Now you gonna dance only for me

Луи понял, что конкретно вляпался. По уши. Кто-то там говорил про бабочек? Неа, хуй вам. Это гребанные пчёлы-убийцы. Прошло около недели, как Луи видел Гарри. Недавно на ланче с Зейном, Томлинсон вспомнил о том, что просил сделать Малика ещё месяц назад — найти всю информацию по Стайлсу, и, конечно же, тот выполнил эту просьбу, принеся небольшую папку с досье на кудрявого ангела. — Чувак, я, конечно, все понимаю, он тебе нравится и все такое, но стоит ли он того, а? — все-таки спросил у Луи Зейн, когда они ехали в старом пикапе Малика по адресу, написанному в папке Гарри с пометкой «место проживания». — Он стоит гораздо большего, Зи. Только я вот теперь не уверен нравлюсь ли ему я? Может он вообще натурал и зря я на него с поцелуями полез… — Не смеши меня, Томлинсон! Ни один парень не сможет устоять перед твоим обаянием, — произнёс Зейн и немного погодя, добавил, — Даже натурал. Луи лишь хмыкнул на это, сильнее погружаясь в раздумья. Первые дни марта обычно Луи проводил засиживаясь в барах на окраинах Лондона, в которых ему продавали алкоголь, не смотря на юный возраст и ночевал с кем-то вроде таких же завсегдатых подобных заведений. Его отца никогда не было в городе в это время, поэтому повесив ответственность за младших сестёр на Дороти, горничную Томлинсонов, парень спокойно шёл развлекаться. Но сейчас он не хотел этого. Вроде бы все было как обычно. Тот же «день сурка»: школа, тренировка, дом, школа, тренировка, дом… Но теперь в голове поселился маленький кудрявый мальчик с глазами — зелёными омутами и великолепными ямочками на бархатных щеках, мысли о котором не давали шатену даже спокойно спать. К тому же, смотря на не менее влюблённого друга, Луи не мог не представлять, как они могли быть такими же, как и Зейн с его ирландским парнишкой. Малик все время с его блондинчиком, так как сосед этого парня все время почему-то дома и почти не выходит, а Зейн конечно же жуткий собственник. К тому же, Луи немного злился, что его лучший друг все ещё не назвал его имя. Томмо уже все ирландские имена перебрал, но, вроде как, до сих пор не угадал. — Грег? — И снова не то. Лу, перестань! Я вас в скором времени представлю друг другу, честно, — откинул уже тридцать четвёртое (Луи правда считал!) имя Зейн, — кстати, мы приехали. Луи вышел из автомобиля и немного прокатившись на покрытой льдом луже в своих любимых вансах, подошёл к многоэтажному зданию. Поднявшись на шестой этаж и найдя нужную квартиру, Томлинсон остановился на секунду, подумав: «Если сейчас Гарри откроет дверь, то что я ему скажу? А если выйдет его мать? Назваться его другом? Мы с ним все ещё друзья? Надеюсь, что да. Блять, а если его вообще дома нет?» Наконец набравшись смелости, Луи все же нажал на звонок. Спустя пару секунд послышались тихие шаркающие шаги и дверь открылась. За ней стояла женщина в возрасте в халате и в тапочках в виде зайцев. — Здравствуйте, мадам. Я пришёл сюда, чтобы поговорить с Гарри. Не могли бы вы его позвать? — Ох, — начала говорить женщина, поправляя прическу, — Если вы пришли за Гарри Стайлсом, то боюсь вас огорчить — он больше здесь не живет. Луи стоял немного в ступоре пару секунд, но затем женщина продолжила: — Он не мог оплатить проживание и, хотя я ему говорила, что я постараюсь найти возможность дать отсрочку, он съехал. — А вы не знаете где он живёт сейчас? — в надежде спросил Томлинсон. — Нет, он мне не сказал куда едет. Надеюсь, он не вернулся обратно в Чешир. — Может вы знаете где он подрабатывает или ещё что-то, чтобы я смог его найти? — Я правда ничего не знаю. Извинившись за потраченное время старушки, Луи вернулся обратно в машину Зейна. — Ну что, герой-любовник? Нашёл своего Ромео? -заводя пикап, спросил Малик. — Нет, — разочарованно произнес Луи, — этот парень так же полон загадок как и гребанный сфинкс! — Что ты имеешь ввиду? — уточнил Зейн, направляя автомобиль в сторону ближайшего бара, зная, что напиться сейчас действительно нужно Томлинсону. — На половину человек, а на половину хуй проссышь что! Школа уже жутко надоела Луи — теперь без Гарри это место казалось не таким. Да, раньше Луи вообще не замечал Гарри и в общем то сейчас он будто вернулся всего на месяц назад. Но он не хотел возвращаться. Он хотел бы, чтобы они хотя бы оставались друзьями, потому что он не хотел терять из своей гребанной, пропитанной дымом, жизни маленький луч чего-то более чистого, более значимого и этим чем-то, а точнее, кем-то определенно был Гарри Стайлс. Этот кудрявый слишком сильно изменил мнение Томлинсона о многих вещах, например: несправедливость школьной иерархии. Сейчас Луи не мог смотреть на все вокруг с привычной для него высоты. Теперь он видел каждого. Каждого парня, которого зажимает в углу какой-то качок, пытаясь отобрать обед, каждую девочку, ненависть к которой со стороны сверстниц абсолютно нелогична и вообще каждого замызганного школьника, который достоин лучшего отношения к себе. И честно говоря, если бы Стайлс попросил бы, Луи не задумываясь отдал бы все что у него есть и опустился на самое дно этой школьной иерархии. Кабинет музыки в заброшенном кампусе уже неделю заполнен прекрасным голосом шатена. Он мог бы не выходить отсюда вообще. А в общем-то зачем? Отец , возможно, скоро приедет и не упустит шанс потушить свою ярость об милые кости Томлинсона-младшего, а единственный человек, помимо Зейна, которому было вроде как не пофиг на Луи, сейчас просто игнорирует все попытки шатена связаться с ним, заставляя Луи чувствовать себя ещё хуже. Луи пытался звонить Стайлсу, но удавалось поговорить только с автоответчиком. Сообщения в стиле: «Прости, Хазз. Я думал, что мы в одной команде, но видимо нет и пожалуйста, давай останемся друзьями» уже которую неделю заполняли их переписку. Гарри решил, что так будет лучше. Лучше для Луи. Томлинсон ведь даже не догадывается, что кудрявый на деле всего лишь бездомный стриптизер с тревожным расстройством. Кстати, насчёт расстройства. Таблетки уже закончились, а для того, чтобы купить новые нужны деньги. У Гарри не было проблем с таблетками с тех пор как он начал их пить — тогда ему было всего лишь одиннадцать. Школьный психолог сказал Стайлсу, что-то, почему мальчик много думает и не может перестать волноваться- его тревожное расстройство. Тогда Гарри испугался, что может умереть, но затем узнал, что он в порядке и это все лишь в его голове. Когда проявляются симптомы, которые сейчас Стайлс знал наизусть, он просто выпивал таблетки и все вроде как вставало на своих места. А сейчас их просто нет, а они очень нужны. Найл даже предложил дилера, который доставляет травку парню Найла (Хоран, конечно же, отрицает, что у него есть парень, хотя большое количество времени они проводят вместе) и сказал, что такие таблетки у того продавца точно есть, но лучше уж Гарри сдохнет от самоедства его больного мозга, чем позволит себе купить нелегальные лекарства. Гарри стал пропадать на работе и лишь когда начальник заставлял Гарри идти домой, он приходил в дом Найла, ложился на диван и затем просто закутывался в пучины депрессии и его мыслей, только иногда возвращаясь в реальность, чтобы хоть на секунду напомнить себе, что Земля все-таки крутится вокруг Солнца, хотя его Земля, как кажется Стайлсу, крутится вокруг кого-то очень маленького и громкого, с заставляющими тонуть в них, голубыми глазами. И сейчас эта планета сходит с орбиты. Луи не нужны были таблетки как Гарри. Ему хватало Hennessy. После выпитого, он кидал в стены пустые бутылки и кричал все то, что должен сказать нужному человеку абсолютно ненужным стенам. Томлинсон очень надеялся, что под действием алкоголя он все же забудет имя кудрявого, но единственное имя, которое он мог забыть — своё, будучи трезвым или пьяным, Гарри — единственный, кто был в его голове. Луи пытается отыскать Гарри, чтобы наконец, возможно, найти себя. Гарри же хочет, чтобы Луи просто был счастлив. И, как считает Стайлс, это будет невозможно, если они будут вместе. И это их жизненный парадокс.