Утро после убийства Ганнибалом Уилла Грэма.
Эбигейл с грустью смотрела в окно, зная, что случилось не так давно в западной стороне леса. Она ощущала смерть и безошибочно предсказывала её, так что точно знала, кого не стало сегодня утром. Она словно воочию видела, как зубы Ганнибала вонзаются в беззащитную шею, она слышала предсмертный хрип Уилла и булькающий противный звук крови, и даже ощущала её медный запах. Начал накрапывать мелкий дождь, словно оплакивая гибель Уилла Грэма. Вскоре Эбигейл увидела появившегося вдалеке отца. Ганнибал волок безжизненное тело, и, не выдержав этого зрелища, Эбигейл отстранилась, закрывая лицо ладонями и позволяя себе разрыдаться. Ей нравился Уилл, пусть они и не были толком знакомы. Просто когда-то она видела в своих снах, что втроём они были бы очень и очень счастливы. Ганнибал долго стоял в подсобке, смотря на тело Уилла Грэма, лежащее на разделочном столе. Если бы не зубы зверя, то Грэм так и так бы умер, только от своей болезни. Ганнибал лишь подтолкнул процесс. Он много думал о том, что хотел бы разорвать этого человека зубами и руками, но следовало сохранять самообладание. Или же у него просто не хватало духа начать потрошить труп некогда любимого человека. – И чего же ты ждёшь? – раздался тихий голос за спиной. – Ещё успеется, Эбигейл, – отозвался Ганнибал, недовольно поджимая губы. – Он уже никуда не уйдёт от нас. Эбигейл невесомо ступила босыми ногами на скрипучие половицы, погружаясь во мрак, царящий в этой разделочной комнате. Ещё ниже был только погреб, где отец хранил мясо дикарей и животных, скоро там могла оказаться и плоть Уилла. Девушка понимала, что Ганнибал должен был отомстить Грэму за предательство и унижение, за многолетний плен, но всё же в её сердце теплилась надежда на то, что в отце победят иные чувства. Ганнибал полуобернулся, бросая на неё вопросительный взгляд, но девушка приблизилась к трупу, игнорируя недовольство отца. – Что ты наделал? – прошептал она. – Отомстил, – равнодушно ответил вендиго, разворачиваясь и направляясь к лестнице. – Теперь хоть узнаю, стоил ли его вкус этого. Уходи, Эбигейл. Я хочу извлечь органы. – Не хочешь, – Эбигейл развернулась, смотря в спину отцу. – Ты не хочешь этого! Ты просто боишься, что это случится, потому что больше всего на свете ты желаешь быть с Уиллом Грэмом! Ганнибал резко развернулся, наотмашь ударяя ладонью дочь по лицу. Девушку отбросило назад, и она с грохотом упала на пол, тут же вскакивая на ноги и оборачиваясь. Эбигейл открыла рот в беззвучном крике, и Ганнибала сбило с ног невидимой волной звука, отбрасывая его в противоположную стену, а Эби выдохнула, убирая за ухо выбившуюся прядь волос и сделала шаг назад. – Ты забыл, что я плакальщица? – спросила она. – Так я напомню. Как напомню и то, что Уилл был прав! После вашей с ним встречи всё изменилось. Умрёт он – и ты навеки останешься чудовищем! Ганнибал поднял голову, смотря на девушку со всей своей яростью. Он тяжело дышал и, казалось, был готов просто разорвать её прямо здесь и сейчас. С огромным трудом, он всё же сдержался. – Я и есть чудовище, – прошептал Ганнибал, вставая на ноги и отряхивая одежду. – Я всегда был им. – Нет! – закричала Эбигейл, сдерживая слёзы. – Без Уилла ты превращаешься в пустого! В людоеда! В того, на кого охотишься! Ты заглушаешь свою боль, прячешь чувства и эмоции, но вместе с ними заглушаешь настоящего себя! Ты умираешь, Ганнибал… В глазах Ганнибала она различила дикий красноватый отблеск. Сейчас в этой комнате был Зверь, но не её отец. Он лишь зарычал и молча покинул подсобку, а Эбигейл поняла, что скоро займёт место рядом с Грэмом. – Ну же! – прошептала она, подбегая к разделочному столу и тряся Уилла за плечо. – Ты должен проснуться! Я же видела, что ты станешь как мы! Просыпайся! Просыпайся, Уилл!***
Когда ближе к вечеру Эбигейл всё же покинула подсобку, оставляя тело Уилла, Ганнибал подозвал её. Он, сложив руки у подбородка, сидел напротив камина, задумчиво смотря на танцующие языки пламени. Но каким бы спокойным он не выглядел, девочка ощутила, что сомнения и страхи одолевают его душу. За окном дождь превратился во влажный снег. Холод пробирался в дом, и Эби плотнее закрыла окно, чтобы сохранить тепло. Бросив взгляд на задумчивого Ганнибала, девушка вздохнула и всё же приблизилась к нему. – Ты должна уйти, – внезапно сказал Ганнибал и даже не посмотрел на дочь, когда Эбигейл села в кресло напротив него. – Я не контролирую себя и свою силу. Эбигейл вскинула на приёмного отца взволнованный взгляд. Слишком много времени они провели в разлуке, и она не была готова расстаться с ним снова, даже если ей угрожала смертельная опасность. Только не сейчас, когда они нашли новый дом, только не сейчас, когда они наконец-то были вместе. – Мы справимся, – упрямо произнесла Эби, сложив руки на коленях. – Мы обязательно с этим справимся. – Не справимся! – нетерпеливо огрызнулся Ганнибал, избегая пересекаться взглядом с дочерью. – Я ударил тебя! Эби, я даже не помню, как и за что. В моей памяти случаются пробелы. Я теряю себя с каждым днём всё сильнее. Эбигейл лишь упрямо поджала губы. Она верила в то, что увидела однажды, и знала, что стоит лишь немного подождать и пророчество исполнится. Уилл не умер. Он лишь замер и ждал своего пробуждения для новой жизни. – Уилл вернётся и всё будет хорошо. И я никуда никогда не уйду! – сказав это, Эбигейл вскочила с кресла и побежала в сторону коридора, желая удалиться к себе. Ганнибал не стал задерживать дочь. Он подумал о том, что тогда ради безопасности Эбигейл уйти придётся ему. Уилл Грэм сломал что-то в нём, когда сначала заставил полюбить себя, а затем предал доверие и бросил на долгие десять лет. И теперь Ганнибал медленно сходил с ума, рискуя убить Эбигейл. Внезапно раздался громкий отчаянный крик, и Ганнибал вскочил, бросившись в коридор. Эбигейл изо всех сил отбивалась от окровавленного мужчины, в котором не сразу можно было узнать восставшего Уилла Грэма. Его глаза были словно пустыми, радужка бесцветной, а на лице ни тени эмоций или сознания, лишь жажда убийства. Ганнибал подскочил к Уиллу со спины и обхватил его за горло, оттягивая назад подальше от девочки. Эбигейл вскинула на восставшего испуганный взгляд, видя, что разрывы на горле затянулись, превращаясь в белые шрамы. Но если к телу Уилла вернулась жизнь, то сознание его всё ещё было пустым. – Не убивай! – закричала Эби, видя, что Ганнибал с трудом удерживает восставшего в своей хватке. – Позови его. Верни ему сознание! Ганнибал держал вырывающегося Уилла изо всех сил. Тот рычал и брыкался, дрался отчаянно, чтобы впиться зубами в живую плоть. Он походил на восставшего из мёртвых безумца, на людоеда, которыми плодили заброшенные города. Ганнибал бросил взгляд на дочь, словно говоря, что слишком поздно. – Нет… – со слезами на глазах прошептала та. – Позови его! Просто позови его, отец! Он же… нужен нам! Нужен тебе! Слёзы и слова Эбигейл, её отчаяние, всё это находило отклик в Ганнибале. Он хотел верить, что в нём есть силы для возвращения Уилла, ведь, несмотря ни на что, вендиго любил этого человека, который бросил всё и пошёл по его следам. Когда-то он смог пробудить от смерти Эбигейл, возможно, мог бы пробудить и Грэма. – Уилл… – прошептал Ганнибал, продолжая удерживать Уилла. – Прошу, услышь меня. Уилл, отзовись. Вернись к нам, давай же! Уилл! Но Уилл продолжал рычать и рваться из хватки, пытаясь укусить удерживающего его вендиго. Ганнибал начал уставать и, чтобы обезопасить дочь, схватил Грэма за горло, собираясь разорвать его вновь. Но перед окончательным убийством, он отчаянно и тихо прошептал: – Уилл… я жду тебя. Пальцы Ганнибала сжали горло Уилла, но в какой-то момент вендиго показалось, что сопротивление стало слабее. Тихий вздох осознания и боли был знакомым, и когда Эби изумлённо прикрыла рот ладонью, Ганнибал отпустил Уилла, и тот осел на пол. На уставшем и изнемождённом лице появились эмоции, а во взгляде читалось сознание. – Га…ни…бал… – прошептал он, теряя сознание. – Ты вернул его! – прошептала Эби, не сдерживая торжествующую улыбку. – Вернул! Обратил как меня и Беделию! Вот почему ты истинный… первый среди нас… Ганнибал поднял на дочь взгляд, и уголки его губ дрогнули. Он улыбнулся, затем нервно рассмеялся, смотря на лежащего в бессознании Уилла. – Я не убийца… – прошептал он. – Ты спасла его. – Я спасла нас! – гордо улыбнулась девушка. – Нас ждёт новый рассвет.***
Когда Уилл впервые проснулся в своей новой жизни, и Эби радостно заверещала, рассказывая о перерождении, Грэм не понял ни слова. Но посмотрев в зеркало на молодого себя, глянув в окно на свободного Ганнибала, Уилл ощутил небывалое облегчение, зная, что они получили редкий дар: второй шанс. – Ганнибал простит тебя! – заверила радостно Эбигейл, сидя на кровати Уилла. – Я видела это! А ещё… он бы никогда не обратил тебя, если бы не хотел. – Это здорово… – произнёс Уилл, обернувшись к девочке. – Но я так ничего и не понял. Как это произошло? Эби соскочила с кровати и неспешно приблизилась к Уиллу. Она замерла в шаге от него и чуть подалась вперёд, заговорчески шепча: – Он покажет тебе. Жди новое утро, Уилл. Лишь рассвет приносит истину. Почему-то Уилл знал: именно так и будет.