Мисс Эмми Грей III

Утро выдалось холодным и дождливым. Лило, как из ведра, и поэтому, перебежками, от навеса до навеса, стараясь как можно меньше находиться под дождём, я мчала в больницу от парковки. Ещё минут пять, и я рисковала опоздать на утреннюю планёрку, которую вдруг решила провести доктор Митчел, заведующая отделением детской онкологии, где я работала. Показав на входе свой пропуск охраннику, я буквально «взлетела» по лестницу, на второй этаж, во врачебную раздевалку. Стягивая с себя серый, мокрый плащ, я посмотрела на себя в зеркало. Хорошо, что косметика почти не смылась и макияж накладывать снова не надо. Быстро накинув на плечи белый медицинский халат, я поспешила на четвёртый этаж, в кабинет заведующей. — Доктор Уилкинс-Грей, опаздываете, — отчитала меня Митчел, едва я переступила кабинет, где уже собрались все мои коллеги. — Извините, пробки, — выдавила я из себя, и плюхнулась в одно из свободных кресел, стоявших у входа. — Не будь вы внучкой доктора Тревельян и дочкой Кристиана Грея… — Вы бы меня уволили, знаю, — я бесцеремонно перебила её и Ханна, прищурив карие глаза, громко цокнула. — Так, теперь о работе, — наконец, мы перешли к более важной теме, чем моё опоздание, — сегодня у нас всё по графику: операции, обходы, процедуры. А вот завтра у нас начинается конференция молодых врачей. Доклады у вас у всех есть. Будет много врачей из других штатов, поэтому, не подведите. Запомните, хорошо выступите — спонсоры выделят нам денег на новый томограф. Ах, да, томограф, — промелькнуло у меня в голове. Митчел, вот уже шестой месяц пилит нам мозги тем, что отделению просто необходим второй томограф. Конечно, я могла бы поговорить со своим отцом, но нет уж, хватит с меня. Это было бы нагло, третий раз просить Грея проспонсировать очередную покупку больницы. — Итак, все всё поняли? — с надеждой спросила заведующая. — Да, — закивали коллеги, и наконец, всех отпустили на свои рабочие места. Я пошла в ординаторскую, чтобы выпить кофе и просмотреть карты пациентов, которых нужно осмотреть за сегодня. Я специализировалась на лейкемии — раке крови. Эту специализацию я получила в одной клинике Израиля, куда ездила в прошлом году, до этого я была простым ординатором отделения. В ординаторской ещё никого не было. Кто-то задержался на посту, кто-то сразу пошёл к пациентам. Я же, прошла за свой стол и кинув на него стетоскоп, посмотрела стопку карт, скопившуюся на моём столе. Похоже, что за моё опоздание, Митчел решила повесить на меня всех пациентов, которые шли с поликлиники, а их порой бывает очень много. Выбрав самую верхнюю карту, я направилась в палату и была почти у двери, когда зазвонил мой сотовый. Отойдя в сторону, я ответила. — Привет, Чак, — я улыбнулась, услышав на том конце провода голос любимого мужа. — Успела? — заботливо спросил он. — Да, — я машинально кивнула, хотя знала, что он меня не видит, — а у тебя как там? — Хорошо. Вот сейчас новички тест пишут, — ох, Чак, Чак, он всегда был полностью в работе, так же, как и я, наверное, поэтому мы легко относимся к работе друг друга. — Ладно, я побежала, — как-бы мне не хотелось продолжить разговор, но нужно было работать. — До вечера, котёнок, — связь прервалась, и я смогла пойти в палату к Элизабет Роуз, моей шестилетней пациентке, которую госпитализировали с подозрением на рак. Наверное, хуже, чем рак, может быть только подозрение на него. Те несколько недель ожидания, пока идёт обследование, могут показаться вечностью, как для пациента, так и для всего его окружения. Девочка забралась на кровать с ногами, и выглядела вполне здоровой и весёлой. Она играла с женщиной, которая сидела рядом с ней. — доброе утро, — я подошла к ним, — меня зовут Эмми Уилкинс-Грей, я ваш лечащий врач. — Здравствуйте, я Джил, а это моя дочь Элизабет, — представила себя и дочь женщина в сером офисном костюме. — Вас положили сегодня? — уточняю я, открыв карту. — Ночью, — пояснила женщина, — нам резко стало плохо, пришлось вызвать скорую. — Почему в онкологию? — я посмотрела на женщину. — Не знаю, терапевт сказала, что нужно более детальное обследование, — пожала плечами мать. — Хорошо. На данный момент, что-то беспокоит? — я кладу карту на столик, около кровати, и достаю из кармана халата стетоскоп. — Температура, до 37,6. Жалуется на головную боль, — она посмотрела на дочь, которая отложила свои игрушки и ждала, когда я её осмотрю. — Малыш, иди сюда, мне нужно тебя послушать, — я помогла девочке сесть на край кровати и надела стетоскоп. Осмотрев ребёнка, я написала несколько направлений на обследования и пообещав зайти позже, покинула палату. До обеда я почти не присела. Металась из палаты в палату и только в первом часу, смогла немного отдохнуть в ординаторской и выпить кофе. Коллеги собирались на обед. Я набрала Чаку и он пообещал подъехать, чтобы мы смогли пообедать вместе. Его организация по подготовке охранников и телохранителей находилась в паре кварталов от здания больницы, поэтому он быстро доехал. Мы заняли один из столиков в больничной столовой. — Эм, нам нужно кое-что обсудить, — он серьёзно посмотрел на меня. — Да, конечно, — я кивнула. — Помнишь мою сестру? — Рэйчел? — улыбнулась ч, — конечно помню. — Такая ситуация, ей нужно пару месяцев где-то пожить, — я чувствовала, что Чаку сложно говорить об этом. Он хоть и любил сестру, но у них были сложные отношения с тех пор, как погибли их родители и Чак стал её опекуном. — Она может пожить у нас, — согласилась я. С тех пор, как Софи поступила в университет и переехала к своему парню, а Холе Ана и папа запретили переезжать к нам, мы с Чаком жили вдвоём в огромной квартире, в «Эскала». — Отлично, — он изменился в лице, — я сообщу ей об этом и помогу перевести вещи. — Ладно, — кивнула я. Я была не против приезда сестры мужа. Ей было двадцать, и она училась на втором курсе Вашингтонского Университета, где училась на журналиста. Она была хорошей девушкой и хорошо общалась как со мной, так и с моей семьёй. После обеда я вернулась в отделение, чтобы провести обход и заняться заполнением карт. В отделении было поспокойней. Митчел уехала на какое-то совещание в другую клинику, и поэтому многие врачи слонялись по отделению без работы. Я же, старалась не терять времени напрасно. На редкость день был тихим и спокойным. Никто не умирал и не бился в предсмертной агонии. Не было бегающих по коридору медсестёр и врачей. Дети и их родители сидели либо в палатах, либо в обустроенной комнате отдыха. А я смогла закончит бумажную работу ещё до конца рабочего дня и в пять вечера смогла со спокойной душой поехать домой.