Альтернативная анатомия

Было тихо. Тепло и тихо. Я гладила его маленькие родинки, бледные линии вен. Целовала шрамы, везде, где могла достать. Невесомо, медленно, стараясь, чтобы это больше походило на дуновение ветра. Когда-нибудь я обязательно спрошу, как появился каждый из них. Проводила по пшеничным прядям подрагивающими от нежности пальцами и думала-думала-думала над всем, что он рассказал мне. Я подозревала в глубине души, что дела у горе-киллера обстоят приблизительно так. – Так ты тоже сидевший, – я ободряюще похлопала его по плечу, чтобы разрядить ситуацию и прервать затянувшееся молчание. – В смысле, тоже? – ощутимо напрягся Громов, приподнимаясь на локте. – Меня тоже один раз в тюрячку загребли, – заговорщическим тоном хитро сообщила я ему на ухо. – Как-то в девятом классе мутила с одним бородатым байкером. Погоняло у него Койот, кажется. Знаешь какой бычара был, о-о-о. Ну, гайцы как-то моцик наш стопанули за превышение, он быковать начал, нас и загребли в участок. А там выяснилось, что у меня в куртке его марихуана была... К счастью, дальше обезьянника дело не зашло, папка вытащил кое-как. Ох, как мать потом орала, как резаная, – я зажмурилась, вспоминая весь тот ад и угар, – как будто это в неё дьявол вселился, а не в меня. Все шнуром норовила отлупить, заперла на месяц. – Весьма пикантные подробности о тебе выясняются, знаешь ли, – фыркнул горе-киллер насмешливо и ошарашено одновременно. – Койот после это благополучно смылся из моей жизни и больше не появлялся в ней, – я взмахнула руками и повалилась обратно на кровать, ответившую мне страдальческим скрипом. – А вот менты такой завидной деликатности не проявляли и наведывались чуть ли не каждый день. Насилу отвязались. – Неизвестно ещё, у кого из нас после этого прошлое более бандитское, – шутканул Денис, озорно и немного печально блеснув глазами. – Громыч, какой ты у меня хороший, – пробормотала я, вцепляясь в него намертво и вдыхая тот самый будоражащий запах его волос. Денис явно не ожидал именно этих слов после всего, что рассказал. Он приласкал меня растерянно и умолк. Как раз в этот момент дверь отворилась и на пороге комнаты возник Димас с кастрюлей в руках. Саркастично оглядел нас и грохнул её на тумбочку у кровати. Оттуда сразу потянуло варёной картошкой и дешёвыми сосисками. Из-под крышки торчала пара покоцаных вилок, и есть ими предлагалось, очевидно, прямо из кастрюли. – Я вам обед принёс, кролики, –пост-фактум объявил Димас, вглядываясь в наши лица так внимательно, будто пытался оценить степень голода. Но на самом деле он пытался оценить степень кое-чего другого. Ах, ну да, он же все слышал. Ах, ну да, он же умный проницательный Димас, который Громова так хорошо знает. – Можешь считать, что подкол засчитан, – невозмутимо ответил Денис, берясь за вилку. – Спасибо, – сказала, я уже отправив картошку в рот, получилось немного неразборчиво. – В смысле, за еду спасибо, а не за шуточки. Шуточки за мной не заржавеют, – я подмигнула суровому киллеру, на что он молча руками развёл, мол, кого ты в дом привёл, она же тупенькая. Потом наградил нас многозначительным взглядом и вышел. Громов махнул рукой: – Не зацикливайся. Он шутит редко и... не очень метко. Картошка была немного подгоревшая, но всё равно вкусная. Наверное, потому что мы были с голодухи. И это теперь была моя новая реальность: есть подгоревший ужин прямо из кастрюли, скрываться от междоусобных мафиозных в глухом лесу, стук дождя по облезлому подоконнику слушать, держать голову Дениса на своих коленях и гладить его волосы. Это теперь моя жизнь. И ничего другого я не хочу. Теперь я хочу только одного – дать Громову ещё больше тепла. Всё, на которое я способна. А школа, Козлова, бешеная мамка – чёрт с ними. Это всё теперь не важно. Главное, чтобы у меня хватило сил. Постепенно потянулись дни, один за одним. Димас и Громов пытались казаться непринуждёнными, но на самом деле зорко следили за тем, что происходит в городе, между мафиями. И судя по лицам обстановка накалялась с каждым днём всё сильнее. Две семьи как будто сталкивала неведомая сила. Они балансировали на грани войны. И однажды эта грань была пройдена. По скайпу с утра позвонил Андреа, он делал так иногда. Редко. Вид у него был какой-то взволнованный, встрёпанный и нездоровый. Сразу стало ясно, что что-то не так. – Приезжайте в Салвинию, срочно. – пробормотал сквозь помехи лесного Интернета. – Что случилось, на месте объясню. Затем то ли связь прервалась, то ли он сам отключился, но экран сразу же погас. Повторные попытки наладить контакт результата не дали. Димас и Громов переглянулись встревожено. Насторожённость, готовность к худшему – вот это было у них во взглядах. – Я тоже еду! – воскликнула я, перегибаясь через перила лестницы, чтобы сбежавший на первый этаж Громов слышал. – Ты здесь остаёшься, – безапелляционным тоном заявил Денис, пригвоздив к полу ледяным взглядом. Тут вмешался Димас, впервые за долгое время представляя позицию, с которой я была очень даже солидарна. – Оставлять её одну опасно, – хмыкнул он, затыкая за пояс пистолет. – Это вообще может быть... уловка. Ден замер на секунду, обдумывая. А потом махнул рукой, мол, делайте, что хотите.