Друг, а спорим?

      И вот мы разъехались… Всё, как и было сказано до этого. Я приехала к братцу-хлебушку, занялась воспитанием племянницы. Оля смогла выйти из декрета и пойти работать. Я же не унывала. С коляской я объездила всю деревню: досконально изучила территорию, нашла местные школы, присматривала себе работёнку.       Что было с Инеем, я не знаю. Мы попрощались в тот же день. Я была мало наслышана о его родителях, но знала, что папка у него мужик тот ещё. Он руководит несколькими компаниями по производству хрен-знает-не-помню-чего, командует толпой работников, имеет на руках приличные суммы и не брезгует ежемесячными отпусками и полётами на острова. При этом, он невероятно серьёзный и строгий человек старой закалки, который живёт по принципам и умеет наказывать за малейшие косяки. Мать же Инея, насколько я знаю, такая же, как и сын. Она дизайнер, посему человек очень эксцентричный, вспыльчивый и несговорчивый, который красит волосы и в синие, и в зелёные, и в фиолетовые цвета. Без понятия, как эти две противоположные натуры могут быть супругами.       В общем, боюсь, живым он из дома не вернётся… А если и вернётся, то меня вряд ли отыщет. Потому что богатым наследникам не нужны такие, как я. На этом наша история подойдёт к концу.       Спустя несколько лет, когда всё-таки стукнул заветный тридцатник, моя жизнь кардинально поменялась. Я устроилась в местную школу и уже вскоре стала завучем-зам.директором, поскольку все эти годы упорно трудилась и в запои больше не уходила. Как повернулась жизнь к Пашке — задком иль передком — мне было неизвестно.       Но однажды нашу школу посетила одна неожиданная новость. Оказалось, какой-то тип выкупил всю территорию вокруг, а посему и школа оказалась в его владении. Это было какое-то безумие. Сей незнакомец купил школу! Кроме того, как раз в это время что-то случилось с местным директором — стареньким мужичком — и он оставил своё место. Я могла бы радоваться, что сама стану директором, но меня преследовал облом. На это место пришёл… мой товарищ.       Я помню, как увидела его. Был солнечный день, я приглядывала за мелкотой, играющей на лужайке возле школы. Внезапно во двор приехала чёрная машина. Я уж было подумала, что к нам нагрянула мафия, и созвала детей в здание. Но тут открылась дверца, и вышел он! Казалось, будто я потеряла дар речи. Я не видела его несколько лет, но он словно и не изменился! Лишь мелкие морщинки появились вокруг глаз… И волосы… Его волосы… Они были чёрными. Сбылась моя мечта — я узнала его натуральный цвет. — Сколько лет, сколько зим, — усмехнулся он.       Чё ты, сволочь, лыбишься, когда я чуть ли не плачу?!  — Давно не виделись. Узнала?       «Да я бы из миллионов тебя узнала! Такого глупого выражения лица, как у тебя сейчас, больше нет ни у кого!» — Ответь же.       «Держи себя в руках, Нина, просто держись…» — Это ты всё выкупил? Неужели всё-таки сумел вернуть наследство? — ядовито ответила я. — Сумел. Теперь я стал достойным человеком. Как и обещал, — сказал Павел. — Вижу, ты тоже добилась того, чего хотела. И условия сдержала, ведь так? А теперь ты готова узнать результаты: кто победил, кто проиграл? — Очевидно, никто, — буркнула я. — Зачем же ты пришёл сюда? Мог ведь и не вспоминать обо мне. — Я хотел предложить ещё один, последний спор, мысли о котором не давали мне покоя на протяжении этих годов, — он почесал щёку. — Может, выпьем за встречу? — Не до этого мне. Говори же, на что поспорить хочешь? — На твою любовь.       «Всё не оставляешь попытки?» — Я добьюсь тебя, теперь уж точно. Я влюблю тебя в себя, и ты от этого не отвертишься, Нина. Я сделаю тебя той, кем ты хотела быть всю жизнь. Я сделаю всё для тебя, только если ты сама поможешь мне. Позволь мне последний раз выиграть этот спор.       «Эти слова я слышу постоянно. Они как морская вода, разбивающая прибрежные скалы. Эти скалы могут стоять веками, но рано или поздно они обваляться, размытые водой. Эти скалы как броня на моём сердце, которое не могло успокоиться долгое время. Боюсь, эти скалы уже давным-давно пали…»       Так оно и есть. — Зачем мне позволять тебе, — спросила я, — когда ты и так уже выиграл?       Да, и на этом проиграла я. Я сдалась и наконец показала свои чувства к нему, которые никак не хотела признавать. Даже спорить не пришлось. Он понимает меня даже без слов. Уверена, он и раньше догадался бы о моих чувствах, даже если бы я не сказала. Не нужно было ждать до тридцати, ох, не нужно было. Потому что…       Мы взрослеем. Спорить уже становится скучно и неактуально, поэтому все проблемы решаем по-другому. Детство уходит вместе с последними интригующими спорами. И оно больше не вернётся. Мы теперь такие, какие есть, и больше не изменимся. Никогда. Мы останемся такими навечно.       Нет, ну кто бы мог подумать, что тридцатилетние старички могут так жарко целоваться посреди школьного двора? Теперь меня за это не уволят. Директорским званием владеет Иней, поскольку он купил школу. А он и сам нарушает правила. А сам себя он уволить не сможет, и меня тоже. — Слушай, — прервалась я. — А как мне тебя теперь называть-то? — Не понимаю, в чём проблема?       «Однако, детские игры с прозвищами всегда были моей страстью». — Нет, ну ты же павлин — волосы красные и всё такое. А теперь они чёрные… И что в итоге? Имя твоё павлинистое, а сам ты — нет. Значит, нужно что-то новое. А если ты теперь чёрная птица и Иней, то теперь ты, скорее всего… Пингвин! — Бляха-муха… Теперь ты поняла, почему я не хотел говорить тебе про свой натуральный цвет волос?       Да-а… В итоге, павлин стал пингвином. Ну, а принцесса… стала чересчур высокопоставленной, посему была переименована в королеву. Теперь я королева — только для него.       Я была нормальной, честно. Пока в мою жизнь не пришёл он. Он был моим лучшим другом, главным соперником, занозой в заднице, королём споров, принося новое в мою жизнь и не страшась катастрофических последствий. Но они не заставили себя ждать. Он почти всегда во всём побеждал. А потому теперь он стал тем, кто победил меня, обыграв мои же собственные чувства. Вскоре он стал моим мужем…       Наша история подходит к концу? Нет, она только начинается! Может, теперь она будет без споров, скучной и не достойной внимания, зато я точно знаю, что теперь я в запой уйду лишь в том случае, если пить мы будем с Инеем вдвоём. Потому что теперь я буду счастлива настолько, что пить не придётся. Я уверена в этом. Всё будет хорошо!       …Если только братец-хлебушек не решит кое-кого кастрировать…