Палка, сцепка, огуречик - вот и вышел человечек

Мог ли Стайлз догадаться, когда устраивался разносчиком пиццы на летние каникулы, что на учёбу он вернётся года так через три, а то и вовсе не вернётся? Нет, не мог. Думал ли он своей головой, когда пошёл на работу в течку? Нет, не думал. Догадывался ли юный омега, что его мало того, что назовут страшным, так ещё и трахнут почти на пороге квартиры? Нет, не догадывался. Вердикт: Стайлз Стилински полный идиот! Сейчас, сидя на толчке, разглядывая пять тестов на беременность, которые все, как один, показывали две полоски, омега не знал, плакать ему или смеяться. Ведь, по его представлениям, ребёнок — это не только орущий свёрток, мешающий спать по ночам, но и три, а то и четыре (первое время) килограмма счастья. К тому же, ребёнок от истинного альфы. И ничего, что этот заносчивый мудак назвал тебя «страхолюдиной несчастной» в тот момент, когда втрахивал в твою задницу свой огромный член. Стайлз представления не имел, что ему делать. Идти к самому Дереку Хейлу — не вариант. Рассказывать отцу ещё более опасно: как для жизни младшего Стилински, так и самого старшего. Понятное дело, что Стайлзу влетит по первое число, а Джона, как минимум, стукнет сердечный приступ. Рассказывать Дереку глупо. Он посмеется и кинет в лицо деньги на аборт. От таких мыслей Стайлз прижал руку к своему ещё впалому животу, решив, что пока никому ничего не скажет. А потом парня накрыла истерика. Хорошо, что отец был на работе и не слышал воя вперемешку с хрюканьем. Восемнадцатилетний юноша вспомнил все. Вот он берет пиццу, одну-единственную, срочный заказ, садится на свой «байк», что в народе называется мопедом, и едет. Едет навстречу своей судьбе. Берет коробку, от которой за километр воняет морепродуктами, и поднимается на нужный этаж. Нажав кнопку звонка, не потрудившись убрать палец, Стайлз покорно ждёт, когда же ему соизволят открыть дверь. Когда врата отворились, Стилински обомлел. Перед ним стоял Аполлон: никак спустился на Землю обетованную, дабы дразнить фантазии юных омежек и стесняшек. — З-здравствуйте, п-пиццу з-заказывали? — странно даже для себя произнёс Стайлз. Ведь раньше он не то что не заикался, он болтал без умолку, словно реактивная ракета. В этот момент носовые крылья альфы вздернулись и он, забрав из рук Стайлза коробку и кинув её куда-то на середину комнаты, наклонился к омеге и… И стал его обнюхивать. Стайлз хотел было возмутиться, но не успел, потому что ему в руку сунули купюру, явно большего номинала, чем того требовала стоимость пиццы. И закрыли перед его носом дверь. Ничего не понимающий парень поехал на базу. Что ни говори, а странное поведение клиентов — это норма. Дальше день пошёл более-менее нормально. Без происшествий, так сказать. Следующее воспоминание — спустя месяц после того случая. В этот день Стайлз паршиво себя чувствовал, но все же пошёл на работу. И снова этот срочный заказ, вонь морепродуктов и альфа-самец, Дерек Хейл. Да, Стилински уже узнал, как зовут этого богоподобного и слишком странного самца. Но сейчас настала пора омеги удивляться, потому как открывший дверь альфа пах… О боже, он пах мускатным орехом и цветущей вишней. Он пах, как истинный альфа Стайлза Стилински. А уж если омега почувствовал аромат своего альфы, то все, пиши пропало — течка. В тот же момент альфа вновь откинул коробку с пиццей куда-то в комнату и впился-таки своими тонкими, но от этого не менее страстными, губами в губы Стайлза. — Почему у всех омеги как омеги, а у меня — страхолюдина несчастная, — прорычал Дерек, когда уже приставил свой член к пульсирующей дырке. А дальше… Палка, сцепка, огуречик — вот и вышел человечек. Стайлз не помнил, как ушёл от Дерека, но точно знал, что в тот момент альфы поблизости не было. Он просто затерялся в недрах квартиры. Омега ушёл, даже не взяв деньги, которые альфа оставил на тумбе. Он сам заплатит за эту ужасную и воняющую пиццу из морепродуктов. С гордо поднятой головой и саднящей задницей парень отправился домой. Хорошо хоть, что отец был на работе и не видел, что его ребёнка хорошенько так оттрахали, а то бы несдобровать Дереку-мать его-Хейлу. Хотя, явно не добрыми словами сейчас Стайлза встретит отец. Нет, он, конечно, обрадуется прибавлению в семействе, но какова вероятность, что Стайлз не падёт жертвой удивления шерифа? Ведь у отца есть табельное оружие, и он сам ведёт учёт патронов, а на задней лужайке достаточно места для того, чтобы закопать труп. Яркие картинки своего расчлененного тела Стайлз представил, от чего вся еда, которую он переварил, тут же оказалась в унитазе. Хорошо хоть, что омега сидел в отхожем месте, и ему не пришлось никуда бежать. Решение принято — экзекуции быть. Собравшись с мыслями и откинув яркие картинки в дальние уголки сознания, Стайлз, подняв руки, вышел к отцу. Шериф удивленно вскинул бровь и отложил газету. У семьи Стилински была традиция: если косячит Стайлз, а Стайлз слишком часто косячит, то выходит к отцу с поднятыми руками. Своего рода психологическая подготовка и просьба «не стрелять». — Ну, рассказывай, — проговорил шериф. Сейчас милая кухня напоминала не пункт приёма пищи, а зал суда, где Джон Стилински был и судьёй, и прокурором, и адвокатом в одном лице. Мужчина исподлобья смотрел на сына нечитаемым взглядом. — Ну же, я жду, — скомандовал шериф и… Стайлз, как и подобает омеге, всплакнул. Он зарыдал навзрыд. Его глаза вмиг покраснели, из носа потекли избытки влаги, губы предательски задрожали, а из нечленораздельных фраз, Джон понял лишь одно: его сын-омега — беременный. Это получается, что шериф скоро станет дедом? Мужчина притянул парня к себе и по-отечески обнял. Он стал успокаивающе поглаживать Стайлза по спине, как вдруг в дверь их дома начали громко барабанить, игнорируя присутствие звонка. Истерика Стайлза сошла на нет и, шмыгнув носом, парень пошёл открывать дверь. Открыл. Удивился. Закрыл. Понял, что если он не откроет эту чертову преграду, то дверь просто вынесут. Спустя пять минут отборного мата и остервенелого колочения в дверь, Стайлз все же соизволил впустить в дом нежданного гостя. — Почему. Ты. Ушёл? — проорал каждое слово Дерек, прижимая Стайлза к стене. Нет, ну никакого разнообразия. — Я же страхолюдина, — промямлил омега. — Ты своеобразный, — проговорил альфа, целуя Стайлза в губы, — я был не прав, я кретин и мудак, но за месяц, что я прожил без тебя, я понял, что это не жизнь. — А знаешь, что понял я? Что меня в первую же течку отымел мужик, из-за которого я теперь не смогу продолжить обучение, — слишком громко. Слишком эмоционально. — Почему это? — удивленно спросил Дерек. — Палка, сцепка, огуречик — вот и вышел человечек, — ответил Стилински и в тот же момент был буквально вжат в сильную грудь. Наблюдавший за всей этой картиной шериф подумал, что пока побережет патроны в своём табельном оружии…