Глаз ворона, коготь лиса

Сакура весьма искусно разорвала длинный хвост бинта надвое и завязала аккуратный бант из получившихся отрезков, напоследок дружелюбно похлопав Итачи по руке - жест для нее непривычный. В больничной комнате, служащей офисом для двух врачей, стояла прохлада. Разбросанные по столу Сакуры документы шелестели на сквозняке, что просачивался сквозь приоткрытое окно. Сакуре, несмотря на ее почти летний наряд, было комфортно. Ино же периодически ежилась и недовольно хмыкала, лениво листая книгу и то и дело стреляя глазками в сторону пациента. - Все, - Сакура сделала заметку в своей записной книжке и постучала пальцем по подбородку, выражая легкое беспокойство. - Улучшения есть, но раны все равно заживают слишком медленно. Некоторые все еще кровоточат. У вас с детства плохая свертываемость крови? - Да. Итачи покрутил кистями рук, ощутив уже ставшую привычной тупую боль. Ему явно не везло на травмы. Нога еще не полностью зажила и все еще доставляла некоторые неудобства, а теперь вот руки страдали от слишком близкого знакомства с огнем. Но обожженные ладони и пара бессонных ночей были ничтожно малой ценой за тот улов, что ему достался. - У вас еще осталась мазь? Итачи кивнул. - Тогда продолжайте смазывать раны дважды в день. И почаще меняйте бинты, в таком состоянии велика опасность заражения. На осмотр приходите в понедельник. Итачи задумчиво взглянул на раскрытые перед собой ладони и снова кивнул. Ино устала притворяться, что она читает, и отбросила книжку в дальний конец стола, после чего набросила на плечи шерстяной платок. - Катсуми-сан, вы и правда герой! - воскликнула она с нескрываемым обожанием в голосе. Щеки ее предательски розовели. - Мало того, что вытащили нашего идиота Наруто из такой передряги, так еще и терпите такую боль из-за него. - Не так уж и больно, - безэмоционально заметил Итачи. По-настоящему больно было только первые сутки, когда мазь еще не подействовала, и он мог чувствовать каждый нерв на своих руках, словно они были полностью оголены. Даже дыхание ветра, коснувшегося ладоней, причиняло страдания. Сейчас кожа лишь саднила да неприятно покалывала в тех местах, где раны еще не затянулись тонкой корочкой. Сакура потянулась к окну, заметив, что наряд Ино пополнился очередным слоем одежды. - И все же вы спасли Наруто, - она помедлила, и голос ее стал звучать глуше. - Знаете, Наруто... очень дорогой мне друг. Спасибо, что не побоялись ради него рискнуть своей жизнью. Итачи был на приеме у Сакуры уже в четвертый раз, но поблагодарила его девушка впервые. Когда он приволок весьма потрепанного Наруто к ней, сам едва стоя на ногах, она не высказала ни страха, ни жалости, ни даже удивления. Ее тело, казалось, действовало само по себе. Она кинулась оказывать помощь, толком и не осознав происходящего. Тогда она даже не потрудилась поинтересоваться, что, собственно, произошло. Во все последующие дни она была хмура и неразговорчива. Итачи и не думал к ней лезть с вопросами, так грозно она выглядела, когда меняла ему перевязки и давала очередные указания. Сегодня в ней будто бы что-то оттаяло. На губах появилась легкая улыбка, морщинки между бровей разгладились. Она перестала злиться. - Самочувствие Наруто улучшилось? - догадался Итачи. Сакура вскинула глаза. - От вас ничего не скроешь, - улыбнулась она. - Да, он пришел в сознание вчера вечером. В отличие от вас, Наруто восстанавливается очень быстро. Думаю, он полностью поправится еще до того, как ваши раны заживут. Может, навестите его? Сакуре, как и остальным врачам, хватало забот, и ей не было нужды знать о посещениях, которые регистрировались секретарями. И тем не менее, она прекрасно была осведомлена о том, кто навещал Наруто. "Дорогой друг". Итачи хмыкнул. - Хьюга Неджи охраняет его, словно верный пес. Боюсь ему даже на глаза попадаться, еще набросится. Девушки одновременно залились смехом, а ведь Итачи и не шутил даже. Ну, если только слегка покривил душой. Страх перед людьми ему был неведом. Даже своего отца он не боялся, относясь к его политическим играм и тяжелому властному характеру как занятному пособию по человеческой психологии. Куда интереснее было докопаться до самой сути его стремлений, чем пресмыкаться и бояться, словно побитая псина. В конце концов, его растили не как тупого раба, а как наследника могущественного клана, которому однажды суждено будет взять бразды правления в свои руки. Такой человек не должен испытывать страха. Даже перед Хьюга. - Верный пес - это, скорее, Киба, - Ино, отсмеявшись, откинула назад свои белокурые волосы. - Но я вас понимаю. У Неджи... как бы это сказать... небольшой пунктик по поводу Наруто. Сакура закивала, соглашаясь. - Неджи знает его дольше, чем кто-либо из нас, оба ведь росли в семье Хьюга, вот он и и стремится так оберегать Наруто. Вы не переживайте, Катсуми-сан, поначалу Неджи ко всем относится враждебно. Мы все через это прошли. - У Неджи все просто. Если вы не друг Наруто, значит, вы враг народа, - пожала плечами Ино, подхватывая объяснение лучшей подруги. - Ну, учитывая положение Наруто, это не так далеко от истины... - Хмм? - Ино приложила ладонь к губам и возвела глаза к потолку. - Действительно. Я как-то и не подумала об этом. Полагаешь, в этом все дело? - Думаю, для Неджи дело не в статусе Наруто, а в самом Наруто. И я его прекрасно понимаю. Итачи переводил взгляд с одной девушки на другую, мысленно цепляясь за каждое произнесенное слово. - Наруто-кун рос в семье Хьюга? - совершенно искренне удивился он. - Как так получилось? Ино отвела глаза в сторону, Сакура замялась, но все же ответила: - Хьюга всегда были преданы его семье, поэтому они были единственными, кому можно было доверить Наруто после той истории. После той истории. Звучало так, будто Сакура подразумевала, что Итачи с этой историей, по какой-то причине, хорошо знаком. Он не рискнул вдаваться в подробности, учитывая, что девушки не горели желанием развивать тему, и уверенность Сакуры в том, что он обладает какими-то фактами, поставила точку в разговоре. Из всего сказанного Итачи понял две вещи. Наруто рос вместе с Неджи на попечительстве клана Хьюга, что уже являлось чем-то из ряда вон. Возьми глава клана на воспитание какого-то безымянного ребенка, об этом было бы известно далеко за пределами их фамильного поместья. И еще во всем этом были каким-то образом замешаны родители Наруто, о которых Итачи не имел ни малейшего понятия. Честное слово, со всеми этими недосказанностями он словно ходил по кругу, не имея никакой возможности дотянуться до его центра. В коридоре его ждал Шикамару, что оказалось сюрпризом. Сложив руки на груди и прислонившись к стене, парень без особого интереса скользил взглядом по снующим туда-сюда людям. - Что-то ты долго, - с укоризной сказал Шикамару. Итачи смерил его недовольным взглядом. О встрече они не договаривались, так что упрек явно пришелся не к месту. - Разговорился с Сакурой-сан и Ино-сан. О Наруто-куне, - Итачи помедлил и более уверенно добавил, - и его детстве. - Ясно. И здесь тупик. Если уж из девчонок что-то вытянуть было сложно, с Шикамару и пытаться не стоит. Итачи подавил рвущийся наружу раздраженный вздох. Он не испытывал радости от пребывания в неведении так долго, но все же усилием смог вернуть себе на мгновение потерянное терпение. - Я могу чем-то помочь? - Вообще-то я пришел тебя поздравить. - Поздравить? - Итачи растерянно помедлил у выхода из больницы. - Ты здорово помог с восстановлением магического купола, да и вытащить Наруто из такой задницы дорогого стоит. Начальство впечатлилось и приняло решение об окончании испытательного срока. - Не знал, что я на испытательном сроке. - Уже нет. Удачно сложилось, правда? - Шикамару весело хмыкнул. - Теперь ты можешь посещать военные собрания и на постоянной основе работать в доме магии. По поводу собраний мы обычно заранее объявляем в казармах, но коль ты живешь в доме Наруто, я отдельно пришлю тебе весточку. А по поводу дома магии тебе надо к Какаши, он там главный. Итачи недоверчиво качнул головой. Уже сколько раз его посылали к этому таинственному Какаши, но за все время, что Итачи провел в штабе, Какаши он не встретил ни разу. - Он встретится с тобой завтра в девять утра, сразу после утренней переклички, - поспешил заверить его Шикамару. - До этого ты свободен. - Понял, спасибо. - Ну, тогда до встречи, - готов был распрощаться Нара, однако Итачи его притормозил. - А, Шикамару-сан... Брови Шикамару сошлись на переносице. - Слушай, заканчивай уже со своими "сан". Ты теперь официально член штаба, привыкай к нашим порядкам. Что хотел? - Вы так и не нашли того, с кем сражался Наруто? На лице Шикамару отразилась легкое раздражение. - Часть леса за рекой выгорела дотла. Никаких улик не осталось, - произнес он, по привычке растягивая гласные. - А Наруто-кун что-нибудь вспомнил? - Он понятия не имеет, что там произошло. - Вот как. Жаль. Наруто-кун, считай, ни за что пострадал. - Он пострадал, потому что он идиот, который не следует инструкциям и вечно лезет на рожон. Ему крайне повезло, что ты был одним из первых, кто заметил пожар. Смотри, не смей брать с него пример. Ухмыльнувшись, Шикамару махнул рукой и слился с толпой. Спустя четыре дня после нападения на улице все еще царило оживление. Постройки, задетые взрывами, привели в божеский вид, теперь настала очередь отстраивать сторожевые башни. Основная работа была сосредоточена за пределами купола, но люди все равно толпились в центре деревни - обсуждение произошедшего не прекращалось ни на секунду. Итачи оглянулся, всматриваясь в расположенный на холме дом, где он находился, когда произошло нападение. Благодаря Ворону, он узнал об атаке сверху за пару минут до того, как прогремел первый взрыв. Итачи колебался, не зная, стоит ли отправляться в лагерь, и замешательство сыграло ему на руку. В действиях врага было много несостыковок. Вместо того, чтобы воспользоваться брешью в барьере, враг отступил в лес и ненадолго затих. Все силы штаба были сосредоточены внутри лагеря и на западе, где трепку солдатам задал Сасори Красного Песка, и Итачи воспользовался суматохой, чтобы самому отправиться на восток. Откуда в лесу взялся Наруто, оставалось загадкой, но его вмешательство, к счастью, не испортило конечного результата. В словах Шикамару Итачи не учуял лжи. Держит ли Наруто язык за зубами или же действительно ничего не знает - с этим Итачи решил разобраться позже. С околачивающимся поблизости Хьюга все равно на разговор тет-а-тет рассчитывать не приходилось. Лес действительно выгорел, и, несмотря на лучших ищеек, которые были в распоряжении штаба, их усилия в поиске зацепок вполне могли оказаться тщетными. Итачи постарался замести любые следы. И, чтобы скрасить поступок, который мог показаться подозрительным, присоединился к восстановлению купола, как только подействовала целебная мазь Сакуры. Обстоятельства сложились удачно, и все шло замечательно, что заставляло Итачи лишь сильнее беспокоиться. Его присутствие в лагере пустило корни, что с самого начала было неминуемо. Его уже начинали узнавать в лицо, называть по вымышленному имени, дружелюбно хлопать по плечу. Даже на пути к классу Куренай Итачи пришлось ответить на два или три приветствия. С каждым днем он обзаводился все большим количеством знакомых. Его участие в жизни лагеря становилось заметнее, и внимание со стороны остальных росло. Не за горами был день, когда ополченцы начнут задавать неудобные вопросы и пристально следить за каждым его движением. Рано или поздно их с Саске раскроют. Что тогда? Пройдя сквозь новенькие, только отстроенные ворота Резиденции, и назвав свое имя дежурным, Итачи поднялся на второй этаж. В конце длинного коридора, в комнате без дверей, в кругу столпилась детвора, разинув рты слушающая своего учителя. Большинство из них были найденыши, которых ополченцы привели с боев. Новеньких особенно легко было отличить от других детей - даже в самый солнечный день их лица будто пребывали в тени. Печальные глаза смотрели настороженно, движения были скованными. Кто-то сказал бы, что им повезло пережить бой и остаться живыми, Итачи же не назвал бы это везением. Война, затронувшая их жизни, навсегда осталась в их памяти страшным пятном. Были в классе и дети ополченцев, некоторые из них уже успели потерять родителей. - Жизнь-то продолжается, - сказала как-то Куренай. Она уже много лет работала учителем, помогая детям оправиться от потерь. - Люди хотят любить и заводить семьи. Разве можем мы лишить их простой человеческой радости? Сегодня во главе класса была не Куренай, а незнакомый Итачи молодой мужчина, с волосами, убранными в высокий хвост, и внушительным шрамом поперек лица. Облик его был простым, но от него так и веяло домашним теплом. - Значит, они родственники? - продолжая начатый до прихода Итачи разговор, пухленькая девчушка лет одиннадцати озадаченно склонила голову в бок. - Слушайте, когда с вами разговаривает учитель! - мужчина недовольно хлопнул ладонью по столу. - Я вам это еще когда говорил! Все великие кланы связаны родственными узами и происходят от одного предка. Учиха, Хьюга и Намикадзе, впрочем, ближе друг другу по крови, чем все остальные. - Намикадзе? - И Намикадзе, - закивал учитель. Итачи, сложив руки на груди, прислонился к стене. Прерывать урок не хотелось, особенно на столь интересной теме. Мужчина во главе класса явно его заметил, но предпочел не сворачивать дискуссию в середине, а дети все сидели к посетителю спиной и даже не заметили его присутствия. Итачи за пару секунд разглядел в толпе торчащие в разные стороны непослушные волосы Саске. - Но разве Намикадзе не из другой страны? Как они могут быть родственниками Учиха и Хьюга? - на этот раз вопрос был задан мальчишкой, почти погребенным под своим длинным шарфом. - У общего предка всех кланов было двое сыновей и одна дочь, от нее и произошел клан Намикадзе, однако много веков назад Намикадзе покинули страну Огня, спасаясь от войны между кланами Учиха и Хьюга. - Тогда как они оказались правителями страны Огня? - Хороший вопрос. Но для начала дайте и мне кое-что спросить. Кто знает, как Учиха оказались на троне? И почему они, а не Хьюга, с которыми они столетиями воевали? В классе повисла звенящая тишина. Дети явно предпочитали задавать вопросы, нежели отвечать на них. Мужчина окинул класс ищущим взглядом, и лицо его посветлело, когда вверх неуверенно поползла рука Саске. Итачи не сдержал гордой ухмылки. - Казухико? - Когда оба клана устали воевать, они между собой договорились о том, что Учиха будут управлять страной, а Хьюга станут им в этом помогать. - Верно. Но почему именно так? Почему не наоборот, ведь Хьюга по силе не уступали Учиха и сами вполне могли занять трон. На этот каверзный вопрос не смог ответить никто. Учитель возвел палец к небу: - Хьюга сами отказались от трона, потому что в качестве военной силы им было проще сдерживать Учиха. Они поступили очень мудро. С одной стороны они удовлетворили потребность Учиха к власти и принесли стране мир, с другой - у них появилась возможность пристально наблюдать за действиями Учиха и предотвращать любые их попытки развязать новую войну. Этот период ныне известен, как период Черного Мира. Почему Черного? - По цвету волос Учиха и Хьюга. - Именно. Черный мир просуществовал почти сто пятьдесят лет. Однако контроль со стороны Хьюга со временем надоел клану Учиха, и они устроили переворот, который не имел успеха. Тогда клан Учиха перешел в подчинение клану Хьюга, но Хьюга по-прежнему не желали обладать троном и решили искать помощи у Намикадзе, которые также имели на трон кровные права. Конечно, вернуть целый клан в страну Огня не представлялось возможным, но младший сын семьи Намикадзе принял предложение и вернулся, чтобы возглавить страну. - А почему не старший сын? - Старший был наследником клана и рано или поздно должен был сесть на трон страны Водоворота, сменив своего отца. - Получается, Намикадзе какое-то время правили двумя странами? - Да. - Ух ты, так братишка Наруто еще даже круче, чем я думал! - восхищенно воскликнул парень в шарфе, и учитель ему ласково улыбнулся. Итачи распахнул глаза. "Наруто?" - Намикадзе подумывали объединить страны, но так и не сделали этого. Страна Огня гораздо больше и могущественнее страны Водоворота, но при объединении первой пришлось бы подчиниться второй, потому что в стране Огня трон занимал младший брат, поэтому все оставили как есть. Ну и как вы знаете, Намикадзе в стране Огня правили не так уж и долго, всего восемьдесят лет. Последним из огненной династии был Минато Намикадзе. Он и его жена были убиты кланом Учиха во время очередного переворота шестнадцать лет назад, - голос мужчины дрогнул. - Учитель, а почему Хьюга не остановили их, как раньше? - Мм? В клане Хьюга назрел кризис из-за смерти жены главы клана. К моменту смерти она родила двух девочек, и основная ветвь осталась без наследника. Тем не менее, Хьюга всегда поддерживали Намикадзе, и делают это и по сей день. Так что, в следующий раз, когда увидите господина Неджи, не забудьте сказать ему спасибо! Без помощи Хьюга это ополчение не смогло бы подняться на ноги, чтобы дать отпор Учиха. Все всё поняли? Вопросы есть? Тогда извините меня на минутку, мне надо ненадолго отойти. Итачи отлепился от двери, ожидая направляющегося к нему мужчину, но учителя он как будто и не видел. В голове все крутилось имя Наруто, так удачно упомянутое кем-то из учеников во вполне определенном контексте. Слишком большое совпадение. Наруто. На-ру-то. Если верить Морико, его отец собирается усадить на трон потомка Намикадзе, но имени, имени она не упомянула. Тогда он и не заметил, а сейчас его охватила паника. Слишком глупое имя для потомка великого клана. Но разве Намикадзе, помимо всего прочего, не славились своими чудачествами? Уже тот факт, что Минато женился на какой-то безымянной девице без роду и племени, говорил о многом. Наруто. Пусть глупое, но чертовски редкое имя, потому что какому нормальному родителю придет в голову назвать свое чадо по названию специи? Нет, Наруто сам представился как Узумаки. Узумаки, которого Хьюга обхаживает как невесту на выданье. Из-за которого скалится как дикий пес и за которого готов глотку порвать всякому, кто посмотрит недобро. Наруто. Узумаки. Намикадзе. - Я могу вам помочь? - Здравствуйте, мы с вами не знакомы, - Итачи говорил словно на автомате, никак не в состоянии прийти в себя. - Я отец Казухико. Саске, услышав знакомый голос, обернулся и с интересом уставился на них, но ему хватило такта и терпения не вскочить с места и не броситься к старшему брату, пока тот разговаривал с учителем. - Ах, верно! - мужчина ударил кулаком по раскрытой ладони. - Куренай мне о вас говорила. Я Ирука, один из преподавателей здесь. А вы... Катсуми? - Да. Приятно познакомиться. - Взаимно. Знаете, ваш сын просто не по годам умен и воспитан прекрасно. Настоящий пример остальным оболтусам. Аж гордость берет, - Ирука широко улыбнулся. - Спасибо. Очень занятный класс, но вам не кажется, что детям рановато такие темы обсуждать? - Дети понимают куда больше нашего, поверьте моему опыту. Я предпочитаю им не врать, даже если правда не всегда красивая. Пусть учатся на наших ошибках, все лучше, чем повторять их снова. - Интересный подход. Вы учитель истории, я правильно понимаю? - Специализируюсь на истории, но учителей у нас мало, поэтому мы преподаем и другие предметы. - Тогда можно вам задать вопрос по теме? Ирука слегка удивился, но уверенно кивнул. - Знаете, о Минато Намикадзе ходит столько историй, но все они как-то замалчивают о его жене. Кем она была? - Про нее и правда мало что известно. Она была из Водоворота, принадлежала семье, которая была в тесных отношениях с кланом Намикадзе, и встретилась с Минато, когда вместе с делегацией Водоворота нанесла визит стране Огня. Вот, пожалуй, и все. - А как ее звали? Ирука что-то промычал под нос, с хорошо различимой вопросительной интонацией. - Разве Шикамару не сказал? - пробормотал он и добавил, заметив легкое замешательстве на лице Итачи. - Он обязан рассказывать новеньким эту историю. - Боюсь, меня в подробности не посвятили. - Вот как. Не похоже на Шикамару, но всякое бывает, конечно. В последнее время у ополчения слишком много работы. А что касается жены Минато, так ее звали Кушина Узумаки. Наруто взял ее фамилию в целях безопасности. Итачи медленно выдохнул. Как ни прискорбно, но бессонные ночи и долгие часов, проведенные в напряженных раздумьях, были результатом чьей-то идиотской оплошности. - Спасибо, что разъяснили. И извините, что отвлек вас от работы. Я вообще пришел забрать сына, если не возражаете. - Обращайтесь, - Ирука широко улыбнулся, невольно напомнив Наруто, и обернулся к притихшему мальчику, который сидел поодаль от остальных детей, уставившись в книгу. - Казухико, тебе пора домой. Саске с излишней поспешностью захлопнул книгу и сорвался с места, будто только и ждал, когда его, наконец, позовут. Итачи по привычке взъерошил ему волосы, заслужив недовольный взгляд, и, отвесив учителю поклон на прощание, вывел брата из класса. Саске не проронил ни слова. Итачи заметил настроение младшего чуть погодя, уже когда они подходили к дому. Он и сам держался скованнее обычного. Неожиданная удача, непостоянная и коварная, словно морские волны, принесла к его ногам невероятный трофей. Итачи еще толком не знал, как реагировать на столь неожиданный подарок, и поэтому намеренно заставил себя притормозить, пусть и голова кружилась от радости и возбуждения. Поспешность была в стократ хуже, но и медлить тоже было нельзя, - с учетом недавнего происшествия, верхушка ополчения наверняка примет меры, которые могут помешать любым его планам. Судорожно выдохнув и недовольно отметив, что делает это в последнее время слишком часто, Итачи на пару секунд прикрыл глаза, затем, наконец, обратил свое внимание на Саске. Тот неохотно плелся следом, не выпуская его руки, и с понурым видом разглядывал собственные ботинки. - О чем задумался? Саске не ответил, только руку сжал сильнее. Итачи с минуту-другую подождал, на случай, если Саске решит сам заговорить, но напрасно. Вокруг по-прежнему царила тишина. - Если не расскажешь, о чем думаешь, не будем с тобой сегодня учиться магии. - Ты меня шантажируешь. - Естественно. Ну? Саске отвел взгляд, боясь взглянуть старшему брату в глаза. - Пока ты разговаривал с учителем, остальные дети... Они говорили ужасные вещи про наш клан. - Что именно? - Что мы кровожадные монстры и хороши только в войне, и что мы украли страну у тех, кому богами было дано ею править. Но это же неправда! Почему они так говорят? В нашей семье так много хороших людей, разве нет? Киоко всегда делилась едой, даже если ей после этого доставалось от нянек. Акияма вытащил тонущего котенка из колодца, и его даже просить не пришлось! Рё-сан как-то подарил мне фигурку, вырезанную из дерева. Разве плохие люди стали бы так делать? Почему же их тогда ненавидят? Итачи с болью в сердце потрепал младшего по голове. - Их ненавидят только потому, что они Учиха. Так работает предубеждение. Принято считать, что клан Инузука все как один плохо воспитаны и до слепого верны императору. Даже если так можно сказать про большинство из них, не значит, что каждый Инузука такой. Нас считают властолюбивыми и жестокими, и ты не можешь этого отрицать. Как-никак, но именно мы уже дважды свергли суверена и уже в который раз развязали войну. - Но... члены клана... они же просто делают, что им говорят, - почти в слезах воскликнул Саске. - Они делают то, что скажет отец. Значит, он виноват во всем? - Ты считаешь отца плохим человеком? Саске густо покраснел, будто его пристыдили на глазах у десятка сверстников. - Я... Я не знаю. - Здесь нет правильного или неправильного ответа. Скажи честно, что думаешь. Итачи, пытаясь подтолкнуть брата на чистосердечное признание, тепло ему улыбнулся, и это подействовало лучше любых угроз или шантажа. - Отец мало улыбается и кажется очень страшным человеком, но он никогда не делал мне ничего плохого. Он ни разу не повысил голос и ни разу меня не ударил. Он всегда строг, но мама говорит, это потому, что я его младший сын, и он хочет, чтобы я вырос достойным мужчиной. Я.... Я не думаю, что он плохой по отношению ко мне, но он все же жесток по отношению к врагам. Я знаю, что он убил того посла, что приезжал к нам прошлым летом. - Он это сделал, чтобы защитить семью. Если мне придется кого-то убить, чтобы спасти тебя, я это сделаю. Будешь ли ты меня считать плохим человеком после этого? - Ни за что! - Вот видишь. Для тебя я по-прежнему буду семьей, но кто-то назовет меня убийцей, и это тоже будет чистой правдой. - Но все равно... То, что делает клан... Ради чего все это? В этом есть какая-то необходимость? Итачи тяжело вздохнул. В свое время, наблюдая за другими детьми клана и общаясь с их братьями и сестрами, Итачи с ужасом думал о том, как будет вести с Саске разговоры о первых романтических отношениях или о том, откуда берутся дети. Но реальность оказалась куда суровее. Разговор о пестиках и тычинках теперь не казался такой уж ужасной перспективой. В свои почти шесть лет Саске задавал вопросы, на которые Итачи совсем не хотелось отвечать. Но если промолчит или соврет, младший брат тут же это почувствует. Ирука был прав, когда сказал, что дети понимают куда больше, чем им, возможно, стоило. - Нет необходимости. Все это из-за гордыни и ради власти. - Значит, все-таки виноват отец? Все потому что он хочет власти? - Отец лишь исполняет волю предков и возложенные на него кланом обязательства. - Я не понимаю... Кто же тогда виноват? Почему все это происходит? Итачи готов был просить пощады. - Хотел бы я знать, - пробормотал он. - Может, все дело в том, что время идет вперед, а мы совсем не меняемся, продолжая следовать устаревшим принципам. Но это всего лишь мое мнение. Возможно, я неправ. Он кривил душой. До встречи с Шисуе у него на счет собственного клана не было никакого своего мнения. Он делал то, что говорили, старался изо всех сил, без особого восторга или радости принимал комплименты и никогда не задавал вопросов. Шисуе... Шисуе был другим. Открытый всему новому, он находил в себе силы удивляться даже самым обыденным вещам. Он был тем, кого называли занозой в заднице, при этом тепло улыбаясь и качая головой. Шисуе любили. Итачи... Итачи принимали как данность. Когда они встретились, Итачи едва исполнилось десять, Шисуе было пятнадцать, и на него не возлагали никаких особенных надежд. Он был способным малым, домашним и очень искренним. И он задавал много вопросов. Так много, что его смерть мало кого удивила. Слова Итачи явно озадачили Саске. Каким бы молчаливым он ни выглядел до этого, теперь он, кажется, всерьез задумался о положении вещей. Итачи надеялся, что не слишком загрузил его взрослыми вещами. Младший брат слегка заторможено повесил на крючок свой крохотный плащ и, будто внезапно проснувшись, шмыгнул покрасневшим носом. - А ты зачем меня вообще из школы так рано забрал? - Долго же до тебя доходило, - тихонько рассмеялся Итачи, но тут же посерьезнел. - Надо провести ритуал. Мне нужно отправиться к Воротам. Саске поджал губы и нахмурился. - Снова? - Извини. Мне бы не хотелось тебя в это втягивать, но без твоей помощи не получится. Мне нужен кто-то, кто сможет покараулить меня, пока я там. А кому я еще могу доверить свое беспомощное тело, если не тебе? Выражение лица Саске смягчилось. Ему определенно нравилось, когда его называли особенным и хвалили, даже если эта похвала пряталась где-то между строк. - У нас еще есть время до того, как в лагере закончится очередная смена. Нужно поторопиться. Нельзя, чтобы нас прерывали. Итачи запер дверь и зашторил окна в комнате, после чего достал перо ворона и баночку с собранной заранее кровью. В первый раз ритуал показался Саске ужасающим, но, разобравшись в деталях, он успокоился. Кровь принадлежала тэнгу, с которым у Итачи был заключен пожизненный контракт. Никаких некрасивых вещей ради этой крови делать не пришлось. Тэнгу добровольно пожертвовал ею, чтобы обеспечить связь с Итачи. В склянку с вязкой, но никогда не густеющей жидкостью черного цвета, Итачи добавлял звездочку бадьяна, выращенного на территории храма. Звездочка издавала сухой треск, распадаясь на маленькие песчинки, пока полностью не растворялась в обернувшейся белым кровью. Получившейся смесью Итачи со знанием дела выводил на лбу отзеркаленную руну. - Почему она... наоборот? - спросил Саске, в первый раз наблюдая за процессом. - Ворота - все равно что зеркало. Покинув тело, я пройду сквозь них и окажусь по другую сторону, где руна будет выглядеть как положено. У Саске было миллион вопросов, но Итачи не выглядел так, будто собирался на них отвечать. Удобнее расположившись на кровати, Итачи потребовал Саске сесть в изголовье, чтобы иметь прямой доступ ко лбу старшего брата. - Я человек, мне нельзя находиться за Воротами слишком долго, однако тэнгу коварны и не скажут, когда мне пора возвращаться. Поэтому ритуал нельзя проводить в одиночку. Твоя задача - вернуть меня обратно до того, как я уже не смогу вернуться. В первый раз Итачи находился по ту сторону всего лишь пятнадцать минут, после чего сам вернулся обратно. - В этот раз я задержусь и наверняка потеряю счет времени. Поэтому за ним будешь следить ты. Рассчитываю на тебя. - Понял. - Умница, - Итачи ласково улыбнулся, но улыбка сошла с его лица уже через каких-то пару секунд. Глубоко вздохнув, он уставился в потолок, сложил ладони и прошептал что-то под нос, так тихо, что даже сидящий вплотную к нему Саске не мог расслышать. Руна вспыхнула и погасла, подобно молнии в ночном небе. Итачи моргнул, и когда открыл глаза, белки были окрашены в черное. Как-никогда, в такие моменты он походил на ворона. Саске сжал плечо брата и уставился на часы, так удобно висевшие на противоположной стене. Время пошло. Итачи парил в убаюкивающей темноте, пока не открыл глаза и не сделал шаг вперед, принесший его прямо к Воротам, гордо возвыщающимся посреди полной пустоты. Многоступенчатые огромные тори, богато и праздно украшенные, возвещали о том, что он ступил на чужую территорию. По каждую сторону от ворот, неподвижные, словно статуи, стояли стражи, в массивных одеждах и с мечами наготове. Их потрепанная броня была напоминанием о минувших битвах, в которых им пришлось участвовать. Царапины и трещины не портили вид, скорее, наоборот, говорили о надежности и умениях воинов. Бусы, оплетающие массивные шеи, и веера, неожиданно утонченные, что висели на поясах, свидетельствовали о связи с богами, которым тэнгу клялись в вечной верности. На обнаженных клинках даже с расстояния можно было различить пятна крови, покрывающие металл. И все же броня не скрывала ни чересчур больших голов, ни мощных крыльев, покрытых лоснящимися от пота смоляными перьями. Круглые блестящие глаза неотрывно следили за Итачи. Широко открыв клюв, один из тэнгу каркнул: - Генерал Того знает, что человек-ворон пришел. Генерал Того ждет человека-ворона. Человек-ворон, можешь пройти сквозь врата. Итачи отвесил низкий поклон, выражая смирение и покорность, и, не проронив ни слова, послушно двинулся сквозь врата. Воздух мелко задрожал, когда он пересекал границу. Ему, человеку, нельзя было шататься по миру тэнгу просто так. Здесь он не был желанным гостем. Врата всегда переносили его к генералу Того, и за ними он не знал другого места. Спроси Саске о том, как выглядит мир тэнгу, Итачи не нашел бы что ответить, потому что попросту этого не знал. Комната генерала выглядела слишком обычной даже по человеческим меркам. Просторная и светлая, без какой-либо мебели, только на стене висел клановый герб, а из самой комнаты открывался вид на ухоженный вечнозеленый сад. Генерал Того сидел в позе лотоса, и Итачи опустился на колени, чтобы поприветствовать его должным образом. Заключив контракт с человеком, тэнгу оказывали последнему великую честь. Даже рядовые тэнгу делали это крайне редко, обычно из благодарности за спасение собственной жизни. Быть связанным с самим генералом было событием крайне редким, при этом Итачи и пальцем, по сути, не пошевелил ради подобного знакомства. С генералом он заключил контракт в обстоятельствах, о которых предпочел бы забыть. И все же он был всего лишь человеком, и об этом не стоило забывать. - Генерал. - Человек-ворон, наконец, пришел. Я ждал человека-ворона. Человеку-ворону пора исполнить то, что он обещал. - Я благодарю Вас за терпение. Позвольте мне увидеть пленника. Генералу достаточно было лишь щелкнуть пальцами, чтобы они оба перенеслись в подземелье. Время и пространство в мире тэнгу были довольно относительны и не имели тех четких границ, что существовали в мире людей. В темноте звякнули кандалы. Зажженный факел в руках стража выхватил из темноты измученное бледное лицо, обрамленное спутанными грязными волосами, некогда светлыми и отливающими легкой рыжиной. Разбитый рот скривился. - А... Учиховское отродье... Пришел, наконец. Я думал, не явишься, оставив всю грязную работу на своих прикормленных птичек. Тэнгу никак не среагировали на оскорбление. Грозные воины обладали нечеловеческой мудростью и смирением и могли терпеливо снести даже самые грязные слова. Снести, но не простить. Итачи подошел ближе, окинул нечитаемым взглядом хорошо натренированное тело наемника. Тэнгу его не пытали. В пленнике они не были заинтересованы и держали его только по просьбе Итачи. Все раны и отметины были результатом битвы в лесу, однако теперь от Итачи требовалось переступить через себя и забыть о благородстве честного сражения. - Извини, что заставил ждать, Дейдара, - вполне искренне произнес Итачи. Ему бы не понравилось быть закованным в кандалы и провести почти неделю в сыром подземелье. - Я бы хотел задать тебе пару вопросов. Страж с готовностью оголил кинжал, другой рукой взявшись за кнут. Итачи был благодарен за то, что грязную работу не придется выполнять самому, но избежать участия в неприятном процессе он никак не мог. Он расцепил ладони, которые, сам того не подозревая, держал в замке до этого момента. Пленник поднял на него взгляд, в котором, несмотря на плачевное положение, читалась насмешка и крайнее отвращение. Радужки отливали сталью, и кандалы, словно подчеркивая это, вновь звякнули, распространяя гулкое эхо по темной комнате. Итачи перевел взгляд на генерала Того. Ему вовсе не обязательно было присутствовать при допросе, но его облик не дрогнул. Тэнгу было не привыкать к лицезрению жестокости. Даже самые изощренные пытки не вызывали у воронов никаких особенных чувств. Поняв, что генерал твердо намерен остаться, Итачи вновь обратил все свое внимание на блондина, все еще буравящего его недобрым взглядом. И тем не менее, разница в поведении была очевидна - когда Итачи только притащил Дейдару к тэнгу, он, хоть и полуживой, сыпал проклятиями и оскорблениями столь возмущающими, что даже обычно хладнокровный Итачи недовольно морщился. Сейчас пленник хранил тревожное молчание, словно понимая, что его ожидает. - Я буду рад, если мы покончим с этим как можно скорее. Надеюсь на твое сотрудничество, Дейдара.