МОЛЧАНИЕ - ЗОЛОТО

Выйдя на палубу, капитан Райдер сразу же заметил игривое настроение, блуждающее среди команды. И зачинщиком всего этого являлся Генри Хартголд. Сейчас он возвышался над пленником, прижав бедолагу сапогом к дощатому полу, а Карл беспомощно хныкал под тяжестью этого унижения, даже не пытаясь высвободиться. ​ − Эй! Хартголд! Пусти мальчишку! – прозвучал командный голос капитана Райдера. ​ Общий хохот внезапно затих. Генри взглянул на Билли с усмешкой и нехотя убрал ногу со спины пленника. Подняв голову, Карл сперва не поверил своим глазам. Он не успел ничего сказать, как грубая рука Билли схватила его за шиворот и, подняв на ноги, увела его с чужих глаз долой. ​ − Видимо, придётся начать по старшинству, – разочарованно бросил Генри вслед Билли Райдеру, и среди команды опять пробежал лёгкий смешок. ​ В капитанскую каюту Карл попал с пинка. Получив, таким образом, неплохой разгон, он ударился головой об стол и тут же осел на пол. Джоанна вскочила с дивана, когда увидела его, но не решилась к нему подойти, ибо в каюту вошёл её отец. ​ Билли закрыл за собой дверь и гневно воззрился на мальчишку. ​ − Проклятье! А ты почему не сел в лодку, олух? ​ Карл, потирая ушиб на лбу, поднялся на ноги: ​ − Какую лодку? – удивлённо переспросил он. ​ Билли ещё сильнее рассвирепел и сжал кулаки до дрожи в руках. ​ − Чёртовы детишки! Вы хоть понимаете, во что вы ввязались?! Вы вообще чем думали? Особенно ты, Джоанна! ​ Девочка стояла, понурив голову. Она многое сейчас хотела ему сказать, но не сумела. Джоанна и сама не могла понять, почему, ведь робость ей всегда была чужда. А что касается Карла, то он как раз-таки быстро оправился от пережитого им шока и уже был в полной готовности, чтобы всё высказать. ​ − Я бы тоже хотел задать тебе пару вопросов, Билли! – с вызовом сказал Карл. ​ Стоило мальчишке сказать эти слова, как он тут же получил пощёчину. ​ − Для тебя капитан Райдер, щенок! ​ Весь пыл мальчишки тут же иссяк, и он, как и следовало щенку, поник и жалобно заскулил: ​ − Мама тебя убьёт, когда узнает, – простонал он, потирая щёку. ​ Билли угрожающе навис над Карлом, и мышцы его лица нервно дрогнули в злобной гримасе. ​ − Если ты доберёшься до дома живым, то обязательно расскажешь мамочке, как я тебя избивал. Хорошо? А пока закрой свой рот, паршивец, и слушай меня. На палубу не смейте соваться. Прибудем в первый же порт, и я вас высажу. Ты, Карл, за главного. Позаботься о сестре, будь мужчиной. ​ − Она мне не сестра, – огрызнулся мальчишка. ​ − Ты и не мужчина, – тихо пробубнила Джоанна себе под нос. ​ Билли побагровел от злости и снова сорвался на Карла, отчего юноша даже вздрогнул. ​ − Закрой свой поганый рот, мелкий говнюк! Слышал, что я тебе сказал? ​ − Да, сэр, – поддался на дрессировку Карл и от испуга даже вжал голову в плечи. ​ − Я дам вам деньги. Дождётесь попутного судна – и домой. Вам всё ясно?! ​ − Да, сэр, – в один голос ответили Карл и Джоанна. ​ Билли взволнованно вздохнул и схватился за лоб. Эта ситуация его в край измучила, сейчас он себя чувствовал слишком слабым и уязвимым, а он не привык к такому. Даже в своей каюте с детьми он чувствовал себя как в клетке. Всё на него оказывало давление: обиженный взгляд дочери, напуганный Карл и даже стены давили на него сейчас. Поэтому он не стал задерживаться, а развернулся и быстро вышел, раздражённо хлопнув дверью. ​ Оставшись наедине, Карл и Джоанна первое время молчали, не решаясь заговорить друг с другом. Девочка печально смотрела в окно. Карл потирал щёку, оперевшись о стол. ​ − И что тебе дома не сиделось-то? – вдруг спросил юноша, взяв на себя роль старшего брата, которому было невтерпёж поучить уму разуму дурёху-сестру. – Ты чё, оглохла, что ли? ​ Джоанна нахмурилась: Карл начинал её раздражать. ​ − Я смотрю, дух бунтарства у вас в крови. Но если Билли поймают, его точно повесят. Как пить дать, повесят и глазом не моргнут, – с деловитой важностью заключил Карл. ​ − Лучше помолчи, – пресекла его Джоанна, даже не удостоив его взглядом. ​ Уязвлённый и униженный со всех сторон, Карл не мог промолчать, как от него требовалось: ​ − Не указывай мне! Ты слышала, что отец сказал? Я − за главного. Поняла? Думаешь, мне охота возиться с тобой? Мало мне своих забот, ты ещё свалилась на голову! ​ − Карл, заткнись уже! – вскипела Джоанна. – Или я за себя не ручаюсь. ​ − Ой, и что? Опять начнёшь махать руками? Не вопрос, я тебе опять наваляю… ​ Джоанна сжала кулаки в гневе. Карл, как неугомонный попугай, дразнил её и не останавливался, так и напрашиваясь на очередную порцию затрещин. Первое, что попалось ей под руку, это увесистая чернильница. Она стояла прямо перед её глазами на столе, и Джоанна, не раздумывая, схватила её и запустила в голову Карла. Чернильница оказалась полной, и содержимое выплеснулось прямо на его лицо. Он вскрикнул от боли, вытер щёку, но только размазал чернила ещё больше. Испачкалась и его одежда, и руки, и даже волосы. ​ − Дура! Иди сюда! Я тебя убью! – закричал Карл в гневе и угрожающе двинулся в её сторону. ​ Девчонка дерзко усмехнулась, но в этой усмешке не было озорства, а лишь презрение и немалая доля самодовольства. И действительно, она была сейчас весьма довольна собой, ведь не каждый раз ей удавалось поставить Карла на место, пусть и таким коварным способом. Она оббежала вокруг стола и юркнула в дверь прочь из каюты, уже и позабыв наставления отца, поскольку кулаки Карла её пугали сейчас куда больше, чем что-либо. Она вылетела на палубу как оголтелая и тут же врезалась в спину Ройса Джоуса. Он сперва замахнулся для щедрого тумака, но, увидев перед собой девчонку, тут же успокоился и опустил руку. ​ − Эй, у тебя в заднице свербит? И что это у тебя за манера накидываться на добрых людей? ​ Джоанна опасливо отступила: ​ − Извините. – Она тут же предусмотрительно оглянулась назад, ибо опасность со спины её всё ещё пугала больше, чем нависшая над ней угроза в виде первого помощника. Карл, увидев пирата, не решился выйти и растворился во мраке каюты, тихо закрыв дверь. ​ Джоанна озорно вытерла нос и испачкала себя чернилами, которые остались у неё на пальцах после свершённого преступления. ​ − Отличная погода, не так ли? – решила поддержать беседу девчонка, но Ройс раздражённо скорчился на её замечание. ​ − Ты глупая совсем, что ли? Полный штиль, а она говорит «отличная погода». Так бы и треснул тебе по башке. ​ Джоанна замолкла и призадумалась, решив не спорить со знающим человеком, а лишь пожала плечами. ​ − Кстати, у тебя под носом какое-то дерьмо, – проворчал Ройс. ​ Джоанна старательно потёрла под носом ещё раз, растушевав синее пятно, и теперь оно стало походить на усы. ​ Первый помощник посмотрел пренебрежительно на девчонку, махнул на неё рукой, чертыхнулся и ушёл. ​ * * * ​ Время в море тянулось мучительно долго, особенно в штиль, когда волны были смиренны, а ветер таким слабым, что едва ли шевелил паруса. С захвата «Лайма» прошло уже дней пять, но Джоанне они казались вечностью. Всё это время они с Карлом прозябали в капитанской каюте. И естественно, им пришлось примириться между собой, однако синяк под глазом Джоанна всё-таки получила. ​ Капитан Райдер, как и следовало по пиратским обычаям, ел в кают-компании вместе со своей командой, а детей он предпочитал держать отдельно. Только вечером, ближе к ночи, когда на палубе оставались вахтенные и большинство матросов уходили в кубрик, капитан Райдер обретал человеческий облик и позволял Джоанне и Карлу прогуляться по палубе. Но даже в такие моменты девочке всё равно его не хватало. Ей хотелось поговорить с ним, но он не шёл на контакт, а если и случалось быть разговорам, то в сущности, они были ни о чём. Джоанна впала в отчаяние и потеряла надежду, что когда-нибудь сердце её отца отогреется. ​ На шестой день паруса, наконец, надулись под силой шквального ветра, и настроение среди команды изменилось в лучшую сторону. Тут же всё вокруг ожило и зашевелилось. Торопливо побежали по палубе босые ноги, заскрипели снасти и захлопали паруса, послышались команды и свистки боцмана. ​ Билли Райдер находился на капитанском мостике, когда с вороньего гнезда послышался далёкий крик, оповещающий о замеченном на горизонте судне. Капитан не проявил должного интереса к этому известию. В данный момент его заботили лишь собственные дети, а мысли о наживе его сейчас вовсе не волновали. Но Ройс Джоус, несмотря на равнодушие капитана, принёс подзорную трубу и рассмотрел далёкое судно. ​ − Ну что, капитан? – оглянувшись назад, спросил первый помощник. – Будем брать? ​ − Ни к чему нам сейчас это. ​ − Ни к чему? – удивлённо переспросил Ройс. – С чего вдруг? ​ Билли молчал, ему не хотелось называть истинную причину его решения, однако Ройс сделал это сам, подойдя к нему близко и заговорив достаточно тихо, чтобы никто другой его не услышал. ​ − Послушай, Билли. О своих детях ты, конечно, позаботился, но ты не можешь вернуться в Нассау с пустыми руками. Потому что помимо детей у тебя есть и люди, которые тебе верят, и ты не посмеешь оставить их ни с чем. Это было бы неразумно с твоей стороны. ​ Капитан Райдер высокомерно молчал, глядя куда-то вдаль. Он и без того понимал серьёзность этой ситуации. Нельзя вот так просто взять и наплевать на команду, это было ясно как день. Билли долгое время ничего не говорил и лишь нервно кусал губы, напряжённо озираясь, но в конце концов здравый рассудок взял над ним верх. Он задумчиво потёр щетинистый подбородок и взглянул на Ройса Джоуса. ​ − Будем брать. ​ * * * ​ Когда французское судно оказалось в радиусе пушечного выстрела, с носовой части «Попутного ветра» раздался грохот пушки. Это был предупредительный выстрел − приказ остановиться. Ядро с бешеной яростью вверглось в пучину вод, оставляя за собой высокий столб брызг. Но жертва продолжала свой путь, игнорируя приказ пиратов. Этим французский капитан подписал себе и своей команде смертный приговор. ​ Капитан Хартголд, следуя удобному и не раз проверенному манёвру, стал заходить справа, предоставив левый борт жертвы на растерзание команде «Попутного Ветра». При этом Генри негодовал и ужасно ругался, так как не понимал, на что рассчитывал француз, бросив вызов двум пиратским фрегатам. Гордость или глупость? Или то, или другое вело их в самое пекло, прямиком в ад… ​ Этот французский капитан осмелился даже огрызнуться, дав пиратам отпор, и нанёс, таким образом, серьёзные повреждения «Попутному Ветру». ​ Вскоре и «Доброжелатель» поравнялся со своей жертвой, из жерл пушек вырвался огненный залп и поразил французское судно в упор, пробив обшивку и разнеся пушечную палубу вдребезги. Последовали крики агонии, французы не смогли ответить тем же, потому что большая часть матросов, включая главного канонира, была убита. ​ По приказу капитана Райдера пираты бросили крюки. Металлические острые наконечники глубоко вцепились в деревянный борт судна. Те смельчаки, которые начали рубить топорами верёвки, чтобы отрезать противника от цели, были тут же застрелены. ​ Два судна почти одновременно загнали противника и, сцепившись с ним, ударились борт о борт, зажав свою жертву в смертельные тиски. ​ – На абордаж! – закричал капитан Райдер и первым спрыгнул на палубу француза. ​ Толпа взбешённых вооружённых пиратов, похожих на дикарей и безумцев, с яростными криками высыпалась на палубу с обеих сторон. Они начали рубить несчастных французов саблями и топорами, не щадя никого. Палуба захваченного судна в считаные минуты залилась кровью. ​ * * * ​ Джоанна нервно вздрагивала, слыша выстрелы и крики, доносившиеся снаружи. Все эти ужасающие звуки сами собой рисовали в её воображении страшные картины, от которых нельзя было избавиться и просто выкинуть из головы. Она лихорадочно перебирала прядь волос дрожащими руками, а Карл слонялся из стороны в сторону, не зная куда деться. ​ − Знаешь, − заговорила девочка, − я не хочу больше путешествовать... никогда… ​ Стоило только Джоанне высказаться, как дверь в каюту с грохотом отворилась. Первым влетел растрёпанный и встревоженный доктор Фаулер, он держал перед собой чёрный саквояж. Следом вошли ещё двое матросов, поддерживая своего капитана. ​ − Папа! – воскликнула Джоанна, увидев отца в крови, но он был так слаб, что даже не заметил её. ​ Капитана довели до его покоев и бережно уложили в койку. ​ − Оставьте, оставьте меня... – прорычал Билли, отмахиваясь от своих людей. – И ты, мясник! – бросил он доктору. – Катись к дьяволу. – Капитан раскашлялся и тут же бессильно затих, тяжело дыша. ​ − Всенепременно, – сухо ответил мистер Фаулер, но вместо того, чтобы уйти, он раскрыл свой докторский саквояж. – Позвольте только осмотреть вашу рану. ​ Джоанна прорвалась в спальню, растолкав двух крепких мужчин, и, увидев отца, недоумённо остановилась. Он был бледен и тяжело дышал, а на груди его было тёмное кровавое пятно от огнестрельной раны. ​ Доктор решительно взялся врачевать капитана и попытался стащить с него для начала верхнюю одежду, но Билли в край рассвирепел и вынул нож из-за пояса. ​ − Иди к чёрту! – окровавленным ртом грубо изрёк капитан, тыкая всем в лицо опасным лезвием. – И вы все! Убирайтесь! ​ Когда в каюте началось движение, Джоанна, так же как и остальные, послушалась капитана и, виновато опустив голову, направилась прочь, но отец остановил её: ​ − Ты-то, дурёха, куда собралась? ​ Девочка остановилась и, закрыв дверь, подбежала к отцу, упала перед ним на колени и заплакала. ​ – Джоанна… – обратился он к дочери с болью в голосе. – Послушай меня. Тут в тумбе в нижнем ящике…− он запнулся и закашлялся, − там коробка. Возьми её. ​ Дрожащими руками Джоанна вынула коробку и поднесла к отцу, положив её на кровать перед ним. ​ – Открывай. ​ Она подняла крышку и испуганно отшатнулась. ​ – Он заряжен, – прохрипел Билли. – Возьми его. ​ Девочка неумело взяла пистолет в руки и рассмотрела его со всех сторон. Такую изысканную и опасную вещь она держала в руках впервые. Он был тяжёлый, с деревянной лакированной рукоятью, с кремнёвым замком, украшенным холодным металлическим узором. ​ – Если кто-нибудь тебя посмеет обидеть, ты же знаешь, что надо делать, да? – устало спросил Билли. ​ – Убить? – дрожащим голоском вымолвила Джоанна. ​ Отец слабо улыбнулся и постучал по своему виску пальцем. ​ – Пуля-то одна, глупышка. ​ В голове у девочки всё пошло кругом. Она вдруг подумала, что не сможет убить ни обидчика, ни тем более себя. Она отложила пистолет в сторону и, уткнувшись лицом в ладони, вновь заплакала. ​ – Не реви, – одёрнул Билли свою дочь и снова откашлялся. – Смотри, не смей верить никому, особенно этим двум стервятникам – ни Джоусу, ни Хартголду. Поняла? ​ Джоанна кивнула и вытерла слезы. ​ – Поняла, – всхлипывая, ответила она. ​ − Карл дурак… Делай всё так, как считаешь нужным… Самое главное – вернись домой… Это очень важно… Поняла? ​ − Да. ​ Билли печально посмотрел на свою дочь. В этом взгляде не было страха, а лишь тоска, ужасная гнетущая тоска. ​ − Ну, тогда я спокоен… − Сказав эти слова, Билли тяжело вздохнул и внезапно обмяк. Веки его потяжелели, а окровавленный рот безвольно приоткрылся. Это были последние его слова. ​ Сердце девочки судорожно сжалось, и тут же по венам растеклась, подобно яду, всепоглощающая боль. Её затрясло ещё сильнее, а глаза налились горькими слезами. Ком в горле начинал душить её изнутри, и сам собой вырвался стон из груди, который она не в силах была удержать. Джоанна зарыдала громко и пронзительно, вцепившись в руку отца. ​ Как больно и как невероятно тяжело было ей осознавать, что жизнь ограничена временем, что всему есть конец и что для её отца он наступил слишком рано. Она так и не успела узнать его поближе, и все мечты, связанные с ним, навсегда теперь останутся лишь мечтами, на этот раз несбыточными и приносящими только боль и страданья. Джоанна осознала, что осталась круглой сиротой, и ни Бэтти, ни Карл никогда не смогут заменить ей отца. Доброго и заботливого друга, который так и не успел стать таковым, но в котором эти качества, безусловно, были. Они прятались под маской грубости, за железной грудью в сердце, которое для Джоанны навсегда останется загадкой. ​ Карл решился было приоткрыть дверь, за который раздавались всхлипывания, но не успел совершить задуманное. Ему воспрепятствовал Ройс Джоус, который внезапно появился на пороге капитанской каюты и решительно направился к нему навстречу. ​ − А ну свали отсюда по-быстрому, – грубо скомандовал первый помощник, встав перед ним в упор. ​ Карл сначала растерялся и остолбенел, но под строгим взглядом пирата занервничал и, опустив взгляд, тихо ушёл. Ройс тут же торопливо прикрыл за ним дверь и ринулся к переборке, в которой находилось то, что он желал больше всего на свете. Спрятанное за стенкой золото не давало ему покоя всё это долгое время. Руки его чесались от желания прикоснуться к нему вновь и удостовериться в том, что оно всё ещё ждёт своего хозяина. ​ Торопливо подвинув комод, который капитан Райдер предусмотрительно поставил перед тайником ещё в день его обнаружения, Ройс подцепил ножом одну доску и приоткрыл её. ​ Но что это? Лихорадочный озноб пробежал по всему его телу, а глаза недоумённо вытаращились в пустоту. ​ Золото исчезло… ​ Пират в порыве гнева схватился за следующую доску и оторвал её. Тайник был пуст, теперь в этом уже не было никаких сомнений. Ройса обдало жаром, лицо исказилось в ужасе и недоумении, он попятился. Но тут же, подобно молнии, в его затуманенном рассудке мелькнула надежда. ​ Он бесцеремонно ворвался в капитанские покои. Все внутри вдруг похолодело, когда он увидел, что Билли Райдер уже бездыханно лежал в своей постели, а рядом с ним у подножья кровати сидела его дочь, заплаканная и потерянная. Она непонимающе подняла свои покрасневшие глаза на человека, который потревожил её в этот скорбный час. В этих детских больших глазах сейчас был только страх, который, к сожалению, никак не смутил Ройса Джоуса. Он быстро подошёл к ней и, подняв её на ноги, грубо припёр к стене, до боли сжав её хрупкие плечи железными руками. ​ − Куда он дел золото, мать твою?! Отвечай немедленно!