***
Помните комнату с платяным шкафом? Я вот забыла, пока из неё не выбежала запыхавшаяся Люси, крича: — Всё хорошо! Я здесь! Я вернулась! Хотя меня это не должно было удивить, после того что я пережила, я последовала за ней. Питер закончил считать и уже искал нас. — Тихо ты, — зашипел Эдмунд, высунувшийся из-за занавески, — Он идёт сюда! Поздно. Питер увидел их и усмехнулся. Эд тяжело вздохнул. Я молча вышла и встала около Люси, положив ей руку на плечо. — Похоже, кто-то разучился играть в прятки, — улыбаясь, подвел итоги Питер. Я неопределённо пожала плечами. Говорить сейчас не было ни сил, ни желания. — А вам не интересно, где я была? — недоуменно спросила Люси. На её детском милом личике было написано настоящее удивление вперемешку с радостью. Что же с ней случилось? — В этом и смысл, — огрызнулся Эдмунд, проигнорировав мой предупреждающий взгляд. — Ты прячешься, а тебя ищут. — Так я выиграла? — спросила подбежавшая Сьюзен. — Кажется, Люси надоела эта игра, — решил Питер. Повисло неловкое молчание. Люси недоумевающе смотрит на братьев и сестру, а те в свою очередь так же смотрят на неё. — Меня… полдня не было, — проговорила Люси. Она перевела взгляд на меня. Только тогда я заметила, что трясусь. — А где ты была…Люси? — дрожащим голосом спросила я. Она тяжело вздохнула и, повернувшись назад, повела всех в ту комнату. Оставшись одна, я нащупала рукой стул и опустилась на него. Я вся дрожала, у меня начиналась истерика. Я сама себе казалась сумасшедшей. То, что я видела, не поддаётся описанию. — Но я не фантазирую! Люси. Только сейчас я поняла, что она оказалась в похожей ситуации. Ей не верят, как не поверили бы мне, расскажи я события пятиминутной давности. Я резко встала и пошла в комнату. Встав между остальными и Люси, я заметила, как надежда гаснет в глазах малышки, сменяясь отчаяньем, а в глазах Эдмунда что-то зреет. — Я правда там была… — прошептала она, едва не плача. Я открыло было рот, чтобы успокоить её или чтобы сказать, что я ей верю, как Эдмунд сказал ей: — А я тебе верю! Питер и Сьюзен посмотрели на него как умалишенного, и только я покачала головой. — Правда? — неуверенно спросила Люси, с надеждой глядя на брата. — Не смей… — прошипела я. — Да, разумеется. А я видел футбольное поле под ванной. Люси расплакалась. Я подскочила к Эдмунду и влепила ему пощёчину. Все уставились на меня. — Хоть раз в жизни!— закричала я, — Ты можешь побыть нормальным? Когда уже из твоего поганого рта можно будет услышать что-то хорошее? Подскочив к Люси, я взяла её за плечи и увела, ногой захлопнув дверь комнаты. — Опять ты за своё? — услышала я голос Питера, но мне уже было плевать. Сейчас меня беспокоила только рыдающая Люси. Я привела её на кухню и усадила за стол, зажгла плиту и поставила чайник, попутно пытаясь найти что-нибудь сладкое. — Зачем ты ударила Эдмунда? — тихо спросила Люси. Я посмотрела на неё. Глаза опухшие и красные, плечи нервно вздрагивают. Я села рядом с ней. — Люси, — аккуратно начала я, — я тебе верю. Нет, не так. Я знаю, что ты говоришь правду. Именно знаю, а не верю. — Почему? — Если бумажные оригами могут рычать, то почему шкаф не может быть проходом в… Я запнулась, поскольку не знала, куда отправлялась Люси. — В Нарнию, — тихо прошептала она. Чашка выпала из моих рук. Нарния. Нарния. Значит, события связаны между собой. Напрямую. Кто-то хочет, чтобы я поверила Люси. Я аккуратно собрала осколки и выкинула. Взяв другую чашку, я заварила чай и поставила её перед Лу. — Расскажи мне, — тихо попросила я, подвигая к малышке коробку печенья. — Расскажи, что ты видела в Нарнии. Люси начала воодушевлённо рассказывать мне о фавне, мистере Тумнусе, о нарнийских колыбельных, о том, что теперь там вечная зима из-за Белой Колдуньи. — …Она считает, что она Королева Нарнии, но это не так, — закончила Лу и посмотрела на меня. Я сидела, подперев щеки руками, и внимательно слушала её рассказ. Так врать нельзя. За те пару секунд, что Люси провела в шкафу, просто нельзя такое сочинить, так всех качественно разыграть. Люси просто не способна так долго и убедительно врать. Младшая Пэванси вообще не врёт, никогда. — Понятно… — это всё, что я смогла сказать, когда она закончила. Посмотрев на часы, я спохватилась. — Время уже позднее. Пора ложиться спать.Кажется, я схожу с ума
19 августа 2016 г. в 16:19
— Поиграли, — мрачно подвела я итог, смотря на стекающие по окну капли. Ночная гроза не прекратилась, а наоборот, как мне кажется, только усилилась. В такую погоду не то что играть, на улицу выходить не хотелось. Сью откопала где-то толстый словарь и теперь мучила Питера.
— Гастро-васку-лярный, — по слогам произнесла Сьюзен.
Я наклонилась к Эдмунду, который пытался поймать сигнал приёмника.
— Такое ощущение, будто она его обругала, — вполголоса прокомментировала я, и Эд усмехнулся, соглашаясь со мной. Сьюзен же не обратила на нас никакого внимания, продолжая своё занятие.
— Ну же, Питер, — повторила она, —гастроваскулярный.
Питер с самым несчастным видом возвёл глаза к потолку.
— Это… латынь? — неуверенно пробормотал он.
— Верно, — кивнула Сью.
— А в переводе, — Эд вылез из-под приёмника, видно, понимая, что у него ничего не получится, — самая скучная игра.
Мы с Питером фыркнули, а Сью резко захлопнула книгу, которая издала такой звук...
— Как будто десять гирь ударились, — прошептала я Эду и Питеру, глазами указав на книгу. Они синхронно кивнули, соглашаясь с мои замечанием.
— Может, сыграем в прятки? –предложила соскочившая с подоконника Люси.
— Не представляю, как прятки могут быть веселей этого, — я небрежно кивнула на книгу, которая до сих пор лежала на коленях Сью. Кажется, она начинает злиться.
— Питер, ну пожалуйста, — в таких ситуациях главное — не смотреть Люси в глаза, иначе не сможешь устоять. — Ну пожалуйста.
Питер ничего не ответил, и я подумала, что он не согласен, как вдруг...
— Один… два… три...
Улыбка расцвела на лице Люси. Питер встал и подошел к дверному косяку, принимая стандартную позу «водила», а я в то время откинула с колен плед, положила на стол книжку, которую читала, а Сьюзен отложила в сторону словарь.
— Прятки? — спросил Эдмунд то ли с мучительной, то ли небрежней интонацией, однако как и все бросился наутёк. Мы разбежались по разным местам. Я кинулась в противоположную от комнаты сторону, решив спрятаться в «книжном» зале, в котором все было уставлено шкафами с книгами. Пробравшись туда как можно тише, я прикрыла дверь. Немного подумав, я решила закрыть её на задвижку. Да, я такая.
Книги были похожи на те, что была у Сью. Толстые, пыльные, в кожаных переплетах, они создавали ощущение, что ты попал в средневековую библиотеку. Шкафы были из красного дерева, с красивой резьбой, такой красотой сложно не восхититься, особенно мне — человеку, страдающему тягой ко всему старинному, витражному и красивому.
— Шестьдесят восемь, шестьдесят девять, семьдесят… — Питер. Я оглянулась на дверь, и тут же у меня за спиной с оглушительным треском что-то упало. Я вскрикнула и резко оглянулась. Одна из книг лежала на полу. Меня бы очень заинтересовал вопрос «Почему она упала?»... если бы не одна странность. Это можно было свалить на ветер, но все окна в доме были плотно закрыты, так что логического объяснения я найти просто не смогла.
Страницы. Они перелистывались сами. Я бы завизжала, но создавалось ощущение, что происходит нечто обычное, повседневное, и это пугало меня ещё больше. Внезапно страница замерла и вернулась назад, как бы это глупо не звучало, и всё прекратилось. Дрожа всем телом и душой, я подошла к открытой книге. Это была какая-то карта. Я взяла книгу — тяжёлая, зараза — и села за стол.
— Одинокие острова… Орландия… Нарния… Кэр-Параваль.
Нарния. Особенно сильно впало в душу. На секунду, всего на секунду, мне показалось, что в доме происходит что-то таинственное, волшебное. Я помотала головой и вновь обратила свой взор на карту. И тут мне снова захотелось кричать. Страницы, шурша, начали бешенно переворачиваться и складываться в объёмную картинку. Ну, знаете, это как согнуть страницы веером, только задействована целая книга. Мне хотелось кричать, убежать из комнаты, но я почему-то сидела и молчала. Что-то не давало мне двинуться с места или открыть рот. А страницы закончили превращаться в оригами. Они сложились в большую, объёмную кошачью голову. Я сразу узнала льва, а он вдруг ожил и пронзительно зарычал.
Я тонко вскрикнула и скинула книгу. Та закрылась и отъехала к шкафу, а я, не теряя больше ни минуты, кинулась прочь из комнаты.