Постоянный клиент

Позади остались оглушительные аплодисменты рябеющих перед глазами ярких пятен на финише, как и пестрые, мельтешащие огни фар встречных машин, сонно плетущихся вереницей запутанных улиц. Позади фейеричная победа и подоспевшие к кульминации копы. Но странный вакуум в ушах все еще отражал громкий вой сирены, а в груди клокотало так, будто под ребрами не сердце, а беснующаяся в тесной клетке птица. — Су… все закончилось. От тихого голоса вакуум лопнул, будто надувной шарик от колючки кактуса, и Сумин, наконец, поняла, что машина больше не движется. Кое-как справившись с ремнем, она практически вывалилась на грязный асфальт темной подворотни и прижалась к холодному металлу спиной. С каждой секундой дышать становилось легче, а птица внутри свыкалась с теснотой клетки. Сумин никогда не думала, что чувствовать нерушимую опору под ногами и смотреть на раздавленный чьим-то ботинком окурок будет до слез приятно. Даже мысль о том, что ей и дальше придется сминать простыни мягкой, но чужой постели не казалась больше такой ужасной, как невозможность этого. Стыд, осуждение, издевки — все можно вытерпеть, если жить. И от осознания того, что все обошлось, Сумин неожиданно всхлипнула, размазав бегущие по щекам горячие слезы. Разве она до конца понимала, что значит пристегнуться в гоночной машине, которая обречена? Вся жизнь перед глазами — вранье! Когда до одури страшно — перед глазами все расплывается черными кругами и руки дрожат так, что невозможно ни за что держаться. Вжимаешься спиной в кресло, представляя, что до упора давишь не в кожу сидения, а на педаль тормоза и… ждешь неизбежного. Может, Крис соврал, чтобы пощекотать нервы? Или все потому, что Сумин не представляла четкой картины «после»? Финишную прямую Хосок пересек с отрывом от остальных, а клубами снующее по телу напряжение продолжало напоминать об услышанном. В страхе и хаосе, творившемся в голове, Сумин и не поняла, что сразу после блестящего финиша последовал новый старт. На этот раз в сопровождении громкой сирены, прикрепленной к крыше полицейской машины. Но сейчас, в относительной тишине чувствуя пробирающийся под куртку холод, Сумин содрогалась и скулила, отчаянно выталкивая комом стоящую в глотке истерику наружу. Сейчас она отчетливо понимала, что все позади — они живы, а это главное. Напряжение отсупало с каждым всхлипом, и, кажется, девушка даже не заметила, как рядом присел Хосок. Он просто убрал с лица волосы, прижал зареванную к себе, терпеливо покачивая, словно ребенка. Молчал и поглаживал по голове с такой неприкрытой нежностью, от которой истерика невольно утихала: Сумин все реже вздрагивала, шмыгая носом в пропитанную слезами футболку парня. От его тепла становилось спокойно. — Все хорошо, слышишь? — прошептал Хосок, когда чужие руки кольцом сомкнулись под его курткой. Сумин часто закивала, а он невесело улыбнулся — вот дурак, и что сказать в свое оправдание? Это все ради тебя? Да, но… с толку сбивали слезы.  — Прости меня, Су, ты так испугалась… — Нет, это ты прости. — Теплые ладони, не переставая, успокаивающе скользили по спине, и это придало Сумин смелости признаться, что она — его проклятие. — Если бы не я, тебе ничего не угрожало бы. — О чем ты, малыш? Самое страшное, что могло случиться — это второе место на финише, — в привычно шутливой, спокойной манере ответил парень. — Крис был там, — тихо продолжила Сумин, — я слышала его разговор о шипах, которые предназначались твоей машине. Он хотел подстроить аварию, чтобы отомстить мне… Слезы снова душили горло. Сумин боялась, что услышанное оттолкнет Хосока. Проблемная — зачем ему такая? Если он сейчас уйдет, она не будет удерживать, даже слова не скажет — не имеет на это права. Но он не уходил: молчал, размеренно дыша в висок, и обнимал, согревая дрожащее от холода тело. — И ты поэтому села в машину? — он прижался губами к прохладной щеке. — Ты решила, если умирать, то вместе? Глупая, а если бы это действительно случилось? Сумин в тот момент не думала долго: что делать подсказало сердце, поэтому и села. — Мне страшно потерять тебя. — Она стыдилась сквозящего в словах признания, но была предельно честной. Какой смысл скрывать, что любит и не хочет отпускать, если это то, что она чувствует? Только бы не причинять боль, будучи рядом. Хосок аккуратно приподнял ее за плечи, чтобы посмотреть в лицо. Заплаканные глаза блестели, а распухшие от рыданий губы подрагивали. Она выглядела такой беззащитной, слабой и от этого настоящей, что Хосок против воли улыбнулся — безумно красивая, даже зареванная. — Я люблю тебя. Он только подумал, а слова неожиданно сорвались с губ, приводя обоих в легкое замешательство. Он не жалел, а она не отвечала и даже не моргала: просто смотрела. Слишком доверчиво, так, будто никогда не ожидала, но в то же время нуждалась в этом признании больше всего на свете. И ему захотелось большего. Целовать, касаться, пробовать, побеждать, но мысленно Хосок одернул себя: лимит потрясений для Сумин на сегодня был исчерпан. — Отвезу тебя обратно, а утром приеду за призом. — Невинный поцелуй в лоб и глаза в глаза. — Ты же помнишь, да? Сумин от неловкости перевела взгляд на его губы и зажмурилась, смутившись еще больше. — Помню. Но сдержаться было невозможно — часть заслуженного приза Хосок решил взять прямо сейчас, впиваясь в раскрасневшиеся губы напротив с такой нежностью и безудержной страстью, которые могли в нем сочетаться рядом с ней. Завтра Хосок заберет честно выигранные деньги и обязательно придет не только за второй частью обещанного, а и за самой Сумин.

***

Тишину кабинета нарушил звук рвущейся упаковки — Юнги больше месяца удачно бросал курить, но вчерашний звонок заставил понервничать. Соответственно — сорваться. Предложенная незнакомым человеком сделка не обсуждалась: последняя ниточка, ведущая к тайне, которую Юнги долго и успешно скрывал, в обмен на свободу девушки. Чаша весов бесспорно согнулась в сторону единственного скелета в шкафу, поэтому сейчас заветная папка лежала на столе, дожидаясь новой хозяйки. И чтобы лишний раз не травить легкие никотином, он снял с кресла дизайнерский пиджак и виртуозно закинул в рот соленый снэк. Сообщить радостную новость Юнги захотелось лично и долго торчать под дверью не пришлось — кутаясь в длинный халат, Сумин открыла почти сразу, пропуская нежданного гостя в комнату. — Исин сказал, что ты поздно легла, — заметив разобранную постель, он перевел взгляд на девушку: сонные, чуть опухшие глаза, взлохмаченные волосы — Юнги хмыкнул. — Свидания, все такое, да? Сумин закусила губу и опустила взгляд. Она хорошо помнила, что за его деланно приветливой улыбкой скрывается жесткий, хладнокровный человек. Такие, как он, раздавят тебя за неверный взгляд, а потом вежливо спросят, где болит, лишь для того, чтобы ткнуть в то место носком дорогого ботинка еще раз. Чтоб наверняка. Таким она запомнила Юнги с последней встречи, и вряд ли ее мнение поменяет вежливо предложенные фисташки, которые он держал перед ней на вытянутой руке. — Спасибо, — она побоялась отказаться и подцепила пальцами одну. — Не бойся, не отравлены, — заметив, как Сумин сжала небольшой орешек в ладони, Юнги засмеялся. — Извините, — положив в рот угощение и прожевав его, она будто проглотила унижение. Зачем пришел? Еще раз доказать, что она должна плясать исключительно под его дудку? — Слышал, твой братишка живет на квартире Исина, — мужчина последовал ее примеру и бросил за щеку фисташку, разжевывая. — У вас настолько плохо с деньгами? Удивленно заглянув в изучающие глаза напротив, Сумин растеряно моргнула. — Нет, у нас есть квартира, но я хочу переехать, — она запнулась: хочет, только когда ее желание сбудется и где достать денег на то, чтобы поменять жилье. Съехать с неблагополучного района. Перевести Кенсу в другую школу, найти нормальную работу… Несбыточные мечты. — Могу с этим помочь, только… — Юнги неожиданно захрипел и кашлянул. — Только… воды! Подавившись орешком, мужчина зашелся диким кашлем, стуча себя по шее и краснея подобно галстуку, который тесно прилегал к горлу его белоснежной рубашки. Сумин среагировала быстро: наполнила стакан водой и поднесла его Юнги. Залпом выпив, он расслабил петлю на шее и расстегнул несколько верхних пуговиц. — Черт, не туда зашло, — раскрасневшийся, он тяжело дышал, все еще прочищая горло кашлем. — Короче, — допив всю воду в стакане, он протянул его девушке, — через минут пятнадцать жду тебя в кабинете, есть разговор. Окей? Дожидаться ответа Юнги не стал. Потирая шею, он вышел из ее комнаты, не заботясь о том, что совсем немного переборщил с хлопком двери. Хотелось хорошенько прочистить горло и… покурить, черт возьми. — Блять, лучше бы к себе вызвал, — все еще стоя под дверью и шумно дыша, он негромко выругался. От злости на самого себя он потрепал прилипшие ко лбу волосы и медленно поднял голову, наткнувшись на слегка растерянный, но от того не менее яростный взгляд стоящего в нескольких шагах от него парня. Смутно знакомый, этот парень плохо скрывал злость, которую выдавали перекатывающиеся по острым скулам желваки, и буквально прожигал дыру в Юнги. Лучше и не придумаешь! — многозначительно поправив ширинку так, чтобы это было замечено, Юнги хмыкнул и плавно двинулся вперед. — Та еще штучка, советую, — будто бы невзначай бросил, сровнявшим с парнем, и не упустив из виду его сжатые до хруста кулаки, скрылся за следующим поворотом, чтобы спуститься лестницей вниз — прямо к личному кабинету. Повернув защелку на двери, Сумин спокойно подошла к кровати, намереваясь заправить ее после сна. Она несколько секунд смотрела на подушку, затем прижала ее к лицу и обреченно простонала. Как же бесит это чувство, что ты беспрекословно должен подчиняться! Ты не можешь сказать твердое: «Нет! Я не приду! Ты мне противен! Мне все здесь противно! Все, даже эта подушка!» Ни в чем не повинная вещь полетела в угол комнаты, беззвучно проехавшись по натертому до блеска паркету, а девушка раздраженно отбросила одеяло на другой край кровати — бесит! Как же все это бесит! Почему опять этот Юнги? Лучше бы все, о чем ей нужно знать, сказал Исин, приукрасив все проблемы до тошноты заезженной фразой «все будет хорошо». Но разве у Сумин есть выбор? Правильно, нет, поэтому выместив вспыхнувшую злость на том, что не могло за себя постоять, она пошла умываться. Прежде чем постучать в дверь кабинета, Сумин глубоко вдохнула и выдохнула, мысленно готовясь к новому потрясению. Вряд ли в этом месте новости могли радовать, поэтому лучше сразу приготовиться к худшему, что бы это ни было. — Расслабься, разговор будет приятным, — Юнги решил не измываться лишний над затравленной девушкой, которая даже стучала настолько тихо, что не будь в кабинете полный штиль — не услышал бы. — Проходи, садись. Сумин делала все, как он просил, кроме первого: расслабиться рядом с Юнги — задача не из легких. Он всегда выглядел подозрительным, и это автоматически настораживало. Взгляд невольно зацепился за лежащую на столе папку. — Узнаешь? — глаза мужчины хитро улыбались. — Она твоя, забирай. — Что? — неуверенно покосилась на него Сумин. Она узнала, и ошибки быть не могло: это именно та папка, в которой были собраны все улики на ее брата. Все, чем ее шантажировал Крис. Чтобы содержимое папки там и оставалось, Сумин и решилась на этот шаг. Своя свобода в обмен на свободу Кенсу. Все по-честному. — Ты свободна говорю. Так просто, что в это трудно верится. — Это шутка? Я н-не понимаю… — взгляд непроизвольно метался от папки к лицу Юнги и обратно. Ладони резко вспотели: это жестоко —  шутить чьей-то свободой. Для убедительности, мужчина подцепил край папки пальцем и хитро прищурился. Сумин прикусила губу, взглянув на давно знакомые снимки Кенсу. — Тебе у нас так нравится, что уже уходить не хочешь? — Хочу! — вскрикнула Сумин громче привычного, отчего даже подпрыгнула на месте. — Очень хочу! — Тогда чего ждешь? — Юнги хмыкнул и склонил голову вбок. — Выходного пособия? Недоверчиво протянув руку к заветной вещи, девушка замерла. — Я, правда, могу уйти? И Кенсу ничего не грозит? — Какая же ты надоедливая, — устало цокнул Юнги. — Забирай и иди собираться, в качестве утешительного приза тебя даже отвезут в Сеул. Схватив папку, Сумин крепко-накрепко прижала ее к груди. Почему-то дышалось через раз, а широкая улыбка непроизвольно ослепила все вокруг. — Спасибо! — глаза неожиданно заблестели. — Только без этого, ладно? — отмахнулся Юнги, не перенося женских слез, даже если они от переполняющего душу счастья. — Стой! — окликнул он Сумин, когда та схватилась за дверную ручку. Девушка обернулась, но папку прижала так сильно, будто в ней была формула лекарств от рака. Хотя, в какой-то степени так и было: то, что внутри — дарило возможность дышать полной грудью и избавиться от колпака, который с каждым днем давил все сильнее. Внутри папки была свобода, и отпускать ее Сумин не намеревалась. — После меня к тебе никто не заходил? — невзначай поинтересовался Юнги. — Нет, никто, — пожала плечами Сумин, вжимаясь спиной в дверь — на случай, если он поменяет решение. — Хорошо, — довольно улыбнувшись, мужчина мысленно поставил последнюю галочку на условиях сделки. — Иди, а то передумаю. Два раза повторять не пришлось: через секунду в кабинете не осталось и тени от следа Сумин. Проверять Юнги на слабо не было ни малейшего желания. Если бы десять минут назад Сумин сказали, что это будет самое лучшее утро из всех проведенных здесь, она бы натянуто улыбнулась, но не поверила. Как перестала верить волшебной фразе Исина о том, что все действительно рано или поздно, но будет хорошо! Непослушными руками девушка открыла дверь своей комнаты и растерянно оглянулась: все, неужели это действительно конец ее пребывания здесь? Больше никаких насмешек и кривых взглядов здешних жительниц, страха, что эту чертову дверь отворит какой-то незнакомый мужчина, и теперь она сможет нормально смотреть на окружающих, не чувствуя себя грязной и ущербной? Да, и гордо держать руку Хосока она тоже сможет. Гудки в телефоне сменял раздражающий женский голос, оповещая о том, что абонент временно занят, и Сумин нетерпеливо дергала ногой, дожидаясь, когда же, наконец, Хосок ответит на звонок. «просыпайся^^ у меня есть хорошая новость!» Сумин смотрела на экран и не понимала, почему прочитано, а ответа все нет. Она еще раз нажала на вызов, но как только заговорил уже знакомый женский голос, она фыркнула и ткнула на красную кнопку. Странно. «ты наверно занят, прости» «мы можем встретиться не за городом, а в Сеуле, я скоро буду там:)» Она отправляла сообщение за сообщением, и каждое из них сразу отмечалось, как прочитанное. Сумин на нервах закусила большой палец — да что ж такое! «я смогу подъехать, куда скажешь!» — напечатала очередное. Так не хотелось делиться новостью по смс, и терпение иссякало быстро. Но на экране неожиданно ожила строка Хосок печатает сообщение, и Сумин от радости чуть не выронила телефон из вспотевших от волнения ладоней. Она ждала, практически не дыша, и... «забудь этот номер, шлюха» Пришел долгожданный ответ, и телефон все же выпал из дрогнувших пальцев.