We roll out when the day's over Chasing silhouettes. Ruelle «Up In Flames»
Бель столкнулась с Молли рано утром. Они расстались на повисшей ноте вчера вечером, Бель уединилась в отведённой ей комнате, а Молли её не беспокоила. Хупер неспеша собиралась на работу: уже накрашенная (Бель не могла назвать тронутые тушью ресницы «накрашенная»), одетая (опять-таки скромную и немодную одежду Молли Бель не могла оценить) она собирала сумку. Бель почти скривилась от всей безвкусицы, но переделывать Молли не желала. Пожалуй, эта была одна из самых важных черт девушки — она принимала людей такими, какими они были; хотя часто это воспринималось как равнодушие, но Изабель не была равнодушной. Молли что-то раздражённо — она сильно нажимала на экран простого сенсорного телефона — ответила, видимо, на сообщение и почти бросила телефон в сумку. — Что-то случилось? — спросила Бель, сев на пуфик и подобрав ноги под подбородок. Молли резко повернулась, чтобы также резко ответить, но смягчилась при виде своей гостьи. Бель сейчас напоминала ей ребёнка: невысокая, уютная, а без косметики она была гораздо моложе своего возраста, да и проскальзывало что-то очень юное и мягкое в чертах Дроув; всё впечатление портила худоба, которую Изабель не могла спрятать за хлопковой пижамой глубокого синего оттенка. Только сейчас Хупер заметила тонкие пальцы и худые запястья, шею, что вот-вот сломается, чересчур большие глаза и впалые щёки. — А у тебя? Ты вообще ешь? — без упрёка вопросила в ответ Молли, повернувшись всем корпусом к собеседнице. — Кто бы говорил, — усмехнулась Бель и уткнулась лицом в колени. — Вот поэтому и говорю. Ешь, это важно, — Хупер вытащила из шкафа пальто и накинула его на себя, в это же время достав с верхней полки шарф. — Когда ты будешь дома? — Бель следила за действиями Молли, и мысленно говорила, как модно повязать шарф, а лучше вообще поменять его и пальто. Но Хупер была из тех людей, на которых не смотришь через одежду. — Поздно вечером. У меня есть дела, — Молли вспомнила про помаду и впопыхах тонким слоем намазала что-то невыразительного цвета. Вот теперь Бель решила, что нужно ознакомить подругу с тем, что ей бы подошло, а этот тихий ужас выкинуть. — Можно я приду к тебе в обеденный перерыв? — Бель подумала, что она могла бы попробовать приготовить что-то простое и вкусное, раз Молли так важно, чтобы она ела. — Не думаю, что это хорошая идея, Бель. Да и тебя не пропустят, — казалось, Молли не хотела, чтобы она приходила. — Ещё не случалось такого, чтобы меня не впустили, — усмехнулась Бель. Хупер закатила глаза на самоуверенность и выпорхнула — вышла — из квартиры, оставляя Бель одну. Некоторое время Дроув посидела в небольшом холле, слушая тишину, разлившуюся по квартире с тихим трещанием. Она заставила себя встать и, убрав длинные густые тёмные волосы в пучок, пошла в сторону ванной, чтобы умыться и провести ряд утренних процедур. Она взглянула на своё мокрое лицо и увидела то, что привыкла видеть: безжизненность. За косметикой она скрывала «арктическую пустыню». Она привычно нанесла основу на лицо, тушь, подкрасила брови до оттенка чуть темнее её волос, немного румян, чтобы придать здоровый цвет лицу. Теперь из зеркала на неё смотрела она. Бель это не нравилось, но и остановиться она не могла. Первым делом Дроув заправила кровать и переоделась в домашние хлопковые штаны и свободную футболку, которые одолжила Молли ей, хотя в квартире было достаточно прохладно, ведь Бель приоткрыла окна для проветривания. Она оглядела свою маленькую гостевую комнатку, и ей захотелось, чтобы в окно заглянуло солнце, но тучи его скрывали. Ей нужно было найти работу, хотя бы для того, чтобы обрести цель в жизни перестать разлагать себя и думать. Куда она могла пойти работать с дипломом языковеда? Нет, её примут, узнав, где она училась, но преобладающая часть Изабель говорила, что ей нужно тихое и спокойное место работы — не на виду. Бель в задумчивости вышла из комнаты, захватила из комнаты Молли ноутбук, которым ей разрешили пользоваться, и направилась в сторону кухни, чтобы исполнить просьбу Молли. Кухня была небольшой, замену графину ещё не нашли, но на подоконнике стоял фильтр. Бель любила воду куда больше чая. Она выпила кружку воды и вновь бросила взгляд в окно, за которым таял тонкий слой выпавшего за ночь снега. Район, где жила Молли, был тихим, на улице всё большее количество людей шло по своим делам. Бель оглядела содержимое холодильника, который она вчера пополнила, и взгляд зацепился за коробку с пирожными, которые так и просились, чтобы их съели. Почему бы и нет. Дроув сняла с полки эту коробку, вытащила фруктово-творожную корзинку и кремовое пирожное, кажется, с бананом, поставила коробку обратно и достала виноградный сок. Бросила взгляд на чайник и снова на сок. Выиграл сок. Жуя пирожное, в котором, и правда, оказался банан, Бель удобно устроилась за столом и открыла ноутбук, где сразу вышла вкладка Лондонской библиотеки, у которой Молли читала «Гордость и предубеждение» Джейн Остин. Бель хмыкнула на это, ничуть не удивившись выбору Молли, и пролистала дальше, наткнувшись на вакансии в одном из разделов. Дроув перестала есть и более серьёзно пролистала запрос библиотеки. А затем она открыла электронную почту.***
Молли Хупер с раздражением смотрела, как Шерлок Холмс стремительно перемещается вокруг трупа с тем хищным выражением лица, которое говорит о том, что Холмс сейчас «работает». — Шерлок! — не выдержала Хупер. — Ты мешаешь мне работать! — Молли, сходи выпей чаю, — бросил Шерлок, останавливаясь над лицом мёртвого мужчины, и приоткрыл его глаз. — Чрезвычайно интересное дело, — всё же удосужился объяснить он. Хупер оставалось только закипать от злости. И от того, что не могла помешать этому мужчине. Никогда не могла. Она отошла и обречённо смотрела на то, как её работе в очередной раз мешает детектив. Молли уже собралась хотя бы письменно занести отчёт о трупе — хоть здесь ей никто не помешает — когда заметила, как Шерлок достал откуда-то маленький ножик и собирался разрезать мужчине грудь. — Не смей! — закричала она, с прытью лани подскочила к гению и уцепилась за его руку в очередном идеально сидящем костюме. — Я уже тебе всё сказала насчёт него! Ты не веришь мне? Собираешься эту заразу разнести по больнице? — закричала она на Шерлока, как на полоумного и оттеснила его от трупа. — Хватит уже пользоваться мной! Я тебе сказала своё заключение, и мои слова неопровержимы, — тяжело дыша, закончила она. Холмс с неким удивлением отступил. — Но ты ведь согласна, что что-то здесь не так, — ответил он в свою защиту. — Да. Но также я уверена, что если ты его разрежешь, то мы заразим треть больницы. Мне хватило эпидемий. Не в мою смену. — Чёрт, — буркнул Холмс. И он явно не притворялся. Шерлок действительно отступил под натиском Молли. И Хупер теперь чувствовала вину: надо как-то помочь Шерлоку. И это ненормально. — Вы отличная команда, — насмешливый женский голос разрезал повисшую тишину между задумавшимися по разным причинам «коллегам». Молли тяжело и глубоко вздохнула и заправила выбившуюся прядь из хвоста за ухо. — Я же сказала, что нет необходимости в твоём приходе, — Бель пожала плечами и вошла в кабинет, стуча по полу невысокими квадратными каблуками. Она прошлась взглядом по Холмсу и, кажется, поняла, что в нём нашла Молли. Только вот беда: Холмса она не интересовала. Холмсу был нужен кто-то другой, но определённо не такая как Молли. Для этого Хупер надо стать другой, но она уже такая, какая есть. Замкнутый круг. Но тут взгляд Бель перешёл от оценивания костюма Шерлока на неприкрытый труп. Она замерла и склонила голову, словно гипнотизировала его взглядом. — Что можете сказать? — раздался бархатистый мягкий голос Холмса. — Он не мёртв, он спит, но его не разбудить, — задумчиво ответила она и подошла ближе. — Бель, ты не могла бы подождать меня в кафе напротив? — нервно вставила Молли. — Тут интереснее, — честно ответила Дроув и коснулась трупа. Но не было бы неверно. Бель скорее что-то стянула, что-то невидимое, и взяла мертвеца за подбородок, надавив пальцами на окостеневшее ткани. И нахмурилась, потому что ничего не произошло. Наверняка это выглядело странно со стороны: красивая девушка держит часть тела трупа и хмурится. Но Дроув это не заботило. Её заботило то, что мёртвый человек не просыпался. — Hva i helvete*! — недовольно и непонимающе воскликнула она с норвежским акцентом, словно и никогда не говорила чисто на английском. — Шерлок тоже ничего не мог «считать», как и я, — сдалась Молли, и в ней проснулся чисто научный интерес. — Не то чтобы не могу, — Шерлок поддался вперёд. — Но… — Шерлок, прекрати уже выделываться, — устало осекла она мужчину. Холмс выразительно посмотрел на неё. — Må være noe**, — продолжила говорить Бель, не замечая перепалку Хупер и Холмса. Она открыла глаза мёртвого человека и увидела заставшую красную стеклянную массу в глазах. — У него полопались сосуды от напряжения, — пояснила Молли, следя за движениями Бель. И тогда Дроув щёлкнула пальцами, внимательно смотря на труп. И мужчина сел. Хупер вскрикнула и отступила назад, впервые видя, чтобы мёртвые двигались. Шерлок и Бель переглянулись, словно понимали друг друга. Они вместе толкнули его, и мужчина лёг обратно без малейшего сопротивления. Холмс закрыл глаза несчастного. Бель постучала по его голове костяшками пальцев: — Его сознание всё ещё здесь, наверняка он кричит, но ему ничем нельзя помочь, — с долей сожаления заключила Бель. — Спасибо, Молли, за помощь, — учтиво кивнул ей Холмс и, взяв пальто, собрался уже уйти. — Кто это был, мистер Холмс? — Бель несложно было догадаться, с кем она изучала труп. — Вы знаете меня, а я вас нет, — парировал Холмс, не оборачиваясь. — Вы знаете обо мне всё уже. — Но не имя. — Изабель Дроув. — Но Шерлок уже нажал на ручку. — Мистер Холмс, на днях я видела человека с мёртвыми глазами. — Понятия не имею, о чём вы. — О, вы знаете, о ком я. Моя подруга утверждает, что он жив. И ведь он вполне мог надругаться над самим понятием «человек», не правда ли, мистер Холмс? — Бель твёрдо выговаривала буквы, словно вбивала гвозди в спину Холмса, который, ничего не сказав, вышел из «обители» Молли Хупер.***
Ночь неумолимо наступала на город, окутывая его своими щупальцами. Эта ночь была чёрной, она сливалась с темнотой, потому что звёзды и луну заволокли мрачные тучи, грозясь исторгнуть из себя дождь. И эта чернота бы пугала, а люди бы прятались, но тысяча огней города сдерживали её. Человек, стоявший у панорамного окна, наблюдал за тем, как первая капля превратилась в крохотную лужу на прозрачном стекле. Он заложил руки за спину. Было что-то завораживающее в дожде. — Наслаждаешься жизнью, Джим? — ещё минуту назад он был один в кабинете. Но Мориарти не вздрогнул, не испугался, не удивился; он плавно развернулся к говорившему и улыбнулся. Настоящей улыбкой. И она-то и была по-настоящему жуткой. — Мы так не договаривались. — А мы договаривались, моя дорогая Эвр-р-р? — протянул он имя женщины, что сидела перед его столом в длинном синем платье и чёрном пальто, а не в привычной больничной форме. Джим Мориарти сел в кресло и закинул ногу на ногу. Эвр Холмс приподняла бровь и откинулась на спинку кресла, склонив голову. Их взгляды встретились. Им не нужна была речь, чтобы понять друг друга.