***
Забыв обо всем на свете, мой мозг проснулся от отвратительного звона будильника. Собравшись с мыслями о том: кто я, где я и что делаю в этой жизни, мне пришлось заново пройти через девять кругов ада — вспомнить вчерашний день. Хватаясь за голову руками, я свирепо вдавила лицо, попутно мотая головой по типу «не может быть, что все это дерьмо происходит сейчас со мной». Поморгав пару секунд глазами, мне пришлось отметить, что я проснулась разбитой и подавленной, а ещё, будто не выспавшейся. Такое ощущение, что всю ночь пила спиртное и зажигала на танцполе. В школу безумно не хотелось идти, и моя персона даже уже пару минут раздумывала над причиной, дабы все же сегодня прогулять, и не видеть ненавистного учителя, от лица которого меня бы сейчас, по сути, точно бы стошнило. Но собравшись с мыслями, я поняла, что так категорически нельзя поступать, ибо буду выглядеть как трусиха, которая бежит от любых проблем и боишься встретиться лицом к лицу со своими собственными страхами. Видимо, придется переступить через себя и показаться на занятиях. Я поочередно свесила ноги со спального места, разминая шею. «Ублюдок!» — первое, что вылетело из моего рта с утра пораньше. «Я тебе покажу, как играть с чувствами влюбленной девушки! Ты у меня еще посмотришь!» И сердито пошла в ванную комнату, чистить зубы.***
Утром за ездой на автобусе, причем в положении стоя, мне пришлось отметить для себя, как же классно было иметь парня с машиной. Особенно в последнее время, когда он практически всегда забирал меня со школы, и мне не приходилось стоять лицом к лицу с незнакомыми людьми в забитой битком маршрутке. Вспомнив о том, что вчера пришлось специально выключить телефон, дабы Женя не звонил, я с опасением глянула на темный экран, опасаясь и отсрочивая включение. «Как ни крути рано, или поздно мне нужно будет это сделать, поэтому сейчас, Даша, сожми всю свою волю в кулак и прочитай все, что увидишь!» Покрутив головой по сторонам и убедившись, что никто не смотрит туда же, куда смотрит моя особа, я зажала кнопку разблокировки. Сотовый включился, и посыпались уведомления о пропущенных вызовах и куча сообщений — все от Романова. С неистовым интересом я принялась читать по мере поступления: «Возьми, черт подери, трубку! Нам нужно многое обсудить! Перестань вести себя как маленький ребенок и выйди на связь! Включи грёбаный телефон! Я знаю, ты это прочитаешь, когда включишь! Поэтому знай, что общаться противоположному полу с женщинами — вполне нормально и ходить в бары — тоже нормально. Ты взбесилась на ровном месте. Я понимаю, тебе сейчас тяжело. Мне тоже, хотя всегда молчу об этом. Сегодня, когда ты сказала мне, что хочешь взять паузу, то даже не подозревала о том, что нанесла мне, как уверенному в себе и наших отношениях мужчине, большой удар. И заставила меня серьёзно задуматься, всё ли я делал правильно за последние пару недель. Ты постоянно бежишь от всего: проблем, меня, наших отношений.» — на этой фразе я удивленно вздернула брови, продолжая читать и не верить написанному, ибо это было вообще не похоже на стиль общения Жени, будто за него писал кто-то другой. «Тебе стоит повзрослеть для любовных отношений и меня. А сейчас, прости, но я не фанат писать любовные послания, так что скажу кратко: если ты сегодня не ответишь на это сообщение, то считай, что между нами все кончено, потому что я не собираюсь за тобой бегать как влюбленный придурок, об которого можно вытирать ноги и подкидывать его чувства в воздух, словно мяч для игр.» Ошарашено я отвела взгляд от экрана, не поверив прочитанному. Неужели все это время он так считал о моих взглядах на жизнь? Неужели все было настолько ужасно с моей стороны, и он молчал? Почему сейчас я себя так чувствую, словно мне нужно бегать за ним и извиняться? Ну, уж нет! Вина полностью на нем, чтобы там он ни говорил — таскаться по кабакам с бабами — не нормально! Не хочу больше прокручивать всевозможные сценарии в голове и возвращаться к самобичеванию. Получается, все это время, что мы встречались и Женя носил в себе эту бомбу, касательно того, что я веду себя как маленькая девочка. Просто чудесно! Теперь мне пришлось принять очередную ужасную правду, отчего стало только хуже, и добавились дополнительные негативные эмоции, такие как: стыд и вина. В его глазах мне пришлось стать малолеткой, которая убегала от взрослой жизни и накопившихся проблем, постоянно прикрываясь своей нравственностью. Возможно, это было действительно глупо, ведь я думала совершенно не головой, а сердцем, когда соглашалась ввязаться в это все. Теперь придется по-взрослому разруливать косяки, и говорить начистоту, приняв решение: либо расстаться. Сделав вид, что между нами никогда ничего и не было — вновь сыграв в актерскую игру касательно школьных ролей, чего бы мне страшно не хотелось, ибо Женя стал моим первым парнем, с ним я узнала, что такое любовь, первый поцелуй, первый секс, первые шаги во взрослую жизнь; либо взять его за руку и рассказать все, что сидело глубоко в душе — полностью объясниться. Пожалуй, выберу второе, хоть мой стыд за свои необдуманные поступки никуда не ушел. Надев наушники, я зашла в свой плейлист и включила ту самую песню, которую Женя постоянно слушал в машине. На припеве в совокупности с нахлынувшими воспоминаниями, невольно на глаза накатились слезы. Сглотнув ком болезненной обиды, и поморгав глазами, моя персона решила выключить песню и, вообще, перестать слушать музыку, ведь скоро была моя остановка — каторжная школа, где меня ожидал судьбоносный разговор. «Чувствую, тяжелый будет денек!» — пронеслось в голове.***
— Тук-тук, можно? — стыдливо заглянула я открывая дверь класса. Из-за непривычки добираться до школы общественным транспортом, вдобавок из-за не рассчитанного времени на ходьбу пешком, мне довелось влипнуть в опоздание на пять минут именно сегодня, когда первым уроком была Информатика. Романов выглядел холёным, будто вчера не был ни в каком баре. Никакой усталости, недосыпа и похмелья. Как у него это получается? — Сколько раз я предупреждал не опаздывать на мой урок? Вы помните? — раздраженно спросил учитель, поправляя очки. Он держал в руке ручку и видимо именно сейчас отмечал отсутствующих. — Мои предупреждения и доброта закончились. Проходи в класс. Два балла. Я застыла в потрясении от услышанного. Какие два балла? Он реально собирается мне их поставить? По всей видимости, душевного разговора уже не получится. Женя злой как зверь и хочет нанести удар по мне не только в отношениях, но и в учебе. — Просто замечательно, черт возьми! — буркнула себе под нос, заходя в кабинет. — Ты что-то сказала? — переспросил Женя так, что у меня сердце екнуло. — Нет, Вам показалось! Невообразимо мерзко было обращаться к нему на Вы, поэтому в голосе прозвучало некое презрение, которое никто не мог не заметить. Но Евгений Павлович, скорее всего, решил отойти от травли моей личности и, к счастью для меня, перейти к чтению лекции. Я уселась за парту, доставая из рюкзака тетрадь. — А можно вопрос? — взрывом барабанной перепонки пронзил мои уши голос Ренаты. Моя голова развернулась назад, окидывая ее недоброжелательным взглядом. Сегодня она была как-то по-особенному расфуфырена: яркая помада, блестящие тени, глубокий вырез на груди, даже больше, чем обычно. Я сомкнула глаза, будто в уме проговаривая мантру для поддержания спокойствия души, но открыв их, поняла, что больше нет, могу смотреть в глаза Романову. Мне было немыслимо стыдно и почему — ответ не находился. — Задавай. — Помните, буквально на днях Вы говорили, что можете дать дополнительные по тестам на государственном экзамене, а точнее как логическим образом уйти от неправильных ответов, если не знаешь правильный и увеличить шанс выбрать тот, что нужен? — Да, сегодня после урока все, кто хочет записаться, может подойти ко мне и я внесу вас в группу, выберем день, и я после уроков проведу лекцию, которая продлится три часа. — Отлично! — радостно воскликнула Рената, хватаясь руками за покрасневшие щеки. Что у этой девицы на уме? Неужели наконец-то решила взяться за ум? Думаю, она даже не подозревает, что большая часть класса пойдет на эту лекцию, и они там будут точно не одни. Куриный мозг слишком мал для таких очевидных выводов. Мечтать не вредно, подруга. — Приступим к сегодняшней теме… — сосредоточенно продолжил Романов.***
За весь урок я так ни разу не глянула на него, всё смотрела куда-то вдаль, вбок, а то вовсе и сквозь него, а он даже ни разу не одарил меня взглядом, плотностью погрузившись в лекцию. Сегодня мы стали, словно два совершенно чужих человека, будто между нами ничего никогда и не было. Прозвенел звонок на перемену и почти все одноклассники кинулись к Евгению Павловичу отмечаться в списке, ведь для многих, кто почти ничего не смыслил в предмете, эта база логических мыслей стала бы спасением на экзамене. Казалось одной мне это ни к чему, поэтому я медленно и разочарованно осталась за своей партой, собирать принадлежности, пока Рената не подошла к учительскому столу. Я окинула этих двоих взглядом, пытаясь прочитать по губам, о чём они говорят. Не вышло. Только стало ясно, что болтают они точно не об урочных делах, судя по их счастливым лицам. То ли у меня сегодня мозги вывернулось на все 360 градусов, и я уже не могу адекватно воспринимать окружающий мир, то ли она опять с ним флиртует! Заметила, что у нас все плохо и начала вновь бегать! Подлая крыса! В любом случае, в этот момент как бы мне не хотелось, я не смогла ним подойти и просто продолжала следить, замедляясь в движениях, чтобы уйти как можно позже. Полагаю, Романов точно видел, как больно мне делает, заставляя ревновать, играя в эти ужасные игры. По телу прошлась холодная дрожь от своей никчемности и, честно говоря, хотелось заплакать в происшествии последних событий, но я из последних сил держалась, хотя в тот момент мне безумно хотелось убить их обоих. Через пару секунд они закончили разговор, и одноклассница громко и радостно попрощалась, виляя задом. — Внесите и меня в список, — остановилась у его стола я, собираясь тоже выходить. Евгений Павлович удивленно поднял глаза и мы, в конечном счёте, встретились взглядами. Словно молнией, по мне ударила любовь и все те хорошие воспоминания, что связывали нас. Хотелось нагнуться к нему, тепло обнять, будто ничего не случилось. Мне даже на мгновение показалось, что Женя испытал то же самое, пока он черство не оборвал. — Хорошо. До свидания. Я пугливо оторвала взор, торопливо направляясь к выходу. Что это сейчас было? Он заявил, что все кончено этим официальным прощанием? Да уж, с Ренатой он говорил в разы лучше и дружелюбней, а меня начал избегать и где-то недолюбливать, так же как множество двоечников в нашем классе. Впрочем, что с меня взять? Если бы не наши отношения, то я бы не ударила лицом в грязь и не скатилась бы до уровня ежедневного невыполнения домашнего задания! Возможно, наше расставание — шанс взяться за ум и нормально закончить школу? Вдруг, как бы горько мне не было, это судьба? Что если вообще не нужно было идти на поводу у своих чувств и влюбиться в препода? Как же сильно, Даша, ты сейчас запуталась! Хоть, иди к психологу! В любом случае, настроение уже было на нуле, а после следовало еще шесть уроков, которые нужно было терпеливо и внимательно высидеть, что я, в принципе, пытаясь сделать, однако Романов и все, что было связано с этой фамилией, не давали мне покоя. Каждую гребаную минуту я думала о нем: что он сейчас делает, где, с кем, о чем думает, что думает по отношению ко мне, а вдруг вообще не думает обо мне? Всё наводило страх и состояние панической атаки в самые молчаливые минуты, проведенные в окружении тридцати людей. Несносным казалось все. Хотелось вулканом взорваться и заплакать у всех на виду, но я терпела, сжимая зубы и кулаки. Каждая секунда в учебном заведении казалась вечностью, проведенной в аду. Мне поскорее хотелось попасть домой, закрыться в комнате и накрыться пледом с головой и больше не выползать оттуда, чем терпеть это все. Чем я заслужила такое отношение?