***
После долгих прелюдий и выматывающих ласк, и нескольких перетекающих один в другой раундов безудержного секса, я попробовал загнать ее в душ, не обещая присоединиться. Она не протестовала. Так она становилась жертвой обстоятельств, что вписывалось в мою собственную концепцию. Как приятно находиться на одной волне. Она была напряжена как сжатая пружина. Пришлось для начала прижаться, крепко обнять за талию и поводить губами по шее и плечам. Так мило, невинно почти, если бы я не вжимался блаженно напряженным готовым членом между ее ягодиц. Я обманывал. Она просто не могла поверить, что оставались силы шевелиться. Спасибо маме Ро! Беру свои слова назад. Кажется, я ее любимый персонаж, какая-то нереализованная мечта детства. Губами потянул за мочку, поворачивая ухом ближе к себе, и прошептал почти заклинание, действующее безошибочно. - Ничего из того, что ты сама не захочешь… Действует почти как империус, немедленно заставляя захотеть, как на спор, таких вещей, о которых и думать страшно. Как это чего-то не хотеть, когда хочется всего и сразу! Она опустила руки, которыми прежде упиралась в стену, и положила поверх моих. Мне нравилось происходящее. Она доверяла мне вновь, будучи на пределе, на грани между болью и удовольствием, желанием и пресыщением. Тогда я позволил себе подняться выше, пересчитывая каждое ребрышко, и сжать мягкие, маленькие, широко расставленные грудки, чем заставил испустить правильный вздох. Но вздох еще не стон. И она и словом не обмолвилась, что ей неприятно или не хочется. А мне-то как хотелось, однозначно поскорее. И я сжал полные крупные соски, оттянул, отпустил и погладил ладонями, ощущая затвердевшие горошины и сморщенную ореолу. Она чувственно застонала. Пришлось наскоро подбить ее ногу по щиколотке с внутренней стороны, сделав позу непристойной и зазывающей. Она что-то попыталась сказать, но протестуют совсем не так. Не верю!***
Не верю! До сих пор он был так нежен, хотелось продлить это ласковое скольжение рук как можно дольше. Я не знала, приму ли еще что-то в это утро. Не будет ли еще один разик совсем лишним. Сил не было, я затряслась как собака, ощущая ищущее движение головки, раскрывающей глянцевые от трения половые губы. Невозможно сопротивляться – невозможно! И я нырнула рукой между ног, подталкивая его и направляя, готовая к мучениям. Но когда он двумя резкими движениями заполнил меня, надел, растянул, как будто к этому месту не прилагались голова и мысли, захотелось протестовать. Я попыталась убраться подальше. Немного удалось соскользнуть, но он двинулся вновь навстречу и мы соприкоснулись со звонким шлепком. Получилось, что я подмахнула, да еще как смачно. Но разве мне было так уж неприятно? Просто обманутые ожидания, я была, очевидно, слаба перед его напором. Его движения шли в одном быстром темпе, и так никого бы надолго не хватило. Я прикрыла глаза и стала ловить ощущения, понимая, что следует уже сказать: «Ох и ах»! Но язык не поворачивался. Кульминация всё не наступала, смазка начала притираться. И я лишь думала, что ему до себя в такой момент. Руки сместились с бедер на шею и промяли позвоночник, скачка застопорилась. Он выпрямил меня, не разрывая соединения, а пальцы заскользили быстро по клитору. И так же быстро я вновь захлюпала, извиваясь, и пришла со стоном, слушая смешок на ухо. Теперь горячее растерзанное влагалище отвечало на каждый толчок мучительным сокращением, доводящим до исступления удовольствием. И он без сомнения ощущал мой ответ. Ритмичные спазмы мышц заставили его тихо засопеть. Но такой выдержки я уж точно не встречала. - Отпускай! Мне хорошо! - Я знаю, - напомнил он. И снова руки, ласкающие грудь, согревающие низ живота при мерном тихом покачивании. Иллюзия, обман, он нырнул в складки половых губ и прикоснулся вновь к пику нервных окончаний, заставляя хныкать, а после нескольких точных движений взорваться вновь и снаружи и внутри. Волна оргазма зашла винтом, разлилась, размягчая кости, ноги подогнулись, я с трудом могла стоять, дышать, выдыхать все эмоции со стоном. Он наслаждался мной, растворялся во мне, догнав за пару незначительных фрикций, еле пошевелившись. Ожидания стоили того. - Хватит! – выкашляла я просьбу. - Сейчас, вообще, на сегодня, до вечера? А может, пока я не захочу? Его слова били пощечинами. И разве я могла отказать по-настоящему. - Мне только немного полежать, растопырив ножки. А ты, ради бога, не подглядывай. - Кто бы мне позволил полежать, растопырив ножки? Посчитать, сколько раз ты просто заводила меня, не рассчитывая, что выйдет продолжение банкета? - Так я еще и виновата! Ты - чудовище! Ты – насильник! - От стыда сгорающая скромница! А кто тут на четвереньках лазил за водичкой, отставив задницу. И если я не гей, то это не значит, что твой язычок в моем анусе, совсем ни про что! - А твой в моем? Мне так в жизни стыдно не было! И только потому… Я думала, ты застесняешься, - я покраснела, вспоминая, как он подавался бедрами в такт, постанывая. О черт, зачем я вспомнила? Я больше не могла, но хотела. Такая диалектика с борьбой противоположностей. Он поднялся и ушел из комнаты. Я успела только проводить взглядом его спину, ягодицы, вот созданные, чтобы их полировать поцелуями, я – фетишистка и завистница, люблю мужские задницы, особенно, когда они хороши! А когда они бывают не хороши? А уж эти подтянутые, маленькие и круглые равномерно-золотистого цвета. Он вернулся. Удосужился бы прикрыться! Я медленно выпадала в осадок, видя несомненную, самую настоящую эрекцию, прижатую к пупку, оплетенную несколькими извитыми венками, уздечку, весь очаровательный вид снизу. Драко положил руки на мои колени и совсем без нажима развел их потому, что я уже не могла держать удар. - Нет-нет-нет… - остались силы только причитать! Он молча с заговорщицким видом прижал палец к губам и нырнул лицом между моих ног. Язык! Ладно, пускай… Авось, не загнусь я от языка. В следующую секунду я не взвизгнула, я полноценно вскрикнула во всю мощь. Меня обожгло, словно пламенем и наступила благостная анестезия, он держал в зубах кубик льда. - О, да! И туда его, поглубже! - Неправильная идея, - он перехватил тающую ледышку в руку и еще немного поводил. – А теперь медленно сводим ножки, выпрямляем и смотрим телевизор. Я согласилась на подобное предложение с небывалым энтузиазмом, почти с таким же, как будила его, проводя губами по позвоночнику и прищипывая заметные золотистые волоски на крестце, уходящем в ложбинку между ягодиц. Он отправил ледышку в рот, с хрустом разгрыз ее и шлепнулся рядом. - Вот – пульт. Заметь, совершенно цел. Что-то врут про хорьков. - Ничего про них не вру-у-ут! – завыла я, ощущая, как на смену блаженству анестезии сосуды расширяются и пульсируют, зазывая немедленно заполнить пустоту. Я грузно перевернулась на бок спиной к своему мучителю и уставилась на кулинарное шоу. А он привел мои коленки ближе к груди, раскрывая, обнажая вновь смазанные влажные гениталии. Его пальцы оставались всё еще чуть прохладными. Нежно-нежно раздвигая плоть, он погрузил средний и безымянный и замер. - Так хорошо? - Еще бы один! - просипела я, зная, о чем прошу. И я почувствовала каждый миллиметр добавляющегося указательного пальца. Мог бы и не потакать моим фантазиям! Я замерла и он замер в блаженстве неподвижного переполнения. Как созданный понимать мои нужды… - Драко. - М… - Я так посплю немного. Разбудишь, - попросила я сквозь дремоту. - Разбужу, - звучало многообещающе.