Дралумна

В тот день Хогвартс праздновал юбилей директора Дамблдора — ему исполнялось сто пятьдесят лет. Директор принимал подарки от гриффиндорцев, любвеобильно целовал в лоб когтевранцев и подшучивал над слизеринцами, крививших губы при одном лишь упоминании о празднике. Один из противников всеобщего веселья был Драко, который как всегда хмурился и неприятно скалился при пересечении с Золотым Трио. Оскорблял каждого знакомого, будь то хоть учитель, хоть младший, хоть старший (конечно, учителям он мог выговаривать только в спину). Даже свита слизеринского принца ощущала флюиды ненависти вокруг вожака. Например, попавшийся под горячую руку Гойл схлопотал подзатыльник, а Кребб и Нотт удостоились матершинной тирадой. Иной представительницей взглядов на праздник являлась Полумна, с утра занимавшаяся йогой на опушке Запретного леса. Фестралы после сытного завтрака, казалось, глупо ржали, а юные кентавры оценивали асаны по пятибальной шкале. Девушка с недавних пор стояла в каждой стойке третьего уровня сложности по пять минут — и это был ее личный рекорд. В тот вечер намечался пир. Столешницы ломились от любимых блюд и закусок директора, с помощью домовиков по залу был развешен его портрет. И именно в тот праздный вечер было совершено нападение на ученика. Как обнаружили нападение? Да также, как и пропажу тролля из его тюрьмы в 1991 году. Посреди пира в зал вползла на локтях и коленях изуродованная девушка, оставляя за собой ручейки крови. Признать в девушке свою знакомую никто не смог, но после ночи в медпункте это представилось возможным. Как выяснилось, Лаванда Браун, в кровоподтеках, с одной большой рваной раной на животе и в синяках с признаками удушья потерпела поражение в битве против неизвестного. Она хрипела, что видела в начале драки за жизнь лишь синюю как море маску и чёрные волосы, собранные в высокие хвостики. Голос был женский, писклявый, с нотками нежности и заботы. Психованая. Но это она смогла сказать спустя месяц. Синяк на шее так сильно давил на голосовые связки, что Лаванде была строго противопоказана болтливость. Жалкие попытки выудить из нее информацию были напрочь отрезаны целителями Мунго, где мисс Браун должна была провести не менее полугода. Мракоборцы и детективы оставались бессильны. Не зная, как спасти школу от закрытия и суда, директор ввел режим повышенной безопасности. Но и это не помогло. Нейтральный ко многим вещам, гриффиндорец Гарри Поттер взялся за это дело, потому как директор настоятельно просил его не ввязываться в авантюру с нападением. И все бы ничего, но на том деле возникла одна особенность — на протяжении трех недель он подозревал только Полумну Лавгуд. Друзья винили его в неспособности мыслить логически, а Гермиона и вовсе накричала на него, объявив друга дураком. Но Гарри это не остановило. Как и маньяка, чьи жертвы каждый месяц приглашались в Мунго. Полумна вела себя также, как и обычно. Она приветливо улыбалась, пожимала руки со сладкой, слегка сумасшедшей усмешкой. Под каникулы было еще одно нападение — уже с летальным исходом. Энтони Голдстейна, когтевранца, нашли задушенным веревкой посреди Мощеного двора. Пальцы рук и ног, отрезанные, валялись рядом с ним. Развороченные десна и выбитые зубы. Глаза на иголках в его носу. Но самым ужасным было отсутствие внутренних органов вообще. Вся мочеполовая и пищеварительная были полностью вырезаны так, что не оставалось никаких сомнений — это дело рук профессионального мага. Школу закрывали до конца этого дела. ***

Прошло полгода.

На суде в Визенгамоте присутствовали все высокопоставленные чиновники и те, кто заплатил за свои места. Все остальные толпились у двери. На двух стульях посередине сидели двое. Белокурые подростки, парень и девушка. Они отказались снимать маски. Пообещали, что снимут на суде. Судья едва ли был согласен, но они грозились приклеить их к себе навечно, когда держали в руках палочки. Настал решающий момент. Они одновременно сняли маски, взмахнув белыми волосами. На стариков магов смотрели своими широкими безумными серыми глазами Драко Малфой и Полумна Лавгуд. Их губы были черны, изо рта шла пена… Цепи тут же обвили их тела, хотя они даже и не думали бежать. — Драко… — послышался голос Люциуса, за секунду, как защелкали камеры журналистов. *** В тот день, до пира, во дворе Трансфигурации встретились двое. Она сидела на лавочке, под тенью деревьев и разглядывала журнал Ведьмочки. Он шел к ней и присел, так как все остальные были набиты до отказа. Заглянув к ней, он увидел то, что развернуло его мысли в другое русло. Обложка Ведьмочек — а на самом деле книга жертвоприношений. — Привет, — он хриплым голосом обратился к ней. — Что делаешь? Я Драко Малфой. Ты наверняка наслышана обо мне. — Привет, я Полумна Лавгуд и читаю книгу. Она слегка приподняла уголки губ, на миг становясь симпатичной. Но ее холодный вид, оттенок голоса… — Можно и мне тоже? — Конечно… *** — Какие-то странные воспоминания. Что скажете, Аластор? — серьезно спросил седой мужчина. — Это психопаты, министр. Их никто не понимает, кроме их самих же, — хрипло отозвался одноногий мракоборец. — И куда их? В тюрьму Азкабан? — министр поправил свой котелок. — Нет. Лучше убейте сразу. Такие как они, не выживают нигде. В психбольнице им будет только хуже… — быстрый взгляд на министра, хитрая усмешка. Они только на четвертом курсе, что с них взять? Они не доживут до возрождения Темного Лорда. А если да, то такие машины для убийства нужно держать при себе. — Хотя давайте их в Азкабан, министр. Может, дементоры их исправят. А где-то внизу, в подвалах, сидели двое, девушка и парень, оба беловолосые и сероглазые. Они улыбались друг другу. А изо рта шла пена при очередном приступе смеха…