Моё худшее лучшее свидание

— Господи, Грег! — театрально закатывая глаза к потолку, выдавил из себя Мэтт. — Ничего менее пафосного в твоём гардеробе не было? — Что? — Я говорю, — перекрикивая музыку, повторил он, — во что ты вырядился? Ты рассчитываешь здесь парня снять или подписать долгосрочный договор о поставках медицинских лазеров, или как там это называется? — Что? Я тебя не слышу! А нельзя попросить сделать музыку потише? — Ну да, а заодно выключить светомузыку, выгнать стриптизёров и пригласить воскресный хор, — буркнул Мэтт и, склонившись к самому уху друга, проорал: — Что за хрень ты нацепил? — #нецензурно#, что ж ты так вопишь?! — отшатнулся тот и, демонстративно почесав мизинцем в ухе, уточнил: — А что не так с моей одеждой? Это Армани, между прочим! — Думаю, дорогому Джорджио и в страшном сне не могло присниться, что тебе хватит мозгов нацепить это, — Мэтт обвёл рукой дорогой деловой костюм, хотя и сидящий на друге, как влитой, но абсолютно не подходящий к месту их нынешнего пребывания и выделяющий его из толпы почище парашюта, волочащегося за спиной нерадивого шпиона. — На вечер топлесс в гей-клуб! — Ты не предупредил, что тут будет такое! — Грег обвиняюще наставил на него указательный палец. — Когда ты сказал клуб… — Ты подумал, — перебил его приятель, — что я поведу тебя искать парня на одну ночь в эксклюзивный яхт-клуб? — Да ничего я не думал! — он огрызнулся, но взъерошил коротко стриженные волосы и распустил узел галстука. — Откуда ты вообще знаешь про это место? Ты же не гей! — О как! А, по-твоему, в хороший клуб ходят только геи? — А это хороший клуб? — он с сомнением осмотрелся. — Да, Грег, это — хороший клуб, — дождавшись, когда тот закончит осмотр, заявил Мэтт. — Специализированный, но не закрытый. Сюда ходит самая разношёрстная публика — возраст, пол, национальность, внешность… На любой вкус, дорогой. Сиди. Выбирай. Действуй. Кстати, как тебе вон та? — А? — недоумевающе уставился на него друг. — Мэтт, ты же знаешь, что я не би… — Чистейших голубых кровей… Да я в курсе, только ты-то тут при чём? Это я для себя присмотрел. А ты чего расселся? Давай, вперёд! И хотя бы пиджак сними, что ли. — О, боги… — протянул Грегори и, послушно скинув пиджак и расстегнув верхние пуговицы на рубашке, двинулся в глубину зала. Его план был довольно прост — добраться до бара на противоположной стороне танцпола и засесть там, подальше от цепких глаз и ехидных комментариев неугомонного Мэтта. Господи, как он только позволил притащить себя в это место?! И с какой целью, главное. Тут, наверное, самое время пояснить: несмотря на то, что думал по этому поводу его пышущий энтузиазмом друг, Грег совсем не горел желанием «снять» кого-либо. Ни сегодня, ни вообще когда-нибудь, если честно. Грег Вашингтон в этом плане был человеком довольно консервативным, в одноразовый перепих не верил, в удачное знакомство среди потной дискотеки — тем более. А потому собирался тихо-мирно переждать неизбежное за бокалом коньяка, заявившись пред ясны очи приятеля уже ближе к закрытию и представив выдуманный отчёт о вымышленных парнях, которых, якобы, пытался весь вечер клеить. Естественно, неудачно. Почему «естественно» и почему «неудачно», спросите вы? Ответ на этот без сомнения логичный вопрос сильно зависит от того, у кого спрашивать. Так часто бывает, знаете ли. Скажем, Мэтт Ричардсон - друг Грега ещё с тех времён, когда ни один из них не знал, ни что такое «клеить», ни как пишется слово «эякуляция», - зычно расхохотался бы и, заявив, что его голубому дружку не помешало бы вправить мозги хорошим трахом, послал бы вас лесом. В общем-то, именно урегулированием первой части сказанного он и занимался сегодня в клубе. Сам Грег, несомненно, впал бы в пространные рассуждения по поводу невозможной конкуренции, потерянных возможностей, заурядности личности и чуть ли не преклонного возраста. Маша Немирофф - молодая и подающая надежды студентка Оксфордского Факультета Психологии, довольно милая девушка, с которой мы, возможно, ещё познакомимся в дальнейшем, - поправив очки на аккуратном конопатом носике, менторским тоном сообщила бы вам кое-какие свои соображения на предмет раннего кризиса среднего возраста, вызванного, среди прочего, чередой неудач на личном фронте. А вот Стэнли Стоун, бессменный вот уже четыре года «личный фронт», «череда» и «неудача» в одном лице, даже не дослушал бы до слова «естественно», а, взвизгнув: «Эй, аллё, я же отошёл всего на пару минут, это что за произвол?!» — забросил бы всех своих новых пассий и помчался бы со всех ног отбивать старую. Но… Но, как это часто бывает, Стэн был не в курсе коварного покушения на моногамность своего партнёра, полагая, что тот, как и всегда, терпеливо ждёт его возвращения из очередного загула. Как много раз до того. Как ещё не раз в будущем, отказываться от которого пока что Стэн не собирался. Уж слишком удобно с Грегом было — ну кто бы ещё стал терпеть его выкрутасы? А Грег… Грег тем временем, довольно жмурясь, потягивал свой брутальный коньяк, хмелел, наглел и постепенно забывал о собственной посредственности, начиная оглядываться по сторонам уже совсем другим взглядом. Полуголые, излучающие задор, молодость и штормовые волны тестостерона, парни шли к бару нескончаемым потоком, зубоскаля, смеясь, флиртуя и заражая Грега своим возбуждением и жаждой деятельности. А уж когда его внезапно приобнял совсем молодой, едва за двадцать, смазливый блондин с телом Аполлона и лицом Эрота и, мазнув губами по губам, плюхнулся к нему на колени, мужчина решил, что была не была! Сегодня судьба к нему явно благосклонна, так что к чёрту принципы и правила, спать один он сегодня не будет! Судьба, зараза, оказалась, однако, совсем не так добра, как он было подумал. Приобняв усевшегося на нём верхом парня и запустив пальцы правой руки в густую копну шёлковых пшеничных волос, Вашингтон потянулся уже к его губам, чтобы углубить тот смазанный и какой-то мимолётный поцелуй, когда блондин, вывернувшись и соскочив на пол, звонко чмокнул его в щеку и со словами: — Спасибо, дяденька, Вы меня просто спасли! — ускакал прочь. — #нецензурно#, #нецензурно#, #совсем-совсем-совсем нецензурно#!!! — выразил Грег отношение к произошедшему и, прикончив одним махом содержимое своего бокала, направился в сторону туалетов с твёрдым намерением отлить и завершить, наконец, этот не успевший ни секунды побыть томным вечер. Туалет встретил его на удивление бурно, можно даже сказать с распростёртыми объятиями. Причём объятия были Греговы, а вот влетевший в них через распахнувшуюся внезапно дверь мужик с разбитым носом и перекошенной челюстью — вообще хрен поймёшь, чей. Впрочем, мелькнувший за его спиной силуэт с рифлёным торсом и встрёпанной пшеничной шевелюрой порождал кое-какие соображения на этот счёт. Меланхолично спихнув хрипло матерящегося мужика на пол, Грег шагнул в провонявшее мочой и сексом помещение. — Ещё один спаситель? — кивнул он парню в сторону прикрывшейся двери. — А? — блондин, задумчиво потирающий сбитые костяшки пальцев, удивлённо уставился на него, явно не узнавая. — Ты ещё кто такой? — Да так, — хмыкнул Грег и, встав рядом с ним возле умывальников, стал мыть руки. — Просто мимо проходил… — Мимо проходил? — скривился тот. — Ну и шёл бы мимо, дядя! Блин, как же вы меня все достали! Парень, с силой оттолкнувшись от раковины, подошёл к открытому окну и, прикурив, продолжил допытываться до ошарашенного Грега: — Вот какого хрена, а, дядя? — у него был какой-то странный, едва заметный акцент, который вкупе с хамоватой манерой разговора и просто-таки модельной внешностью, делал его невероятно сексуальным. — У меня что, на лбу написано «подойди и трахни»? Он, нервно потягивая затяжку за затяжкой, явно ждал ответа, и в виду того, что других «дядей», как впрочем и тётей, рядом не наблюдалось, ответ, видимо, предстояло дать Грегу. — Э… — протянул он, не зная, что сказать. — А должно быть? — То есть, я тебе не нравлюсь? — уточнил тот. — Нравишься… — поправил его Вашингтон. — А где связь? — и неожиданно сам для себя, добавил невпопад: — Ты красивый. — Да ну? Расскажи мне что-то новое! — буркнул блондин и, затушив недокуренную сигарету прямо о подоконник, подошёл к Грегу впритык, буквально вжимая его в край раковины, и прошипел: — Какого хрена вы все считаете, что верх моих мечтаний это быстрый перепих в вонючем сортире? «Ты красивый», — передразнил он, глядя сверху вниз, и до Грега немного запоздало дошло, что этот психующий паренёк сантиметров на пять выше его самого. — И что? Я теперь должен растечься лужей у твоих ног, папаша? — Я не то имел в виду, — начал он оправдываться на автомате, по выработанной за годы жизни со Стэнли привычке. Сначала извинись — потом разбирайся за что. — Конечно, не то, — как-то чересчур ласково согласился парень, и, склонившись внезапно к самому уху Грега, хрипло прошептал, вызывая целый табун мурашек бегать туда-сюда, как заведённые, по шее: — А хочешь забить болт, дядя? — Что? — он наверняка что-то не так понял… — Трахнуться хочешь? — убил тот последнюю надежду на недопонимание. — По глазам вижу, что хочешь… Как же вы меня достали! — Послушай! — не выдержал Грег. — Чего я там хочу или не хочу, это моё и только моё дело, ясно? Я к тебе приставал? Чего-то требовал? Я тебе, щенок, хоть что-то предлагал?.. — А я тебе дам! — огорошил в который раз блондин. — Если ты, дядя, подсуетишься и устроишь мне лучшее свидание в моей жизни. Прямо сейчас. Решай — да или нет! Я буду ждать у выхода ровно десять минут. Время пошло! И под ошарашенным взглядом Грега вышел вон. — Забить болт? — придя в себя через пару минут, пробормотал он. — Господи, это на каком языке вообще? И что здесь только что произошло? — плеснув себе в лицо ледяной водой из-под крана, он уставился на собственное прифигевшее отражение. — Грег, тебя, кажется, только что склеил молодой, экзотичный, жутко сексуальный парень… И какого хрена ты всё ещё здесь?! Пиджак! — вспомнил он, вылетев в зал. — Надо забрать у Мэтта пиджак… Забить болт… С ума сойти!