Путы Морского Дьявола

Покусывая пухлые губки, омега терся о пах посетителя и невинно хлопал ресницами. Альфа всегда удивлялся, как им удается делать такое ангельское лицо, когда через них прошел не один десяток клиентов. Вот уж действительно, профессионалы своего дела. Принц не был постоянным посетителем борделей, но в городе было пару элитных мест, куда он иногда наведывался с друзьями. Как раз, например, сегодня, вернувшись с пятидневного похода и приняв ванную, они решили заглянуть в один из таких. Скосив глаза в сторону, альфа посмотрел на своего друга, млеющего под ласками белокурого омежки. Тот страстно сминал ягодицы партнера, а омега, в промежутках между поцелуями, что-то рассказывал на ухо. Принц слушал разговор вполуха, но, услышав знакомое имя, порывисто вскочил с дивана, тем самым скинув с себя шлюху. — Что? — прорычал альфа и, мгновенно преодолев расстояние до друга, стащил с его колен омегу. — Повтори, что ты сказал, — альфа схватил паренька за шею и хорошенько встряхнул. — Вард, успокойся. Отпусти его, задушишь ведь, — удерживая принца за руку, пытался вразумить его Калем. Осознав, что действительно переходит границу, Вард все же отпустил омегу, и в ту же секунду в комнату ворвался управляющий. — Ваше Высочество, у вас все в порядке? — слегка испугано спросил высокородный бета. В этом заведении, в отличие от многих, были жёсткие правила. В нём не терпели дебоши, побои и неуважение к работникам. Грубый секс, вязку — да, но не рукоприкладство. За такое могли вышвырнуть на улицу и закрыть доступ в сеть элитных заведений навсегда. — Все в порядке. Просто небольшое недоразумение, — убеждал Калем, подталкивая бету к выходу. Сейчас лишние проблемы им точно не были нужны. Все еще красный омега, сидя на полу, посмотрел на принца и немного сиплым голосом проговорил: — Ваше Высочество, не гневайтесь, я только пересказал услышанное. На неделе, в Амаловых водах, король Маркан захватил корабль Морского Дьявола. Мне это рассказал один из купцов, что еженедельно привозит шелк из Роштага на наш рынок. — Калем, сколько у нас Морских Дьяволов? — обратился принц к темноволосому альфе. — Насколько я помню, только один. — Тебе что-нибудь еще известно? — начиная застёгивать рубашку, задал последний вопрос альфа. — Говорят, что казнь пиратов должна состояться через неделю. Больше я ничего не знаю, честно, — содрогаясь мелкой дрожью, омега продолжал сидеть на полу. — Когда ты слышал этот слух? — Только вчера. — При лучшем раскладе прошло около четырех суток. Мы уходим, Калем, — отрезал альфа и, хлопнув дверью, покинул бордель. — Не удивительно, зная нрав Маркана, — самому себе сказал Калем и, протянув руку омеге, поднял его с пола, а затем, в качестве извинений, поцеловал внутреннюю сторону запястья. — Не злитесь на него, Фрей, Элор, — еще раз поцеловав тонкие запястья на прощание, он положил на столик мешочек с монетами и поспешил вслед за ушедшим альфой. — Жуть. Я думал, он тебя придушит, — поёжился омега, что сидел на коленях у принца. — Впервые вижу его таким злым. Сегодня я уже не смогу работать, — вздохнул пострадавший и поспешил к хозяину за отгулом. — Зато вон какую компенсацию получили, — второй омега схватил мешочек с монетами и побежал вслед за ушедшим. — Вард, да подожди же, — вскочив на лошадь, крикнул альфа и поскакал догонять принца. — Меньше, чем через неделю должен был состояться обмен. И тут узнается, что судно захвачено Марканом, — остановив коня, Вард тыкнул пальцем в грудь подъехавшему Калему. — И узнаю я об этом не из официального письма короля Роштага, а от бордельного омеги. А о том, все ли в порядке с Линаром, я вообще ничего не знаю. — Может все не так плохо, как ты представляешь? — попытался успокоить принца Калем. — Уволь меня от своих предположений. Тебе не кажется, что попахивает каким-то дерьмом? С поимки пиратов прошло четыре дня, так почему же мы до сих пор не знаем, что младший принц уже у короля? Что ему скрывать? Да и совершать казнь без нашего на то ведома, может у нас были свои планы на этих пиратов? Все-таки они напали на наше судно, а не на их, и право выноса приговора остается за Кларисом. Не нравится мне все это. Мы выезжаем сегодня же вечером, приготовь лошадей, едем налегке, — Вард всегда был быстр на принятие решений, но сейчас превзошел даже самого себя. — Только не говори, что мы поедем через горные хребты, — не веря своим ушам, прошептал герцог. — Ты сам знаешь ответ. — Боги, это полное безрассудство. Всем прекрасно известно, какая нечисть обитает в тех местах, — пытался вразумить принца друг. Ему не хотелось умереть от лап какой-нибудь твари в самом расцвете сил. — Значит, тебе придется махать мечом почаще, чем обычно. Это единственный путь, который займет всего лишь сутки. Пока мы будем медлить, с моим братом может случиться что угодно, и Маркан выйдет сухим из воды. Если в этих пиратах я был более-менее уверен, зная, что кроме денег им от нас ничего не нужно, то насчет этого борова я сомневаюсь. Добраться до Апана можно было тремя путями. Самым легким и безопасным было море, время в пути около полутора недель. Вторым и не менее популярным был королевский тракт. По времени в дороге он был наиболее выгодным, чем путешествие на корабле, но, отыскав в этом тракте золотую жилу, разбойники время от времени наводили ужас на караваны. И последним, самым коротким и смертельным путем была дорога через горные хребты. Всего за одни сутки можно было добраться до столицы Роштага, вот только в каком виде, зависело от везения и мастерства владения оружием. Весь горный хребет кишел самыми кровожадными тварями, которые были готовы в любой момент закусить путниками. Лишь единицы пользовались этой дорогой, и то предпочитая передвигаться большой группой. То, что хотел провернуть Вард, было чистой воды самоубийством. — Только не говори, что ты хочешь еще и ночью скакать? Если моя жизнь не дорога, то подумай о лошадях. Если они испустят дух, то до Апана мы точно не доберемся. — У нас лучшие скакуны всего континента, переживай лучше за себя, — принц не понимал, к чему вся эта паника. Им ведь не впервой было встречаться со смертью, да и тратить сейчас и так драгоценное время было для них слишком большой роскошью. — Ладно, так тому и быть, — сдался Калем, — нам следует поторопиться и рассказать всё королю Эрику, — на предложение альфы взгляд будущего короля потяжелел. — Вард… — не веря в происходящее, вздохнул брюнет. Наследник всегда терял голову, когда дело касалось Линара. — Я не хочу сообщать недостоверные факты, обнадеживая их. Папа и так все это время не может спокойно поспать. Мое решение не обсуждается. Калем, это приказ, — рыкнул альфа, показывая свою власть. — Будет исполнено, Ваше Высочество, — поклонился герцог, смиряясь с упрямством наследника. Что бы не случилось, он в любую секунду последует за ним хоть в огненное пекло к самому дьяволу. — И еще, отправь срочное письмо Рикману, пусть как можно скорее возвращается в королевство. Хватит ему просиживать задницу у дяди на севере. Отпуск окончен, — закончил принц и похлопал альфу по плечу, извиняясь за грубость. Затем пришпорил лошадь и, поднимая пыль, с главной мостовой помчался во дворец. Варду совершенно не нравилось то, что происходило последние два месяца, и он молил лишь об одном: только бы успеть. Бодрящий аромат цитрусов пропитал всю комнату. По бортикам огромной ванны стояли палочки с благовониями, а в воде плавали красные бутоны магнолий. Омега уже целый час лежал в теплой воде и, высоко запрокинув голову, смотрел на красочную фреску на потолке. От изображения лесных дриад уже рябило в глазах, но Линар упорно продолжал смотреть вверх, как будто там могли крыться ответы на его вопросы. Сразу же по приезду его попросили переодеться, а старую одежду забрали, якобы на стирку. Омега был уверен, что больше ему своей мешковатой рубашки не видать. Принесенные слугами новые одеяния привели его в полнейший ужас. Они были точь-в-точь такими, какими их буквально неделю назад описывал Шима. Легкие, чуть ли не порхающие ткани, много ненужных вырезов, отчего прикрытых участков на теле почти не оставалось. Линар признавал, одежда была красива, соблазнительна, и он был бы рад предстать в таком наряде перед Риасом, но носить её в Роштаге у него не было никакого желания. Вдобавок ко всему, в ней он постоянно мерз, и чтобы хоть немного согреться, приходилось кутаться в различные покрывала. Уже второй день слуги делали ему ароматную ванну и приносили чуть ли не пятиразовое питание. На окнах стояли решетки, дверь всегда заперта, а комната была настолько огромная, будто сделана специально для того, чтобы желания ее покинуть никогда не возникало. Тут тебе и кровать, и обеденный стол, и роскошная ванна с горячей водой на каждый день. Однако принц чувствовал себя не иначе, как пленником, потому что ему не разрешалось ни покинуть комнату, ни даже написать письмо в Кларис. Он часами размышлял о сложившейся ситуации, ведь повода для подобного отношения он не давал. Это же его похитили, если уж на то пошло. На душе у Линара было неспокойно, он оказался отрезанным от всего мира, он не знал, что с Риасом и всей командой, и в пути ли его родители?! Лишь оказавшись в своей роскошной темнице, принц понял, что на пирсе Риас сыграл лучшую роль в своей жизни, заставив Линара усомниться в намерениях капитана. Однако одиночество быстро привело омегу в чувства. Он действительно понял, насколько глупа была его идея поговорить с королём о помиловании пиратов. Риас оказался прав. В Роштаге принц был на птичьих правах и, даже не сделав ничего противозаконного, он оказался взаперти. В самом начале омега пытался поговорить с одним из советников короля, когда его провожали в покои, пытался обмолвиться словом с приходившими слугами, но все было бесполезно. Они говорили сухими заученными фразами, что ничего не знают, и им не положено знать ничего кроме своих обязанностей. Короля Маркана принц так и не увидел. На следующий день все повторилось заново, разве что с небольшими изменениями. Ранним утром в комнату вошел омежка-слуга, представился как Фель и сказал, что на некоторое время он будет заменять прошлого слугу. Прошлый бета из-за внезапной болезни слег с большой температурой и теперь не может выполнять свою работу. Фель делал тоже самое: поздний завтрак, смена белья, уборка комнаты, хотя убирать-то было нечего: все было кристально чистым. Все это выглядело как простые действия ради галочки. Принц полдня наблюдал за приходившим слугой, и вечером, когда тот вновь пришел для того, чтобы приготовить ванную, Линар решил попытаться наладить с ним разговор. — Фель, и давно ты работаешь во дворце? — осторожно заходил издалека принц. — Всего лишь год, Ваше Высочество, — заикаясь, ответил служка и чуть не выронил бутылёк с маслом лаванды. — Тебе нравится здесь? — принц, не спеша раздеваясь, аккуратно складывал одежду на рядом стоящий стул. — Не жалуюсь, Ваше Высочество. Король добр ко всем. «Так уж и ко всем?» — усомнился принц в сказанных словах. Налив в воду масло и разбросав по воде разноцветную соль, служка уже собирался уходить, но его остановил Линар. — Помоги мне помыться. Я устал и один не справлюсь, — притворившись утомленным, Линар залез в большую ванную и, вздохнув, прикрыл глаза. — Как прикажете, Ваше Высочество, — поклонился слуга и, засучив рукава, присел рядом с принцем. Взяв большую мочалку и хорошенько её вспенив, он принялся как можно осторожнее намыливать правую руку принца. — Скажи мне, Фель, у тебя есть альфа? — Да, мы женаты около трех лет, — не ожидав откровенного вопроса, служка слегка покраснел. — И он не переживает, что ты работаешь во дворце короля Маркана? Знаешь, о нем, ну… всякие слухи ходят, — небрежно взмахнул рукой Линар. Его актерское мастерство оставляло желать лучшего, но ему нужна была хоть какая-нибудь информация о творившихся во дворце делах. — Ничего такого я не знаю, Ваше Высочество, — конечно же слуга прекрасно знал о нраве и предпочтениях короля. Но распространять и поддерживать слухи было делом наказуемым, за это и голову могли снести с плеч, а уж в положении простого слуги — и подавно. — А самого короля ты хоть раз видел? — Конечно видел, Ваше Высочество. — Врешь. Какой-то слуга видел самого Маркана, — усмешка расползлась по лицу принца, и служка немного возмущенно пролепетал: — Клянусь своими предками, я его буквально вчера видел. Фель никогда не станет врать. — Вчера значит, — грозно посмотрел принц, — то есть меня из-за великих дел он принять не может, а на глаза слугам смело показывается, — поднялся Линар из ванны. Служка, осознав свою ошибку, стремглав побежал из комнаты, на ходу ругая себя на излишнюю болтливость. Линар, подняв ногой волну брызг, плюхнулся обратно в воду и пуще прежнего призадумался. Теперь он был абсолютно уверен, что во дворце творится что-то неладное, и ему было не положено знать об этом. А ещё его волновали ловцы снов, которые Сона вручил на пирсе. Линар помнил, что серьги являлись неким магическим артефактом, поэтому, боясь, что украшение могут отобрать, принц ещё в карете вдел их в уши. Теперь мочки ушей украшали небольшие гвоздики и ловцы снов. Они создавали небольшой дискомфорт при ношении, но принц был готов терпеть эту слабую боль, лишь бы не потерять. Омега был уверен: бета не стал бы отдавать их просто так, только если бы не был уверен, что Линару они могут пригодиться. На следующее утро слуга, в отличие от остальных дней, вошел в комнату с пустыми руками и, сообщив, что завтрак скоро прибудет, занялся уборкой. — Фель, вот ты же должен быть в курсе всех новостей в королевстве, — встав с кровати и начав переодеваться в ярко-зеленые лоскуты одежды, заговорил принц. — Я знаю только то, что мне положено, Ваше Высочество, — потупив взгляд, омега тут же принялся менять постельное бельё. — Да-да, знаю. Но не слышал ли ты что-нибудь о пиратах, которых захватили… — Нет, я ничего не слышал, — вскрикнул Фель, — Ваше Высочество, мне запрещено говорить с Вами на посторонние темы. Простите, но я правда не могу. — А если король узнает о том, что ты плохо выполняешь свою работу или хуже того, украл у меня, например, вот эти сережки? — коснувшись золотых гвоздиков, пригрозил принц. У него уже не хватало терпения, да и времени на осторожное выманивание информации просто не было. К сожалению, оставались лишь жесткие меры — Что? — в удивлении приоткрыл рот омега. — Я ведь этого не делал. Вы не можете, я знаю, младший принц Клариса не такой жестокий человек. — Не сомневайся, смогу. Я выдержал почти два месяца на пиратском корабле и такая небольшая ложь для меня пустяк, поэтому в твоих же интересах мне помочь. Я вижу, ты не хочешь терять работу, — безжалостно бил по всем фронтам принц. Служка замолчал. Он и правда не мог рисковать своим местом во дворце. Они с мужем уже как год помышляют о переезде в другое королевство, но никаких средств и сил на это не хватает. Альфа изо всех сил трудится подмастерьем в городской кузнице, но выплаты настолько низкие, что его заработок не смог прокормить двух людей, не говоря уж о переезде в другое место. Вот Фелю и пришлось устроиться слугой в королевский дворец. — Если вы о команде Морского Дьявола… — замямлил омега, но тут в комнату неожиданно постучали. Разговор прервался, и Линар мысленно проклял того, кто их потревожил, а Фель принялся носиться по комнате как ураган, доделывая брошенную на полпути уборку. Щелкнул замок, и в комнату вошел дворецкий-бета, катя перед собой тележку. — Ваше Высочество, — жеманно произнес бета, — сегодня на завтрак у нас сырная запеканка с овощами, немного имбирного хлеба с джемом и горячее миндальное молоко. — Спасибо, — совладав с голосом, поблагодарил принц. Он всегда выказывал уважение слугам за их работу, а уж с каким вниманием за ним ухаживали в Роштаге, заслуживало отдельной похвалы. Дворецкий подкатил тележку к небольшому столику и принялся раскладывать приборы на стол. Фель, нервно оглядываясь по сторонам, продолжал семенить по комнате, прибирая постельное белье. Он настолько нервничал, что вещи частенько валились из рук, и никакого результата уборка не приносила. В очередной раз пробегая мимо тележки с едой, он наступил на конец чистой простыни, которую нёс в руках и повалился вперед. Линар, смотревший в противоположную сторону, вскочил от внезапного грохота и вскрика омеги. Половина его завтрака теперь оказалась на полу, а лицо дворецкого от злости приобрело багровый оттенок. Фель же, сидя на полу и тихонько плача, лелеял свою правую руку. В стороне валялась кружка из-под миндального молока, видимо, дворецкий как раз наливал горячее молоко из кувшина, когда омега повалился на него. — Глупое отродье, что ты наделал?! — зарычал дворецкий и, наклонившись, залепил Фелю пощечину. Линар от возмущения вскрикнул: — Хватит! — Мои глубочайшие извинения, Ваше Высочество. Мы сейчас всё уберем, — в пол кланялся бета, а затем, схватив Феля за шкирку, рванул его наверх. — Сегодня я спущу с тебя шкуру, и даже твой альфа тебе не поможет. Быстро прибери здесь все, — едва сдерживая голос, процедил дворецкий. Фель, все ещё держась за покрасневшую руку, пытался оправдаться, но из-за непрекращающихся всхлипов ни единого слова было невозможно разобрать. — Уйдите, — чересчур спокойный тон Линара должен был насторожить любого человека, хоть немного умевшего читать чужие эмоции, но бета не придал этому значение. — Ваше Высочество? — переспросил дворецкий. — Я сказал, выйди из моей комнаты, — повторил принц, сжимая деревянные ручки кресла до такой степени, что аж белели костяшки. — Ваше Высочество, не волнуйтесь, мы его как следует проучим. — Вон из моей комнаты! А если ты Феля хоть пальцем тронешь, то я выпорю тебя так, что живого места не останется, — отношение дворецкого к слуге возмутило принца до такой степени, что он не смог себя сдержать и не нашел лучшего способа присмирить бету, чем прибегнуть к угрозе. Дворецкий побледнел как мел и, еще раз извинившись, поспешно покинул комнату. — Я больше так не могу! — Фель посмотрел на закрывшуюся дверь и еще громче разрыдался. — Тише, — поднявшись с кресла, принц подошел к служке и принялся его успокаивать. — Он уже ушел. Все в порядке. Пойдем, промоем тебе ожог. Оторвав кусок ткани от якобы грязной простыни, Линар намочил его в стоящем углу бочонке с холодной водой. Усадив Феля на кровать, он принялся осторожно промакивать воспаленную кожу. — Ожог совсем слабый. Никакого шрама не будет, — заверил принц, и пока омега не обращал на него внимания, одними губами проговорил исцеляющее заклинание. Закрепив влажную ткань с помощью тонких ленточек из той же разорванной простыни, он строго-настрого запретил снимать повязку до завтрашнего вечера. — Я теперь покойник. Меня точно вышвырнут из замка, а если из-за меня у моего альфы отнимут работу… — не услышав наставление принца, начал сокрушаться омега. — Не выкинут, я им не позволю. Этот дворецкий и пальцем тебя не тронет. — Простите меня, я оставил Вас без завтрака, — служка скосил глаза на валяющуюся неподалеку запеканку. — У меня еще остался хлеб и молоко, этого вполне хватит, — улыбнулся омега и, потянувшись за пустым стаканом, налил служке воды. — Выпей. Фель робко принял стакан и в миг высушил всё содержимое. Видимо, от испуга у паренька все в горле пересохло, подумал принц. Линар не хотел пользоваться сложившейся ситуацией, он помог служке в совершенно бескорыстных целях, но сейчас, возможно, был самый лучший шанс для расспросов. — Фель, — погладил принц по здоровой руке, — я вижу, что тебе, как и мне, не доставляет удовольствие находиться в замке. — Нам приказано молчать, — внезапно подал голос служка, — это приказ самого короля. — Я что, и в самом деле заложник? — Всем был отдан приказ ни под каким предлогом не выпускать Вас из комнаты и не предоставлять никакую информацию извне, — с виноватым видом продолжал Фель. — Я бы даже сказал, что свадьбу Вы будете проводить в очень узком кругу. Никаких гостей из ближайших королевств я еще не видел. Линар, выпустив руку Феля, стремительно поднялся с кровати и принялся мерить шагами комнату. Его опасения насчёт намерений Маркана оказались не напрасны. — А что с пиратами? — Я всего лишь слуга и точно не знаю. Да и запрещено было распространять слухи на эту тему. Поэтому я правда наверняка не знаю… — Фель! — терял терпение принц. — Поговаривают, что через три дня должна состояться их казнь, — под взором принца еще больше ссутулился слуга. — Что? — остановился посреди комнаты Линар. Все звуки как будто разом перестали существовать, и в мыслях отпечаталось лишь единственное слово — казнь. Хотелось взвыть раненым волком и растерзать себе грудную клетку из-за вины, рухнувшей тяжелой ношей на принца. Он винил себя. Винил за то, что не смог их защитить, что не смог обмолвиться словом даже с командующей стражей. Линар был уверен, что он сейчас просто рухнет на пол и больше не встанет, но какая-то неведомая сила заставляла его продолжать рассуждать здраво. Поддаваться панике было не время. Сейчас как раз-таки нужно было действовать решительно и как можно быстрее. — Ты сможешь узнать, правда это или нет, и где их держат? — Вы многое просите. Если меня заподозрят… — замялся слуга. — Ты же не настолько глупый, притворись, придумай что-нибудь. Мне нужно как можно скорее узнать реальное положение вещей. И, чуть не забыл, попробуй узнать ещё об одном пирате: светловолосый бета, зовут Сона. Я думаю, его отделили от остальной команды, — с мольбой в глазах попросил принц. Покой ему теперь точно будет только сниться, пока он не узнает, что все они живы. — Слушаюсь, Ваше Высочество, — покорно кивнул служка. — Фель, — порывисто схватил его за руку принц, — извини, что я прошу тебя идти на такой риск, но для меня это действительно важно. Да ты же и сам понимаешь, что здесь творится что-то неладное. Только на тебя вся надежда. Если ты мне поможешь, я в долгу не останусь. Слово младшего принца королевства Кларис. На весь переулок раздавался звонкий стук молота, крепкие и поджарые руки, сжимая инструмент, высекали искры из раскаленного железа. Воздух в наковальне был обжигающим, и обычным людям, заходившим внутрь, приходилось чем-то прикрывать рот, дабы не дышать раскаленным воздухом. Кузнец, что ковал меч, был двухметрового роста с густыми черными волосами и такой же густой бородой. Казалось, он вышел с самого сердца севера, где стужа и снег закаляли его тело. Колыхнулась плотная штора, и в помещение ворвался прохладный воздух. — Ну здравствуй, дорогой, — не подняв и взгляда, сурово сказал кузнец. — Ох, сейчас тебе достанется, — взвизгнул сидящий в углу комнаты тюальфа. — Ох и достанется, — по его губам текло молоко, а булка в руке была чуть ли не размером с доброго поросенка. — И Вам добрый вечер, милорд, — поздоровался Фель с владельцем и главным кузнецом Апана. Только, когда этот боров последний раз ковал железо, омега и не помнил. — Я тут слышал… — опуская железо в ледяную воду, начал кузнец, — что ты сегодня был в Шипах Розы. — Даже не вздумай отнекиваться. Тебя там видели стражники, Фель, — плюясь крошками, грозил пальцем альфа. — Мастер, не могли бы Вы оставить нас наедине? — повернувшись в сторону владельца, попросил кузнец. — Что? Это моя кузница, где хочу, там и сижу, — прокричал альфа, но под мрачным взглядом кузнеца все же сдался и, еле спрыгнув с высокого стула, покинул комнату. — А теперь потрудись объяснить, что мой муж забыл в главном борделе города? — отложив молот, альфа облокотился на стол и, сложив руки на груди, приготовился слушать. — Я все объясню, Грем, не гневайся, — подойдя к своему мужу и уткнувшись в теплую грудь, он принялся шепотом рассказывать про знакомство с принцем и про его просьбу: — Все стражники ходят в Шипы Розы, а напившись, разбалтывают омегам что можно и чего нельзя. Вот я и узнавал у одного знакомого, что да как. — Ну и как, узнал? — Узнал, прости меня, Грем, — омега ещё сильнее вжался в тело альфы. — В следующий раз предупреждай меня, а то час назад вбежал взмыленный мастер и говорит, мол, твой омега в борделе с альфами развлекается. С работы я не мог уйти, срочный заказ был, но успел передумать всякое, — всё еще с толикой недовольства отчитывал Грем. — Прости ещё раз за то, что поставил тебя в такое неловкое положение, но есть ещё одна вещь, о которой я хочу тебя спросить. Только пообещай, что не будешь ругаться, — нервно сжимая пальцами рубашку мужа, попросил Фель. Весь день его мучила одна неугомонная мысль. Она словно маленький червячок засела в его голове и потихоньку точила его изнутри. И кроме как озвучить её вслух, поговорив с самым родным человеком, ничего не оставалось. Кузнец нахмурился, сведя брови к переносице. — Если бы вдруг у нас появилась возможность уехать отсюда, то ты бы… — не успел закончить омега. — Фель! Мы не первый раз говорим об этом, и ты прекрасно знаешь, что это слишком сложное и затратное дело. — А если бы… — Хватит ходить вокруг да около, говори, как есть, — повысив голос, не сдержался альфа. — Я собираюсь помочь принцу и пойманным пиратам сбежать, — на одном дыхании выпалил Фель. — Что? — взревел Грем и схватил омегу за плечи. — Ты сам себя слышишь? Головы захотел лишиться? — Но я не могу не помочь. В замке творится что-то странное, принца никуда не выпускают, никто из Клариса еще не приехал, мне кажется, они вообще не знают, что творится в Роштаге. Пиратов готовят на казнь… — Они похитили принца. — Капитан корабля на самом деле друг принца Линара. Его Высочество пообещал мне, что если я ему помогу, то он устроит нашу жизнь как нельзя лучше, — слукавил Фель. Линар ничего такого не говорил, но это был лучший шанс для побега, и Фель собирался просить у принца, чтобы они взяли их вместе с собой. — И ты ему доверяешь? — покачал головой альфа. — Я, конечно, его мало знаю, но сегодня он заступился за меня перед дворецким. Я вижу, он хороший человек. Кларис всегда был благородным местом, они точно нам помогут, и мы сможем зажить нормально, — светился словно начищенный кубок омега. — Ты слишком легкомысленно на всё смотришь. Кому мы нужны? — А что, в Роштаге лучше? — вскрикнул омега и, вырвавшись из рук альфы, стукнул кулаком ему в грудь. — Да ты днями и ночами напролет трудишься в этой проклятой кузнице, и хоть бы раз тебя признали и подняли оклад. Нет, такого никогда не будет. Ведь этот скряга загребает все деньги себе, и даже слово против ему не скажешь. Конечно, куда же перечить родственнику короля, все равно что самостоятельно взойти на эшафот. — Но ведь нам на еду хватает, — альфа подошел и, обняв омегу, принялся его успокаивать, раскачивая из стороны в сторону. Фель надрывно заплакал. — Да ты на свою обувь посмотри, — кивнул омежка на потрепанные сапоги, каблук которых полностью стерся, а на правом так вообще скоро должен был вылезти палец. — Им должно быть стыдно, что один из лучших кузнецов города ходит в такой обуви. — Ну все, успокойся, Фель, — больше всего альфа не любил видеть слёзы своего супруга, они заставляли его сердце обливаться кровью. — Обещай, пожалуйста, подумать насчет побега. Завтра утром я должен дать ответ. Пожалуйста, Грем, — продолжая тихонько всхлипывать, прогнусавил омега, но альфа на это лишь промолчал. На узкой кровати лежали двое. Почти всё ложе занимал здоровенный альфа, а на нем словно пушинка полулежал омега, посапывая. Было далеко за полночь, но альфа так и не смог сомкнуть глаз, размышляя о словах своего супруга. Побег сам по себе был рискованным делом, а уж устроить побег принца и пиратов… Небольшая оплошность и все, виселица. Альфа посмотрел на мирно спящего Феля. Ему такой участи он точно не желал, но и такая жизнь тоже была нелегка. Самая большая проблема была в деньгах, которые им никак не удавалось заработать. Личные заказы альфа не мог брать, это сразу же вычислялось и строго каралось законом. С самых малых лет они с Фелем были всегда вдвоем. Защитив в детстве омегу один раз, альфа пообещал, что всегда будет его оберегать и прилагал все усилия для этого. Но разве работа в королевском дворце могла обеспечить Фелю безопасность? Скорее, наоборот. Альфа каждый день молил богов, чтобы король не обратил внимание на его супруга. Этому тирану было дозволено все, король, как-никак, и взбреди ему заполучить к себе в постель Феля, Грем не смел бы и слова сказать против. Омега заворочался в постели и, не открывая глаз, шепотом спросил: — Что-то случилось? Альфа с минуту молчал, а потом, собравшись с мыслями, ответил: — Если принц действительно сможет обеспечить нам безопасность и укрытие, то я согласен, — тяжело вздохнул Грем. Он надеялся, что не пожалеет о своем решении. — Я тоже на это надеюсь, — как будто прочитав мысли супруга, сказал омега. Завтра ему предстояло договариваться с Линаром, и причин для отказа у принца, в принципе, не должно быть. Решив оставить все тяжкие думы на завтра, Фель поцеловал альфу в шею и вскоре вновь провалился в беспокойный сон. Линар сидел возле решетчатого окна и смотрел, как занимается рассвет. Золотистый свет медленно скользил по склонам гор, и вскоре вся комната принца утонула в теплых лучах. Казалось, что там, за окном, кипела жизнь, а в его спальне застыло само время. Хотелось снова оказаться посреди бескрайнего океана, почувствовать соленый бриз на губах и вновь иметь возможность обнять Риаса. Только в разлуке принц смог ощутить всю боль вынужденного одиночества и понять, как сильно он скучает по несносному капитану. Решение стать жертвенным мостиком между Кларисом и Роштагом теперь совершенно не казалось ему благородным поступком. Вскоре настало время завтрака, в дверь постучали, и тележку вкатил тот самый дворецкий. Всё ещё боясь поднять взгляд на принца, он начал поспешно накрывать на стол. Запах свежей выпечки и ароматного чая быстро разбудил в омеге дикое чувство голода. — Ваше Высочество, у вас очень красивые сережки, — попытавшись задобрить принца, сделал комплимент дворецкий. Ему не хотелось портить отношения с будущим хозяином. — Ах, ты про них, — Линар робко провел пальцами по ловцам снов. — Это подарок от одного замечательного человека. — Мечта омеги. — Что ты сказал? — встрепенулся Линар. — Я сказал, что такие украшения мечта для любого омеги, — повторил дворецкий и, поклонившись, скрылся за массивной дверью. — Конечно… Конечно, — задумался принц. Слова дворецкого заставили Линара вспомнить слова Соны: никогда не теряй мечту пирата. Это были последние слова беты перед тем, как его увели, и только сейчас Линар призадумался над этой необычной фразой. Пират никогда не стал бы говорить ничего не значащую фразу. Что же для пирата является мечтой? Неиссякающий запас сокровищ, вот разве не отрада для глаз пирата? Карманный корабль, было подумал Линар, но быстро отмел эту бредовую догадку. А как насчёт неприкасаемости? Стать невидимкой для любой власти. — Всё не то, — рывком встав с кровати, разозлился Линар. Сев за стол, принц надкусил черничный пирог и сделал глоток бодрящего напитка. Сона постоянно носил эти серьги на себе, он ни разу ими не воспользовался, по крайней мере, при нём. Значит, этот артефакт должен давать только временный эффект, не бессметные сокровища, не всемирную славу, а что-то такое, что экстренно могло бы понадобиться пирату. Например, иметь возможность выкарабкаться из опасной ситуации, суметь избежать наказания. — Невозможно, — чуть не пролив чай, воскликнул принц. Если это то, о чём он подумал, то… — О боги! — восхищенно прошептал Линар и погладил жесткие перья на серёжках. Наскоро расправившись с пирогом и запив всё это двумя кружками чая, принц решил, что пришло время проверить свою догадку. Если артефакт действительно окажется временным, то Линар попросту рисковал истратить его действие. Однако чтобы окончательно убедиться в его назначении, придётся пожертвовать этой попыткой. Просунув ноги в легкие сандалии и надев прозрачную тунику, омега присел возле входной двери. Прислушавшись и поняв, что за дверью никого нет, он снял с уха одну серёжку и тупо уставился на неё. — Предположения есть, а дальше что, дурья башка? — обругал себя принц и неловко произнёс: — Откройся! Серёжка в руках омеги не претерпела никаких изменений, как и дверь, которую дернул на себя принц. После Линар испробовал все известные слова для открывания замков, даже на нескольких языках, но всё было безрезультатно. Омега присел на пол и попытался вспомнить всё, что знал о видах таких артефактов. Если догадка принца верна, то ловец снов в его руках было ничто иное как король пройдоха. Так воры называли артефакты способные самостоятельно взламывать замки. Даже под многочисленными взглядами они делали это настолько превосходно, что никому ни разу не удалось поймать на месте преступления вора, имевшего такой артефакт. Чаще всего их делали в виде украшений, но иногда имели место быть и изящные запонки на манжетах. Вот только способ применения таких артефактов от континента к континенту слишком разнился. Если Сона не упомянул о специальных словах, значит был уверен, что разгадать артефакт не составит труда, либо его сказанная фраза и была ключом ко всему. Повертев в руках металлическую серёжку, омега кинул взгляд на узоры, расположенные на большом кольце и проговорил: — Я никогда не потеряю мечту пирата, — на ободке тут же проступили едва заметные символы. Подойдя к окну, принц поднёс артефакт к свету и, сконцентрировавшись на дверном замке, произнёс: — Амир улу, — как только последний слог был произнесён, артефакт вырвался из пальцев принца и юркой змейкой заскользил по полу к двери. В утренней тишине раздался громкий щелчок, и лицо принца озарила сумасшедшая улыбка. Ловец снов вновь пересёк всю комнату и оказался в ладони омеги. Линар понял, что он только что получил ключ к своей свободе, и надежда вновь расцвела в его сердце. Оставалось неясным одно: на какое число применений был рассчитан один артефакт, но проверять ещё раз и попусту тратить его силу омега больше не собирался. Разумным было бы остаться в комнате и дождаться прихода Феля, но не воспользоваться таким случаем и не узнать хотя бы направление выхода — было грехом. Дверь с тихим скрипом поддалась, и омега, прислушиваясь к любому шороху, направился в правую сторону от комнаты. Несмотря на утро, в коридоре царил сумрак, а каменные стены создавали ещё более мрачную атмосферу. Коридор казался бесконечным, никаких комнат на пути не попадалось, за исключением лестниц и ответвлений, но омега продолжал идти вперёд. Лишь завернув за третий угол, перед ним показались массивные двери. В этом месте коридор был обставлен более роскошно: плотная ковровая дорожка застилала пол, на стенах висели живописные картины, а по бокам от дверей, замерев в вечном безмолвии, сидели пара золотых львов. Недалеко от двери было ещё одно ответвление, с уходящей вверх лестницей. Уже собиравшись приблизиться к двери, омега услышал по ту сторону приглушенные голоса и отступил в проём с лестницей. Двери с грохотом распахнулись, и голоса заполнили коридор. — И что же, он обязательно должен быть девственнен? — Не обязательно, но если он будет чист, то его магия… — Не думаю, что за два месяца пребывания на пиратском корабле, он не был никем не тронут, — перебил собеседник, и шаги внезапно остановились. — Я понимаю Ваше беспокойство, поэтому мы подготовим два ритуала. — Сколько это займёт времени? Промедление может стоит нам многого. — Не более суток. — Значит, завтра вечером состоится ритуал. Казнь перенесём на день раньше, двух зайцев одним ударом. — Ваше королевство обретет поистине могущественную силу, — с благоговением в голосе протянул собеседник, и голоса вновь начали движение. Линар испуганно вжался в угол лестницы, и тут сверху послышались ещё одни шаги. Принц оказался между двух огней, и как только в лестничном проёме показалась русая макушка, у обеих омег от удивления распахнулись глаза. Спускавшийся с лестницы омега, быстро опомнившись, мгновенно преодолел оставшиеся ступеньки и, схватив принца за плечи, втащил в темный угол. Распахнув небольшой шкаф позади лестницы, он со всей силы толкнул его внутрь и едва успел прикрыл дверцы, как в проём зашли двое альф. — Что ты здесь делаешь? — Ваше Величество, — поклонился омега, держа в руке ведро. — В это время я всегда убираюсь в комнате принца, вот брал ведро, — стоя спиной к шкафу и стараясь не выдать в голосе волнения, ответил омега. Скользнув взглядом по стоящему за спиной короля человеку в темной рясе, слуга снова повернулся к королю. — Как он? Чем-нибудь интересуется? — не выдав ни единой эмоции, спросил король. — Он хорошо ест, каждый день принимает ванную, но… — замялся омега, но решив, что лучше говорить правду, смело добавил: — И часто интересуется, когда сможет с Вами увидеться, Ваше Величество. — Немудрено. Передай ему, что через два дня я завершу свои дела, и мы наконец-то сможем увидеться. А теперь ступай. Ещё раз поклонившись, омега заставил себя сдвинуться с места и начал переставлять деревянные ноги к выходу. Оказавшись в широком коридоре и стараясь не поворачиваться в сторону шкафа, слуга направился в сторону покоев принца. Линар стоял в тесном шкафу с зажатым носом и боялся чихнуть от витавшей вокруг пыли. Поджилки тряслись от страха и сильного напряжения, и омега был уверен, ещё одна минута и он ненароком чем-нибудь да выдаст себя. Шаги, как оказалось, короля Маркана и его собеседника постепенно начали удаляться от шкафа и вскоре вообще перестали быть слышны. Однако принц так и продолжал стоять внутри, пока дверцы не распахнул Фель. Не говоря ни слова, слуга молча взял принца за запястье и повёл его назад в комнату. Как только дверь за ними захлопнулась, принц произнёс: — Улу рима, — серёжка бесшумно выскользнула из уха и, добравшись до двери, заперла её на замок. Линар рухнул на кровать и, почувствовав прикосновение металла к уху, облегченно вздохнул. — Я боюсь даже спрашивать, — увидев произошедшее, начал Фель. — И не стоит, — приводя себя в чувство, растирал щёки принц. — Если бы Вас заметил король, Вы понимаете, что ни о какой помощи пиратам… — Я знаю, Фель. Лучше расскажи, что ты смог узнать? — Прежде чем я Вам расскажу, Вы должны мне кое-что пообещать, — присаживаясь на край кресла, твердо проговорил омега. Линар просто молча кивнул в знак согласия, и Фель продолжил: — Я Вам помогу организовать побег лишь в том случае, если Вы меня вместе с мужем возьмёте с собой. — Ты же понимаешь, что если нас поймают, то даже моя голубая кровь не сможет вас защитить? — всерьез ответил принц. — Да. И все же я лучше рискну, чем продолжу жалкое существование в этом городе. Но если наш побег будет успешно осуществлен… — не успел договорить омега. — То я приложу все усилия, чтобы вас не нашли никогда. — Спасибо, — склонил голову Фель и принялся рассказывать всё, что только смог разузнать. Как оказалось, слухи про казнь пиратов оказались правдой. Принц и сам уже узнал об этом буквально пару минут назад, став случайным свидетелем разговора короля Маркана. Странный диалог всё это время не выходил из головы принца, заставляя его покрываться холодным потом. Также Фель принес с собой карту города и чертежи подземных ходов. Карту города найти труда не составило, а чертежи подземелий его муж Грем припрятал еще полгода назад, когда помогал выкапывать пару новых проходов. — Не знаю, как ты смог раздобыть всю эту информацию, но ты большой молодец, — держась из последних сил, похвалил принц. — Да ничего такого… — тут же вспыхнул Фель, вспомнив свою вылазку в самый знаменитый бордель королевства, и как он, слушая разносившиеся по комнатам стоны, расспрашивал о пиратах. — Вот только скажи, каким образом мы сможем покинуть город? — О, насчет этого: у моего мужа Грема есть неплохая идея. У главного кузнеца Апана есть собственный корабль. Стоит он в самой западной части порта. За ним никто не присматривает, да и какой сумасшедший рискнет украсть корабль одного из главных людей города, — коварно улыбнулся Фель. — Кто же, как не пираты, — ответил такой же улыбкой принц. — Грем так и подумал. Пираты мастера морского дела, и уплыть на корабле труда не составит. До того, как нас хватятся, мы уже успеем уйти на безопасное расстояние. На подготовку у нас в запасе есть ещё два дня. — Ох, — потёр шею принц, — Фель, ты можешь описать, как выглядел собеседник короля? — Ну… Он был в темно-коричневой рясе, и аура у него была такая неприятная, — вспоминая таинственного альфу, трепал грязный рукав служка. — Этот человек, я думаю, чёрный маг, — неожиданно для самого себя признался принц. — До того, как ты меня нашёл, я успел подслушать их разговор. Они говорили обо мне и о магическом ритуале, который должен состояться завтра вместе с казнью пиратов, — принц решил не врать единственному человеку, которой протянул ему руку помощи. — Вы маг? — как ни в чём не бывало спросил Фель, и Линар лишь молча кивнул. — Я догадывался, — прошептал Фель и, закатав рукав рубашки, предъявил абсолютно чистую руку. — Ты всё-таки снял повязку, — вздохнул принц. — У меня не было таких намерений, но в кузнице у мужа я понял, что моя рука совершенно не беспокоит меня, хотя жар вокруг был невыносимый. Размотав повязку, я обнаружил, что никаких следов от ожога не было, хотя в самом начале было понятно, что они останутся. — Ямал и Кирстан! — вдруг схватив себя за волосы, принц скатился с кровати на пол. — Они знали. Те люди, что предали нас, они знали, что я маг. А теперь и король Маркан вместе со своей свитой. О чем я только думал, сидя здесь все это время?! Меня же могут в любой момент схватить. О боги! — констатировал простой факт принц. Любое промедление теперь могло стоить ему жизни. — Значит, всего сутки? — Сегодня ночью или никогда. Послушай, у тебя есть в городе доверенный человек, который, скажем, смог бы передать письмо кое-кому? — торопился Линар. — Я постараюсь что-нибудь придумать. — Мне нужно будет оставить письмо брату. Он может здесь объявиться. Посылать посыльного сейчас слишком опасно, поэтому мне нужен доверенный человек. Если брат не объявится в течение недели, то письмо нужно будет доставить в столицу Клариса — Эрби. Также, если нас схватят, посыльный должен об этом сообщить. Сегодняшний ужин ты приносишь? — служка лишь молча кивнул на заданный вопрос. — Тогда я тебе его и отдам. Соберите с Гремом все вещи, проверьте корабль, а я пока подумаю, как нам пройти мимо стражи. На ужине все еще раз обсудим, — поднялся с пола Линар. — Насчёт замков, я так понимаю, не стоит волноваться? — Думаю, нет, — погладив ловцы снов, улыбнулся омега. — Но для подстраховки попроси своего мужа сделать отмычки. Уж пираты смогут найти им применение, в отличие от нас. Фель, поторопись, у нас почти не осталось времени. Поклонившись, служка выскользнул из комнаты, оставив Линара одного. Всего лишь полдня осталось у них в запасе. Так непозволительно мало, но на ошибку у них не было права. Слишком многое стояло на кону. Не только жизнь пиратов и самого Линара, но и будущее Клариса. Такая мерзкая выходка короля могла означать только одно: политика Роштага к Кларису постепенно сменялась с лояльной на агрессивную. Следующий ход Маркана был лишь вопросом времени, и будущее уже не представало перед Линаром в радужных оттенках. Мучительная тревога и сомнения поселились в сердце принца и с каждым часом ожидания съедали его изнутри.