Дурак Червей

Оставаться далее в Маркарте было нельзя. Мортид покинул Зал Волондрилл также незаметно, как подкрался к казнённому шуту. В «Серебряной крови» осталось несколько его вещей, но ассасин не придал этому значения. Всё, что его волновало – это как можно скорее добраться до Убежища. Он нанял повозку и тут же рухнул лицом в солому, как только щёлкнули поводья. С каждым покачиванием его клонило в сон всё больше и больше. Не в силах сопротивляться, он велел извозчику не останавливаться до самого Фолкрита и позволил себе опустить веки. Последним, что Тёмный Брат услышал, была дурацкая песня о каком-то Рыжем, которого убила норжанка. Усталость была столь невыносимой, что даже фальшивый баритон мужика, погоняющего лошадь, не помешал Мортиду провалиться в объятия Вермины. Когда он открыл глаза, вокруг стояла кромешная тьма. «Ночь пришла слишком рано», – подумал Сисерро. Он приподнялся на локтях и осмотрел окрестность. Из-за густого тумана деревья вдоль дороги едва поддавались различению. Телега ехала по пути на Фолкрит, но не слышно было стука копыт. Мортид попробовал позвать возницу, но тот не подал голоса. Заподозрив неладное, ассасин встал во весь рост, балансируя руками. И вскрикнул, когда увидел, что ни коня, ни извозчика не было – повозка катилась сама по себе. «Стой! Сто-о-ой!» – завопил имперец, и телега, скрипнув колесом, вросла в землю. А затем накренилась, треснула и завалилась на бок. Сисерро упал навзничь, тщетно хватаясь в полёте за разломанный борт. Кругом не было и следа чьего-либо присутствия. Поднявшись, он крикнул: «Эй, кто-нибудь!», но в ответ услышал лишь эхо собственного голоса. Тогда убийца поднялся и поспешил в ту сторону, где, по его предположениям, находилось Чейдинхольское Убежище. Через несколько шагов он обернулся и увидел, как туман стал густым настолько, что даже скрыл от него обломки повозки. Когда он повернулся вновь, чуть дальше на дороге стояла пожилая женщина. Её тело окутывал плащ, больше похожий на полотно, каким накрывают покойников. А костлявые руки контрастировали с чёрной одеждой смертельной белизной. - Добрый вечер… Или ночь… – заговорил он. Престарелая леди, казалось, заметила его только сейчас. Скрипучий голос, которым она ответила, напомнил скрежет висельной верёвки. - Разве можно желать доброй ночи, когда женщина ищет утраченного ребёнка? Это в высшей степени бестактно! Она вовсе не была похожа на безумицу, хоть её нахождение здесь и являлось абсурдом. Как Мортид потерял и коня, и человека, и повозку, так и даэдра знают что могла потерять в этой чертовщине какая-то старуха. - Прошу прощения, я не знал. Это место несколько необычно… не находите? - Я жду здесь своё чадо. Она обязана вернуться с минуты на минуту. Ты видел её? Мортид оглянулся ещё раз, но дорога по-прежнему была безлюдна. - Нет, мадам. Моя повозка перевернулась, извозчик пропал, и… - Не надо лишнего. Отвечай: куда ты дел её? - Клянусь Вам, я даже её не видел. - Не ври! Она должна была ехать в твоей повозке! Ассасину показалось, что одинокая мать и впрямь могла потерять дитя и на этом основании тронуться умом. Но оторвав взгляд от пожелтевших ладоней, он сумел вспомнить, как попал сюда, и засомневался в самом себе. - Подскажите мне, как отсюда выбраться, и я найду её! – решил он сделать последнюю попытку. - Вместо дочери ты притащил мне сына, – продолжала старуха, игнорируя его. – Приволок мальчишку, который мог бы прожить ещё тридцать лет… Сисерро начал догадываться. Первая седина проступила на его висках. - … и ты ещё смеешь ставить мне условия?! – по мере возрастания голоса старая карга начала расти, выпрямляться, пока не оказалась ростом с Мортида. – Я даю тебе ровно один день, чтобы ты отдал мне Валенсию. Ситис не ждёт. Как мать я забочусь о своих чадах, и тебе дарую ещё одну возможность исправить смертельную ошибку. Имперец попятился и почувствовал, как наткнулся спиной на что-то твёрдое, но обернуться не было сил. Старуха, якобы потерявшая дочь, откинула капюшон, и перед ним предстала молодая данмерка с чёрными дырами на месте глаз. Убийца сотен людей и меров, Мортид никогда так не боялся, как при виде этой женщины. - Сейчас же вернись в Маркарт. Найди Солемна и умертви её, затем искупай ладонь в крови и оставь отпечаток над кроватью. Этим ты подтвердишь, что её жизнь принесена в жертву Пустоте. Мортид обнаружил себя лежащим на дне повозки, кругом было светло и пели птицы. За спиной у него раздавалось сиплое бормотание возницы, а где-то впереди всхрапывал усталый с дороги конь. Слышать эти звуки было для ассасина блаженством. Голос Ужаснейшей-из-женщин всё ещё звенел у него в голове, не смотря на ясность осознания. «Возвращайся в Маркарт, найди Солемна и убей её!» – диктовала память; но, слава Семерым, безглазой данмерки рядом не было. Мучительные воспоминания развеялись, как только извозчик позвал его. - Крепко ты заснул, дружище, – бодрым тоном обратился он. – Я как раз хотел сделать привал. Лошадиное рыло покоя не даёт, всё головой трясёт да ржёт, отдохнуть хочет, да и меня что-то жутко уморило! Заснул… Так вот что! Ему всё это лишь приснилось! - Далеко ли до Фолкрита? - Никак нет – день с половиной езды, со всеми перекурами. - Эх, зря я тебе, видно, платил… - Помню-помню, велел без остановок! Но дык сам погляди – конь не ровён час дух испустит. - Дремора тебя дери, старый хрыч… Отдыхай, раз уж надо, я сам тебя разбужу. - Благодарствую, друже… Величать-то как? - Да хоть Ситисом, – бросил Сисерро. - Храбро ты шутишь, парень! Слыхал я, будто Ситис ентот злобу вселенскую в себе воплощает. Да и будто у него свой… как его… культ! Якобы слуги евонные глотки всем без разбору чекрыжат! - Не стыдно тебе, на старости-то лет, в ерунду всякую верить? Эти сказки рассказывают малышне, чтоб те без маминой юбки на улицу не совались. - Ладно уж, малышне! Тан Стунский ты слышал-то как погиб? Говорят, в постели его нашли с тряпкой во рту да дырой на всё сердце… а ты говоришь… «ска-азки»… Мортид тут же отчётливо вспомнил, как сам же вырезал отверстие, чтобы изъять сердце – да не успел, потому как услышал шаги, и ретировался. - Ты ещё в вампиров поверь, дурень ты старый. Довольно болтовни. Чем быстрее проспишься, тем быстрее доберёмся до города. А там хоть даэдра, хоть дремора – выбирай, кого хочешь. - Хозяин-барин! Ты тогда посиди в карауле, раз уж наспался… - Ещё бы. Глаз не сомкну, можешь не сомневаться.