и с сожалением посмотрел на бессознательную Рей. С сожалением — потому что она занимала его лежанку, а переместить ее оттуда было некуда. И укрыта она была вторым спальным мешком, так что Кайло оставался с голой спиной на морозе. Выбора у него не было, поэтому спать он лег рядом с ней, укрывшись одним спальником. Слегка беспокоило его только то, что если Рей проснется раньше него, то может неправильно интерпретировать эту ситуацию, и, соответственно, налаживание контакта затянется.       Первую ночь на Файрин он не спал крепко, боясь, что в пещеру может заглянуть какой-нибудь местный зверь, но достаточно крупных зверей здесь, похоже, не было, а остальных отпугивал огонь, поэтому теперь Кайло засыпал спокойно.       Он проснулся с первыми лучами солнца. Костер давно прогорел, и пепел был холодным, Рей за ночь разметалась и теперь спала на самом краю импровизированной кровати, а через вход в пещеру проникали прозрачные лучи серого утреннего света.       Спустившись к ручью умыться, Кайло задумчиво поскреб зарастающую щетиной щеку, а потом сел бриться. Нож — не бритва, но ничего лучше у него не было. Может, вообще стоило отрастить бороду — после пары порезов по неосторожности эта мысль стала казаться Кайло довольно заманчивой. Но вот в чем проблема — прежде чем щетина превратится в бороду, она очень долго будет неопрятной щетиной. А еще бороду надо подравнивать, или он станет выглядеть как дядя… Скайуокер.       Нет, нахер бороду.       И нахер Скайуокера. Он уже давно ему не родственник — примерно с того момента, как Кайло собственноручно перебил всех его учеников.       От Скайуокера его мысли вернулись к Сноуку. Он еле ощущал присутствие своего учителя в Силе и подозревал, что Сноук тоже не может до него дотянуться. Вдруг он решит, что Кайло специально скрывается? Вдруг он заподозрит предательство? Неизвестно, чем закончился бой возле автоматической станции: ничьей, победой Сопротивления или Первого Ордена? Считают ли Кайло погибшим? Сноук-то точно не считает, и если ему доложат, что истребитель Кайло подбит, а пилот не найден… Еще хуже.       Когда он вернулся, Рей уже проснулась и сонно растирала глаза. Но стоило Кайло приблизиться, она подобралась в полной боевой готовности, несмотря на то, что не могла еще толком на ногу наступить. Не нужно было быть форс-юзером, чтобы почувствовать её эмоции — взгляд, которым она встретила Кайло, выдавал ее настороженность, напряжение, удивление.       — Давай проясним все касаемо нашего… сосуществования, — начал Кайло.       — Было бы неплохо, — настороженно сказала Рей.       — Мы здесь с тобой сотрудничаем только пока нас не найдут, а то, что нас найдут — это очевидный факт, — он сам имел некоторые сомнения по этому пункту, но предпочел их не демонстрировать. — И в течение этого времени я не собираюсь пытаться убить тебя… или вроде того.       — Успокоил, — с подозрением в голосе заметила Рей. — Ну и я тогда тоже не буду пытаться тебя убить. И… В какую сторону тут туалет? — хоть Рей и пыталась держаться независимо, но толика смущения все же прорезались в ее голосе.       — Налево и прямо, там будет расщелина за выступом скалы…       — Ага, — Рей неловко поднялась, морщась, когда наступала на больную ногу.       — Тебе помочь дойти?       — Нет-нет, спасибо, я уже хожу нормально, — поспешно ответила она и, неловко припадая на больную ногу, похромала на выход. Кайло обратил внимание, что с мечом она не расстается.       Впрочем, день начался, и вместе с ним начались нехитрые дневные заботы: развести костёр, вскипятить воды, приготовить пайки… Интересно, а чем она питалась эти несколько дней?       Помимо обустройства быта у Кайло были и другие дела. Когда-то давно на этой планете располагался аванпост Империи. Надежда на то, что его остатки могли сохраниться, не покидала Кайло. Целую планету не обыщешь, но вот ретрансляторы можно встретить и вне базы. Их поисками Кайло занимался, справедливо рассудив, что ретранслятор, скорее, будет располагаться на возвышенности. Но пока удача ему не благоволила.       Рей вернулась с корягой в руках, используя ее как посох. Кайло жестом подозвал ее к импровизированному «столу» — выступу, возле которого можно было удобно расположиться на скале.       Голодный взгляд Рей, обращенный на еду, говорил лучше любых слов. Но к пайку она не притронулась, пока Кайло первым не начал есть, и справилась с ним мгновенно, орудуя руками, как дикарка — кем она, собственно, и являлась, да и вряд ли вилки были на Джакку предметом первой необходимости.       Паек был стандартный, рассчитанный на гуманоида среднего телосложения, и, судя по печальному взгляду, которым Рей поглядела на паек Кайло, стандарты создателей не учитывали почти недельной жизни впроголодь.       — Значит, мы теперь в одной спасательной капсуле, фигурально выражаясь, — подытожила она, отводя взгляд и осматривая обстановку в пещере.       — Именно, — ответил Кайло.       — Что с маяком на TIE?       — Взорвался вместе с истребителем.       — А что-нибудь осталось?       — Обгорелые обломки. Что еще должно было остаться?       Рей нервно постучала пальцами по скале.       — Я хотела бы взглянуть на них, — сказала девушка.       — Профессиональный интерес? — уронил Кайло.       Щеки Рей вспыхнули, а взгляд стал колючим.       — Именно, — сказала она.       — Как расходишься, так сама и прогуляешься, — ответил Кайло. — Я тебя туда не потащу.       — Обязательно, — Рей снова обвела глазами пещеру. — Что… Что я могу сделать?       От такого вопроса Кайло чуть не подавился.       — Побыстрее выздороветь? — спросил он. — Например.       — Я не могу сидеть здесь без дела, просто так, — сказала Рей.       — Ну, извини, развлекать тебя я не могу, у меня есть… дела, — ответил Рен.       Рей промолчала.       Кайло вдруг подумал, что она избегает смотреть на его лицо, а если и смотрит, то глядит куда-то на левый висок, или в глаза, или в плечо. Это почему-то разозлило его и, встав, он спросил:       — Поблагодарить не хочешь?       — Благодарить тебя за мои же пайки? Да, это сильно.       — Мои тут тоже есть, — отозвался Кайло, не сумев сдержать прорезавшуюся в голосе обиду.       Рей снова замолкла, покусывая губу.       — Кстати, санитарно-гигиенические нормы требуют располагать отхожие места ниже тех мест, где берут воду, — добавила она, пальцем стряхивая каменную пыль с выступа вниз.       — Отлично, как нога пройдет, можешь пойти и соорудить отхожее место внизу. Чтобы все соответствовало нормам, — сухо ответил Кайло. — Будем туда как на прогулку ходить.       Просто стоять, глядя на нее сверху вниз, было глупо, и Кайло добавил:       — Мне нужно идти… До вечера будешь одна. И… убери это. Раз уж ты остаешься тут за старшую.       — Прекрасно, — Рей пожала плечами. — Справлюсь.       Уходя, Кайло давил в себе желание обернуться и посмотреть, что она делает. ***       В своих поисках Кайло продвигался по кругу, оглядывая окрестности в уцелевший в падении бинокуляр. Пока он не уходил от пещеры дальше, чем на несколько часов ходьбы, но скорее всего, в будущем придется делать более длительные заходы. И это его беспокоило. Что будет делать мусорщица в его отсутствие? Сбежит? Попытается убить его еще раз? На словах легко выглядеть уверенным в собственной безопасности, но по факту Рей была более приспособлена к полудикому существованию, чем он. Пока она не может ходить, она, конечно, останется в пещере, но что будет потом? Он должен заслужить ее доверие до этого момента — как бы отвратительно и унизительно это ни звучало.       Вернувшись в пещеру к вечеру, Кайло слегка опешил. Все-таки безделие было Рей незнакомо. Постепенно в нем стало подниматься раздражение, что что-то (его вещи!) тронули и передвигали без его ведома, без его разрешения. Это немного отвлекало от того, что Рей говорила, торопливо, постепенно ускоряясь, но прислушавшись, Кайло все же услышал кое-что полезное.       — Я пересчитала припасы, прикинула, сколько на них можно продержаться при условии двухразового питания, если… В общем, около двух недель, потом придется что-то придумывать. Это и это — съедобная трава, я знаю, потому что у меня есть анализатор, — «О котором ты, вероятно, сначала не собиралась рассказывать», — отметил про себя Кайло. — Эта горькая, эта — вроде как сладковатая, — Рей, восседавшая на его лежаке, указывала на означенные предметы и, видимо, почувствовав перемену настроения Кайло, заторопилась и застрочила еще быстрее:       — Пластик от пайков можно использовать повторно. Его разогревают и залепляют им дыры, трещины… в общем, всякое. Судя по количеству мусора в округе, это место периодически использовалось, а, значит, есть возможность отыскать детали для починки передатчика. Те животные, с панцирем, они съедобные, только их не догонишь без практики. Из этого и этого можно сделать дополнительные емкости для воды, а еще в той пещере, где я ночевала, остались мои вещи, они тоже могут пригодиться…       И тут до Кайло дошел очевидный факт. Можно было догадаться и раньше, но ему было не до этого.       Она боится тут оставаться. Здесь, на этой планете. Боится, что не сможет отсюда выбраться, что проведет всю жизнь в ожидании, как на Джакку. Возможно, что она сама еще этого не понимает, но всё её мельтешение, эти бесполезные, на его взгляд, приготовления — это инстинктивная реакция, попытка смягчить падение и доказать, что здесь тоже можно выжить. Что тут можно продержаться, пока не…       Пока их не найдут или пока они не умрут. Все же просто.       — Хорошо, — сказал Кайло, прерывая этот поток слов, и, сделав над собой усилие, добавил:       — Спасибо. ***       Рей не верилось, что с того момента, как она покинула Джакку, прошло всего несколько месяцев. В эти несколько месяцев утрамбовалось больше событий, чем за всю ее жизнь: встреча с Финном и ВВ-8, Такодана, «Старкиллер», смерть Хана, Ди-Куар, встреча с Люком…       Люк не горел желанием учить ее, а Рей не слишком-то желала учиться. Очевидно было, что имея такой потенциал, глупо пускать все на самотек, поэтому старый джедай начал тренировать ее, но не слишком усердствовал. Равно как и Рей. Она пыталась внушить себе, что Сила — это инструмент, один из многих, с которыми она научилась обращаться. Значит, и с ней научится. Но пока особыми успехами она не блистала. Тот невероятный прорыв на «Старкиллере» можно было объяснить только удачей и стечением обстоятельств.       «Или, — как заметил как-то Люк, — что-то помогло тебе».       Из ниоткуда ничего не берется. Рей не знала, откуда ей в голову пришла мысль воздействовать на штурмовика голосом, как говорить, о чем думать. Не знала, почему меч лег ей в руку, как влитой. И чем дольше она размышляла над этим, тем меньше ей это нравилось. Она все чаще склонялась к тому, что дотрагиваться до светового меча было плохой идеей, но если уж ты принял чью-то сторону в войне, то обратного пути нет. И если она взялась за световой меч, значит нужно продолжать.       У Люка был свой световой меч, тот, который он соорудил сам. Меч Энакина по умолчанию считался мечом Рей, но сама Рей его целиком своим не считала. Это было глупо, но ей мерещилось порой, что у меча был свой разум, и что, выбрав ее раз, он мог потом переменить свое мнение.       Поэтому, когда они вернулись на базу Сопротивления вместе с Люком, Рей старалась заниматься и другими делами: училась пилотировать крестокрыл, помогала чинить технику — в общем, была полезной. Ровно до того момента, пока Люк не объявил, что она должна отправиться в одно из старых джедайских святилищ.       Сила должна была вести ее… по идее. По идее Люка именно там Рей могла познать то, что познать не получалось: спокойствие, уравновешенность, отсутствие гнева.       Она часто злилась, но это было неизбежно: в боях с Орденом она теряла друзей. Иной раз злость придавала ей сил, и Рей задумывалась, так ли прав Люк, убеждая ее успокоиться? Но потом отгоняла от себя эти мысли — злость ведет на Темную сторону. Наверное.       Она так и не успела туда отправиться. Бой в системе Файрин случился раньше. ***       Так как метеоритный дождь вместе с TIE погубил и передатчик тоже, то надежды, что их найдут быстро, стали совсем призрачными, и к концу второго дня сопребывания Рей дохромала до стены пещеры и ножом выскребла шесть отметок по количеству дней. Делая это, она ощущала тоску, накатывающую на нее волнами как океан на Эч-то, беспросветную и безнадежную: она вновь прикована к планете без возможности выбраться самой. И неизвестно, вернутся ли за ней.       Сейчас Рей бы обрадовалась даже Первому Ордену, но он не спешил.       Когда Рей спросила Кайло о передатчике на его истребителе, тот нахмурился и сказал, что передатчику конец. А когда Рей предложила посмотреть его, смерил девушку крайне презрительным взглядом, который можно было истолковать как «Ты думаешь я не отличу безнадежно разбитое оборудование от того, которое можно спасти?» или как «А не много ли ты на себя берешь?». Но вслух сказал, что на себе он туда Рей не потащит.       Когда Рей смогла ходить, она дошла до TIE. От передатчика действительно мало чего осталось, но она все же попробовала покопаться в нем, правда без особого толка. Еще одним путешествием стал совместный поход к теплому озеру с заходом в пещеру Рей, чтобы забрать ее небогатое имущество.       У них быстро сложился распорядок дня, направленный на то, чтобы весь день находиться как можно дальше друг от друга и пересекаться по необходимости.       Утром небо на Файрин IV светлело, становясь из темно-фиолетового сначала бледно-фиолетовым, а потом медленно окрашивалось в мутный желтоватый цвет, бледнели полумесяцы лун, а из рыжей дымки на горизонте медленно выкатывалось солнце. Скалы постепенно разогревались, дыхание уже не парило, а к полудню становилось по-настоящему жарко.       К этому моменту Рей обычно уже внизу, среди чахлой древесной поросли, ждала, когда выползут на солнце панцирные. В тихом лесу ей было спокойно. Крупной живности там было не найти, если не залезать в поросшие густой и мокрой травой низины, где можно наткнуться на логово ракопаука, замотанное липкой, кисло пахнущей паутиной. Рей так влезла в один из первых дней и теперь была осмотрительнее. Хорошо еще, что эти членистоногие предпочитают сырые сумерки.       А еще были песчаные воронки в земле, где притаились муравьиные львы. Впрочем, воронку можно издалека увидеть, вокруг нее куча панцирей упавших туда животных, которые муравьиный лев выплюнул. А еще были кусачие насекомые, которые, к сожалению, тоже просыпались с жарой, поэтому приходилось ходить в застегнутом наглухо комбинезоне, чтобы избежать болезненных и чесучих укусов. Неудобно, но после бессонной ночи, когда хотелось себе руки и плечи разодрать до крови, Рей предпочитала не рисковать. Чтобы было не так жарко, она снимала футболку, оставляя комбинезон на голое тело, а футболкой закрывала шею, волосы и часть лица.       Девушку пугало, как быстро стали обыденными ежедневные ритуалы подъема, скудного завтрака и почти синхронного расхождения в разные стороны. Привычным стало долгое сидение среди корней деревьев, чтобы глупые панцири привыкли к ее неподвижной фигуре. А потом два быстрых движения — и один панцирь готов. Рей медитировала, как учил ее Люк, таскала в убежище воду и панцирных, разрубленных световым мечом, а вечером ходила умываться к горячему озеру. Необходимости в этом было не так уж и много, но таким образом она оттягивала время до возвращения и, соответственно, встречи с Реном.       По ночам Рей часто вспоминала друзей: как они сейчас? По, наверное, все так же утирает нос пилотам Первого Ордена, пополняя их списки погибших. А Финн… Люк заинтересовался им, сказав, что нужно будет еще кое-что проверить, но Рей так и не успела узнать, что было у старого джедая на уме.       Вспоминают ли они про нее? Ищут ли? Или решили, что она погибла?       Порой эти мысли доводили ее до того, что Рей, закусив спальник зубами, молча роняла слезы, стараясь дышать так же ровно, как и всегда.       Еще Рей путешествовала по округе, стараясь отыскать что-нибудь полезное. Она находила развалины времянки — старого жилого модуля, которые уже лет двадцать не выпускали. Рен видел выработанные стволы шахт. А это значит, что кто-нибудь сюда прилетит. Обязательно.       «В конце концов, — думала Рей, — джедаи отправлялись в добровольное изгнание на необитаемые планеты, и никто не умирал: Йода, Люк…»       Хотя их товарищи знали, где можно их найти. ***       — Не шевелись.       — Я и так не шевелюсь!       — Ты дергаешься, будто я тебя режу.       — Давай ты сама прогуляешься к ущелью, и когда вернешься оттуда, как дикобраз, вот тогда проверим, сможешь ли ты стоять спокойно.       Между ней и Реном росло взаимное напряжение, выливавшееся в раздражительные всплески по поводу и без. И банте было ясно, что добром это не кончится, в худшем случае — кровопролитием.       Они усердно ставили друг от друга щиты, но сильные эмоции все равно прорывались и становились взаимными — злость, усталость, страх. Это выводило Рей из себя больше, чем все остальное: она не желала иметь ничего общего с Реном и не понимала, с чего вдруг стала такой чувствительной. Возможно, дело было в нем?       Страх был главным триггером: не только Рей боялась остаться тут навсегда.       Она и сама злилась, но хотя бы пыталась это контролировать. Раздражение, возникающее на пустом месте, едкие слова, которые хотелось проговорить вслух — Рей усердно затыкала себя, потому что осознала простую истину: корабля сможет дождаться только живой. А если они убьют друг друга…       — Всё. Вроде бы все вытащила. Но ты так дергался, что кончики шипов могли остаться.       — Смажь бактой.       — Если там что-то осталось, бакта не поможет, все равно начнется воспаление.       — Смажь и отваливай.       К вечеру набежали тучи, собирался дождь. Вместе с испортившейся погодой появилось и гнетущее ощущение. Задувший холодный ветер не способствовал прогулкам и загнал невольных пленников планеты в пещеру раньше обычного.       Рей пришла первой, но присутствие Рена она почувствовала издалека — он был как приближающаяся грозовая туча. Его поведение целиком соответствовало настроению: он вошел резким шагом, насупленный и раздраженный, наградил Рей походя таким взглядом, что захотелось чем-нибудь в него кинуть. Впрочем причина отыскалась быстро — вся спина Кайло была утыкана длинными древесными шипами. Шипы пробили всю его многослойную амуницию и впились в кожу, и вытащить их самому ему было довольно трудно. Это пришлось делать ей.       — Ты могла бы быть поосторожнее! — раздраженно заметил Рен.       — Я? — опешила Рей, вытащившая к тому времени все шипы. — Да я была аккуратна, как никто другой!       Кайло повернулся к ней, презрительно глядя на нее сверху вниз, и девушке ужасно захотелось стереть это выражение с его лица. Даже если бы для этого пришлось как следует повозить этим лицом по камню. Но она справилась с собой и ответила как можно вежливее:       — Хотя знаешь, я не нанималась сиделкой. Сам справишься, — ответила Рей, с силой впечатывая кулек с упаковкой бакты и бинтом в грудь Рену.       Рен смял кулек одним движением, и в какой-то момент Рей показалось, что он ударит ее, ощущение угрозы растекалось вокруг него, покалывало кожу холодом. Но Рен лишь побуравил ее давящим взглядом и ушел в свой угол.       Магистр ушел, а ощущение нет, и до самой глубокой ночи, пока он не заснул, Рей чувствовала холод и легкое давление, будто кто-то примеривался рукой к ее шее, собираясь сжать. ***       А в один из дней, когда Рей явилась обратно к пещере, ее встретил знакомый кислый запах. Активировав меч, она медленно зашла, внимательно оглядываясь, и в дальнем углублении под потолком увидела характерный ком из липкой паутины, источающий ту кислую вонь — свежесооруженное жилище ракопаука. Должно быть, ракопаук забрался сюда еще утром, когда они с Реном ушли.       Так как повадок этой гадости Рей не знала (кроме того, что выбираются они к вечеру), то решила подождать подкрепления снаружи. А там, быть может, ракопаук сам вылезет и не придется его выгонять. ***       День сегодня не задался. Исследуя местность, Кайло неудачно упал на насыпи и едва не расколотил свой драгоценный бинокуляр. Он разодрал штанину от бедра и до икры, исцарапался, но кроме редкого мусора ничего не нашел. Было от чего загрустить и разозлиться.       Идя обратно, Кайло мечтал просто промыть царапину, съесть что-нибудь и заснуть, устроив ушибленное тело поудобнее. Но его мечтам сбыться было не суждено — в подступающих сумерках он увидел сидящую возле пещеры Рей и сообразил, что что-то неладно.       — У нас новый сосед, — мрачно сказала Рей.       — Что? — у Кайло не было настроения шутить.       — Ракопаук. Свил гнездо в дальнем углу. Хорошо еще, что там, а не в одной из глубоких щелей, где его не увидеть.       «Ах ты ж…» — Кайло проглотил все слова, которые собирался сказать, проговорив их мысленно, и стоящая рядом Рей поморщилась, чувствуя, как сгущается воздух от возмущений в Силе.       Измотавшийся Кайло решил не тратить времени зря и первым пошел в пещеру.       — Что с ногой? — спросила Рей.       — Ничего, — мрачно ответил Кайло. — Доставай меч.       Рей подчинилась, хотя выглядела довольно озадаченной.       — Мы ничего о нем не знаем, — заметила она. — Может, он плюется ядом. Или стреляет своей паутиной.       — Стоя тут мы точно ничего не узнаем, — отрезал Кайло. — Идем.       Ракопаук, уже пробудившийся, почувствовал их и выполз из гнезда, заняв своими мослами и острыми конечностями всю западину. Два ряда его глаз следили за приближающимися людьми, со жвал капала белесая мутная жидкость, а клешни были угрожающе растопырены.       Кайло поднял с земли камень и запустил его в ракопаука. Тот угрожающе растопырил хелицеры и защелкал клешнями, а потом напрягся, оттопырив заднюю часть туловища, и выплюнул струю противной кисло пахнущей жижи. Рей и Кайло были к этому готовы и смогли увернуться. Жижа, попав на землю, быстро стала застывать и становилась вязкой. А ракопаук пополз по стене наверх, собираясь занять позицию над их головами.       — Может, ты его Силой попробуешь столкнуть, — предложила Рей, опасливо глядя на ракопаука.       Кайло поднял руку, сосредоточившись, и ракопаук с громким шлепком плюхнулся на землю. Прежде чем он успел атаковать, Рей разрубила его световым мечом пополам. Внутренности ракопаука пахли хуже, чем его плевки и логово вместе взятые, а ведь им еще предстояло выволочь это наружу.       — Могла бы не рассекать его, а просто мечом ткнуть, — пробурчал Рен.       — Сам бы и тыкал, — огрызнулась Рей. — У тебя больше опыта — ты людей десятками вырезал.       — И какое это имеет отношение к этой твари?       — Я сказала: у тебя зарезанных и затыканных мечом насмерть наберется несколько десятков, а то и сотен, мог бы блеснуть профессионализмом, проявить себя во всей красе, — ядовито заметила Рей, попинывая остатки ракопаука. — …Убийца джедаев.       — Я не наслаждался этим! — отрезал Кайло.       — Ну, это, конечно, тебя извиняет!       — Нет, просто есть вещи, которые необходимо делать, вне зависимости от твоего желания.       Рей подняла голову, зло глядя на Рена:       — Например, убить своего отца?       Она почувствовала его тяжелый, прожигающий взгляд и инстинктивно сделала шаг назад. Кайло шагнул, глядя на Рей с такой ненавистью, какой ей прежде не доводилось ощутить. Казалось, что она осязаема и заполняет пещеру подобно мутной воде, сковывая движения. В глазах Кайло плескалась темнота, не имевшая отношения к слабому освещению или расширившимся зрачкам. Рен развернулся к ней всем телом, замахиваясь, с одним намерением — ударить, смять, растоптать.       И Рей не поклялась бы, что не хотела ответить ему тем же.       Она будто снова оказалась на Джакку. Все то же самое — одна против здорового парня и у нее есть только один шанс, в противном случае он ее просто прихлопнет. И желательно оставить его в живых, потому что констебль не одобряет свежих трупов на своей территории, даже если покойный начал первым.       Кайло не доставал меч, и Рей пока тоже не торопилась этого делать. И когда он рванулся к ней — собираясь ударить или придушить или просто толкнуть — Рей нырнула вниз, уходя от удара, и ударила Кайло поддых, жалея, что у нее нет с собой посоха. У нее было ощущение, что она ударила по дереву, потому что Кайло даже не поморщился, а продолжил ее преследовать со зверским выражением лица. Схватив Рей за руку, он плашмя стукнул ее о стену. Световой меч вылетел из ее руки, в голове зазвенело, а дыхание перехватило. Чувствуя себя лягушкой, на которую только что наступили, Рей встряхнула головой и сфокусировалась на здоровенном куске обшивки, лежащем рядом (она притащила его из похода к TIE). Дотянувшись, она отправила его Кайло прямо в лицо и ускользнула в сторону, стараясь добраться до светового меча. До меча она не добралась, зато под руку попалось отличное полено для растопки: твердое и сухое, разлетевшееся в мелкие щепки о голову Кайло. Это остудило пыл магистра рыцарей Рен, и он тяжело сел на землю, держась за голову. Рей, все еще пребывающей в адреналиновой горячке, на секунду подумалось, что это отличный момент, чтобы дотянуться до меча и добить его, но она быстро пришла в себя. Испугавшись, что могла нанести Кайло серьезную травму, Рей осторожно приблизилась, держа в руке второе полено на всякий случай.       Кайло издал тихий стон, перешедший в нервный смешок, что напугало Рей еще больше: с окончательно свихнувшимся магистром Рен она проживать не готовилась.       — Ты как? — спросила она осторожно. — В порядке?       — А похоже на это? — спросил в ответ Кайло.       — Нет, — честно ответила Рей. Полено она убирать не торопилась, но, убедившись, что Рен пока не собирается на нее кидаться, отыскала кулек с бактой и бинтом, медленно, как к дикой банте, приблизилась к Кайло и опустилась возле него на колени.       Кайло взглянул на нее из-под спутанных и слипшихся от крови прядей, и Рей с удивлением заметила в его взгляде какую-то обреченную веселость. Ненависти не было, не было злобы и той удушающей темноты. Он был пуст, и себя Рей тоже чувствовала опустошенной, хотя все действие вряд ли заняло больше пары минут.       — Как спина? — спросил Кайло, глядя как Рей наносит бакту на бинт, чтобы промокнуть ему рану на голове.       — Жить буду, — ответила Рей. «Но с таким соседом недолго и очень хреново».       Кайло словно услышал её мысль, потому что усмехнулся, чуть морщась, когда она начала убирать в сторону волосы.       — Надо промыть водой, — сказала Рей. — Я сейчас.       — Да ничего, я и сам справлюсь, — Кайло неловко отодвинул ее руку и забрал кулек. — Ты собой займись.       Помедлив, Рей положила руку на кулек, не давая забрать его       — Перемирие? — спросила она, глядя Кайло в глаза. Он хмурился, но в то же время было что-то жадное в его взгляде, что-то ищущее и больное, но ответил Рен спокойно:       — Не переживай, у меня сейчас нет сил, чтобы убивать тебя, — он невесело усмехнулся.       «Мы убьем друг друга, если не научимся содействию, — подумала Рей. — А это невозможно, потому что есть это — люди, которых он убил. И я не смогу промолчать».       Но она могла попытаться.       Рей медленно убрала руку от кулька, позволяя Кайло подтянуть его к себе. И, переведя дух, добавила:       — Наклонись, я рану промою.       Кайло, чуть помедлив, наклонил голову, и Рей не видела его лица. И его голос прозвучал глухо:       — Да. Перемирие.       А потом они еще битый час выволакивали из пещеры останки ракопаука.       Странным образом эта драка привела к реальному перемирию, а не вынужденному. Ушибленная спина, синяки и ссадины стоили того. Теперь они хотя бы не жались к стенам друг от друга, как испуганные звери в тесной клетке. Рей с удивлением ощутила нечто. Это не было ощущение полного удобства, взаимопонимания и всего такого, но это было отсутствие дискомфорта. И, как выяснилось, на игнорирование дискомфорта тратилось очень много душевных сил, и теперь Рей чувствовала себя так, будто вдохнула полной грудью.