Этого стоило ожидать.
Толстые слои пыли покрывают все горизонтальные поверхности в доме, половицы скрипят ещё противнее, пахнет затхлостью и сыростью. Не тобой. Твой особенный запах давно выветрился, впрочем, ничего удивительного, ведь прошло столько времени… Последний раз мы ездили сюда ровно год назад. Как и всегда.Это было так давно, но я помню всё.
Помню, как в день моего рождения несколько лет назад ты тоже пришёл вместе с группой, мол, надо поздравить братишку своего лучшего друга. Всё закрутилось именно в тот вечер… Медленно захожу в спальню и прикрываю за собой дверь. Постельное бельё за год отсырело, как, впрочем, и всегда. Только вот раньше я не замечал подобных мелочей. Я помню каждое твоё прикосновение, каждый похотливый взгляд, каждый сорванный с моих опухших губ стон. Твой красивый хриплый голос, серые с зеленоватыми прожилками глаза, всегда растрёпанные волосы. Твою нежную кожу, крепкие руки с тонкими запястьями, твой особенный запах, смешанный с ароматом терпкого одеколона. От воспоминаний сносит крышу. Хочется испытать всё заново, окунуться в это, возможно, аморальное, нелогичное чувство. Хотя, разве может любовь быть аморальной?Стоп, стоп, стоп, любовь? С каких это пор я испытываю именно любовь?
Да с тех самых пор, как наши пути пересеклись! Ты вскружил мне голову, снёс тормоза, перевернул мой мир с ног на голову. Всякие границы, логика и разум, мораль — всё полетело в Тартары с момента нашей первой встречи. Я желал тебя, просыпался от чересчур откровенных снов, мучился… Моя жизнь превратилась в сплошной обман. Я врал друзьям, брату, обманывал Эшли… Не я один. Ты изменял жене, проводя со мной редкие, но оттого более желанные и незабываемые моменты, скрывал ото всех тёмную сторону своей жизни. И я говорю сейчас не о наркотической зависимости, вовсе нет! Об этой странице знали многие, но я предпочёл бы не вспоминать о ней никогда. Слишком много боли. Нет. Говоря о «тёмной стороне», я имею в виду наши с тобой отношения. Да какие там отношения? Ты был рядом только иногда, под покровом ночной темноты и одеял. Всё остальное время — с ней. Ты никогда не был и не будешь чьим-то: твоя душа и твоё тело всегда принадлежали только тебе. Снова вздох. Сейчас я не прошу о многом. Просто побудь рядом. Позволь мне прикоснуться к тебе, впустить в лёгкие твой неповторимый запах, раствориться в твоих руках. Я наркоман, отчаянно желающий очередную дозу.Утоли мою боль.
Но ты ведь не придёшь. Я знаю это… и всё равно жду. Возможно, ты нашёл себе новую игрушку или решил не обманывать Наоми. Не знаю. Одному чёрту известно, что за мысли бродят в твоей голове. Теперь ты не часть группы, которую я знаю с детства, но всё равно остаёшься частичкой моего сердца.Как же, блядь, сопливо это звучит.
Мы всего лишь спим вместе, всего лишь приезжаем в этот заброшенный домик на таком же заброшенном берегу каждое лето, я всего лишь не могу без тебя. Мы не виделись чёртовых полгода, с тех самых пор, как ты оставил группу ради сольной карьеры, а я… Я просто скучаю. — Я знал, что ты приедешь. Резко оборачиваюсь. Стоишь в дверном проёме, небрежно облокотившись о косяк. Плечи расслаблены, на губах играет лёгкая усмешка, и лишь в глазах можно заметить недостаточно тщательно замаскированное опасение вместе с облегчением. Всё-таки приехал, чёрт возьми.Молчание. Напряжённый взгляд глаза в глаза. Мысли путаются. Руки дрожат.
— Адам… Ты всё так же стоишь, видимо, ожидая моих действий. Неловко поднимаюсь с примятой постели и отрывистым шагом подхожу к тебе. Снова этот взгляд. Молчание затягивается. Ты первым преодолеваешь нерешительность, обхватывая моё лицо ладонями и целуя так, будто бы я — долгожданный глоток свежего воздуха или же наркотик. Наслаждение и какое-то непонятное счастье разливаются по венам. Я парализован. Зачарован. Околдован. — Тебе не кажется, что на кровати будет удобнее? Вместо ответа — ещё один поцелуй, на который ты бурно отвечаешь. Постель немного прогибается под нашим двойным весом. Твои пальцы рисуют коже узоры, ловко избавляя от такой ненужной сейчас одежды, перебирают непослушные пряди, вцепляются в плечи, оставляя синяки. Голова кружится, воздуха не хватает, а каждый толчок выбивает из груди стон. Мы сливаемся в одно целое, не только сплетаясь телами в момент физической близости, но и чувствуем души друг друга…Как же я всё-таки скучал.
— Мэтт, — ты хрипишь, всё ещё стараясь отдышаться. — Я и Наоми. Мы расстались. Она не заслуживала такого отношения, хватит лжи. Я не знаю, что тебе ответить, поэтому продолжаю бездумно разглядывать потрескавшийся потолок, нежась в кольце твоих рук. — Мэтт… Мэтт, посмотри на меня, пожалуйста, — перевожу взгляд. — Я не просто так развёлся с женой. Я не могу без тебя, понимаешь? Смущённо обнимаю за поясницу, собираясь сказать то, что так и рвётся с языка, но ты перебиваешь: — Мэтт, — твой голос дрожит от нерешительности, — давай попробуем быть вместе по-настоящему? — Ты… предлагаешь мне встречаться? — робким безумным огоньком разгорается внутри надежда. А вдруг… Вдруг мои чувства взаимны?Мечтать не вредно.
— Ну да. Мне надоело скрываться и врать близким. А ты дорог мне. Последние слова согревают душу, по лицу расползается придурочно-счастливая улыбка. До меня не сразу доходит, что ты ждёшь от меня ответа. Вместо слов я порывисто целую твои и так вспухшие от моей страсти губы. — Надеюсь, это означает «да»? — Я люблю тебя, — заветные слова всё-таки срываются с губ мимо воли, и я зажмуриваюсь в ожидании твоего смеха, или, может, холода, или молчаливого ухода. Ожидания не оправдываются. — Знаешь, я не собирался это произносить вслух, но… Чёрт, я тоже тебя люблю. — Хочется закричать, громко-громко, чтобы грудь от эмоций не разорвало. — И, раз мы всё выяснили, может, пойдём поплаваем? Вода сегодня как парное молоко. — Пойдём. Уже ближе к утру следующего дня, засыпая на твоём обнажённом плече, я пойму, что счастлив.