сыграй со мной в смерть

Им хватило смелости забрать ее у него – им хватит смелости сдохнуть вновь, почувствовать, как внутренности горят. Он будет столь добродушен и наградит их этой возможностью – позволит умирать, раз от раза взывая к его жалости, но не получая и малой капли. Он будет добр и отдаст их Церберу, по оставшимся кускам сбрасывая в реку метавшихся душ. Он будет щедрым. - Прости, я… Она смотрит на него почти виновато, и он обещает себе содрать вторую кожу с Темного и его прихвостня-отца, невзирая на то, что последний был уже мертв. Никто, ни одна чертова душа, не смеет красть то, что принадлежит ему. - Ты не виновата. Бог с легкостью рвет контракт, отбрасывая его по обе стороны от себя. Он знает, что Румпельштильцхен его не боится – страх фундамент для слабых, от того затевающаяся потеха приобретала всё большие красные краски. Царь Ада клянется высечь судьбу мага с любого листа. - Верни мне ее. Ведьма делает шаг, другой, и мужчина подхватывает ее, перенося далеко из кафе. Он приближает женщину ближе к себе, оставляя поцелуй на пульсирующем виске, после извиняясь за собственную глупость и небывалый просчет. Она почти что его не слушает, стараясь принять Бога таким – жалеющим, теплым и любящим. Если бы ведьма могла, она бы молилась. За право видеть его настоящим вместо привычной лжи. - Ты снова делаешь это. - Делаю что? - Жертвуешь своими принципами ради меня. Он поворачивается и смотрит на бурю, разгорающуюся впереди. Преисподняя отражает хозяина, бесконечным ветром сметая сухие листья и разжигая костры. Аид усмехается и проводит пальцами по ее щеке. - Я убью ради тебя. Ведьма медленно выдыхает, в одночасье теряя и обретая мир. Были ли его слова обманом и ядом? Она не знала и более не хотела знать. Пчела умирает после укуса, и женщина была готова сойти с тропы, стать этой пчелой и погибнуть вслед. Если любовь такова, ведьма пойдет вперед. - Я люблю тебя. Ветер проносит ветви и внезапно стихает. В Аду было тихо. Впервые за тысячи лет.