Два года спустя
Вода залива Риалто мягко шелестела под ногами. Она напоминала Лелиане об изумрудно-синих, накатывающих волнах. О раскатистом гуле Недремлющего моря. Об одиноком домике на пляже… А позади нее сады со сладкими апельсинами и лавандой. — Ты читала книгу Варрика? — спросила ее Жозефина. — Очень захватывающая, хоть и не совсем верная история Инквизиции. — Нет, — спокойно ответила Лелиана. — У меня совсем не было времени. — Если будет, то обязательно почитай. Лелиана кивнула. Она не хотела расстраивать Жозефину. Бульвар Морей, где они сейчас находились, был просто удивительно красив. Его плитка, цвета морской волны, так и сияла на солнце. Особенно на фоне белого мрамора дороги. — Твой торговый флот очень впечатляет, — заметила Верховная Жрица. — До сих пор не могу сосчитать сколько у тебя кораблей. — Да, это была отличная идея, — радостно призналась ей леди Монтилье. — Нанять дом Отдохновения в качестве охраны от пиратов. — Что ж, это очень ловко. Десятки позолоченных статуй. Они украшали широкую Золотую площадь. Все еще отбрасывая искристые блики, отражая солнечные лучи. — Как происходит реформация Церкви? — поинтересовалась Жозефина. — Как сейчас поживает Инквизиция? — Изменения проходят, — Лелиана слегка поморщилась. — Однако не совсем так, как бы мне хотелось. Очень много противников. Очень много скандалов. Зато с Инквизицией все хорошо. Роль в качестве миротворческой организации по праву удалась. Особенно вместе с храмовниками и искателями. — Да, это именно то, что сейчас надо Тедасу, — откликнулась леди Монтилье. — Только мир и покой. Она держала в руках букетик своих любимых цветов. Блэкволл умудрялся присылать их в Антиву каким-то образом. — Ты ведь знаешь, Жози, — вздохнула Лелиана, — что на самом деле все совсем не так радужно, Мы выпустили в этот мир угрозу куда пострашнее Корифея. — Да, я помню, — нахмурилась леди Монтилье. — От Соласа нет вестей? — Мои агенты ничего не нашли. Через элувианы он мог уйти куда угодно. — И все же наверняка он следит за нами. — В этом и проблема, — Лелиана говорила тихо, но как всегда очень отчетливо. — Солас знает о нас все. Кто мы, как работаем, наши сильные и слабые стороны. Нам надо найти людей, которых он не знает. — Нам? — Да, я здесь именно за этим, Жози. — Ну не знаю, — неуверенно протянула Жозефина. — Дела семьи только пошли в гору. — Значит, они смогут обойтись без тебя какое-то время. — Да, вполне возможно. — Ты ведь видела, что происходит вокруг. Первые признаки уже есть. По всему Тедасу из домов уходит эльфийская прислуга. — Да, ты права, — вздохнула леди Монтилье. — Надо спасти Соласа от него самого. — Посмотрим, что будет дальше, — уклончиво ответила Лелиана. — А что считает Эвелин? — Эвелин? — переспросила Лелиана. — Боюсь, лишение Метки не пошло ей на пользу…***
Арборская глушь была неприветливой. Впрочем, как и всегда. Негостеприимная, лесная чаща, раскинувшаяся вдоль южного Орлея. Суровая и беспощадная природа. Место, куда не ступала нога человека. Тень, не выжженная огнем порядка. Морриган огляделась и снова поежилась. Недалеко от нее лежало тело Флемет… Тело. Флемет. Это было даже странно. Она сотни раз представляла, как это будет. Но реальность на этот раз с лихвой переплюнула ее фантазию. Кожа матери была темной и грубой на ощупь. Большие уродливые темные пятна. Везде, на лице и на руках. Если присмотреться, то Флемет казалась похожей на пятнистого драколиска. Смешно. Умершая матерь. Пятнистый драколиск. Дориан Павус встал на колени рядом с матерью и склонился над ее телом. Достал свой посох и провел им по пористой коже Флемет. По темным уродливым кругам. Почему-то Морриган показалось это кощунственным. Она хотела крикнуть, чтобы он оставил тело в покое, и не могла. Просто смотрела, как Дориан Павус тщательно исследует тело Флемет. Смотрела, шумно дыша. Наконец Дориан поднялся и, не убирая посох за спину, подошел к Эвелин. Что-то ей прошептал. Внешне леди Тревелиан ничуть не изменилась, просто кивнула в ответ и внимательно посмотрела на магессу. — Мне очень жаль, Морриган, — спокойно произнесла она. Взгляд бывшей главы Инквизиции не выражал сейчас ничего, кроме холода. — В этом нет необходимости, — поморщилась магесса. — Она была никудышной матерью. — Я не об этом, — голос Эвелин был мягким до какой-то странной вкрадчивости. От немигающего взгляда становилось неуютно. Казалось, она сканирует магессу. Ожидает какой-то ее особенной реакции. — Удивительно, что она так хорошо сохранилась, — заметила Морриган в целях перевести тему. — Ничего удивительного. Это все магия Соласа. Он устроил ей усыпальницу у алтаря Митал. Так что мы обязаны этой находкой только его сентиментальности. — Не знала, что они были так близки. — Не с ней, а с Митал. И ты об этом прекрасно знаешь, Морриган. Солас впитал в себя ее силы. И ты прекрасно догадываешься, что это означает. — Это еще неизвестно, — с вызовом ответила магесса. От пронзительного взгляда Эвелин ей было уже конкретно не по себе. — Ты выпила из Источника Скорби и была подчинена воле Митал, —продолжала говорить Эвелин. — С переходом ее сил к Соласу теперь ты будешь подчиняться ему. Да, это так, Морриган. Не время отпираться. Мне, правда, очень жаль. Магесса слегла повернулась голову влево. Она видела, как Дориан зашел ей за спину. Конец его посоха ярко светился на солнце. — И что теперь? — усмехнувшись, спросила она. Наглость — второе счастье. Надо играть до последнего. — Теперь ты пойдешь со мной в храм Митал. Там часовые решат твою участь. Если они смогут помочь тебе, то ты будешь спасена. Если нет, то увы, и так все понятно. — Неужели? — едко поинтересовалась Морриган, хотя у самой сердце ушло в пятки. — И как ты себе это представляешь? Что я вот так добровольно отдам тебе посох и последую за тобой. По собственному согласию. На верную смерть? — Ты пойдешь, — веско заметила Эвелин. — Ты пойдешь, потому что у меня твой сын. Киран. Вся самоуверенность магессы мгновенно испарилась. Вот только сейчас она выглядела по-настоящему рассерженной. — Если ты…. — Морриган задохнулась, — если ты хоть пальцем тронешь моего сына, тебе не поздоровится. Слышишь? Тебе. Не. Поздоровится. — Я и не стану его трогать, — Эвелин, казалось, была совершено флегматична к ее угрозам. — Я просто отдам его Лелиане. Ммм… Верховной жрице Виктории. Все никак не привыкну. — Это низко. В особенности для тебя. — Ну почему же? Лелиана давно хочет поквитаться с тобой за Амелл. И я считаю, это справедливо. Так что попробуй только дернуться, и никогда больше не увидишь Кирана. — Только попробуй! — И попробую. Или ты сомневаешься в способностях Лелианы? У жрицы Виктории длинная рука, — Эвелин вызывающе усмехнулась. — Она запрячет мальчика подальше от тебя. И, пожалуй, это будет даже лучше. Учитывая, что ты собиралась сделать с его силами. — А тебе, я смотрю, нравится портить всем жизнь. Сажаешь по темницам своих соратников, потому что они бывшие последователи кунари. Заставляешь их сражаться друг с другом. Ты не была такой раньше. Краем глаза Морриган видела только светящийся посох Дориана. Видела, как самый кончик этого посоха задрожал и уткнулся в землю. Но только на мгновение. Еще секунда, и этот светящийся кончик снова направлен на нее. И с гораздо более твердокаменной волей, чем раньше. — То, с чем мы имеем дело, — сухо заметила Эвелин, — это намного хуже Корифея. Мы и так слишком много потеряли. — Да, я знаю. Тебе больно. Солас тебя предал. Я знаю, что он забрал Метку. Но Метка тебя убивала. Я знаю, что ты осталась без Инквизиции. Но все к этому и шло. А теперь от твоих действий страдают другие люди. — Мне бы хотелось быть такой же сентиментальной. Правда, — голос Эвелин был полон иронии. — Но к сожалению, я не могу себе этого позволить. Так что если ты надеешься меня разжалобить, то тратишь свое время зря. — Да ты просто хочешь поквитаться со мной из-за Калена! — не выдержала Морриган. — Думаешь, это я подбивала под него клинья? Что это я надоумила его про Глубинные тропы? Язвительная улыбка застыла на губах Эвелин: — Если бы я хотела с тобой поквитаться, я бы давно уже это сделала. — Неужели? А по-моему тебя предали, вот ты и злишься. Но тебе некого винить в этом, кроме самой себя. Это ты не доглядела. Не увидела угрозу в Соласе. — Хватит! — Эвелин Тревелиан с досадой махнула рукой. — Слушать тебя совершенно бесполезно. Морриган ее уже не слышала. Внимание магессы приковали к себе яркие серебряные искры. Они бегали по левой руке Эвелин. По той, где теперь отсутствовала Метка. Эти искры — магия Дориана. Они поддерживали целостность левой руки Эвелин и одновременно скрывали ее увечье. — Как он? — спросила Морриган, чтобы сменить тему. — Ты пропала надолго. И мы все считали тебя погибшей. — Это не твое дело, — отрезала Эвелин. — Ну можешь исполнить желание осужденного? Я хочу знать, что стало с Калленом. — С ним все нормально. Ему повезло больше, чем Алистеру или Амелл. Первый почти сошел с ума от Зова, а вторая отчаянно ищет лекарство, чтобы его спасти. Должно быть, ее разрыв с Лелианой доставил тебе много радости. — Лекарства от скверны не существует, — машинально ответила Морриган. — Киран — единственный способ разделаться с Зовом. Если я выживу, Солона поймет это и вернется ко мне. — Ну конечно, — Эвелин знаком подозвала Сэру. — В кандалы ее и вставьте кляп ей в рот. — Я прослежу, чтобы кляп был достаточно вонючим, — не без ехидства ответила Сэра. Дориан забрал у магессы ее посох, и Морриган покорно сложила руки перед собой, ожидая, когда на нее наденут кандалы, и презрительно улыбаясь Эвелин. Однако ни поведение, ни жесты Морриган совершенно не проняли ее. Эвелин равнодушно отвернулась от магессы. Ее взгляд блуждал по зеленым шапкам деревьев. По суровой и беспощадной природе вокруг. Место, куда не ступала нога человека. Тень, не выжженная огнем порядка. Она вздохнула. Даже попыталась улыбнуться. Вызвала приятные мысли, и они нахлынули на нее словно рекой. Где-то там, в Киркволле, ждал ее Каллен.