***
Карлу двадцать один, он заканчивает колледж, встречается с красавицей Мари, подрабатывает фотографом, ездит волонтером в собачьи приюты. Карл высокий симпатичный юноша с крашеной головой, проколотым языком, сильными руками и накачанной задницей. Он невероятно умен и действительно приятный собеседник Мне нравится представлять возможную жизнь Карла. Определенно, он продолжал бы жить с мамой и Эмили, завел бы собаку, не загонял бы себя работой, был бы обычным счастливым парнем, живущим для себя. Он бы женился на прекрасной девушке, у них обязательно был бы маленький ребенок и большой пес, по выходным к ним приезжали бы родители жены и моя мама. Карл работал бы в крутом журнале или играл бы в популярной группе или стал бы блестящим химиком. Карл мог бы быть кем угодно, если бы добровольно не повесил на себя старшего брата-урода.***
Я нахожу Би рядом с кроватью брата и несильно толкаю его ногой. Он распахивает глаза, резко дергает мою штанину, я падаю на колени. Би Джей улыбается, закрывает глаза и укладывает меня рядом с собой, крепко обнимая за шею. Я трясу головой и пытаюсь выпутаться из его рук. — Джесси, не шурши, — недовольно тянет друг, закидывая на меня ногу. От него пахнет виски и женскими духами. На секунду мне кажется, что он опять уснул. Би тихо дышит в мой висок, я слышу, как он моргает. Его прикосновения немного раздражают, поэтому я поворачиваю к нему лицо: — Би, к нам едет Эмили, тебе надо свалить. Друг выпускает меня и тихо стонет. Я уверен, ему давно пора быть на работе, его телефон точно звонил несколько раз. Дела его салона идут неплохо, но забивать на клиентов не стоит. Тот день, когда мы познакомились, я помню смутно. Вероятно, я был чертовски пьян и уснул где-то на улице, а очнулся от того, что надо мной навис огромный мужик и аккуратно тряс меня за плечо. Он что-то говорил, но я не понял ни слова и отрубился. Оказалось, этот лось нашел меня у двери своего дома, каким-то чудом выяснил мой адрес, принес меня домой, отчитался перед Карлом и всю ночь просидел рядом со мной. Утром он заставил меня просить прощения и благодарить за «спасение от маньяков всяких», но я был уверен, что больше всего на роль маньяка подходил именно мой спаситель. Мое имя он назвал девчачьим, и довольно долго называл меня Джессикой. За пять лет нашей дружбы он переименовывал меня нереальное количество раз. Первое время я страшно ругался и пытался даже драться. Би веселило, что такая малявка, как я, нападает на него. — Джесси, твои волосы пахнут малиной. Мне нравится, — я фыркаю, прикрывая глаза и отталкивая друга от себя. Би медленно встает и жутко хрустит суставами. — Не хочешь сегодня заглянуть в салон? — он показывается из двери ванной с моей зубной щеткой во рту. Как мило. Я мотаю головой. — Чувак, она ведь приезжает всего на пару часов. Дольше в вашем аду ни одна девушка, кроме Мари, не выдерживает. Я буду ждать тебя, — Би ухмыляется, — И я закончил твой эскиз. Это будет чумовая татуировка.***
— Джесси, где ты был, маленький засранец? — Чувак, просто посмотри, — я, счастливо улыбаясь, протягиваю другу руку со свежей татуировкой. — Ты серьезно?! Скелет гребаной рыбы?! Парень, да ты псих, — он довольно усмехается и сжимает меня в объятиях, — Хорошо, что тебе нравится, мелкий. Я сердито фыркаю, бодая друга в плечо: — Это же первая татуировка, Чарльз! Где восторженные крики? — Тебя из школы выгонят. Вон, вся рука теперь черно-рыбная, — смеется он, взъерошивая мои волосы. Потом резко становится серьезным и тихо шепчет, наклонившись к моему лицу и заглядывая в глаза: — Если ты рад, то и я рад.***
Он выскакивает за дверь, я остаюсь лежать на полу в комнате брата и надеяться, что смогу сгнить до приезда Эм. Би Джей появился в моей жизни, когда я медленно разлагался, сходил с ума, заворачивался в собственные фантазии, боль, несбывшиеся надежды и свою чертову любовь. Я был словно большая человеческая шаурма с начинкой из дерьма. Не знаю, почему этот огромный парень решил заботиться обо мне, зачем он проводил со мной время, пытался развернуть меня и вычистить гнилой наполнитель. Не знаю как, но частично ему удалось, а после того, как он всеми правдами и неправдами спас меня от психиатрической клиники, я стал иногда делать, что он просил. Ему нравилось проводить время в нашем доме, Карл был счастлив, потому что я практически всегда был под присмотром, а меня просто устраивало наличие друга. Би тогда только начинал работать в тату-салоне и умолял стать его «подопытной шкуркой». Я соглашался почти на все его предложения, единственным условием было отсутствие цветных татуировок. За эти годы я приобрел множество черных рисунков по всему телу, а Би Джей стал превосходным мастером и владельцем того салона. Я люблю татуировки. Они — единственное, что принадлежит только мне, мое собственное. Они словно мои доспехи, делают сильнее и увереннее в себе, а по ночам, когда никто не видит, можно гладить Твое имя на бедре.***
На кухне я насыпаю дрянной растворимый кофе в кружку, включаю чайник и залезаю с ногами на столешницу. Курить нельзя, Эмили не выносит запах табачного дыма. Слышу шуршание шин по асфальту рядом с окном, наверняка приехал Карл. Открывается дверь, и брат вваливается в дом с пакетами из супермаркета. — Я купил тебе сигарет, — говорит он, кидая мне пачку, — Но, умоляю, покури на улице. Я спрашиваю, помочь ли ему чем-нибудь, он странно смотрит на меня и мотает головой. Наливаю кипяток в кружку, смотрю на темно-коричневую жижу, ставлю это дерьмо в раковину и выхожу на улицу. Достаю зажигалку из кармана и долго-долго кручу ее в руке, высовывая кончик языка. Карл приоткрывает дверь. — Ты забыл свою отраву, придурок, — шепчет он и подносит фильтр незажженной сигареты к моему лицу. Я забираю сигарету губами, как лошадь морковку, а он аккуратно вытаскивает зажигалку из моих пальцев и подносит огонек к кончику сигареты. Сначала загораются маленькие листочки табака, вылезшие за пределы бумаги, я тяжело затягиваюсь, листочки слегка потрескивают, брат ухмыляется и уходит обратно в дом. — Спасибо, — говорю я закрытой двери.