***
Десять лет. Десять долгих лет прошло с того дня, как Гарри Поттер, надежда магического мира, бесследно пропал. Поначалу все приходили в себя после пламенной речи Поттера, потом начали искать его, чтобы попросить прощения за ошибки и попытаться вернуть. Но все следы рано или поздно обрывались, и поиски так и не увенчались успехом. Видимо, Добби применил эльфийскую магию и надежно скрыл местонахождение своего кумира от всех артефактов и магов. По мере того, как проводились поиски, всплывали самые ужасные факты из жизни Гарри, реально подтверждавшиеся министерскими бумагами и письмами очевидцев, в частности миссис Фигг: детство, проведенное в чулане с пауками, плохое отношение родственников и полное отсутствие защитных и сигнальных чар на доме по Тисовой улице. Подробности первого года обучения мальчика шокировали очень многих. Кое-что просочилось в прессу и вскоре газеты пестрели заголовками об одержимом профессоре ЗоТИ, и трехголовом псе в незапертой комнате на третьем этаже. Кроме этого было открыто еще много завес над жизнью Героя. Всё это сопровождалось мешками писем и сотнями сов, приносящих эти послания. Дамблдор не успевал просматривать корреспонденцию. Каждое второе-третье письмо было ярко-красным и содержало в себе малоприятные вопли со всех концов магической Британии. Маги возмущались тем, как директор посмел решать за ребенка, не будучи его родственником, назначать ему опекунов из числа магглов, и прочее, что касалось Поттера, поэтому вместе с вопиллерами и письмами посылали проклятья и малоизвестные порошки. Чуть позже к поискам подключился аврорат, чтобы опровергнуть слухи об ужасном детстве Поттера. И тут же всплыли новые подробности. О василиске в Тайной комнате и жертвах среди детей, об умении Гарри говорить на парселтанге. Газеты вновь остро отреагировали, начав обвинять Поттера во всех событиях, связанных с Волдемортом. Лишь один «Придира» печатал факты, свидетельствующие о том, что умение говорить со змеями не является прерогативой темных магов. Мистер Патил, отец близняшек Падмы и Парвати Патил, дал интервью, где сообщал, что у любого, в чьих предках были маги-выходцы из стран Азии, могут быть выявлены склонности к парселтангу. Что и продемонстрировал прямо в кабинете мистера Лавгуда, поговорив с наколдованной змеей. Бывшие друзья и члены Ордена Феникса день за днем пытались отследить мальчика, найти хоть какую-то зацепку, куда мог спрятаться Гарри, но всё было бесполезно, ибо наш герой не желал появляться и своими действиями предоставил карт-бланш Волдеморту, чем тот и воспользовался в полную силу. В каждую страну был послан официальный запрос из Министерства на предмет нахождения Гарри Поттера на их территории. Многие страны, узнав о побеге парня, просто отказывались сообщать что-либо на эту тему, ограничившись стандартными отписками, мол, нет у нас мальчика, и не было. Поиски продолжались ровно до тех пор, пока узнав об исчезновении потенциальной угрозы своему бессмертию, Тёмный Лорд не взял ситуацию в свои руки и не начал новую магическую войну, набрав самую разнокалиберную армию. В нее входило множество опаснейших существ: вампиры, великаны, вейлы, черные кентавры, оборотни, тролли, дементоры, инферналы и конечно, маги, принесшие клятву верности Тому-Кого-Нельзя-Называть — все присоединились к Темному лорду. Наступило темное время. Про Гарри пришлось забыть, ибо целостность и защита магического мира стала более насущной, чем поиск несовершеннолетнего волшебника. Люди в спешке покидали страну, некоторые присоединялись к аврорам и пытались бороться с Упиванцами. Кое-кто, попав в Хогвартс по приглашению директора, устраивал баррикады вокруг прилегающей к замку территории. Почему-то все решили, что Волдеморт будет нападать на школу.***
Драко Малфой, единственный наследник Рода, находясь у себя дома, сидел в кабинете отца и медленно потягивал огневиски. Непрошеные мысли так и лезли в его светлую голову. Малфой постоянно вспоминал уход Поттера из школы. Пламенная речь гриффиндорца впечатлила юношу так, что он еще с неделю радовался. Как же Драко воодушевляло то, что школьный недруг — Поттер, наконец-то ушел! Каждое его слово тогда отдавалось триумфальной песней на его душе. Малфой осознавал, что он завидует Избранному, но эмоции хлестали через край: злорадству, как и торжеству, не было предела. Парень предвкушал, как примет метку — знак отличия, почета и уважения, чтобы служить Темному лорду. Тогда, вторя словам отца, Драко не понимал, к чему приведет исчезновение Поттера. Почти десять лет парень терпел безумие Темного лорда, надеясь всё-таки увидеть то величие, о котором до некоторых пор твердил отец. Малфой обреченно вздохнул, и на секунду прикрыл глаза. «Если бы я только знал, что метка вовсе не знак отличия, а рабское клеймо, заставляющее выполнять любое требование Хозяина! Наверняка я бы сбежал вслед за Поттером! Десять лет. Десять кровавых лет, наполненных бесконечными рейдами, пытками, убийствами и насилием. Неужели отец хотел для меня именно такой жизни? И теперь уже сбежать не получится. Темный лорд следит за преданностью своих слуг. К кому обратиться за помощью, тоже не знаю… Хотя, если старик принял Кребба и Гойла, тогда точно стоит обратиться к нему. А если Лорд найдет меня через метку? Мерлин, как же мне страшно. Впервые в жизни я просто хочу покоя…» Слегка потирая левую руку в том месте, где чернела метка, Малфой впервые крепко задумался о своей лояльности темной стороне и, опрокинув в себя ещё одну стопку огневиски, принял решение.***
Профессор зельеварения Северус Снейп тоже напивался. Смакуя рюмку любимого абсента с терпким запахом полыни, мужчина ни на минуту не забывал о своем чувстве вины перед Лили и её сыном. Он корил себя за свое отношение к Гарри, надеясь, что когда того найдут, он сможет выпросить прощения. Конечно Снейп понимал, что надежда на прощение тщетна, ведь Поттер уже около десяти лет как исчез. Чем больше зельевар погружался в свои мысли, тем становилось понятнее, что с таким раскладом сил, будущего может и не быть… Да и о каком будущем могла идти речь, если Снейп, к сожалению, так и оставался слугой двух господ, как сказал Поттер в своей прощальной речи. Присягнуть на верность Дамблдору не хватало совести. Даже крупицы информации, что зельевар добывал из стана врага, были ценны. Снейп задумался, сможет ли он, так же как и Гарри, уйти от всех проблем и не возвращаться никогда. Нет. Темная метка не позволит. Зельевар знал, что Лорд его найдет везде, достанет из-под земли, и сам лично убьет, предварительно измучив длительными пытками. Решив найти парня по своим каналам, Снейп немного успокоился и в полном одиночестве продолжил напиваться.***
Гермиона Грейнджер стояла у окна в своем кабинете Хогвартса. После окончания седьмого курса и получения диплома она осталась в школе на правах ассистента преподавателя по чарам. Через пару лет Грейнджер смогла получить профессорское место, заменив Флитвика у младших курсов. После ухода Гарри отношения с Роном складывались всё хуже и хуже. Наконец, окончательно разругавшись с Уизли-младшим, Гермиона решила следовать собственным путем и вступила в Орден Феникса. Несколько стычек с Упиванцами показали ей, насколько слабым бойцом она была. Это открытие заставило ее стать серьезней, и погрузиться в бесконечные тренировки. В случае с Гарри она целиком винила себя, так как действительно не знала, в каких условиях рос парень, и реагировала на всё с точки зрения правильности и морали. Как же Грейнджер сейчас жалела, что тогда не нашла в себе сил попросить прощения у Поттера. Глупости, сделанной ею в те дни, когда шел суд над Гарри, хватило, чтобы впоследствии десять лет ни на секунду не забывать ни слова сказанного Поттером в тот злополучный день. Чувство вины разрасталось, подпитываясь мыслями девушки, а она ничего не могла поделать, полностью смирившись с обстоятельствами.***
Рон Уизли первое время чувствовал угрызения совести за то, что не был до конца откровенным с Гарри. Действительно, в самый ответственный момент он подумал, что Поттер хочет славы и поэтому кинул свое имя в Кубок. Но в остальном он был всегда рядом и поддерживал Поттера, как мог. Так размышлял Рон, ни на кнат не сомневаясь в величии Дамблдора. Ведь именно он попросил встретить Избранного тогда на платформе 9 и ¾, чтобы объяснить ему, что не все волшебники одинаковы, и помочь совершить правильный выбор. И не важно, что в карман Молли перекочевал пухлый кошель, едва звякнувший, когда она взяла его в руки. Рон всё заметил, но ему было все равно, ведь деньги — это значит, что у его семьи будет много еды и, может быть, новые мантии. А дружить он не против. Спустя несколько лет Рон стал злиться, что Поттер не появляется и что им самим приходится бороться с Темным лордом, которого он всё так же боялся называть по имени. Парня бесило то, что Гарри сейчас где-то отдыхает, наслаждается жизнью и наверняка катается как сыр в масле, в то время как он должен прятаться по углам и смотреть на смерти близких людей и друзей.Чем больше проходило времени, тем больше накручивал себя Рон. И в итоге Уизли стал винить Поттера во всех бедах, и пообещал сам себе, что врежет тому прямо в нос при первом же удобном случае.***
Первые полтора года после исчезновения Мальчика-Который-Выжил, всё было относительно спокойно. Со стороны Волдеморта не было никаких рейдов и нападений. Он затаился и магам оставалось только гадать, когда и что ожидать. Каждый предполагал, что наступит день, когда случится что-то грандиозное и ужасное одновременно. И он наступил. Грянула война и разверзся ад. Нападения происходили постоянно то на маглов, то на семьи волшебников. Иногда приходилось восстанавливать целые кварталы после битв, отправляя в Святой Мунго больных и отдавая дань погибшим. Всюду царила разруха. Волдеморт развернул военные действия в самых важных центрах магической Британии и лично руководил самыми крупными набегами. Над Косой аллеей витали клубы черного дыма, образуя огромный череп с выползающей изо рта змеей. Практически все лавки стояли разгромленные, а двери уцелевших магазинов были наспех заколочены грубыми досками. Вывеска «У Олливандера» покосилась и выцвела. Камни на мостовой носили множество следов шальных заклятий, оставшихся от многочисленных битв, и были усеяны мелкими стекляшками, кусками пергамента и прочим мусором. Любимый всеми переулок стал символом краха магического мира. И это были только цветочки. Здание Министерства магии было полностью занято Упивающимися, и теперь они могли творить, что хотели. Единственным уцелевшим отделом был Отдел Тайн — место, где забаррикадировались и тщательно оборонялись своими методами невыразимцы. Любой, кто подходил к его дверям, подвергался действию самых разных артефактов и наработок. К примеру, у Руквуда теперь не хватало пальцев на правой руке, А Макнейр вовсе ходил с абсолютно лысой головой, на которой рос одинокий цветочек, хватавший всё, что попадалось на пути. Хогсмид. Единственная полностью магическая деревня, расположенная в опасной близости к Хогвартсу. Магазины были ныне разорены, дома сожжены и стерты с лица земли. На месте деревушки теперь можно было играть в гольф, если бы не тучи пепла, которые подымались при каждом шаге, не давая дышать и набиваясь в глаза. От основных мест пребывания магов остались только руины. Уцелел только Гринготтс, в который слуги Волдеморта побоялись сунуть нос, потому что хорошо знали о возможностях гоблинов. Те в свою очередь заморозили самые крупные счета и ушли в глухую оборону, не давая возможности Упиванцам вторгаться в чужие хранилища и мародёрствовать. Многие вновь кинулись на поиски Гарри Поттера, уверовав в то, что именно он способен остановить Волдеморта. Тщетно прочесывая леса, поля, мало-мальски заметные объекты и засылая гонцов в самые дальние страны, в надежде обнаружить хоть небольшой след Избранного, отчаявшиеся маги сплотились под руководством Дамблдора.***
Седовласый маг и сам осознавал, что надежды на благополучный исход уже очень мало. Директор Хогвартса не понимал, чего хочет добиться Волдеморт и укреплял замок, вверенный ему министерством, всеми доступными мерами, не пренебрегая даже магией крови, относившейся к темным искусствам. На сегодняшний день огромный замок с четырьмя башнями представлял собой единственный оплот всего светлого, что еще носили в себе орденовцы и сам Альбус Дамблдор. На протяжении последних десяти лет они находились в постоянной, боевой готовности, что не мешало продолжать обучение детей. Пришлось жёстко урезать программу — первокурсники на трансфигурации уже превращали не только спички в иголки, а чары не ограничивали школьным курсом, включив в него боевые заклятья. Всё было направлено на то, чтобы выжить. Магловедение и Прорицания были устранены. Вместо них ввели боевую артефакторику, базовый курс Темной магии и магии Стихий, потому что все осознали необходимость владеть арсеналом заклятий, помогающих остаться хотя бы калекой, но живым в новом мире. Студенты никак не хотели мириться с новыми предметами, срывая уроки и делая разные пакости. Те, кто понял всю необходимость перемен, молча осваивали все премудрости науки, оккупировав библиотеку и свободные классы для тренировок. Остальных хулиганов и пакостников окоротил Дамблдор, позволив Филчу их пороть. К Ордену Феникса за эти годы примкнуло множество магов со всей Британии. В их числе были и Упиванцы, которые, наблюдая безумие своего хозяина, предпочли сохранить себе жизнь. Малфой, Кэрроу, Паркинсон, Крэбб и Гойл с семьями присоединились к Дамблдору, который раз за разом успешно отражал все нападения Волдеморта на замок. Но теперь у них появилась и другая проблема. Хогвартс медленно терял многовековую защиту. Словно вода сквозь пальцы, магия утекала из всех щелей, почти незаметно, понемногу, но всё же ощутимо. Через какое-то время после исчезновения Поттера впервые при распределении Шляпа Годрика не издала ни звука, даже не поприветствовав первокурсников, хотя до этого каждый раз долго и нудно завывала, призывая всех объединиться во благо отечества. Теперь же при распределении она просто выкрикивала факультеты, отправляя детей за свои столы и не оставляя времени на внутренние диалоги. Еще чуть позже Альбус заметил, что все портреты стали общаться между собой, игнорируя обращения студентов и профессоров. В ту пору тяжко пришлось всем, потому как в один прекрасный день обнаружилось, что картины, закрывавшие входы в гостиные факультетов, более их не открывали. Хорошо, что домовики всё еще были в замке. Казалось, на них не сказывается «утечка» магии. Они быстро навели порядок и убрали все картины с дверей. Однако на этих событиях эпопея не закончилась. В последующие пару лет все картины в замке перестали двигаться. Те персонажи, которые гостили в соседних рамах, так и остались там, являя собой дикую смесь стилей и направлений в художественном искусстве. То же самое происходило и с призраками. Почти Безголовый Ник все реже появлялся в гостиной Грифиндора, Кровавый Барон уже не разгонял нарушителей спокойствия, если таковые имелись. Пивз появлялся все реже, шутки у него стали повторяться, а потом окончательно прекратились. Остальные призраки продержались еще год, прежде чем окончательно развоплотиться. Место силы замка иссякало.***
В кабинете директора было, пожалуй, слишком тесно. Члены ордена Феникса плечом к плечу с бывшими Упиванцами и недавними выпускниками собрались для решения одной насущной проблемы: как остановить разрушение магического полотна замка? Собрание назначили после того, как посреди очередной трапезы зачарованные свечи стали капать воском прямо в еду студентам, а после вовсе попадали с потолка, который давно уже не был отражением настоящего неба.