Безличная необходимость

*** — Сегодня замечательный день, вам не кажется? — воскликнула Фейт, выглядывая в окно и прищуриваясь. — Давненько такого не было. — Дорогая, где же твоя память, — Клотильда аккуратно вносила записи в журнал посетителей, рассчитывая на калькуляторе доход за последнее время. — Сорок два года назад, к примеру, этот день был ничуть не хуже. И даже на пару градусов теплее. — Ты с этой бухгалтерией стала совсем скучная, — Фейт подошла к сестре и заглянула через ее плечо. Ткнула пальцем в шестую строку сверху. Длинный остро заточенный ноготь, покрытый алым лаком, прочертил в толстой тетради острую линию. — У тебя здесь ошибка. Расхождение на триста шестьдесят долларов. — Ненавижу эти дурацкие приборы, — Клотильда с отвращением посмотрела на калькулятор. — Он меня не слушается. — Ему не надо внушать, дорогая, проще правильно нажать на кнопки, — сказала Айса. Она только что спустилась со второго этажа со стопкой постельного белья. — Это надо отвезти в прачечную, — сказала она. — Хотя и не к спеху. Я застелила свежее. — Свежее? — Клотильда подняла правую бровь и сунула руку в карман, что-то нащупывая. Айса спокойно укладывала приготовленное в стирку белье в большую сумку. — У нас ожидаются гости? Айса подошла к стойке регистрации посетителей, за которой сидела Клотильда. В их маленьком отеле все было невеликих размеров, и стойка тоже. На ней помещались толстый журнал, лампа, телефон и калькулятор. Айса выдвинула из-под столешницы ящик. Он открылся без малейших усилий, без скрипа — абсолютно беззвучно, словно выехал из параллельного мира. В ящике лежал второй журнал, точная копия первого. Фейт достала его и медленно открыла на странице с последней записью. — Очень любопытно, — сказала она, что-то медленно нащупывая и перебирая в кармане платья. — А не рано? Обе нитки еще очень длинны. Айса пожала плечами. — Посмотрим. — Ты никогда ничего не говоришь заранее, даже мне, — с некоторой обидой в голосе сказала Клотильда. — Я работаю и никогда не знаю, когда это закончится. А вы знаете. Обе. — Ничего подобного, — фыркнула Фейт. — Ты знаешь начало. Собственно, ты все начинаешь. Я знаю суть и середину. Чем закончится — ведает она. Айса тоже сунула руку во внезапно потяжелевший карман. Ее глаза словно остекленели, зрачки расширились так, что радужка почти исчезла. Низким, хриплым голосом она сказала: — Все течет, все изменяется. Мир меняется ежесекундно. Чем хуже судьба? Клотильда со стуком задвинула ящик и встала. — Пойду поставлю чайник, — сказала Айса, откашлявшись — В конце концов, у нас отель, и мы должны хотя бы предложить им кофе. Или чай. Для начала. *** — В следующий раз, Малдер, когда я соглашусь с твоим предложением свернуть «на это боковое шоссе, чтобы срезать», будь так любезен и напомни мне об этом дне, — раздраженно бросила Скалли, тщательно изучая каждый дюйм дорожной карты в надежде прояснить ситуацию. — Я был убежден, что уже через два часа мы попадем на главное шоссе, а там нам останется всего сорок миль до аэропорта. Еще два часа — и мы в Вашингтоне, — пожал плечами Малдер, не отрывая взгляда от дороги. — Прошло уже четыре часа, а выезда на главное шоссе нет и не предвидится. Я вообще не понимаю, где мы сейчас находимся, потому что такого шоссе просто нет на карте. — Ты наверняка ошибаешься. Сейчас мы остановимся, и я сам посмотрю, — Малдер скосил взгляд на колени Скалли. То есть на карту, которая там лежала. — И вообще… Ты так торопишься на работу? Нас ожидает дело по контролю за мелкими наркоторговцами. Наверное, высокое начальство полагает, что я всю жизнь мечтал этим заниматься и теперь прыгаю от радости на задних лапках от того, что меня, спасибо, вообще не вышвырнули из Бюро. — Малдер, — вздохнула Скалли. — У нас нет выбора. Но чего мне точно не хочется, так это застревать здесь, — она снова углубилась в карту. — Я, конечно, не бегала со скаутами столько, сколько ты, но дорожные карты читать умею. Здесь вообще негде быть шоссе такой длины, чтобы ехать по нему четыре часа и не наткнуться ни разу ни на отель, ни на заправку, ни на указатель. Уже девять вечера, и на рейс мы опоздали. Кстати о заправке. Сколько у нас горючего? — Должно хватить до аэропорта, — с некоторым сомнением ответил Малдер. Он смотрел вперед, но в свете фар не видел ничего, кроме шоссе, равномерно катившегося под колеса их машины. По обочинам тянулась бесконечная степь с редкими холмами, едва различимыми в ночи. Ни деревьев, ни заправок, ни отелей. — Угу. Проблема только в том, что никаких признаков аэропорта не наблюдается, — заметила Скалли, скептически приподняв правую бровь. Малдер в ответ только вздохнул. Скалли с шумом свернула карту и сунула в бардачок. Потом приоткрыла боковое окно. Холодный ветер ворвался внутрь, разметал волосы, захолодил щеки. Где-то высоко в темном ноябрьском небе загрохотало, зашумело, застонало, и тугие струи холодного осеннего дождя хлестнули по ветровому стеклу, забарабанили по крыше автомобиля, запузырились на шоссе. Скалли закрыла глаза. — Смотри, — вдруг услышала она сквозь шум дождя. — Мм? — Там, впереди. Молния вспорола небо, и ее отсвет выхватил из темноты небольшое двухэтажное здание с высоким шпилем громоотвода и болтающейся на ветру вывеской. Все окна в доме светились. — Отель, — успел прочесть Малдер до того, как дом снова поглотили дождь и темнота. — Я надеюсь, это не галлюцинация. — Я тоже надеюсь, что мы сможем получить там хотя бы чашку горячего чая, — сонно пробормотала Скалли. — Лично я рассчитываю не только на чашку горячего чая, но и на горячий душ, и на го… теплую постель. Сегодня нет никакого смысла ехать дальше, — заметил Малдер, заезжая на крошечную, буквально на два автомобиля, парковочную площадку возле отеля. — У них в кухне горит свет. — Пошли, — Скалли застегнула молнию куртки до самого горла и набросила капюшон. *** Длинные пальцы с остро отточенными ногтями поднесли друг другу две нитяные петли цвета небеленого льна. Смяли, скрутили в кольцо. Теперь двойная петля не имела ни конца, ни начала. *** Едва Малдер выбрался из машины и открыл багажник, как порыв ветра сорвал капюшон с его головы. Ледяной дождь хлынул за шиворот, пока Малдер вытаскивал сумки, и в одно мгновение промочил его почти насквозь. — Небо ополчилось на меня сегодня, — буркнул Малдер, занося сумки на крыльцо, где его уже ждала Скалли. — Наверное, Высшие силы решили объединиться с высшим начальством в желании нам напакостить. Отель «У трех сестер», — прочел он, выпрямляясь и вытирая мокрое лицо. — Ну что ж… Пошли. На двери висел небольшой деревянный молоток — его ручка была идеально гладкой. Тысячи ладоней, касавшиеся ее, отполировали ее за многие годы до блеска. Скалли взялась за молоток и постучала… Почти постучала. Потому что дверь открылась за мгновение до того, как прозвучал удар. Дождь, гром и ветер стали тише, словно отступили назад, словно спрятались куда подальше. — Добрый вечер, — на пороге стояла женщина средних… Или скорее неопределенных лет, в зеленом шерстяном платье. — Проходите же! Вы, наверное, совсем вымокли, агент Малдер. Женщина приветливо улыбалась. — Мы рады видеть вас в нашей скромной обители, — сказала она. — Мы — сестры Смит. Перед вами — Фейт, за стойкой — Клотильда. Айса, наша младшая, на кухне — готовит вам чай и сэндвичи. Вы ведь будете чай и сэндвичи, не правда ли? В маленьком холле отеля было светло и тепло. У стены стояли два стареньких кресла, обтянутых потертой гобеленовой тканью, между ними — большие напольные часы с маятником. В углу, в кадке — какое-то растение с тугими, свежими листьями. Поперек выскобленных добела деревянных досок на пол были брошены пестрые плетеные половики. Из-под пола негромко доносился гул калориферной печи. На стойке светилась лампа в зеленом абажуре, и Клотильда — худая женщина с острым, каким-то птичьим лицом что-то торопливо писала. По стене прыгала ее тень. Скалли вздрогнула — на мгновение ей показалось, что у тени острый крючковатый нос и старческий, сморщенный профиль. — Чай — это было бы неплохо, — ответил Малдер, подходя к стойке. — Но для начала я бы предпочел горячий душ. Я промок практически до… В общем, до пояса. — О, агент Малдер, разумеется, у нас есть горячая вода, — кивнула Фейт. — Вам нужно только расписаться и получить ключи. Клотильда мило улыбнулась и протянула Малдеру журнал. Где-то от резкого порыва ветра хлопнул ставень, и в то же мгновение оглушительно загрохотало, разверзлось где-то наверху — над миром, над крышей, свет на мгновение погас, с тихим шипением, словно угли залили водой. Но через мгновение лампа на стойке вспыхнула снова. Скалли моргнула: ей показалось, что тень Фейт, лежащая поперек полосатого красно-желтого половика, — сгорблена и высушена, словно принадлежит древней старухе. И что руки тени — худые, с узловатыми скрюченными пальцами — что-то сжимают в глубоких карманах. — Что-то не так, агент Скалли? — обеспокоенно спросила Фейт Смит. «Смит. Черта с два ваша фамилия Смит», — подумала Скалли и поежилась, словно замерзла. — Так вы берете ключи, агент Малдер? — Клотильда выложила на стойку ключи, привязанные шнурком к пластиковой карточке с номером. — У нас номеров немного, но все пустые. Не сезон, — вздохнула она. «Какой может быть сезон в такой дыре», — снова подумала Скалли. — Не скажите, агент Скалли, временами у нас очень людно, — возразила Фейт. — Ваши номера на втором этаже. От лестницы направо. Впрочем, больше там свернуть некуда. «Я задумалась и произнесла это вслух, — Скалли оглянулась на Малдера, который уже взял ключи и теперь расписывался. — Надо быть осмотрительнее». — Держи, — Малдер протянул ключ. — Встречаемся через десять минут в… Там, где у них чай подают. — Малдер, — Скалли остановила его. Оглянулась. В коридор длиной не более двенадцати футов выходило всего две двери. — Здесь что, всего два номера? — шепотом спросила Скалли. — Это же нерентабельно. Здесь… какая-то дыра Мироздания. — Или в Мироздании? — Малдер пожал плечами. — Знаешь, мне ужасно хочется снять мокрую куртку и вообще переодеться, так что предлагаю продолжить разговор в номере. — Погоди, — Скалли медлила. Ей не хотелось засовывать ключи в замочную скважину до того, как сомнения будут разрешены. — Что? — Тебе ничего не показалось странным? — Скалли снова оглянулась в сторону лестницы. Здесь, в коридоре второго этажа, царил полумрак, плетеные половики скрадывали звуки шагов. Внизу, в холле, по-прежнему мягко светила лампа, слышались приглушенные голоса сестер и стук посуды. Запахло кофе — остро и пряно. Дождь барабанил по крыше. Хотелось лечь под одеяло и закрыть глаза. И чтобы наступил покой. … Но холодные лиловые тени, рвано плясавшие по стенам, заставили ее вздрогнуть — словно бы она продолжала стоять под холодным ноябрьским дождем. — Почти ничего, — Малдер вставил ключ в замок и повернул. Пришлось приложить существенное усилие — ключ поворачивался с трудом, словно замок давно не смазывали и дверь давно не открывали. — Странно. Айса Смит сказала, что она застелила белье… — Перед нашим появлением? А откуда они об этом знали? Откуда они знали наши имена, Малдер? Малдер пожал плечами. — Машина взята напрокат, и когда я ее брал, обсуждал маршрут со служащим ренткара. Он вполне мог быть каким-нибудь их родственником. — Где твоя паранойя, Малдер? — Скалли приподняла бровь. — Смыло дождем, — проворчал Малдер, распахнул дверь и шагнул. На мгновение им обоим показалось, что в комнате темно, сыро и холодно, что дряхлая мебель затянута паутиной и покрыта вековым слоем пыли, и что здесь очень давно никого не было. — Все в порядке, — Малдер распахнул дверь пошире. — Заходи. Я в душ, но я тебя внимательно слушаю. Скалли осторожно опустилась в мягкое кресло. Номер как номер. Ничем не отличающийся от тысяч других номеров в сотнях маленьких отелей вдоль десятков дорог страны. Разве что очень уж маленький. Мебель вполне целая, хоть и не новая, никакой пыли, теплый свет лампы в желтом абажуре, свежее белье… — Мне все время кажется, что здесь все ненастоящее, — прошептала Скалли, уставившись на дверь, за которой скрылся Малдер. — С самого начала. — Вода вполне настоящая, — отозвался Малдер. Судя по усилившемуся звуку, он пустил воду посильнее. Скалли промолчала. …Дело, из-за которого их занесло в один из самых захолустных уголков штата N, оказалось пустышкой. Информатор сообщил о нелегальных лабораториях, занимающихся генной инженерией и евгеникой на базе вполне легальных и образцово-показательных медицинских центров. Были подозрения, что удастся выйти на след Гибсона Прейса, но надежды не оправдались. Проверка информации обнаружила кристально-чистую репутацию клиники, персонала и проводимых исследований. Удалось выйти и на самого информатора, хотя он тщательно скрывал свое местонахождение. Как и в подавляющем большинстве подобных случаев, это оказался бывший работник клиники, уволенный несколько лет назад за профессиональную непригодность в связи с алкоголизмом и нестабильной психикой. …И теперь они возвращались домой. Потратив на пустышку два выходных дня. Впереди маячил понедельник — замечательный день, распланированный заранее — как и пара грядущих недель. А возможно, и вся оставшаяся жизнь. Малдер от одной мысли, что ему предстоит в очередной раз надолго зависнуть в самом сердце трущоб Вашингтона, где его соседями по крошечной комнатушке будут клопы и тараканы, а единственным развлечением станет созерцание проституток под окнами да лузгание семечек, приходил в тихое бешенство. Ему казалось очевидным, что его в эти трущобы засовывают вовсе не потому, что необходимо собрать доказательную базу на наркодилера, а чтобы он, Малдер, четко осознавал — кто он теперь и что из себя представляет. В свободное время, которого у него почти не было, Малдер восстанавливал сгоревшие документы. Скалли помогала ему, где и как могла, но могла не очень — теперь они работали не вместе и у каждого были свои обязанности и расписание согласно им. Бригада ремонтников быстро привела подвальное помещение в надлежащий вид — они отмыли сажу, побелили потолки, поставили новую мебель — но всем этим теперь Малдер и Скалли пользоваться не могли. Поэтому Малдер в промежутках между ловлей наркодилеров и прочих мелких обитателей дна общества с двойным энтузиазмом бросался на любую, хотя бы мало-мальски достоверную информацию. Или не очень достоверную. И даже на ту, которая достоверностью и не пахла. Несколько раз ему звонила Фоули. Когда Малдер брал трубку и говорил: «Да, это я. Привет», Скалли всегда точно могла определить, что это звонит именно она — не Фрохайк, не Тина Малдер, а именно она, Диана Фоули — даже просто по звонку, хотя у Малдера на все звонки стояла одна и та же мелодия. Скалли словно слышала ее голос — спокойный, самоуверенный. Убежденный в том, что она будет всегда. А все прочие лишь временное явление. …Скалли вздрогнула, когда раздался телефонный звонок. Она встала, вынула телефон из кармана джинсов, которые Малдер оставил на кресле. На экране отразился только номер, но Скалли знала, кто это. — Малдер, — постучала она в дверь ванной комнаты. — Твой телефон. — Я сейчас выйду, — отозвался тот. — Одну минуту. Кто там? — Я не знаю, — спокойно ответила Скалли. — Определился только номер. Телефон продолжал трезвонить требовательно и настойчиво. Малдер приоткрыл дверь ванной и протянул руку за трубкой. — Да, — услышала Скалли. — Привет. Это я. Нет, мы уехали по делу. Нет, это не задание Бюро, просто наше личное дело… Да. Как ты себя чувствуешь? Я рад. Ты нашла какую-нибудь информацию? Жаль… Скалли встала, плотно сжав губы, и, забрав свою сумку, вышла из номера, плотно затворив за собой дверь. Незачем слушать разговоры, которые тебе не предназначены. Она, Скалли, никогда не станет этого делать. У себя в номере Скалли машинально умылась, машинально переоделась, двигаясь, словно автомат. Он ей верит. Он ей доверяет. Безоговорочно. Так можно доверять человеку, только если… Неважно. *** — Опять не так, — Фейт тяжело вздохнула. — Наша песня хороша, начинай сначала. — Почему? — Айса расставляла на столе посуду и раскладывала столовые приборы. Свертывала бумажные салфетки затейливыми кулечками. Ей это просто нравилось. Это красиво. Все должно быть красиво. Фейт только махнула рукой. *** — Что случилось, Скалли? — спросил Малдер, когда они спускались вниз. — Ничего, — Скалли взглянула на Малдера очень честными глазами. — Что должно было случиться? Номер приличный, горячая вода есть. Сначала мне, правда, показалось что-то странное, но потом… — Я не о номере, — перебил Малдер. — Я тебя не понимаю, — Скалли отвернулась и стала быстро спускаться по лестнице. — Мы не часто подаем поздний ужин, — Клотильда поставила на стол дымящийся кофейник. — У нас немного посетителей. Можно сказать, еле сводим концы с концами. Но без работы тоже не сидим. Мы рады, что вы не простудились, агент Малдер. — Спасибо, — Малдер отхлебнул кофе. — Какие у вас дальнейшие планы, агент Малдер? — поинтересовалась Айса. Она стояла возле кухонного стола, засунув руки в карманы платья. — Мы намерены выехать завтра рано утром. Нам нужно попасть на самолет до Вашингтона как можно раньше. — Завтра? — Фейт приподняла правую бровь, и Малдер невольно вздрогнул: она сделала это точно так же, как делала Скалли. — Ну… Если будет хорошая погода, то разумеется, агент Малдер. Возможно, у вас это получится. Еще… да, это еще не исключено. — Хорошая погода? — Клотильда посмотрела в окно и задумалась, словно прислушиваясь к чему-то. Потом бросила быстрый взгляд на Скалли. — Это вряд ли. Уже вряд ли. Скалли молчала. Она пила кофе, задумчиво глядя перед собой. Потом поднялась, оставив сэндвич нетронутым — есть расхотелось. — Большое спасибо и спокойной ночи, — сказала она, направляясь к лестнице. — Скалли, — Малдер поднялся. — Подожди… — Спокойной ночи, Малдер. Если бы в этом звонке было что-то, что она должна была бы знать, он давно сказал бы ей об этом. Значит, ничего важного в нем не было. Или о том, что в нем было, ей знать просто не нужно. Вот и все. *** … Застегивая пижаму, Скалли старалась ни о чем не думать. Но это было так же эффективно, как не думать о белой обезьяне. Сколько раз Фоули звонила ему за эти два дня? Раз пять или шесть. И всегда Малдер старался разговаривать так, чтобы она, Скалли, не слышала. И она старательно не слушала. Правда, это не всегда получалось. Ну что ж делать, из машины на полном ходу не выскочишь. «Как ты себя чувствуешь?». Скалли вздохнула. Секретными Материалами теперь все равно занимаются не они. Но Малдер не может жить без своего дела, и это означает только одно: он неизбежно будет там и с теми, кто ими занимается. Так или иначе. Скалли сняла с кровати покрывало, сложила его на кресло и улеглась в постель. Вытянулась под одеялом и закрыла глаза. А потом почувствовала, как чья-то рука протянулась с левой стороны постели и легла поперек ее груди. ***