Жемчуг...

      Фенрис ждал ее в коридоре. Нетерпение настолько бродило в его крови, что даже дождаться пока она поднялась бы в свою комнату он не мог. Он отправил Орану спать, сказав, что она больше не понадобится Марисе. И он дождался ее.       Она зашла в дом, тяжело опираясь на посох и, не присаживаясь на скамью, стащила с ног сапоги, наступая прям на пятки, чтобы не наклоняться и не помогать себе руками.       Он появился из ниоткуда и Мариса даже вскрикнула от неожиданности, когда он подошел к ней ближе.       - Фенрис! Я не... не ожидала...       - Не важно.       Пресекая все ее дальнейшие разговоры, объяснения, проволочки... он просто поцеловал ее в губы. Настойчиво и сильно. Всю жизнь раба... он не умел быть другим. Его душа всегда жаждала свободы. И он не мог быть кому-то слугой. Слугой были ему. Собственностью для него. Он не ощущал это. Но это было выше него. И целовал Марису сейчас он именно так – подчиняя себе, не дав ей ни малейшей возможности сопротивляться. Он прижал ее к стене и крепко впившись рукой в ее волосы, он целовал ее – страстно, неистово, сгорая и сжигая все вокруг. Так что и воздуха не нужно было. Так казалось. Мариса даже стала задыхаться... когда Фенрис резко отпустил ее губы и судорожно перевел дыхание.       - Фенрис…       Он не дал ей говорить. Он снова закрыл ее губы поцелуем. Еще более глубоким и страстным. Он впечатал ее тело в стену, прижимаясь к ней все ближе, все плотнее. Марисе было больно. Но она молчала. У нее не было даже возможности высказаться. Когда поцелуи обрывались, все, что она успевала – это сделать пару вдохов.       Скоро поцелуев было мало. Мало было губ ее, и Фенрис легкой дорожкой спустился губами на ее шею. Она тихонько застонала и только теперь смогла чуть расслабиться в его руках. А ему словно только этого и нужно было. Его рука сползла с ее талии вниз, и он потянул ее на себя. Второй рукой он собрал подол ее платья и уже обеими руками поднял ее за ноги, обвивая ими свое тело и снова прижимая ее к стене.       Резкий стук в дверь заставил их остановиться.       - Ждешь кого-то,– выдохнул Фенрис в лицо Марисе.       - Нет.       Фенрис снова впился губами в ее губы. Его руки под юбкой грубо сжимали ее бедра. Он прижимал ее к стене так сильно и целовал так неистово, что она с трудом могла дышать. Стук повторился.       Фенрис недовольно оторвался от ее губ.       - Если я не отвечу, они разбудят Орану…- прошептала Мариса.       - Отвечай.– Властно разрешил Фенрис, опуская ее на землю. Она пошатываясь подошла к двери.       - Кто?       - Андерс.       Фенрис закатал глаза.       - Что тебе нужно?       - Я хотел поговорить. Мариса, открой дверь.       - Я устала. Мне нужно выспаться. Уходи.       - Это важно. Это касается твоего дикаря.       - Моего… кого? Андерс! Тебе не кажется, что тебя это не касается…       - Может, ты откроешь дверь?       - Нет.       - Его ищет стража. Он опять что-то украл. А Авелин потеряла терпение. Я пришел предупредить…       - Как благородно. Спасибо. А теперь уходи.       - Мариса! Пожалуйста…       - Уходи, пока стража не понадобилась тебе.       Андерс потоптался еще перед дверью, а потом все же ушел. Мариса обернулась к Фенрису.       - Сюда они не посмеют войти в любом случае.– Сказала она.– Что ты опять украл?       - Пару бутылок вина.– Пожал плечами Фенрис.– Что? – спросил он, глядя на укор в ее глазах.– Ты спалила мой дом!       - Я?!       - Ты! И не спорь против очевидного.       - Я не думала, что это так очевидно…- потупившись пробормотала Мариса.       - Более чем очевидно… он прервал нас.– Фенрис попытался снова обнять девушку, но она легко вывернулась, и его рука вместо ее плеча схватила воздух.       - Мне нужно отдохнуть. Андрасте, Фенрис – если тебе что-то нужно – возьми это у меня, _укради_ у меня, но не нужно впутываться в подобные передряги… Авелин и так косо смотрит на тебя. По головке она тебя не погладит.       - Мне все равно.       - Тебе не должно быть все равно! Ты живешь в Киркволле! Ты живешь в обществе! А в обществе всегда есть правила! Ты должен… должен…       - Что я должен? – резко вскрикнул Фенрис и все же схватил ее за плечи.– Я никому ничего не должен. У меня больше нет хозяина. У меня нет хозяина. Нет долга. Я – не раб больше.       - Фенрис! – воскликнула Мариса, чувствуя, что он совсем не правильно понимает ее.       - Ты сказала, что если мне что-то нужно… взять это у тебя.       - Да. Я…       - Мне нужна ты.– Выдохнул Фенрис.       - Пожалуйста. Уходи. Сегодня, не время… нужно уладить все с Авелин. Мне нужно отдохнуть.       - Ты сказала, что если мне что-то нужно… я могу украсть это.– Сказал Фенрис.       - Я не это имела в виду.       - Это не имеет значения. Я не раб больше. Не раб. Ни тебе, ни кому другому!!! Я – не раб!       - Я и не говорила…       Рукой он закрыл ее рот, не давая ей договорить. Выждав несколько мгновений, чтобы она успокоилась и перестала разговаривать, он отпустил руку и, подхватив ее на руки, быстро понес в ее комнату. Легко вбежал по ступеням и ногой распахнул дверь. Он бросил ее на кровать и, вернувшись к двери, запер ее.       - Пусть хоть застучатся теперь. Хоук! Это всего лишь две бутылки вина. Если хочешь, я верну лавочнику деньги. У меня еще осталось немного с Глубинных троп.       - Дело не в этом.       - А в чем? Ответь мне на один вопрос, Хоук. Только на один.       - Что?       - Ты любишь меня?       Он смотрел на нее. Тихим, беззлобным взглядом. Не рабской преданностью, не ненавистью. Просто тихим спокойствием. И она не могла сказать ничего другого. Она должна была ответить. И она знала, что будет потом. И что этого уже не остановить. Не сегодня. Слишком долго, она бежала прочь от него и от своих чувств к нему. Довольно бегать. Довольно прятаться.       - Да.       Фенрис облегченно выдохнул. И на губах его появилась улыбка.       Он наклонился к ней, лежащей на кровати, и поцеловал. Он целовал ее снова и снова. Руки его без стеснения стаскивали с нее одежду, беспорядочно, грубо, не разбирая. Она не помогала и не мешала ему, отдаваясь его воле. Раздев ее, он стянул с себя рубашку.       И отстранившись посмотрел на нее. Как же она была прекрасна.       И она была его. Вся его.       Его любовь… его судьба… его… _раба_...