Альтернативная анатомия

Я пулей взлетела на третий этаж, про себя умоляя только чтобы в медпункте было открыто. О-о, да там не только было открыто, там ещё и, аки египетская царица на троне, восседала престарелая медсестра. И престарелая она была от слова совсем... – Что-то надо? – равнодушно спросила нашатырная боярыня скрипучим голосом, потрясывая при этом фиолетовой кудрявой головой. В чём прикол был у этих бабок краситься на старости лет в нежно-чернильный, никто не знал. – Да представляете, голова что-то разболелась, – я постаралась как можно убедительней состроить вид умирающего лебедя, ожидая, что эта дама преклонного возраста хотя бы за лекарством полезет и в сторону отвернётся. Но она с готовностью распахнула первый же ящик стола и хлопнула оттуда на стол пачку таблеток. – Активированный уголь, – торжественно объявила она, как будто только что этот уголь получила опытным путём и вообще теперь дофига первооткрыватель. – Вы знаете... он немного не от головы, – смущённо замялась я, удивлённая таким выбором экзотичным лекарственных средств и разочарованная такой молниеносной реакцией. – От всего! – безапелляционно заверила старушенция, возвращаясь было к своим бумагам. – Может, хотя бы аспиринчику? – осторожно предложила я, уже заранее готовясь к буре. Только б не начала верещать в духе: «Кто из нас медучилище кончал, отвечай, ты, распутная девка! Кто в морге напротив жмурила бутерброды жрал?! Эх, молодость... как мы в того тщедушного профессора на экзамене царской водкой плеснули...» Старушка соображала целую минуту, давая простор моему воображению, но потом сделала как раз то, что мне и надо было, полезла искать аптечку. Я моментально отступила к большим стеклянным шкафам по обе стороны от входа, начала жадно скользить взглядом по полочкам. Все не то: градусники, аскорбинки, какие-то склянки, а, вот! Вот и оно, упаковка бинтов. Пока бабулька всё копалась в огромном беспорядочном ящике, силясь прочитать названия на коробочках, я с мастерством медвежатника сунула в карман свою драгоценную находку и тихонечко отступила к двери. Только бы не скрипнула, медсестра спиной стоит, авось, и не сразу заметит мою пропажу. И дверь не подвела. Кровь продолжала сочиться, мы наскоро перебинтовали рану, чудом не испачкав ещё и чёрный свитер. Я сначала не планировала донимать человека в таком состоянии разговорами, но чёрт раздери, этот человек вёл себя невообразимо неадекватно. – Вы что, собрались урок вести с пулевым ранением? – Это просто царапина, – отмахнулся Пономарёв, морщась от боли. – Класс! Вот это я называю: преданность своему делу. Если помирать, так за учительским столом! – Так, Барковская, помирать здесь никто не собирается. Но чтобы всё объяснить, потребуется время, а его как раз у меня нет. Словно подтверждая его слова, динамик над дверью разразился противной мелодией школьного звонка. – Слушай мою команду, – приглушённо говорил учитель, пока мы шли по коридору к кабинету биологии. – Сейчас вы будете писать очередную и так горячо любимую вами контрольную, варианты в подсобке лежат, в шкафу на второй полке. Ну да ты опытная, найдёшь. Раздай всем. И раз такое дело, ладно уж, можешь списать по-тихому, – прям с барского плеча подарочек кинул. Я оглянулась на него, удостовериться, не бредит ли. – Не об этом сейчас надо думать, – буркнула глухо себе под нос. Похоже, меня одну заботило перспектива того, что он посреди урока грохнуться может. И заботило с каждой минутой все больше. – Так, класс, приготовиться к контрольной! – героически-громогласно объявил учитель, едва только появившись в дверях кабинета. – Даю две минуты на повторение. На нас в одно мгновение просто-таки обрушился шквал недовольства, и оно понятно было. Только прошлый урок под контрольную весь ушёл, и вот теперь снова-здорова, да ещё и без предупреждения. – Прошлая проверяла, насколько были усвоены пройденные темы, эта – насколько вы готовы к предстоящему экзамену, – Пономарёв напустил на себя по возможности суровый вид, чтобы пресечь дальнейшие возражения, и это вроде как получилось. Я шныряла по классу, раздавая ненавистные егэшные тесты, а сама всё время косилась на биолога, жив ли ещё? Хоронить его было всё-таки рано, но выглядел он как будто минут пять назад воскрес из мертвых. Даже не бледный, а какой-то серый по-неживому. Я специально оставшиеся лишними варианты положила ему на стол, а не обратно в подсобку, чтобы была возможность поближе взглянуть, выхватить в одну секунду тревожные черты и сразу же отвести взгляд. Эта серость мне не казалась, напущенная больным на почве стресса воображением, другие тоже заметили. – Денис Сергеевич, вам нехорошо? – донеслось звонкое с задних рядов. На что Денис Сергеевич выдал незабываемее: – А я с бодуна. И гордо приосанился, чем вызвал взрыв всеобщего хохота и получил одобрение за невероятную прямолинейность. Но я видела, сколько усилий он в это вложил. Как бы прям здесь ласты не склеил, больно неловко будет. Я, наверное, выглядела немногим-то лучше, лихорадочно отсчитывая минуты, а потом уже и вовсе секунды до спасительно звонка. Казалось, никогда не включится, окаянный. – Работы на стол, – скомандовал биолог едва отгремел сигнал о конце урока. – Очистите помещение в течение минуты – всем плюс балл по пятибальной! Я кинула ему на стол совершенно нетронутый вариант, подхватила сумку и вылетела за дверь, а у лестницы повернула назад. Это был специальный обменный манёвр, чтоб чего лишнего не подумали. – Денис... С-сергеевич, – я вновь встала в дверях, ожидая узнать, что он дальше делать намерен, а это прозвучало даже как-то плаксиво. Дурацкий тупой Денис. Он отнял руку от покрываемых черной тканью бинтов, и заметно стало, что кровью пропитался уже и свитер. – Нужно к пожарному выходу, там машина будет ждать. Тебе придётся со мной ехать. Мне было настолько не до того, что я и не подумала выяснить, зачем это мне ехать. Явно же «профессор» доморощенный не пряники в свободное от работы время перебирает. Да я бы, даже если и нельзя было, всё равно бы поехала. Куда его в таком состоянии бросать. И когда это договориться успел, пока я бинты тырила, что ли? А у пожарного входа в действительности ждал автомобиль. И водитель даже не спросил, что это за девку Денчик с собой притащил. – Скажите мне, что вы его не... – он, морщась и закусывая губу, устроился на сидении. Я шмыгнула следом. – Нет, отправили на койку на приличное время. Кровь с асфальта нужные люди зачистили. Полный порядок, – ответили с водительского места. Лица не видно было, но голос приятный. Я только тут, немного позже, чем требуется, догадалась, что нужна, чтобы не разболтала чего лишнего кому не требуется. Чтобы под надзором была. Ну, это самая оптимистичная из моих догадок. – Хорошо, – биолог откинулся на спинку и прикрыл глаза, на что спереди тут же прилетел суровый приказ: – Не давай ему спать! Меня аж прошибло как-то. Совсем уж посерел мой «профессор», и мысли в голову полезли нехорошие. – Денис Громов, – я схватила его за ворот чёрного свитера, заставляя смотреть на себя, – либо ты дотянешь до грёбаной больнички живым, либо я тебя, идиота, порешу своими собственными руками. Ты в этой машине не сдохнешь, это я слово тебе даю.