Мама против монстров

Сентябрь. Канеки Хо. Уже через несколько дней Хо окончательно покинула больничную палату и снова была в строю. Зеркало в ванной показало не самую приятную картину. Бледное привидение с синяками под глазами — вот, что увидела ведьма. О боже, это она! Хуже, чем Курица, право. Но Хо не унывала. Проснулась — уже хорошо. Пергаментная кожа натянулась на скулы, вид был болезненный и чахлый. Мочалка на голове торчала в разные стороны. Волосы Хо принялась разглядывать в первую очередь. Лицо-то она поправит, но ведьму не по лицу определяют. Белых волос прибавилось, куда уж без этого. Но не так уж и много, Хо опасалась худшего. Выкосило ей лет семь-десять, не больше. При такой активной жизни — малость. Например, в прошлой жизни, пока она просто разобралась, что в магии почем, Хо потеряла ровно столько же лет. И ничего! Не от старости умерла, чай. Кому суждено быть повешенным, не утонет. Так что Хо просто пожала плечами и отошла от зеркала. Умереть от старости — моветон, господа! *** К себе домой ведьма вернулась почти сразу, как очнулась. Сердечно распрощалась с Нагачиками, фыркнула в сторону старика Рьючи, погладила по голове шебутного дружка своего чада. Кен-чан был рад и расстроен одновременно. Рад, что мама проснулась, но расстроен, что не сможет больше так часто играть с Хиде. Хо вздохнула. Она прекрасно понимала мальчика, сама недавно была мелкой и безответственной. Но безответственность — это когда без детей. С детишками уже по-другому. Просыпаются инстинкты, и уже не забалуешь. Пока взрослые решают там себе, как жить, детишкам для счастья нужны вещи попроще. Везет! Ну, зато взрослому ребёнка можно тискать. Кен-чан поежился под задумчимым взглядом мамы и посмотрел на неё серыми глазами олененка. Кавай. Хо усилием воли перевела взгляд на всю семью Нагачик, столпившуюся у ворот поместья. За их спинами в несколько рядов выстроились и другие якудза, все, как на подбор, в кимоно и прочей традиционной одежде. Словно по сигналу преступники подтянулись и выкрикнули все одно слово: — Да! — что по-японски звучало, как «Хо». Ей уже объяснили что-то про боевое братство и уважение. Хо честно ничего не поняла. Восприняла все как какие-то анимешные ценности, которые у девушки отказались накладываться на реальную картину мира. Тем не менее такой парад в их с Кен-чаном честь был весьма убедителен. — Не прощаемся, — спокойно улыбнулась девушка провожающей делегации. — Не прощаемся, — хмыкнул в ответ Нагачика Тетсумару. Еще один из его миньонов с поклоном открыл перед семьей Канеки дверь большого чёрного автомобиля. Хо поклонилась и забралась внутрь. Следом за ней залез и сын. Кен-чан помахал рукой в окно. Отъезжая, ведьма видела, что наследничек якудзы, Хиде, тоже машет, как вертолет. К родной многоэтажке они приехали словно в другой мир. Зайдя в родные пенаты, Хо физически ощутила застоявшийся дух запустения. На полу лежал слой пыли, да такой заметный, что и уличную обувь снимать не хотелось. — А может стоило остаться у Хиде? — несмело спросил Кен-чан, — Тут так пусто… И ты ещё не здорова… Резонно, в общем-то. Было бы наглостью погостить ещё недельку-другую? — Мы не можем сидеть на шее у родителей твоего друга, мелкий, — Хо присела на корточки перед сыном, — Не бойся, я выздоровею, а что пусто… Зато все своё! Последнее Хо произнесла мечтательно и нежно. И с этими словами Хо сосредоточилась. Невидимый ветерок начался от самой прихожей, сметая пыль с пола, с полок и с люстры. Глаза мальчика засияли. Он любил смотреть, как мама колдует. Так семья Канеки вернулась домой. Кроме очевидных причин чуть-чуть отдалиться от якудзы, Хо стремилась сюда и по весьма личному делу. Здесь, дома, был кое-какой запас, без которого ведьме было чертовски грустно. О да! В который раз Хо порадовалась заранее заготовленным витаминкам «на здоровье». Те минуты (а чаще — часы), потраченные, чтобы нацедить своей крови в плошку, прошли не зря. Ох, и не зря! Содрогнувшись, Хо вспомнила, как сидела, гипнотизируя бритвенно-острое лезвие ножа. Это были тяжелые часы. И главное — они прошли! Самочувствие восстановилось довольно быстро до приличного уровня. Над внешностью ещё стоило поработать (круги под глазами исчезли, кожа приобрела здоровый оттенок… но сами глаза… нет, нет, кажется, они узковаты… а фигура — снова слишком худая… и все ещё плоская). Усилием воли остановившись, Хо отложила все на завтра. Поправить здоровье — это одно, а кустарная метаморфмагия — совсем другое. Дело не быстрое, а главное — не срочное. Время снова потекло. Время снова потекло. Хотя не все вернулось на круги своя. Были, конечно, и изменения. На следующий день Кен пошел в школу, тяжело вооруженный батареей благословений своей мамы-ведьмы, у которой развилась нешуточная паранойя. Без дополнительной комнаты дома было пустовато, а главное — некуда пригласить суеверных клиентов. Да они и не шли, старый номер газеты был уже не актуален, а новых объявлений Хо не заказывала. Впрочем, быстро накапливающаяся за день усталость не давала полноценно чем-то заниматься. Тем не менее, для маленькой семьи Канеки все пришло в норму. Они распрощались с якудза и отправились жить да поживать в родную девятиэтажку. Что может быть естественней? Сын — в школу, мать — восстанавливаться. Снова рутина? Да если бы! Не прошло 24-х часов с момента торжественного возвращения семейства в гнездо, как раздался звонок в дверь. Хо оторвала голову от подушки. — Открыто, — буркнула она. — Хо-чан, я привела Хиде! — прозвучал голос Нагачики Юмэ из прихожей. — Вот гадство… — шепнула своей драгоценной подушке хозяйка. Пора вставать. *** Две недели спустя. — Кен-чан, откроешь дверь? — осведомилась ведьма, отрываясь от чтения статьи с интернет-сайта. — Да, мама. Все, наконец, вернулось на круги своя. Хо полностью восстановилась и была готова на подвиги. Хотя некоторые вещи так и остались с тех пор, как девушке было мучительно неохота подниматься и идти прибираться-готовить. Её привычный ко всему сын уже и не обращал внимание, когда по кухне летали вилки и кастрюли, а бенто сам собой заворачивался в небольшой контейнер. Вот что значит — дети! Вокруг — хаос, дальше только — Хогвартс, а ему все ни по чем! Ну, привыкнет, и не будет забывать никогда, что есть такой полезный инструмент, как магия. Сама Хо, помнится, раньше частенько забывала. А тут куда ни шагни — там тренировка. Кен-чан радостно побежал по коридору, ни на секунду не сомневаясь, что все у него получится. На входной двери ведьма повесила три замка-щеколды. Невысокому мальчику пяти лет их было не открыть: не сдвинуть, не дотянуться. Снаружи дверь стала и вовсе неприступной. Хоть стену рушь! Но юного колдуна это не смущало. Кен-чан уже мог пользоваться простым телекинезом, что и проделал, впуская гостей. В дом ведьмы зашел молодой мужчина в чёрном костЮмэ и солнечных очках, сопровождающий лучшего друга Кен-чана. Хиде радостно вякнул, сметая Канеки-младшего ураганной волной своего энтузиазма. — Кххаа… — раскашлялся очередной миньон Нагачик, разглядывая скромное жилище ведьмы. От коридора как раз были видны гостиная и кухня. Ведьмина берлога, как она есть. Щетка мела полы, губка натирала полки от пыли, хозяйка в позе лотоса висела под потолком, уткнувшись в ноутбук. — Это тетя Хо! — гордо сообщил Хиде-кун. Кен-чан тоже задрал нос. Своей мамой он гордился. — Да, юный господин! — выкрикнул якудза, выпучивая квадратные глаза. — Здравствуйте, Хо-сама! — Здрасте-здрасти, — покивала Хо в ответ, спускаясь вниз и закрывая ноутбук, — Кен-чан сегодня ночует у вас? — уточнила она. — Да, Хо-сама! — Хорошо, свободен, — фыркнула та, — Хиде-кун, тебе бенто сделать, или у тебя есть? — У молодого госпо… — начал было отказываться охранник, но был прерван непоседливым ребёнком: — Сделать! Сделать! Хо лишь фыркнула снова. Из кухонного шкафа вылетел второй контейнер. Начинался новый день. Когда все ушли, Хо снова открыла ноутбук. Нужно сказать, что ведьма не сиднем сидела, а искала новые способы заработка. Фиаско с дополнительной комнатой всерьез заставило задуматься ведьму: а хочет ли она продолжать свою ведьминскую практику? Нет, колдовать она не перестанет, куда уж! Но шарлатанить за копейки? В такой деятельности были и плюсы, и минусы. Если сначала для Хо перевешивали плюсы, то теперь она была недовольна. Раньше её салон был частью квартиры, вход — с первого этажа сразу на девятый. Волшебный антураж присутствовал, половина снадобий — действенные, ведьма за стойкой — настоящая. Она верила в себя. Но, видать, переоценила. Практика показала, что клиентам важнее шоу, чем результат. И даже когда результат был более, чем реален, оставались люди, которые все равно считали, что заплатили шарлатанке. А те, кто соглашались с тем, что Хо-ведьма, поверили бы и без результата! При том открыто колдовать при чужом народе Хо не хотела ни тогда, ни теперь. Хватит с неё якудзы. По всему выходило, что шарлатанская лавочка была не слишком продуманной мечтой, которая разбилась на осколки при встрече с реальностью. Решение не раскрываться перед клиентами Хо считала единственно верным. Но по нескольку раз на дню пребывать в состоянии «я знаю, что права, но вы мне не верите» ведьме осточертело. Добавить мощную конкурентку в лице мадам Годо, и как-то даже желание пропало продолжать. Нет уж! Дополнительную комнату она восстанавливать не будет. Значит, пришлось бы снимать настоящую. Обкрадывать клиентов, гипнотизируя их до потери сознания? От этой идеи Хо даже передернуло. Гибкие моральные принципы ведьмы показывали фигу где-то именно в этом месте. Кражи и прочие прямые нарушения Уголовного Кодекса ей и раньше не нравились. А теперь неизменно напоминали устроенную бойню. Вон, от неё даже якудза шарахались. Из тех, кто свои эмоции скрывать не умеет. И Хо их прекрасно понимала. Она сознательно и умышленно убила людей. Убила людей! Кхм, словом, обойдемся без колдовских преступлений. Оставалась одна проблема. Деньги! Хо попробовала даже взяться за перевод текстов с японского на бывший родной. Но быстро забросила это дело: её реципиент— Курица знала свой японский язык не так, чтобы действительно хорошо. Чтобы общаться — хватало. А вот художественной речи не выходило, технической — тем более. Зато оплата труда переводчика даже за такое редкое сочетание языков была мизерная. Уж с шарлатанскими шоу не сравнить. И вот, проблема никуда не делась. Так что Хо оставалось? В дальней каморке все так же сами собой клеились бумажные цветы. Хо нравился творящийся в комнате хаос, и она не стала прекращать его. Хотя вся эта возня была ещё более бесполезной, чем переводы текста. Те времена, когда старушка Курица за корзинку оригами получала денюжку, прошли. И не вернутся. Такой денюжки едва хватало на одежонку и порцию риса, а ведьме требовалась ОДЕЖДА и ЕДА. Тем более бывшие заказчики дали от ворот поворот. Из-за выпавших из жизни Хо недель, она не сдала вовремя очередную порцию бумажной чуши, не отвечала на телефонные звонки, пропала с лица земли и была признана негодной. Тоненький ручеек наличности, который Хо и оставляла на всякий пожарный, иссяк. Как вариант, можно было пойти по заказчикам, упасть в ноги и клятвенно заверить, что такого не повторится. Ради каких-то бумажных цветов? Ищите Куриц! … И проблема осталась. Деньги скоро закончатся, а постоянного источника дохода нет. Причем такого, чтобы работать поменьше, а получать — достаточно. Хо все чаще хмурилась, провожая Кен-чана в школу. Пересчитывала заначку. Искала варианты. Нет уж! Здесь не место полумерам! Дешевый хэндмэйд? Дешевые спиритические шоу? Что-то ещё столь же дешевое? Идея, посетившая Хо, пока она лежала в больничке у Нагачика, не шла из головы. Хватит жить от получки до получки! У ведьмы появились другие планы. *** Дети ушли. Хо оскалилась. Дел у неё по горло! Сегодня тот день, когда начнется восхождение к вершинам! Ведьма решила замахнуться на голубую мечту своего детства. Какую? Да-да, ту самую, чтоб много дохода и мало работы. Идея у Хо была шикарная, и девушка примерялась и так, и эдак, к её осуществлению. Читала что ни попадя в интернете, в предвкушении моталась по инстанциям, узнавая, спрашивая. Ведьма решила во что бы то ни стало добиться своего! Хо собиралась построить дом. Ничего глобального. Четырехэтажную длинную хибарку на пять дюжин небольших апартаментов-квартир. Сдать их все в аренду — и живи как сыр в масле! Интернет пел оды инвестированию и собственной недвижимости. Хо была в воодушевлении. Быть домовладелицей ей хотелось ещё в прошлом мире. Проблема заключалась в том, что по данной теме Хо знала пока лишь одно. В теории это выгодно. А вот как применить все на практике? Мучительно не хватало каких-то элементарных житейских знаний даже в повседневном быту, что уж говорить о предпринимательской деятельности! Но Хо даже не сомневалась, что в конце концов все у неё получится. Ведьма она, или кто? Родимый гипноз всегда при ней. Ему поддаются все. Или почти все. Исключения — редки, и в данном деле Хо на них плевать. Вариант «я не смогу» девушка даже не рассматривала. Прошедшее сражение крупно подняло её веру в свои силы. Волшебная комната исчезла, но самой магии в жизни Хо стало больше. И девушка не могла не признать весьма очевидную истину. Магия — это читерство. Приходишь в кабинет чиновника и говоришь ему: «Тебе очень хочется мне помочь!» Финиш. Дальше только сиди и получай помощь. Конечно, чтобы заставить человека работать во вред себе, сил уходит больше, но ей-то этого и не надо! Маленькое, крохотное внушение — и вся дорога умаслена. Хо лишь качала головой. Кажется, это и называется взросление. Любимая привычка проклинать любого, кто хоть чуть-чуть задел ведьму, все больше отходила на второй план. Здорово, но не конструктивно. Пакости обидчику неизменно повышали настроение, но не вели к достижению цели. Так зачем? Облысения, рвота, понос и золотуха, прочие неудачи — чушь. Миром правит гипноз. Небольшое внушение — и есть результат. Все просто. Так какая же религия не позволяла Хо воспользоваться такой шикарной лазейкой раньше? Собственная глупость? Вера в свободу воли? Смешно! Ведьма проклинала людей направо и налево. А так загипнотизировала — и проклинать не за что. Вот как надо жить! После пары дней метаний Хо успокоилась и обрела-таки долгожданное душевное равновесие. Собственная слепота получила правдоподобное объяснение. Нет, дело здесь не в добре и зле, праве менять чужие мысли и ни в какой магической заморочке. Просто раньше Хо плохо мечтала. Не знала, чего хотела. Хотела чего-то сама-не-знаю чего. Мечтала о воздушных замках. Бессистемно. Бессмысленно. Без решимости идти и делать. Все что нужно — определиться с целью, и сразу половина обид оказываются необидными, а все мечты — достижимыми. Чего хочет Хо? Построить дом и, не напрягаясь, получать аренду с жильцов. Как она это сделает? С помощью магии разберется в теме, получит деньги, наймет строителей. Где она возьмет денег? О, эта идея появилась в седой головке старушки Хо в тот самый день, когда ведьма смирилась с присутствием в своей жизни японской мафии. Вот их-то она и выдоит по полной! Хо собралась занять денег у якудза. *** Октябрь. Канеки Хо. Обращаться к якудзе с бухты барахты Хо не стала. Нужно вообще понять, сколько денег ей надо. Главной проблемой было узнать, куда идти и что делать. Что вообще понадобится для строительства дома? О чем у людей спрашивать, у каких людей? Не подойдешь же к первому прохожему за советом! Откуда бы начать? Неожиданно для себя Хо обнаружила на каждом прилавке по книжке «Как стать миллионером за месяц. Для чайников». Несколько аналогичных изданий она даже приобрела. Некоторые после прочтения даже и не выкинула. Четкое и понятное желание стать домовладелицей не стало проще ни на йоту. Что поделать, жизнь — не головоломка с одним изящным решением. Путей — много, вариантов — много, и все не охватить. Не сдаваться же на полпути? Надо разбираться. Что сделала Хо? Начала с низов. Итак, кто занимается недвижимостью? Кто знает, какая она бывает, где стоит, за сколько сдается и есть ли спрос? Риэлторы. Хо отправилась в первую же крупную риэлторскую контору, прошла фойе с целеустремленностью носорога и зашла в кабинет начальства как к старому знакомому. Её никто не остановил по пути, а дальше было поздно. Ведьма лишь сказала с порога: — Вам очень хочется со мной поговорить. И вуаля! Сидящая за широким столом дама, обложенная телефонами и документами, подняла голову и широко улыбнулась ярко-алым крокодильим оскалом. — Как хорошо, что вы зашли, дорогая! Представьтесь! Хо нервно улыбнулась в ответ и достала из сумочки блокнот. Если кто-то так ведет себя под воздействием слова, то какова же эта дамочка в обычной жизни? Мир полон удивительных людей. К счастью, Хо требовалась лишь пара ответов на много вопросов. И любезная бизнес-леди, глава риэлторской конторы, была счастлива ей помочь. Сопротивление — ноль. Информации — на три блокнота и одну флэшку. Только голова пухнет. Вместо пары-тройки удачных мест — горы вариантов. Даже на простой вопрос, чего и где не хватает, что и где можно построить, Хо получила тьму крестиков и кружочков на карте. Плюнув на все, Хо назвала, где ей бы удобно иметь дом (где-нибудь недалеко от якудзы, но в черте города) и чем он должен отличаться (попроще, побольше квартир, повыгоднее условия сдачи, высокий спрос). Ушла Хо лишь после звонка будильника, означающего конец рабочего дня. В итогах — уже вечером Хо знала, где она хочет дом, какой она хочет дом, сколько в нем будут стоить квартиры и… барабанная дробь! — где найти следующего консультанта. Нужно — стандартное общежитие где-то между тремя колледжами и одним университетом района Нэрима. Желательно — рядом со станцией метро. С тем, что это будет, Хо определилась. Следующий вопрос — как? Через день Хо пошла в головной офис фирмы-застройщика. Флэшка, блокноты, аспирин — вот полный боезапас. Фирма-застройщик оказалась лавочкой покрупнее риэлторской. И проникнуть туда было не так просто. В первые пару визитов Хо удалось поговорить лишь с младшими сотрудниками и парой инженеров. Пройти к серьезному начальству оказалось трудно даже для ведьмы. Камеры, охрана, снующие туда-сюда работники — они встречались на каждом повороте. Сама контора фирмы была огромным офисным зданием. Кабинеты начальства находились где-то ближе к небу. Простому человеку с улицы сюда не добраться. И ведьме совсем не улыбалось отваживать магией толпы прохожих, заклинать аппаратуру. Вывод? Живя в Риме, поступай как римлянин. Так поступают все мошенники и разведчики в кино. Хочешь залезть туда, где крутятся деньги, то и выглядеть нужно как человеку с деньгами. Логично? С точки зрения Хо — логично. Как заправская аферистка, Хо вылезла из повседневных джинсов и топика ради официального наряда. У неё перед глазами был прекрасный пример стандартной бизнес-леди. Новый дорогой костюм типа «юбка-блузка-пиджак» стоил весомую часть заначки. Стрижка, маникюр, педикюр (чтоб было!) тоже скушали немало. Две пары обуви (не удержалась) и духи, часы, несколько колец и серьги… Что тут скажешь — упс! Заначка показала дно. Хо лишь ошарашено подумала, что с образом дамы с деньгами она перестаралась. Разглядывая оставшиеся купюры японских йен, ведьма лишь нервно посмеивалась. Может, стоило все же заколдовать всех людей в здании, не меняя гардероб? А то такими темпами и кушать будет нечего! Стоило бы взяться на досуге за какую-нибудь подработку, например, перевод с японского. Чем чёрт не шутит! Но сегодня — другие дела. Хо взяла в руки плотную чёрную папку с бумагой (для записей вместо блокнотов) и отправилась покорять большой мир в офисный центр застройщика. Бизнес-леди на выпасе, да и только. Чеканя шаг Хо прошлась по всем коридорам, не останавливаясь. В прошлый раз её затормозило как минимум человек пятнадцать. Сегодня вопросы были только у пары охранников. — Я имею право здесь находиться! — спокойно уведомила она господ по обе стороны от лифта на верхние этажи. — Проходите, госпожа, вас ждут, — кивнул жилистый мужчина в спортивном кимоно с нашивками. Особым образом завязанный пояс так и кричал «боевые искусства». У второго охранника форма была не хуже, чёрная, с претензиями. Хорошо живут, застройщики! — замечталась Хо. И она будет хорошо жить. Девушка спокойно кивнула вежливой охране и прошла мимо. После якудзы ей сам чёрт не брат. Мраморный пол мерно цокал под её каблуками. В висящих на пилонах зеркалах отражалась дама, которую сама Хо узнавала с трудом. Ведьме нравилось то, что она видела. Сколько вообще денег нужно одной женщине, чтобы прокормить себя и сына? Да пару миллиончиков йен было бы неплохо. Для начала. На последнем этаже кабинетов было немного. Тяжелые деревянные двери, золотые таблички с изящными кандзи — все кричало о роскоши. Здесь обитали даже не начальники, а хозяева одной из крупнейших строительных контор Токио. Первые кабинеты стояли почаще, а вот в конце коридора долго не было ничего, и лишь в конце коридора — раздвигающиеся чёрные створки. Туда Хо решила не идти. Улыбнувшись своему отражению, Хо тронула ручку первой к выходу двери. По идее, все здешние обитатели — начальство. Подойдет каждый. В конце концов, если хозяин здешнего кабинета сам дурак, то его положение достаточно высоко, чтобы вызвать любого специалиста с этажа пониже. — У нас назначена встреча, которую вы очень долго ждали. Вы мечтаете рассказать мне обо всем и побольше, — сообщила Хо с порога, — А, чёрт! Меня здесь не было!!! …И выскочила из кабинета, как ошпаренная. Кто сказал, что большое начальство на работе работает? …Не без мелких казусов, но ведьма нашла себе собеседника. Им оказался хозяин кабинета, скрытого за предпоследней дверью коридора. Не будь таинственной последней двери, Хо бы решила, что это самый главный пиджак в здании. Табличка на двери была весьма лаконичной — гендиректор. И звали его Оримура Канзаши. — Вы случаем не родственник Оримуры Кагоме? — спросила его Хо после первых взаимных расшаркиваний и короткого сеанса гипноза. Представительный лысеющий мужчина, генеральный директор крупнейшего в Токио застройщика, заметно вздрогнул. Видимо, припомнил почтенную старушку. Знакомая Хо оказалась его двоюродной бабушкой. Тесен мир! Удовлетворив любопытство, Хо выкинула семейные связи Оримуры из головы. И продолжила расспрашивать о житье-бытье скромных гендиректоров, инвесторов, инженеров, даже юристов — словом всех, кто хоть краешком касался интересующего её процесса. Канзаши-сан жестом фокусника нажимал на кнопочку и просил секретаршу позвать очередного сотрудника. На следующий день Хо оформили пропуск. Через неделю с ней уже здоровались в лифте. Через две недели регулярных интервью Хо поняла две вещи. О строительстве домов она знает теперь бесконечно много. И бесконечно мало. А второе — если она продолжит в том же духе, то будет у неё не дом, а больничная койка. Голова опухла окончательно. Нужен бизнес-план. Нужен примерный проект, сметы, кадастр… Мама, роди её обратно! Нужно все это дело согласовать… И вот ещё через неделю Хо не вернулась на очередное интервью. Не смогла. — Что-то случилось, тетя Хо? — спросил как-то с утра Хиде. Хо не ответила. Собрав завтрак сыну, девушка присела в кресло, да так и замерла, глядя в одну точку. — Тшш… — шикнул на него Кен-чан, — Мама устала. Не мешай. — О! — сделал страшные глаза мелкий негодник, — Вы, тетя Хо, сегодня уже победили дракона? Убили кучу гулей? Захватили пиратский корабль?! Дети пристроились с двух сторон от кресла ведьмы. — Тшшш! — зашипел Канеки-младший, — Мама спит! Он как раз успеет достать одеяло до того, как они с Хиде пойдут в школу. Все одеяла до зимы хранятся на антресолях, а это высоко. Но Кен-чан справится! — Я не сплю! — вздрогнула Хо и огляделась, — Вам никуда не пора, мелюзга? — Пора, пора, — закивал, как заведенный, Хиде. Кен-чан тоже кивнул и сосредоточился. Сведя глаза к переносице, мальчик изобразил эпическое усилие воли. — Дверца, откройся. Одеяло, лети, — приказал юный колдун. Дверца шкафа под потолком открылась без вопросов. А вот одеяло успело размотаться, пока, шатаясь, добиралось до кресла. — Ва-а-а-у, — протянул Хиде, наблюдая за летящей махиной. Наследник якудзы уже не раз видел, как тетя ведьма колдует. А вот его друг делал это нечасто и незаметно. — Молодец, Кен-чан, — вяло улыбнулась Хо, принимая подарок, — Спасибо, что заботишься о маме… Мальчик только сильнее свел брови. На детском личике хмурое выражение смотрелось уморительно. Хо ласково улыбнулась, кутаясь в одеяло. Её сын — милашка! А ей, как матери, нужно идти, деньги добывать. Она и так за последнее время изрядно поиздержалась! Сейчас, полежит чуть-чуть, а потом пойдет… — Мама, спи! — твердо сказал мальчик, серьезно глядя на Хо. — А?.. — ведьма сфокусировала взгляд, — Вам никуда не пора, мелюзга? — Пора, — все так же хмуро сообщил Канеки-младший. — Мама, спи. … … — Фух, — мальчик вытер пот со лба, — Получилось! — Ты… — ошалело произнес его рыжий друг, — Ты… усыпил саму тетушку Хо! — А…да, — так же ошеломленно согласился Канеки Кен и надрывным шепотом добавил, — Получилось!!! Триумфальный крик одобрения, который чуть не вырвался из луженой глотки Нагачики, был безжалостно задавлен ладошкой и яростным шипением маленького колдуна. Еще не хватало, чтобы с таким трудом усыпленная мама проснулась! — Позовем Юто-сана, — твердо сообщил другу Канеки Кен, — Нам нужна его помощь. Пошли. Хиде серьезно кивнул (хотя секунду назад ещё собирался лизнуть ладонь приятеля, чтоб тот не распускал руки на святое). Два мальчугана, крадучись, покинули гостиную. Вселенский заговор состоялся. Охранник (он же — водитель) Хиде-куна ждал снаружи квартиры. Войдя и сняв тапочки, он прошел туда, куда его тянул молодой господин. — А где… — начал было он, но был остановлен повелительным «Тихо!» — Ну ты разошелся, брат! — протянул Нагачика Хидеёши. Его сосредоточенный донельзя друг взирал на коридор, как на поле боя, на наследника якудза и его охранника — как на своих солдат. Битва обещала быть жаркой! Бороться предстояло с шумом. Канеки Кен обо всем позаботился, все успел приказать. Дверям — не скрипеть, шкафам — не хлопать, холодильнику —не гудеть! И гостям — не топать, ради всего святого! Последнее — всего лишь просьба под зверски скорченную рожицу. А на обвинение в излишней паранойе (по отношению к шуму) Канеки Кен лишь пожал плечами. Мальчик сосредоточенно переливал суп из кастрюли в контейнер. Еду — в холодильник, свет — выключить, все электричество — отрубить. А то вдруг что случится, пока никто не следит? — Мама спит, — веско сообщил Кен-чан, — Её надо перенести на кровать. Юто-сан. Боевик якудза лишь заторможено кивнул. Ох уж эти колдуны! — Жених и невеста, жених и невеста! — веселым шепотом поддразнивал Хидеёши, пока верный боевик клана, крадучись, приближался к своему сверх-опасному заданию. Канеки Кен молчал. Постепенно, даже дразнилки стихли: Хидеёши проникся ответственностью момента. Вселенский заговор набирал обороты. Десять минут и много нервов спустя (а вдруг проснется?) Канеки Кен надевал уличные ботинки. — Я ушел, — шепотом сообщил он потолку, — Закройся. Щеколды задвинулись на место. Три заговорщика покинули дом ведьмы. Хо безмятежно спала, укрывшись ватным одеялом. Впереди был тайный консилиум заговорщиков. Хмурый Кен-чан и хитрющий Хиде-чан собирались подойти к делу со всей серьезностью. *** Хо проснулась в сумерках под огромным теплым одеялом. Секунда — и ведьма вскочила на кровати с выпученными глазами, не представляя, куда бежать и что делать. Еще секунда — и до неё дошло. — Вот поганец! — восхищенно произнесла девушка. Её сын умудрился усыпить её, взрослую ведьму! Если называть вещи своими именами в цифрах, то в битве 41+ против 5+ победили 5+ лет… Либо это Хо так устала, либо её ребёнок сверх-талантлив! Заморенным, удивленным донельзя взглядом ведьма окинула пустую комнату. В квартире было тихо-тихо, даже жужжащий вентилятор и гудящий холодильник были почти не слышны. Не доносилось и звуков с улицы, словно дом не располагался недалеко от проезжей части. Похоже, в деле поучаствовала все же не только кое-чья усталость, но и кое-чей излишне гениальный сын. А теперь, внимание, вопрос. Уже вечер. Где Кен-чан?! *** Гадать, куда запропастился Кен-чан долго не пришлось. А ведь был таким спокойным, милым ребёнком! Где поставила — оттуда и забрала. А теперь? Один звонок подтвердил ожидания. Сын снова решил заночевать у Нагачик, просил маму прийти завтра с утра. На звонкий детский голос, без единой нотки веселья сообщающий, что, мол, «увидимся завтра утром», Хо одолела грусть и тоска. — Совсем я тобой не занимаюсь в последнее время, да, мелкий? — опечаленно спросила ведьма, мысленно отвесив себе подзатыльник. Как можно было так убегаться, что забыть о маленьком ребёнке?! — Ты мне вчера помогла с уроками, мама, — осторожно заметил Кен-чан, — А сегодня мы с Хиде и нашими друзьями играем в индейцев. Хо в изумлении замерла, невидяще уставившись в пространство. Всю сонливость как ветром сдуло: помочь с уроками сынишке, а потом об этом забыть? Откуда амнезия? А ещё что она забыла? Это уже не звоночек. Это набат! Хотелось все бросить и побежать к Нагачикам, проверить, не забыла ли она, как выглядит её Кен-чан. А то мало ли что! Слава богу, вовремя одумалась. До Хо, как до жирафа, дошла вторая часть ответа. Игра в индейцев — это серьезно. Даже тот единственный раз, в котором Хо принимала участие, был лишним! Эта «игра» и вполовину не была так проста, как можно судить по названию. Основную проблему составлял размах мероприятия и состав команд «индейцев» и «белых». Нагачи-кай — это не только трое экстравагантных взрослых, но и боевой отряд их подчиненных. И эту толпу время от времени используют совсем не по назначению. — В индейцев? — ужаснулась девушка. Бежать к Нагачикам очень резко расхотелось, — Не уморите там всех! А кому захочется участвовать в дурдоме? Игра представляла собой столько беготни, сколько Хо физически не могла пережить. Нет, детям было весело, но держаться наравне с двумя маленькими моторчиками умудрялись только старшие Нагачики и их престарелый сенсей. Да и те работали посменно. При этом обязанности клоунов сваливались на боевой костяк клана. А что? Тренировка и детям, и взрослым! Игра «в индейцев» была вежливым названием полного бедлама на территории одного отдельно взятого поместья. — Увидимся завтра! — согласилась Хо, — Приду за тобой в десять. Не скучай. — Не буду, мама! Оба Канеки положили трубки. *** Октябрь. Особняк клана Нагачика. — Ну как? — уточнила Юмэ. — Зайдет завтра, — кивнул в ответ Кен-чан. — Хэй, нужно и правда поиграть в индейцев, для до-сто-вер-нос-ти! — выговорил Хиде. Кен разрывался между желанием действительно поиграть и необходимостью ещё чуть-чуть что-нибудь обсудить. Мальчик очень волновался за маму. Та в последнее время была сама не своя! Но там, где не спросишь у мамы Хо, можно попросить помощи у мамы Юмэ! Кен-чан был очень серьезным, очень ответственным мальчиком. Он все записывал в блокнот. Раз — проблема. Мама сильно устает и мало спит. Два — решение. Пункт первый — укрывать одеялом. Пункт второй — натравить Юмэ-сан. Пункт третий — самому собираться в школу. Хиде тоже строил планы. Он их, конечно, не записывал. Но у юного наследника якудзы уже были готовые схемы на все случаи жизни. Папа плохого не насоветует! Не знаешь что делать? Собери информацию! Имеешь прямой доступ к телу объекта? Повесь жучок. Желательно с камерой. Юмэ посмеивалась, глядя на сосредоточенных детишек. Нужно как-нибудь пригласить Хо-чан на горячие источники. И чтоб были массаж, пилинг, мужской стриптиз. Сразу все пройдет! И заодно установятся доверительные отношения. А пока — помочь юным заговорщикам всемерной поддержкой и пирогом с яблоками. *** Октябрь. Нагачи-кай. Окончательное решение всегда за оябуном, главой семьи. Если нет, то это слабый оябун, он приведет семью к краху. В Тетсумару никогда не сомневались. Но все же с ним иногда спорили. Клан Нагачи-кай был славен своими боевиками, способными управиться и с катаной, и с пистолетом. Матерых мастеров боевых искусств в клане тоже хватало. Выделялись в первую очередь главы отрядов. Все они были мужчинами уже в возрасте, но ещё не разваливались на ходу. Разумная традиция клана: подгадывать, чтобы наследники сподвижников предыдущего главы родились одновременно с наследником рода Нагачика. Тогда дети воспитывались вместе, легче доверяли друг другу. Хорошая была традиция. Жаль, в этом поколении прервалась. Дети нынешних глав отрядов родились погодками прошлого наследника, сына первой жены Одуванчика. Не все они ещё обзавелись семьями, а кто обзавелся, имел на руках карапуза. Пять лет — не критичная разница, но в детстве — заметная. Выходило, что вместо собственной ватаги одногодок, у Хидеёши-сама был один-единственный личный накама, да и тот — чужак. В клане то тут, то там шептались по углам. Особо волновались старейшины. Старичье, кое-кто в инвалидных креслах, уже не способные ни ходить, ни внятно говорить, ни быстро принимать решения. Они давно передали все бразды правления молодежи. Все — да не все. Япония — страна безусловного почитания предков. Возраст играет огромную роль в личном рейтинге чужого уважения. Даже те старики, кто не мог полноценно следить за происходящим в клане, имели собственное мнение, с которым следовало считаться. За что Тетсумару безусловно уважал своего престарелого Сенсея, так это за ясность ума по сравнению с остальными старейшинами. Там, где тех, как старых псов, уже нельзя было обучить новым трюкам, Ямато Рьючи выделялся. Он, самое драгоценное сокровище Нагачи-кай, отличался именно способностью воспринимать новое, идти в ногу со временем. Это кроме мастерства и талантов учителя. Именно Ямато Рьючи был самым рьяным защитником идеи Тетсумару насчет ведьмы. Не использование, но сотрудничество. Не шантаж, но принятие. Союз — не союз, но точно — дружба. Тетсумару сам весьма смутно понимал, чего он хотел добиться от молодой девушки-колдуньи. В первую очередь Нагачика присматривался к её сыну. Просто потому что с ведьмой он так или иначе что-то решит, а забота о подрастающем поколении — основная обязанность отца и оябуна. То, что Тетсумару видел в младшем колдуне в первую очередь, — это замену. Вместо двух десятков малолетних балбесов, по дому бегало только два постреленка. Детей его соратников, наследников сланных традиций, заменил один-единственный будущий помощник. Зато какой! Тетсумару верил, что у Хидеёши получится и сохранить традиции клана, и преумножить его мощь. И уже сын Хидеёши будет бегать по дому предков в компании и ватаги детей глав отрядов, и личного молодого колдуна. Вот это — будущее. Канеки Хо в этих планах была постольку поскольку. От неё не требовалось ничего, кроме двух вещей. Научить своего сына колдовскому ремеслу и не отвадить его от Нагачики Хидеёши. Что у неё вряд ли получится, — посмеивался Рьючи-сенсей. Если б один из мальчишек был девчонкой, можно было бы уже говорить о брачном контракте — не ошиблись бы! Вот так. В итоге Тетсумару и Учитель планировали и верили в светлое будущее. Нынешние главы отрядов поддерживали оябуна верно и истово. А вот старейшины подкачали. Старейшины видели данную ситуацию немного в ином свете. Канеки Хо требовалось обязать, склонить, нацепить ошейник и посадить на цепь. Так было испокон веков, так будет впредь. Повязать кровью? Той, что уже пролилась — недостаточно, так как раскрывает основную способность колдуньи. А козыри лучше держать в рукаве. «Убедить» шантажом? А того, что она доверяет Нагачи-кай заботиться о своем ребёнке — не достаточно? Нет, все же Тетсумару считал эти идеи несостоятельными. Он видел женщину в деле. Будь она трижды домохозяйка, если такая мегера взбрыкнет, то от клана останется лишь Хидеёши. Тоже неплохо, но наследие предков следовало преумножать, а не спускать в унитаз. Чем вообще можно обязать существо, способное проклясть человека вплоть до летального исхода или же взять под контроль разум до такой степени, что несчастный сам пустит себе пулю в лоб? И то, что у женщины весь набор умений открывается лишь в стрессовой ситуации, дела не меняет. Логичней будет обеспечить ей отсутствие стрессов! Кто-то из старейшин и соратников соглашался, а вот кто-то в ответ на такой довод предлагал всадить ведьме пулю в лоб, а младшему колдуну сказать, что это была месть конкурентов. Клан Нагачи-кай был старым кланом, но не все его традиции соблюдались каждое поколение. В данной ситуации и проявилось, к чему ведет бездумное и бессистемное соблюдение замшелых норм. Когда забываешь о причинах, побудивших принять полезные решения, традиции могут стать обузой, а не помощью. У Нагачики Тетсумару были соратники. А у его отца — младшие, подчиненные. И, к сожалению, у Хиде тоже будут такие младшие. Потом младшие вырастут, сами станут старейшинами при внуке или правнуке Тетсумару, и все начнется по-новой. Все поколение Одуванчика стояло стеной за одно-единственное решение: если Канеки Кену суждено стать своим среди клана, то его семья (мать, родичи матери) — под защитой клана и точка. Все тайное станет явным однажды. И что потом? Да, якудза — преступники. Но в первую очередь — клан, семья, а все остальное — несущественно. В этом их сила. И, понятное дело, в этом их слабость. Но Тетсумару был готов принять такую слабость и сражаться со всем миром с помощью такой силы. Тем более пока сближение с Канеки шло просто прекрасно. Абсолютно очевидно, что Хидеёши был под такой же защитой семьи колдунов, под какой находился Канеки Кен среди якудзы. Свой — и точка. Юмэ регулярно приводила в халупку ведьмы их Хиде, а ведьма — позволяла супруге Одуванчика забирать обоих мальчиков из школы. Доверить своего ребёнка — что может быть большей степенью доверия? Тем не менее старейшины продолжали капать на мозги Тетсумару, тот держался, но нет-нет, да спросит у Юмэ, как Хо. Юмэ пожмет плечами. Ведьме фиолетовы все якудза мира, она занята чем-то ещё. Одно-единственное упоминание о чрезмерной занятости ведьмы перед старейшинами вызвало волну паранойи. Слежку за ней вели чуть ли не со спутника. Географию поездок так можно было узнать с точностью до секунды. А вот чем именно занята ведьма — нет. Совет якудза Нагачи-кай терялся в догадках. Встречается со шпионом? Её переманивают конкуренты? Чем бы ни занималась мама-ведьма, на сыне-колдуне это не отражалось. Пока ведьма была в коме, именно Нагачика Юмэ убедила мальчика все равно ходить в школу, показывая, будто ничего не случилось. Тот согласился. Нагачика, конечно, отправили мальчика вместе с Хиде. Детей отправляли учиться либо пешком (под контролем отряда охраны), либо довозили на бронированном автомобиле. Тоже с сопровождением, конечно. И всегда — не разлей вода. Когда ведьма очнулась, то инициативу одобрила. И забыла. Тетсумару тоже забыл. В самом деле, это такая малость! Но детей так и продолжил доставлять конвой Нагачика, несмотря на то, что приходилось сделать изрядный крюк. Забирать сына колдунье, правда, приходилось с территории поместья, после тренировки. Нагачики, разумеется, не жаловались. Их-то точно все устраивало. Но и ведьма не особо волновалась. Не сопротивлялась особо, даже когда семья Нагачика в полном составе заявилась к ней в гости в первый раз. И во второй раз. И в третий. Была разве что уставшей и задумчивой, а в остальном — вполне радушной. И сама мило приняла Юмэ и Тетсумару, и оставалась на чай в доме якудзы, когда ей случалось забирать Кен-куна лично. Чай с Канеки Хо стал делом обыденным. Тем не менее, охрана особняка все ещё передвигалась вокруг ведьмы по широкой дуге и на цыпочках, Юмэ была болтлива (куда больше обычного), Тетсумару — обходителен, Сенсей — назойлив. Все они надеялись узнать о ведьме побольше. А вот Канеки Хо смотрела на Нагачик оценивающе. Ведьма почти все время была уставшей, равнодушной и витала где-то в облаках. Чего хочет — не понятно. Но явно чего-то хочет! Тут уж у всего совета (и у старейшин, и у глав отрядов, и у самого Одуванчика) поднимались волосы на затылке и вопила паранойя. И лишь Ямато-сенсей, самый старый пень в их замшелом кружке по интересам, сохранял олимпийское спокойствие и божился, что в следующий раз соблазнит «Цветочек» на рюмку саке и баловство в спальне. Пока его успехи были равны нулю. В чем Тетсумару был совершенно не удивлен. *** Октябрь. Канеки Хо. На следующее утро Хо подошла к усадьбе тик в тик, в десять часов. Никаких волшебных ковров самолетов или метелок (второй раз — да ни за что!). Ножками, ножками от спальных кварталов до школы детей, а потом те же пятнадцать минут пешком от школы но уже до парка, рядом с которым располагалась усадьба Нагачи-кай. В огороженном, традиционном поместье было тихо и зелено. Стрекотали сверчки, пели птички, словно из современности ведьму перенесло в средневековье. Несколько отрядов охраны вышагивали по периметру территории. Ведьму как всегда без вопросов пропустили на воротах, только поглядывали искоса и вздрагивали, когда она смотрела в ответ. Хо уже знала, куда ей идти. Дом главы клана находился в глубине. Когда девушка подошла, то первым делом, конечно, увидела детей. Те были взмыленные и уставшие, видать, тренируются с самого утра. Ну, это дело хорошее, Хо одобряла. — Бегом вокруг дома марш! — на веранде стоял, показательно хмуря брови, временный учитель сорванцов, отец Хиде-куна. Яркий, как попугай с афро на голове, Одуванчик грозно раздавал команды детишкам. Рядом с великовозрастным клоуном стоял его весь перевязанный старый козел Рьючи-сенсей, самовлюбленный до крайности. Оба чудака выглядели чудовищно помпезно. Дети дружно застонали, но побежали. Хм, похоже, старый учитель уже почти оправился от ран и скоро снова возьмет на себя роль воспитателя этого детского сада. А то пока он лежал на койке, его обязанности выполнял сам главный Нагачика. Девушка поджала губы, украдкой желая старику поправляться. Не то, чтобы он был для неё так неприятен, но выводил из себя знатно. — А, Хо-сенсей! — заметил девушку Тетсумару, улыбаясь своей извечной добродушной улыбкой. — Цветочек! — расплылся в ухмылке дедуля, — Спасибо за таблеточки, Кен-кун мне их передавал! Миролюбивое настроение Хо разбилось с треском. Ш-ш-ш-штооооо?! Так ВОТ куда исчезает потом и кровью (кровью!) выстраданное здоровье её сына! Нет, несмотря на время от времени кидаемые благословения, никаких таблеток она старику не передавала. Все, что она вручала Кен-чану, она творила лишь для своего сына. Зная мальчика, она была морально готова к тому, что он делится со своим неуемным другом. Но чтобы маленький бессребреник (это ругательство) кормил всех подряд?! Пробежавшие мимо Хиде и Кен кинули лишь один взгляд на Хо, как один пискнул «на второй круг!» и оба припустили дальше. Ведьма проводила обоих пустым взглядом. Вот же ж!!! Хо тут ночей не спит, мучается, старается, творит витаминки. И ладно бы этот маленький баррр-р-р-ран… барашек с другом делился, Хо уже даже смирилась! Так нет! Пню! Старому пню, который в здоровом и бодром виде абсолютно невыносим! Арррргх! Хотелось рычать от обиды. Почему? Самое обидное — благословение для Кен-чана и Хиде завязано на успехи в обучении, а на здоровье уже как следствие. Старику оно ни на что не сдалось! Сколько бы он ни сожрал её таблеток, лучше ему не станет! Вот уж где плацебо в чистом виде! Хоть плачь, хоть смейся. Кажется, лицо ведьмы так перекосило, что старый учитель всерьез испугался за свою жизнь, а с лица главы преступного клана пропало все добродушие. — Э. Цвето… Хо-сан, с вами все в порядке? — с серьезным волнением спросил старик-хиппи. — Все хорошо, — с улыбкой прошипела сквозь зубы Хо, — я просто обнаружила, что Кен-чан перепутал баночки. Вам предназначалась вот эта. Засунув руку в сумку, Хо нарыла нужную — единственную! последнюю! — пластиковую банку, в которой бренчала полная горка поливитаминов. С баночкой в руках Хо сделала несколько шагов вперед, медленно и чеканя шаг подходя к веранде. Когда она встала на первую ступеньку, оба придурр-рр-рррка сделали дружный шаг назад. Хо, оказавшись с ними на одном уровне, едва не ткнула банкой в нос старику. Тот, раненный инвалид, называется, проявил чудесную прыть. — А… А я лучше старую пожую… — коз-з-зел шарахнулся от сокровенной упаковки, как чёрт от ладана. Хо скрипнула зубами. — Вам положена эта, — заявила она, впихивая чертову банку в сухую жилистую ладонь Учителя, — Пейте. Сейчас. — Хо-сенсей, может, не надо резких… — уже даже Одуванчик всерьез заволновался. Но прежде чем босс якудза успел остановить своего пожилого наставника, тот послушно отвинтил крышку, сыпанул на ладонь таблеток и закинул сразу горсть себе в зев. Закашлявшись и закряхтев, Учитель скрючился, пытаясь отдышаться. — Хо… — тяжелым шепотом начал было Тетсумару. Шепот больше походил на шипение. Старик кашлял, глотая воздух. Медленно затихал скрип зубов ведьмы. Прищуренные глаза Одуванчика уже совершенно не казались добрыми. Крик «воды!» вызвал топот шагов за его спиной, внутри дома. — Вы что думаете, я его отравила? — Хо изумленно уставилась на главу клана Нагачика, — Ха! Надо было! Из дома выбежала девчонка в однотонном зеленом кимоно и протянула стакан воды старику. Тот схватился, как утопающий, расплескав половину. Три тяжелых глотка спустя он всунул стакан обратно в руки служанке и резко распрямился. — Цветочек! — сияя, как новогодняя елка, воскликнул он. — Чудо! Я здоров! Чудо! — А… — промычал Нагачика Тетсумару, разглядывая вскочившего Учителя. Тот вылез из-за его спины, раскинув руки в стороны, и тут же, не отходя от кассы, пустился в пляс. — Я чувствую это! — продолжал сумасшедший дед. — Я чувствую это! Это она! Она! Хо и Нагачика синхронно подняли брови. И ведьма, и глава клана, и его служанка были, мягко скажем, ошеломлены. — ЛЮБОВЬ! Хо выдохнула, развернулась и пошла прочь от этих двух ненормальных. Выдерживать Хиппи-старика и Одуванчика одновременно решительно невозможно! Особенно учитывая, что первый ворует у её маленького мальчика благословения, а второй чуть не пришиб её на месте только что. Друзья семьи, ага. А, бездна с ними! Нужно прямо сейчас пойти, купить булок и зачаровать их на изменение фигуры (грудь побольше, талия поуже). Ничто так не повышает настроение, как коробка профитролей с эффектом спортзала. И если кому-нибудь понадобится «полечиться» её профитролинами, то Хо не виновата! Даже если у Нагачики или его безумного учителя станет классическая фигуры венеры. Главное, держать подальше от Кен-чана. — Пользуйтесь на здоровье, Рьючи-сенсей, — бросила девушка за спину, сворачивая по тропинке в ту сторону, куда убежал её сын. Черт с ними, с якудза. Дети нашлись на другой стороне особняка, валяясь прямо на мощеной дорожке. Они даже и не думали продолжать свою пробежку вокруг здания. Вместо этого они возились в пыли, пытаясь защекотать друг друга. Настроение, едва не испорченное, неуклонно поползло вверх. Детишки — очаровательные же мальки! — пыхтели, смеялись и ни на что не обращали внимания. — Мама! — наконец, заметил её сын. — Хо-оба-сан! — замахал руками его друг Хиде. Девушку перекосило. «Оба-сан» — это же отбращение к тетенькам и бабушкам! Скорее даже к бабушкам. Аррррргх! Улыбающийся от уха до уха Нагачика Хидеёши, как никогда был похож на своего чумового папашку. Разве что совсем не понимал, отчего собеседника так кривит от очередного перла. — Не желаете ли чаю, Хо-сенсей? Мне привезли чудесный сбор со Шри— Ланки. Черный, как вы любите, — тоном змея-искусителя заявил Одуванчик, появляясь сбоку. Видимо, зашел в дом, прошел насквозь, и вышел на другую веранду. Добрая-добрая физиономия была отражением такой же наглой мордочки его мелкого сына. Хо заинтересованно повернулась к Нагачике-старшему. Чего уж там! — А Рьючи-сан? — уточнила ведьма. Ни один чай не стоил продолжения клоунады! — Ему пора показаться врачу, — с напускным сожалением покивал Нагачика, — Он уже ушел. — Отлич… то есть, не откажусь от чашечки, Тетсумару-сан. *** — Ну, не стесняйтесь, — доверительно попросил Тетсумару, развалившись в подушках. Хо поперхнулась чаем. Тот и вправду оказался чертовски ароматным. Подушки — мягкими, стол — широким и низким, с запахом свежесрубленной древесины. Нагачика Тетсумару обаятельно улыбался, сидя напротив. Как-то и забываешь, что этот крокодил способен в мгновение ока сменить добрую улыбочку на оскал. В этот момент Хо отчаянно не хватало присутствие Юмэ, которая, конечно, тоже леди-крокодил, но куда более приемлемая, чем мужская часть этого безумного клана. — Вы уже месяц или два странно на меня смотрите. Признайтесь, я вам нравлюсь? — едва не мурлыкая, низким баритоном осведомился мужчина. — Кхамммкх!!! — Хо подавилась чаем. Где эта Юмэ, когда она так нужна?! Где хоть кто-нибудь?! Пара капель чая неэстетично пролилась изо рта ведьмы. Проглотив напиток вместе с воздухом, Хо закашлялась. От жадности, наверно. Как сказать человеку, которого не хочется ни проклинать, ни оскорблять, что… Пошел бы он на фиг, достойный, но уже пожилой, козлина-ученик своего учителя — козла доисторического! — Ну вот смотрите, — продолжил развивать свою мысль Нагачика, — Вы приходите к нам каждый второй день. И не просто забрать Кен-чана, но и ещё пообщаться… Пообщаться! — Одуванчик протянул это слово, словно чупа-чупс обсасывал, — Со мной, да? — понизив голос, спросил он, — Ну не со Рью-сенсеем же! Вы часто оглядываетесь на меня, особенно когда рядом никого нет… У вас чаще бьется сердце — я отсюда слышу… — Нагачика пригубил чай, мечтательно прикрывая глаза, — Хо-сенсей… почему вы молчите? Хлесть! Хо выплеснула весь оставшийся чай на старого извращенца — версию 2. Прости господи, эти японцы называют извращенцами всех и вся! Но иногда они правы просто потому, что очень хочется! По крайней мере, Хо не станет от таких признаний визжать на весь дом. Её исконно-русская рациональность говорит, что, во-первых, все под контролем, а во-вторых, визжать посреди поместья якудзы бессмысленно. Чай, выплеснутый в лицо, был оптимальным решением. Тихо и доходчиво. Одуванчик заткнулся и обтекал. — Тишина, — мечтательно произнесла девушка, наливая себе новую порцию, — Нагачика-сан. Вы и Ямато-сан меня достали. Но вы слишком полезные, чтобы вас проклинать. — Моууу… — «расстроено» протянул Тетсумару, продолжая добродушно скалиться. Половина его афро съехала набок, все попугайское кимоно было в коричневых подтеках и чайных листьях. — Вы не представляете, как это освежает, — как бы по секрету призналась Хо. Настроение девушки поднялось так же неуклонно, как если бы она кого-нибудь прокляла. Другое дело, что ведьма сгруппировалась, как перед прыжком, сосредоточенно отмечая любую реакцию якудзы. После таких выкрутасов её либо запишут в близкие друзья, с которыми все можно (во что как-то уже не верится), либо затаят обиду. Причем, если второе, то Хо возьмет ноги в руки, ребёнка в охапку и ходу, арендовать квартирку на другом конце города. К черту все планы, жизнь дороже! — Да уж представляю, — хмыкнул Одуван, — Может, вам привести сенсея? Для большей свежести. Пять минут, полет нормальный, однако. Идея вылить чаю на лысину старика тоже весьма импонирует. Но… — Я не переживу вас и Рьючи-сана одновременно. И всё же прокляну его, — с сожалением отказалась Хо. — А меня вы всё же любите! — обрадовался босс якудза. У ведьмы что-то заклокотало в легких. Еще не утробный рык, но уже что-то подозрительно похожее. — Только из уважения к Ю… — начала было она, но была снова перебита очередной дурной идеей Нагачики: — А! Вы влюбились в Юмэ-чан! Секундой позже Хо сообразила, что её новая чашка чая снова пуста. Нагачика Тетсумару обтекал. — Кажется, я не всегда перевариваю ваш юмор, Тетсумару-сан. Боюсь, нам не быть вместе, — с фальшивым сожалением заявила Хо. — Жаль, — хмыкнул Нагачика, — Еще чаю? — Да, пожалуйста. Бумажные перегородки раздвинулись, внутрь просторной комнаты с расписными стенами пробралась очередная то ли гейша, то ли служанка. Размалеванная девица дольше елозила коленями по полу, отрабатывая японский этикет. Но дело свое она сделала: заменила чайник, донесла новую порцию сладкого. На своего обтекающего босса она обратила ноль внимания, лишь немного повозюкала салфеткой пол рядом с ним. И все. Её невозмутимый вид был весьма удивителен для Хо, которая все ещё была готова бить или бежать в ответ на ярость оскорбленного главы клана якудзы. — Хм… онее-сан, скажите, у вас часто такое случается? — ведьма помахала рукой в неопределенном направлении Нагачики, — Сорванные переговоры, пролитый чай, мокрый босс… Девушка успела заметить короткий кивок мокрого босса, прежде чем служанка ответила: — Постоянно, Хо-сама. — И что, все так делают? — изумилась она. Служанка с невозмутимостью носорога замолчала, обдумывая даже не ответ, а сказать или не сказать. Новый едва заметный кивок босса развязал ей язык. — По-разному, но многие. Семья и близкие друзья — чаще, — прикрыв руковом кимоно рот, она позволила себе короткий смешок, введя Хо в недоумение. Несмотря на показушное добродушие Нагачики, Хо ожидала санкций. — Э… почему? — спросила ведьма в ступоре. Третий кивок босса. — Потому что друзьям можно, а другим нельзя, — изящно пожала плечиками полугейша, придерживая рукава и чайник, — Есть те, кому совсем нельзя, их убивают. И есть те, кому можно простить — им мстят. И есть те, кому просто можно. С ними смеются. И тоже мстят. Но — не серьезно. — Логично, — медленно признала Хо. Извиняться за две опрокинутые чашки её не тянуло совершенно, но задуматься это откровение её заставило изрядно. Служанка выполнила короткий поклон, отползла к выходу из зала, раздвинула седзи, села за ними лицом к господам и закрыла за собой. Приглушенного топота не раздалось, видимо, девушка осталась на месте, ожидая дальнейших распоряжений. Хо нервно хохотнула. И была удивлена, когда со стороны Нагачики раздался второй сдержанный смешок. Две минуты они только и делали, что посмеивались. Но к концу этих двух минут Хо уже не собиралась кидаться искать Кен-чана, чтобы драпать отсюда. — Хо-сан… — Нагачика поставил свою чайную чашку на столик. Помолчав, он продолжил, — Вы друг мне. Надеюсь, и я друг вам. Я не обижаюсь на пролитый — пусть и на меня, — чай. Что вы, я знаю свой характер. И очень уважаю вас, Хо-сенсей. Я вам даже, случись такое, карточный долг прощу! — выразил он всю глубину уважения, — Даже — самое сокровенное — смерть моих людей! Если причина действительно стоящая, конечно. Честно признаться, Хо выдохнула с облегчением. Заводить себе во врагах клан якудза, оставаясь при этом совсем одной в большом Токио, ой как не хотелось. Но, честно, от общения с этим типом она устала. Сама, конечно, виновата. Но так устала, что хоть трава не расти. — Вы то серьезны, то веселитесь… — пожаловалась она в потолок. — Я живой человек, Хо-сенсей. Мне ещё не опротивел вкус к жизни. — Ясно, — устало кивнула ведьма. Нагачика — это взрыв мозга. И его хорошо принимать в небольших дозах. Видимо, понимая, что она сейчас чувствует, Нагачика Тетсумару продолжил издавать короткие гортанные смешки, перемежая их бульканьем ароматного чая. Наступившая на полчаса тишина была едва ли не благословением. Чай со сладостями тоже неплохо помогли. — Так чего же вы хотите, Хо-сенсей? — наконец, отставив выпитую чашку, осведомился мужчина, — Вы уже месяц смотрите на меня так, словно хотите занять денег. Хо-сенсей. О… Да вы что! — протянул он, глядя на девушку во все глаза. Ошеломление на загорелом, исчерченном морщинами лице быстро сменилось осознанием, а в глазах заплясали табуны чертей. Хо с трудом переборола желание уронить лицо в руки и спрятаться за ладошками. Переборов желание спрятаться под стол, Хо выпрямилась, упрямо уставившись на Нагачику. Ну хотела денег занять, ну и что?! Тот глупо хихикал в ответ. — Вот так номер! — не переставая кряхтеть и крякать, в чем выражалось его глупое хихиканье, Одуванчик мял рукава кимоно, размазывая по мокрой ткани кусочки взятой с тарелки вагаси. Чего он совершенно не замечал, так это того, что выглядел, как свинья, вел себя, как свинья, и вконец смутил ведьму, готовую уже побиться головой об стену, лишь бы прекратить эту пытку. Нагачика Тетсумару веселился. И Хо, уже в полной отрешенности, чувствовала одно: ей определенно недостаточно лет. Не тех, которые сделают её проклятия мощней, а тех, которые позволят реагировать на всю эту чушь иначе, чем диким желанием провалиться сквозь землю. *** Октябрь. Нагачика Тетсумару. Нагачика Тетсумару веселился. И веселился он ещё минут пятнадцать, пока гостиная не опустела. После ухода ведьмы босс смотрел в потолок и прикидывал варианты. Широкого жеста «вытащил пачку банкнот и преподнес» не вышло: ведьма сбежала раньше. Ну, оно и к лучшему. Ситуация открывалась щекотливая. Советники порадуются возможности давить на Канеки Хо. Ну конечно! «Дружба» — понятие растяжимое, а финансовая зависимость — нет. Сам Нагачика все ещё глядел на вещи иначе. Он заключил союз с равной силой, другой, чуждой, но достаточно могущественной, чтобы постоять за себя. Все равно, что гулей прикормил, только безопаснее. Впечатления от Резни были ещё свежи в его памяти, но и прошедший месяц живого общения не прошел даром. А завершился вообще феерически, с этим дурацким чаем и красной, как маков цвет, колдуньей. Совсем девчонкой. Как-то все его возражения на совете приобрели внезапно глубину и смысл для самого Тетсумару. При всей своей волшебной силе, ведьма не делала главного: она ею не пользовалась! Ну не чудо ли? Вот чего ей стоило бы заставить кого-нибудь, кого угодно, дать ей — сколько ей там надо? — денег? Прийти, заставить, взять, стереть память… Она может! Она могла бы… Есть лишь одно «но». Ответ прост: девчонка в первую очередь обыватель, пусть и ведьма. Не якудза, не преступница, не воровка, не мошенница, а мамочка-одиночка, сама едва-едва вырвавшаяся из-под опеки. Ну что тут скажешь? Финиш! Как ответственному другу, Доброму Соседу следует ей нанять психоаналитика. И сыну её психоаналитика, впридачу. Каждому магу по психологу, и мир будет лучше! Ха-ха! Конечно, ведьма-ведьмой, а клану Нагачи-кай интересен в первую очередь её маленький сын и ученик. Но и тут все вырисовывается в самом лучшем свете. Никуда Канеки-старшей от них не деться. Ни одни переговоры о дружбе и жвачке не способны сплотить больше, чем прилипшие друг ко другу детишки. Даже если один из них — принц преступного мира, а второй — начинающий колдун. Кен-чану пять лет. Колдовских сил — никаких. Зато любопытства, энергии и желания везде засунуть свой нос — хоть отбавляй. Вдвоем с наследником самого Тетсумару, Хидеёши, эти двое — просто конец света. Никого другого не надо, всех и так на уши поставят. Уже поставили. Так и тянет пустить скупую мужскую слезу: растут ведь. Заодно следует проверить, на месте ли школа. А то мало ли? Конец света начинается с мелочей. — Довел Цветочка? — хмыкнул Учитель, когда Тетсумару вышел на веранду. Учитель и ученик переглянулись. Их лица осветили абсолютно одинаковые ухмылки. В том, что Рью-сенсей слышал весь разговор, не было ничего удивительного. Еще бы, для секретных переговоров есть специальные звукоизолированные помещения. А если говорить с кем-то за единственной преградой из бумажной седзи, то вот тебе и сплетня готова. А сплетни разлетаются быстро. Остается её только дополнить собственным мнением. Ну, за этим дело не постоит. Уже завтра клан будет спокойней относиться к Канеки-старшей, появится больше уверенности как в её лояльности, так и в том, что внезапного повторения Резни можно не ожидать. Что тут скажешь? Итак, ведьма сильна, но бедна. И доставать йены из шляпы вместе с кроликами не умеет. Сказать перестраховщикам, что будет финансовый крючок. Повторить параноикам, что она домохозяйка, а не боец. Рецепт добрососедского с ней отношения прост и незамысловат, причем уже десять раз был доведен до сведения каждого члена клана. Не трогайте медвежонка, не получите маму-медведицу на пороге. — Советники порадуются, — хмыкнул Тетсумару, подводя итог размышлениям. Ямато Рьючи выгнул седую бровь, услышав недосказанное. — Но?.. Одуванчик вздохнул, повернувшись к саду. Успокаивает. — Знаешь, сенсей, что я вижу, когда смотрю на Канеки? На обоих? — протянул он, вздыхая. — Что? — Потенциал. — сообщил Нагачика. — Большой потенциал. И у меня такое чувство, что мы его можем загубить. А можем обратить против себя. Учитель и ученик замолчали. Наедине они снимали каждый свою излюбленную маску. Лицо старика было жестким и сосредоточенным. Лицо главы клана — безмятежным. — Убей обоих, — предложил старик. Нагачика выгнул бровь, обернувшись на старого учителя. Тот прекрасно понимал, что все уже окончательно решено и без его советов. Но хотел увидеть реакцию Тетсумару. — Ты серьезно, сенсей? — уточнил Нагачика. — Ученика жалко, — с кривой ухмылкой признал тот, не называя, которого ученика. — Но если избавляться, то от обоих. Нагачика пожал плечами. — Это так, — хмыкнул он. — Или взять их обоих на содержание. Смотря, какие у ведьмы аппетиты. — Как вариант. — Саке? — Давай. Как по волшебству, из рукава обсыхающего кимоно Нагачика достал склянку с рисовой настойкой и две пиалы для клятвы саказуки. Впрочем, не успели почтенные господа присесть на теплые доски веранды, как их прервали. -Йо, папа! — Хидеёши налетел, как всегда, неожиданно. -Йо! — хмыкнул Тетсумару, не отвлекаясь от разливания саке. — А друг твой где? Ребёнок ответил по-детски непосредственно. — Так его тетя Хо забрала, когда домой шла, — расстроено сообщил он. — Ничего! Завтра в школу! Босс якудзы и его старый сенсей хмыкнули хором. — Ну-ка, тигр! — внезапно спросил Рью-сенсей. — Ты не знаешь, чего это Хо-чан такая… м… уставшая в последнее время? Уж не проиграла ли она кому-нибудь в казино? И если проиграла, то сколько. В самом деле, зачем ведьме столько денег, сколько она не может заработать сама? Ведь совсем недавно хорохорилась и была готова оплачивать обучение своего сына боевым искусствам за крайне респектабельную цену! Хидеёши сделал большие глаза. Вот отца-то и сенсея в их Большой Заговор и не посвятили! — Хо-обасан хочет построить дом! — громким шепотом, по секрету сообщил он. И папа-Нагачика, и старый хиппи-учитель удивились, едва не подавившись глотком саке. — Дом? Какой дом? Чтобы жить в нем? — уточнил Рью-сенсей. — Не, — замотал головой Хидеёши. — Большой дом, чтобы быть домохозяйкой. Хозяйкой дома. Взрослые зависли от открывшейся информации. Что вообще им мешало спросить у наследника раньше? Хиде — готовый шпион, и хобби у него такие же. Вся эпопея с подозрениями завершилась бы давным-давно. — Хе-хе… — закряхтел сенсей, булькая саке. — Ну, Цветочек! Ну, жжёт! Нагачика тоже хмыкнул. На пустом месте столько возни! В голове у Тетсумару моментально промелькнуло несколько вариантов, как можно организовать любое дело без стартового капитала. Вообще, с позиции обывателя брать денег у якудзы — глупость. И его всегда удивляло, почему люди не топают в обыкновенные, полностью законные банки? Или… Ведьма, как ни смотри, не обыватель. Может и у него денег занять. Не как у якудзы, а как у кого-то вроде богатого дядюшки, которому не трудно помочь родственникам. Конечно, с возвратом, но не обязательно с процентами. Так, добрая услуга. Хм… Тетсумару бросил взгляд на старого Учителя. — Что, ученик, уже намеревался подарить Цветочку золото и брильянты и забрать в свой гарем? — хмыкнул тот. — Ну, дерзай! Тетсумару коротко рассмеялся. Хиде потрясенно глядел то на сенсея, то на отца. Упс, а вот этот наивный (и хитрющий) взгляд наследничка очень, очень опасен! — Ничего подобного, — решительно открестился от интересной идеи Тетсумару. — Эй, тигр, ты только маме не говори! — Что мне за это будет? — со смехом спросил его четырехлетний сын, уворачиваясь от подзатыльника. — Ничего. Сам скажу. В ответ Хиде только показал язык и помчался прочь. Нагачика мимоходом подумал, что нагрузку на тренировках уже можно и увеличить. Вон, как растут детишки, не догнать. — Подкаблучник ты, Тетсу-кун, — вздохнул старик Рьючи. В ответ тот лишь поднял повыше пиалу с прозрачным, как слеза, саке. — За женщин, сенсей, — предложил тост Нагачика. — Кампай, — спокойно согласился тот.