***
Этот день Шеннон планировал провести плодотворно. Начал он с похода по магазинам, это, так или иначе, успокаивает его, но скорее всего в нём говорит омежье начало, что главенствует в нём чаще остальных. Затем последовала уборка дома, она всегда помогает ему отвлечься и сосредоточиться на чём-то, параллельно обдумывая посторонние темы. Но вот в этот раз ничего не идёт в голову или же ему просто не хочется думать о чём-то сейчас. Но когда уборка остаётся позади, то он вынужден задуматься над тем, чем бы заняться остаток дня. Ответ найден быстро, только вот вдохновение вновь покинуло писателя и, проведя полчаса перед экраном компьютера, при этом буквально прожигая глазами электронный белый лист, гамма приходит к выводу, что это бесполезно. Образ любовника его вдохновляет и воодушевляет, а теперь, когда в сердце юного автора закралось слишком много сомнений, то всё это сходит на нет. Взгляд карих глаз падает на злосчастный блокнот и диктофон, которые он выложил вчера из сумки. Вдохновение к нему не придёт ровно до того момента, пока он не разберётся в ситуации, в этом он был уверен. А пока он сидит сложа руки и ждёт чего-то, то ситуация к лучшему не изменится. Взяв в свои руки диктофон и включив вчерашнюю запись, гамма открывает блокнот на чистой страничке и начинает делать особо важные пометки, хоть и вряд ли они окажутся полезными.***
Уже минут пять Шеннон сверлит взглядом номер телефона, который он переписал с той визитки. Может стоит позвонить? Но если этот номер как-то связан с адресом склада, то скорее всего он нарвётся на какого-нибудь рабочего и никакой полезной информации он из этого не выудит. Но лишь в том случае, если это связано с работой Саймона. А если эти две записи не имеют никакого отношения друг к друг? А что если это номер его любовника, с которым Джейкоб ему изменяет? В подобное хочется верить меньше всего, но почему-то это ощущение не отпускает писателя. Но если так, то ему есть, что сказать омеге по ту сторону, уж за своего «принца из сказки» он готов побороться. Решительно взяв в руки телефон, Адамс набирает номер, но его палец так и зависает на кнопке набора. Сомнения буквально нахлынули волной, заставляя гамму облизать пересохшие губы. Он ведь совершенно не знает, во что ввязывается и что его может ждать. Однако, отбросив все сомнения в сторону, он всё-таки нажимает заветную кнопку и подносит телефон к уху, уже заготавливая текст для того, чтобы поставить выскочку-омегу на место. — Слушаю, — грубый и хриплый голос отвечает незамедлительно, заставляя гамму потерять дар речи, ведь на такое он совершенно не рассчитывал. — Алло? Судя по голосу, собеседник уже начинает злиться. Так и не дождавшись ответа, незнакомец с тихой руганью прерывает звонок. Шеннон явно растерялся от такого, поэтому какое-то время он молча пялится на экран телефона, пока тот совсем не потух. Это совершенно ничего не проясняет, но и вопросов не добавляет. Тишина повисает в воздухе, но тут же прерывается внезапным звонком в дверь, что заставляет Шеннона буквально подскочить на месте и выронить телефон из рук на стол. Гостей он не ждёт, поэтому, подойдя к двери, он с опаской заглядывает в дверной глазок. Не заметив ничего подозрительного, гамма открывает дверь. На пороге стоит бета, это тут же стало понятно по запаху, в одной руке он держит цветы, а в другой бланк, с которого начинает что-то читать. — Адамс Шеннон? — интересуется курьер и, получив утвердительный кивок, протягивает гамме цветы, после чего приподнимает козырёк кепки в качестве прощального жеста и скрывается из виду. Закрыв за ним дверь, писатель опирается на неё и начинает рассматривать букет. Он состоит из разноцветных гербер, ирисов и гвоздик, чьи ароматы смешиваются в один, создавая нечто неповторимое, что наполняет весь коридор своим дивным запахом. Такой жест внимания не останется незамеченным, гамме правда приятно и в один миг забываются все прежние обиды. Увлёкшись любованием этого букета, Адамс только сейчас замечает небольшую открытку, прикреплённую к основанию композиции.«Прости, что не смог вручить тебе их лично, я не в городе и не вернусь в ближайшие дни. Мне больно находиться вдалеке от тебя, особенно зная то, что я испортил нашу годовщину. Но я обещаю исправиться, в эту пятницу, в том же ресторане, в семь вечера. Отказ не приму. Целую. Твой принц.»
Ещё несколько дней назад, при прочтении подобного, у гаммы бы началась внеплановая течка. Слишком уж он падок на подобные сентиментальные вещи. Но это не значит, что сейчас ему неприятно. Тёплое и такое знакомое чувство тут же разливается где-то внутри, хочется вдыхать аромат этих цветов вечно, а самого альфу сжать в собственных объятьях. Будучи окрылённым таким подарком, Шеннон буквально влетает на кухню и, набрав в пустую вазу воды, помещает туда цветы. Вернувшись обратно в кабинет, он ставит вазу на своём рабочем столе и, опустившись в кресло, начинает ими любоваться. До чего же приятно быть центром чужого внимания. Остаток дня обещает пройти как нельзя лучше. Новая волна вдохновения наполняет писателя и он готов вернуться к написанию своей книги. Но телефон вновь даёт о себе знать, заставляя гамму отвлечься от экрана компьютера и чуть боязно взглянуть на дисплей.***
Утром следующего дня, покинув свой подъезд, гамма ощутимо вздрагивает от прохладного осеннего ветра, слегка кутаясь в своё лёгкое пальто. Спустившись по ступенькам, на ходу поправляя сумку, Шеннон направляется в сторону ближайшей заправки, ведь именно там у него назначена встреча. Всю дорогу его преследует ветер, буквально задувая в спину, словно подгоняя его, но Адамс совсем никуда не торопится, скорее пытается оттянуть момент. Улочки спальных районов никогда не пустуют, вот и сейчас мимо проезжают велосипедисты и проходят пешеходы, все идут по своим делам, куда-то спешат, и только гамма периодически замедляет шаг. Не так уж и часто он прогуливается и наблюдает за миром вокруг себя, куда спокойнее ему было дома, в одиночестве, с кружкой чего-то горячего и вкусного в руках. Детский смех доносится со стороны игровой площадки, заставляя Шеннона ненадолго остановиться и глянуть в ту сторону. Он невольно улыбается, наблюдая за тем, как играют и резвятся дети. Гамме недавно исполнилось двадцать три года, но о своей собственной семье он пока что едва ли задумывается, тем более сейчас, когда в их с Джейкобом отношениях внезапно образовалось столько неясностей. А вдруг писатель в один день проснётся и поймёт, что хочет занимать доминирующую позицию и найдёт себе омегу, которого позже оплодотворит? Гаммы крайне непостоянны, как и их ход мышления, природа не одарила их истинной парой, поэтому и обязательствами они никакими не связаны. Поначалу Адамс мучился, не хотел принимать себя таким, какой он есть на самом деле, но позже смирился, даже найдя плюсы в своём положении. Но именно это в один момент испортило все отношения с его родителями. Они настаивали на том, чтобы Адамс принял себя как омегу, ведь ему самому якобы будет от этого лучше, но он был с ними категорически не согласен. Род занятий Шеннона их тоже не устраивал, ведь по их мнению, писатель — не профессия, тем более без какого-либо образования. Именно это и заставило гамму переехать в другой город и начать самостоятельную жизнь, где он сам будет решать, как и что ему делать. Его родители не были плохими людьми, но именно непреклонность рассорила их с единственным сыном. Теперь они изредка созваниваются по праздникам, но и этого достаточно, чтобы поддерживать отношения. Безостановочный поток воспоминаний вскоре заводит его на нужную заправку. Достав из кармана телефон, гамма находит нужное сообщения и, исходя из описания, начинает искать необходимую ему машину. Она стоит на парковке, почти в самом конце, но, стоило Адамсу приблизиться к ней, как он понимает, что она заперта и внутри его никто не ждёт. Устало выдохнув и встав рядом с машиной, писатель натягивает шарф повыше, кутаясь в него, и, убрав руки в карманы пальто, утыкается взглядом в асфальт перед собой, думая о чём-то своём. Он настолько погружается в свои размышления, что даже не слышит шагов, которые приближаются к нему к нему. Шеннон приходит в себя лишь тогда, когда шаги останавливаются совсем рядом и ему в руки протягивают стаканчик с чем-то горячим. — Считай это подарком, — доносится голос мужчины до него, от чего писатель поднимает на него свои тёмные глаза. Он должен признать, что сегодня Мэтт выглядит намного лучше: побрился, нормально расчесался, а рубашка казалась почти идеально выглаженной. — Благодарю, — кротко кивает гамма и, как только передняя пассажирская дверь открывается, он садится в машину. Закрыв дверь, альфа обходит машину и сам садится на водительское место, на ходу отпивая кофе из своего стаканчика. За это время Шеннон успевает обвести взглядом салон, на глаза тут же попадаются пушистые розовые брелоки, висящие на зеркале заднего вида, а на сидениях позади также лежат несколько игрушек. — Мы ходили в цирк, — поясняет Уильям, проследив за любопытным взглядом писателя. Это заставляет Шеннона слегка улыбнуться, ведь приятно смотреть на то, что, несмотря на развод, горе-папаша всё-таки проводит время с ребёнком. Хоть где-то в этом мире есть справедливость. Но улыбка тут же пропадает с лица Адамса, стоит ему отпить немного из стаканчика. Хоть это и его любимое латте, но без сахара пить крайне непривычно, пусть ничего уже и не поделаешь. — Так что ты нашёл? — незамедлительно спрашивает гамма, всё-таки делая ещё один глоток. — Вот куда ты так торопишься? Могли бы посидеть, пообщаться, — на выдохе отвечает альфа, допивая свой кофе и ставя пустой стаканчик в предназначенное для напитков место. Открыв бардачок, в котором тоже расположилось приличное количество всяких плюшевых мелочей, он достаёт оттуда средних размеров конверт и неторопливо его открывает. — Просто не хочу отвлекать тебя от работы, — эти слова похожи на правду, но на самом деле Адамс пытается найти любую возможность, чтобы поскорее избавиться от компании этого человека. Не то чтобы она ему уж настолько неприятна, но они совершенно разные люди, и оба прекрасно это осознают. — Касательно угона фур, — незамедлительно начинает Мэтт, протягивая гамме распечатку с какими-то пометками, — всё спланировано очень хорошо. Камеры, которые хоть как-то могли запечатлеть угонщиков, были взломаны дистанционно, к остальным не прикоснулись. В самих складах и гаражах камер нет, что упростило им задачу. В расписании охранников именно в этот день случилась неразбериха, поэтому в ту ночь осталось лишь несколько человек, их вырубили, но не убили. Товар на складах остался нетронутым, так что целью являлись именно фуры. Без «своих» людей в компании провернуть это было бы проблематично. В любом случае, номера в розыске, но не более того. Шеннон внимательно слушает всю эту информацию, периодически кивает и скользит взглядом по листу. Там расписаны самые основные моменты: место, время, номера машин и ничтожные улики. Даже он понимает, что всей этой информации мало для того, чтобы что-то выяснить. — А про склад уже интереснее, — продолжает альфа, вытаскивая второй лист и убирая конверт обратно в бардачок, — владельцем является Джон Расселл. Примерно семь лет назад проходил в качестве подозреваемого по делу об организации преступной деятельности. На него повесили все организованные грабежи и разбои за последнее время, но улик так и не хватило, поэтому его оправдали. На какое-то время залёг на дно, недавно открыл магазин стройматериалов, а склад использует по назначению. Получив в руки другую бумажку, что оказывается небольшим личным делом, гамма тут же обращает своё внимание на фотографию. На ней изображён альфа лет пятидесяти, с хмурым и тяжёлым взглядом, который словно прожигает насквозь. Лично Адамсу не очень верится в то, что этот человек был непричастен, но, смотря на него, он так и представляет тот голос, что услышал вчера, когда позвонил на неизвестный номер. — Увы, но рассказать что-то ещё не имею право, — между делом добавляет детектив, но писатель его уже не слышит. Он отставляет своё латте в сторону и достаёт из кармана джинс телефон, чтобы найти нужную фотографию. На листе дана самая основная информация, среди которой есть и номер телефона. Шеннон почти уверен в том, что нашёл первое совпадение, но номера оказываются разными. Хотя… у какого человека не бывает двух номеров? Или может информация из личного дела просто устарела? Слишком много вопросов, но он уверен, что это как-то связано. На пару секунд потеряв бдительность, Адамс остаётся без телефона, который перекочёвывает в руки альфы. — Отдай, — тут же опомнившись, писатель предпринимает попытку отобрать телефон у Мэтта, но вскоре поняв, что это бесполезно, он сдаётся и, скрестив руки на груди, устраивается поудобнее на сидении. Он не планирует посвящать кого-либо в свои дела, тем более того, кто может с лёгкостью всё испортить. Но любопытство берёт верх, поэтому краем глаза Шеннон наблюдает за реакцией альфы на то, что он видит в телефоне. Понимая, что сопротивления не последует, мужчина усмехается и наконец смотрит на фотографии. Они кажутся вполне обычными, какая-то бумажка с цифрами, визитка мебельного ателье, а на другой стороне адрес и номер телефона. Предысторию этого он не знает, но если гамму это так заинтересовало, то должны быть веские причины. Адамс неотрывно следит за лицом мужчины, которое внезапно становится слишком серьёзным. Может он что-то знает об этом и стоит ему рассказать? Но подобная мысль тут же улетучивается, стоит очередной усмешке появиться на лице альфы. Гамма тут же опускает глаза на экран своего мобильного, где теперь уже красуются его селфи, немного интимного характера, которыми они порой обмениваются с Джейкобом. Ощутив на собственных щеках внезапный румянец, Шеннон всё-таки выхватывает телефон из чужих рук и кладёт себе в карман, обидчиво уставившись в окно. — Вау. Не обижусь, если ты ошибке пришлёшь мне парочку таких, — тут же доносится «желанный» комментарий, что явно должен был заиметь продолжение, но оказался прерванным звонком теперь уже чужого телефона. — Слушаю. Опять? Хорошо, скоро буду. Обида длится недолго, поэтому писатель тут же поворачивает голову в сторону альфы, который уже включает навигатор и, очевидно, набивает на нём нужный ему адрес. — Прости, зай, но долг зовёт. — А с тобой нельзя? — эти слова случайно слетают с губ Адамса, но он не подаёт виду, стараясь сделать как можно более заинтересованный и серьёзный вид. — Боюсь, что нет. Да и это убийство, не думаю, что тебе понравится, но могу прислать селфи, — подколка не пришлась гамме по вкусу, поэтому он недовольно хмурит брови. — Обойдусь, — тихо бубнит он в ответ, убрав в сумку распечатки и беря обратно в руки стаканчик с латте, наконец его допив. Машина трогается с места и, покинув парковку, направляется в сторону дома писателя. Небольшой промежуток дороги они проводят в тишине, но как только машина останавливается неподалёку от подъезда гаммы, Адамс всё-таки решается спросить. — Мы ведь можем… оставить всё в секрете? — А тебе есть от кого скрывать? — умело парирует альфа, глянув на собеседника. Но до Шеннона тут же доходит, что Уильям совсем не знает деталей, даже фотографии вряд ли помогли ему что-то прояснить, а значит бояться нечего, ведь со стороны это выглядит относительно безобидно. — Нет, просто… не важно, — Адамс торопится с ответом и, решив быстрее ретироваться, открывает дверь машины. Но стоит ей открыться, как он моментально замирает, услышав чужой голос. — Я не знаю для чего тебе это надо, но я бы не советовал тебе лезть в такие вещи. Не хочу в очередную вылазку обнаружить твой труп в подворотне. — Какая трогательная забота, — саркастически произносит гамма, выходя из машины, — но спасибо… за всё. Напоследок одарив альфу улыбкой, Шеннон плавно закрывает дверь и направляется в сторону своего дома. Ветер вновь ударяет в лицо, а сзади слышится шум уезжающей машины. Снова на душе стало как-то легко, тяжёлый разговор позади, ровно как и компания альфы, пусть она и не давила на гамму так, как несколькими днями ранее. Сжав в руке стаканчик и выкинув его в ближайшую мусорку, Адамс заходит в свой подъезд и начинает подниматься по ступенькам, обдумывая слова Мэтта. Может и вправду не стоит лезть в подобные дела?