сквозь пространство

      Я раскрываю глаза.       Мы сидим, поглощенные мягкой обивкой цвета бордо. Перед нами стоит стеклянный столик, чуть дальше него - занавес, отделяющий комнату от всего остального. Все здесь было в красновато-бордовых цветах, стилизованные под канделябры светильники давали мягкий, рассеивающийся свет, а от смены холодного побережья на теплое помещение сразу же стало душно.       Высвободив руки из ладоней своих спутников, я расстегиваю рубашку и откидываю ее полы, открывая взглядам базовую футболку черного цвета. Закатив рукава, по очереди смотрю на каждого из парней.       Бард, привыкший к подобным штучкам, сидит, откинувшись на спинку, и просто смотрит в потолок. Его нисколько не смутило, что вместо затянутого тучами неба он видит натяжной потолок цвета крови, освещаемый тусклыми, вмонтрированными в него лампочками. Повернув голову, юноша спрашивает:       - Где мы на этот раз?       - Кажется, я видел это место в каком-то фильме, - опережает меня пришедший в норму Альбатрос. - Каждый раз поражаюсь тому, как ты это делаешь.       - Это просто мой любимый бар, ребятки, - откидываю волосы с лица и встаю. - Примечателен он тем, что тут мало людей, есть вип-ложа и играет хорошая музыка. Наслаждайтесь.       Потягиваюсь. Спина выгибается, косточки хрустят и тело расслабляется. Выдохнув, одергиваю футболку и осматриваюсь.       Тут ничего не изменилось. Барная стойка все так же стоит в углу, рядом с ней - красивейшие высокие стулья с резными ножками, которые пленили меня с самого первого посещения этого места. Подойдя к одному из них, сажусь и кладу голову на мраморную поверхность стойки. Камень приятно холодит горячую кожу щеки, и я, заправив волосы за ухо, смотрю на спутников.       - Выпьем что-нибудь?       - Зависит от того, что тут есть, - Альбатрос встает и неспешно направляется к стойке. - Я бы не отказался от стаканчика виски со льдом.       - Если найдешь - возьми и мне, - с дивана говорят Бард, растянувшись на мягкой поверхности.       - Как скажешь. А ты что будешь, Странница? - юноша обошел стойку и оперся о нее руками. - Или ты не пьёшь?       - Вино. Красное. Полусладкое, - подняв голову, смотрю в льдистые Птичьи глаза. - Я пью только вино.       Кивнув, Альбатрос отвернулся к полкам, заставленным всяческими бутылками. Виски нашелся сразу; поставив два стакана на стойку, парень положил в них по паре кубиков льда из ведерка, стоявшего рядом, после чего щедро плеснул из бутылки. Затем он вернулся к поискам вина, и не остался разочарован. Была найдена бутылка хорошей выдержки с французским названием, которое ни в какую не хотело оставаться в моей памяти, спешно убегая вслед за разгоняемым по крови алкоголем. Мне стало тепло и спокойно.       Так мы и сидели - я, прислонившись спиной к стойке и покачивая бокалом с длинной ножкой, наполненным вином; Альбатрос, севший на мягкий ковер и прислонившийся к подлокотнику дивана, потягивающий свой виски; и Бард, полулежащий в объятьях бордовой обивки, сжимавший в руке стакан и чередующий глотки со строчками песен, пропетых его слегка хриплым голосом.       Но вот Бард затих, и наступила тишина. Тишина, поначалу принявшая нас и позволившая мыслям, подгоняемым алкоголем, пуститься в странствие, но затем ставшая давить, вытесняя нас из комнаты, отделенной от остального зала занавесом таким же красным, как свежая кровь. Первым не выдержал Бард.       - Здесь есть аудиосистема?       - В левом углу, - в один голос ответили я и Птица, после чего переглянулись и обменялись улыбками.       Музыкант, собрав все силы в кулак, вырвался из объятий дивана и направился к пульту управления. Долго щелкая и выбирая, он наконец-то остановился на одной композиции. Включив ее, он спешно вернулся на диван, и, откинувшись на спинку, быстро произнес:       - Закройте глаза, слушайте и вникайте.       Как только он закончил, комнату наполнил гитарный ритм, а после - неописуемый голос вокалистки, поющий песню, которую я где-то слышала раньше. Был слышен тихий выдох Альбатроса. По лицу Барда расплывалась улыбка.       Я почувствовала то же, что и они. Я поняла.       Эта мелодия была последним кусочком пазла. С ней все встало на свои места, и через секунду мы не сидели в этой комнате - нет, мы сами были ею. Это практически как дежавю, или как когда ты смотришь на пожелтевший черно-белый снимок, узнавая на нем старые места своего города, или как если ты оказался дома спустя долгие годы отсутствия.

"... to the funnel of love..."

      Мы были этим местом. Составляли детали его интерьера. Привносили особый уют. Мы дополнили друг-друга, и ощутили тот самый покой, которым ты обладаешь, когда находишься в нужное время и в нужном месте.       Мои внутренние часы отсчитали три с половиной минуты, и все кончилось.       Как по команде, все трое неспешно открыли глаза. Обменялись долгими взглядами. Я подняла бокал, и еле слышно молвила:       - За вас, две мои трети.       Ответом мне послужили два таких же жеста. Последовало три глотка. Стаканы были пусты.       Мы сидели так еще некоторое время. Каждый сжимал свой сосуд в руках, проводя по нему пальцами, переворачивая и стуча ногтями. Затем я поставила бокал на стойку. Звук стекла, соприкоснувшегося с камнем, разнесся в гулкой тишине.       - Нам пора, мальчики.       Никто не ответил.       Я встала, не доверяя своим ногам, крепко держась на спинку соседнего стула. В голове был легкий звон и туман, такой же красный, как и все в окружавшей нас комнате. Делая осторожные шаги, я добралась до дивана и села на ковер рядом с Альбатросом. Он молча смотрел на пламя фальшивых свечей, стоявших в канделябре напротив. Стащив его руку с колена, я крепко сжала ее и переплела пальцы со своими. Бард повернулся, наблюдая за этим жестом, после чего сам взял мою руку в свою, осторожно обхватив ладонь. Так и не сказав ни слова, я прикрыла глаза.       Сосредоточиться было сложно. Винные пары витали в чертогах разума, не давая схватиться за образ, так и просящийся на ум. Нахмурившись, я мотнула головой и шумно выдохнула.       Через пару секунд диван цвета бордо был пуст.