HQ-драбблы

– Добрый вечер, Кагеяма-сан, спасибо, что согласились встретиться со мной, – Сугавара улыбается. Вроде как… озорно? Насмешливо? Кагеяма в этом не разбирается, но что-то все же улавливает. У Сугавары выглаженная светло-голубая рубашка с закатанными почти до самых локтей рукавами. Ему очень идет. – Кагеяма-сан? Как это непривычно! Какой он «сан» для Суги-сана, серьезно, что ли? Кагеяма спохватыватся. Залипнув, он не заметил протянутую руку. По-европейски, когда Сугавара стал таким?.. Наконец он жмет ладонь и растерянно кивает. Наверное, опять лицо хмурое, ему часто говорят об этом. Кагеяма очень старается не хмуриться. Наверное, выходит не очень, потому что Сугавара смеется. А ладонь у него прохладная и сухая. – Совсем не меняешься… Кхм, простите, давайте приступим? – Сугавара жестом указывает на стулья, стоящие друг напротив друга, но развернутые чуть боком – к камере. – Вырежете это потом, пожалуйста, – бормочет Кагеяма и садится. – Конечно, – Сугавара пожимает плечами и снова улыбается. Такой… легкий и беззаботный. Кагеяма помнит его таким. И Кагеяме рядом с ним таким теперь неловко за свою хмурость, за растерянность, от которой он становится хмурым еще больше. Кагеяма трясет головой, вдыхает. Нужно взять себя в руки. Как будто первое интервью в жизни. Подумаешь! Сугавара устраивается напротив, вся его поза говорит о комфорте и расслабленности. Кагеяма восхищается и чуточку завидует, он так не умеет. Сугавара бросает взгляд в сторону – наверное, проверяет камеру. Та светит бесстрастным красным глазом, нахлобученная на штатив. Выглядит как нелепый олененок на тонких ногах. – Не волнуйтесь, просто несколько вопросов. Ничего провокационного, обещаю, – Сугавара щурится от улыбки, и Кагеяма ему верит, хотя вообще-то не должен. Все знают: Сугавара Коуши делает интервью-взрывы, интервью-бомбы. Кагеяма прекрасно знает, почему: Сугаваре очень легко довериться. Перед ним легко сказать лишнего и даже не подумать, что это лишнее. Это как-то, наоборот, придает уверенности и прогоняет рассеянность. Кагеяме скрывать нечего, он простой, как монета в одну иену, ему так часто говорил кто-нибудь – кто-нибудь вроде Ойкавы-сана, – и совершенно не считает это чем-то плохим. – Итак, через неделю Олимпиада, вы будете впервые участвовать за сборную Японии. Как ощущения, Кагеяма-сан? – начинает Сугавара. – Нормально, – честно отвечает Кагеяма. Больше ему нечего сказать. Хочется только попросить Сугавару перестать звать его «Кагеямой-саном», но, наверное, иначе будет странно на записи. Так что Кагеяма молчит. – Емко, – хмыкает Сугавара. – Перед тем, как объявили состав, все были уверены, что вас оставят в резерве до следующих соревнований, а на Олимпиаду в основном составе поедет Сайто-сан. Он опытный игрок, участвовал во многих чемпионатах и приносил победы. Вы так внезапно заняли его место – как так вышло? – он склоняет голову набок, смотрит с живым любопытством. – Он оказался слабее, – Кагеяма пожимает плечами. – Вот и все. Мы проходим строгий внутренний отбор. – Вы высоко себя оцениваете. – Меня высоко оценили тренеры. Я участвовал во всех отборах, я побеждал. Мои показатели оказались выше, – Кагеяма отчетливо чувствует провокацию, которую Сугавара обещал оставить, но не чувствует в себе возмущения или сопротивления. – Это спорт, это нормально. Нельзя добиться места один раз и оставаться там всегда. Приходит кто-то сильнее, и ты борешься. В борьбе ты становишься лучше. Вам ли не знать. Улыбка Сугавары из озорной и любопытной становится мягкой, почти нежной, какой-то ностальгичной. Кагеяма смотрит в теплые глаза и невольно расслабляется на стуле. У Сугавары приятная улыбка, приятный голос, приятный взгляд, рубашка эта его светло-голубая – приятная. – Знаю. Хочется выключить камеру. Кагеяму они не беспокоят только на площадке – есть и есть. А вот так, рядом, почти в лицо – это напрягает. Интервью пролетает слишком быстро. Пусть даже так, пусть только отвечая на вопросы, но хочется поговорить с Сугаварой подольше. Но когда Кагеяма смотрит на часы – совсем недавно стал их носить, нужно рекламировать, и это не самый плохой вариант, – оказывается, что прошло добрых полтора часа. – Спасибо, Кагеяма-сан, – Сугавара хлопает его по плечу. Кагеяма быстро стреляет глазами в сторону – камера больше не светит красным, как прицел снайперской винтовки. – Не зовите меня «Кагеяма-сан», – просит он наконец. Широкая улыбка на лице Сугавары появляется мгновенно, как вспышка. – Как скажешь. Хочешь, подвезу тебя куда-нибудь? Монтировать интервью буду завтра, на сегодня с меня хватит работы, – Сугавара беспечно машет рукой, выуживает откуда-то пиджак и закидывает его на плечо. Кагеяма, как привязанный, идет за ним след в след к выходу из студии. – Не надо, тут метро рядом, – мотает он головой. Они останавливаются на крыльце здания. Уже и правда поздно, в Токио должно быть темно, но ночь, ущемленная бесконечными неоновыми вывесками, фонарями и огнями, прячется по углам и подворотням. Дождь прибивает ее к самому асфальту. Ох, черт, дождь. Кагеяма уныло смотрит перед собой и слушает ливень. Такой сильный и шумный, что Сугаваре приходится дернуть его за рукав и заставить склониться. – Давай все-таки подвезу! – громко говорит он прямо на ухо и кивает на машину метрах в трехстах от крыльца. Прямо перед ними резко распахивается огромный черный зонт Сугавары. Кагеяма смотрит на дождь, на отражение вывесок в мокром асфальте, на скрывший их зонт, на голубой воротничок рубашки, на мгновенно завившиеся от влаги кончики светлых волос. Наклоняется еще больше, закрывает глаза и целует. Поцелуй простой, как монета в одну иену. Просто губы к губам, просто прикосновение. Когда он отстраняется, Сугавара смотрит внимательно, цепко. От такого взгляда даже не по себе. Кагеяма невольно ежится. Еще почему-то неловко от того, что он-то глаза закрыл, а Сугавара нет. – Извините, – бурчит Кагеяма, – наверное, просто всегда хотел это сделать. Чужая прохладная ладонь крепко сжимается на его запястье. – А я тебя все-таки подвезу. Куда-нибудь. Назовешь адрес – или я могу выбрать? – Сугавара смеется и тянет за собой в дождь, шлепает по лужам блестящими туфлями. А у Кагеямы моментально промокают кроссовки. Он снова идет, как привязанный, сжимая ладонь Сугавары в ответ. И, в общем, он совсем не против, чтобы за него выбирали, если завтра он будет на тренировке вовремя.