Хаотичные мысли

— Лив, ты точно-точно не хочешь спать? — Не хочу, — сказала Эмоция, запивая кофе горчицей. Темные круги под глазами эстетки не мог скрыть даже жирный слой зеленого тонального крема, она то и дело клевала носом, а взгляд, обыкновенно вальяжный и презрительно снисходительный, приобрел настолько маньячное выражение, что, казалось, веки ее вот-вот задергаются. Еще никогда Радость не сомневалась во лжи своей начальницы так сильно. — Ты уже почти неделю дежуришь по ночам. Может, Страх вместо тебя… — Нет! — кружка с черным кофе так сильно стукнулась о стол, что в лицо Брезгливости брызнуло немного кипятка. Эмоция никак не отреагировала. Казалось, она напряженно думала, что, моргнув, откроет глаза не меньше, чем через десять часов. — Как хочешь. Но я с места не сдвинусь, — Кучеряшка телепортировалась на кресло рядом с главной над Эмоциями, — До утра. Мрачно взглянув на свою коллегу, Брезгливость потерла виски спиртовым лосьоном. — Лив, я не могу видеть кого-то в этой голове грустным, особенно тебя, — поставщик идей прикоснулась к зеленой руке, напряженно лежащей на каком-то рычажке, — Я правда беспокоюсь — ты странно себя ведешь с того момента, как мы закрыли портал. Тебя волнуют результаты исследования? Да, с нами такое впервые, и… — Заткнись, — пробурчала главная над Эмоциями, потерев переносицу. — Можешь грубить сколько хочешь, я приросла к креслу! — в доказательство талию и ноги Кудряшки опутали появившиеся из подлокотников ремни. — Кто-то сказал «грубить»? — топот Гнева заставил второй мозг улыбнуться, а стражницу вкусов — сильнее скривиться, — Босс, не обижайся, но выглядишь, как зомби. Ты бы поспала… — Отвалите! — зарычала Лив, вцепившись себе в волосы, — Я не буду спать! Я не хочу! — А я — не красный, — съязвил поборник справедливости, — Кучеряшка, что с боссом? — У меня есть теория, что все из-за наших снов. — Тогда я, пожалуй, останусь здесь ненадолго, чтобы она тебя не искусала, — красный с улыбкой посмотрел на начальницу, но она никак не отреагировала на его невероятную дерзость. Улыбка Эмоции тут же погасла: он понял, что все серьезно, — Кхм… кстати, босс, хотел спросить… — Вперед, — махнула рукой Лив, смотря на него. — Ты знаешь, мне всегда в удовольствие набить пару морд… пару сиреневых шпионящих морд! — внезапно крикнул поборник справедливости. Издалека послышалось "Черт побери!" и быстрые убегающие шаги, — Что я и сделал с Рабочими из Фабрики Грез, как ты просила. О, этот размазня-продюсер до последнего скулил, что понятия не имеет, о чем я говорю, хе-хе… не подумай, что я размяк, но… просто любопытно — каким сном их команда «R» заслужила несколько шикарных пинков? Брезгливость дернулась, будто в нее ударила молния. — Неважно… — прошептала она, покраснев и покрывшись испариной. Мысленно Лив прокляла себя за то, что при воспоминании о сне машинально провела языком по губам. — Нет, важно, — настоял лысый, быстро теряя терпение, — У тебя, как у дамы и нашего босса, могут быть секреты, но ты недоговариваешь! — Это тебя не касается, Гнев, — повысила голос Брезгливость. — Если с нами происходит какая-то… — Эмоция произнес непечатный синоним слова «ерунда», после чего Радость комично прикрыла ушки ладонями, — …то я имею право знать! — А я имею право молчать. — Мы не на суде! Ты села в лужу, раз скрываешь. — Не тебе меня оценивать, — главная над Эмоциями отвернулась, демонстративно отказываясь продолжать разговор. — Говори! — завопил Гнев, развернув ее кресло. Наклонившись над зеленой Эмоцией так, что его внушительные брови почти касались ее лба, он дышал, словно измученный тореадором бык, развевая ворсинки на зеленой коже, и смотрел прямо в фиолетовые зрачки упрямых глаз. — Я сказала «нет», — очень тихо, внятно и страшно сказала Лив. С экрана крайне не к месту послышался тихий вздох, перешедший в кокетливое хихиканье. Брезгливость ощутила, как ее кто-то берет за руку, а затем начинает гладить по щеке — но, разумеется, это не Гнев сменил себя на милость, а проявились тактильные ощущения сна, за которым не уследила Брезгливость. — Ах! Какие красивые звездоцветы! — восхитилась Радость, — Не красивее Эрис, конечно. Хранительница эстетических чувств ногтем нажала на кнопку, прервав сладкие грезы. Под взглядами своих коллег она более не смогла держать в узде натянутые сверх меры нервы, и закрыла лицо руками, прислонившись лбом к пульту. — Босс, я… — Гнев аккуратно прикоснулся к дрожащему плечу зеленой Эмоции, — Кучеряшка, ты почему нас не разняла? — рявкнул он. — Люблю, когда ссорятся, — беспечно пожала плечами второй мозг, — Вы такие смешные со стороны! — Ну так смейся! Самое время!.. Босс, хватит, в самом деле… да, пристала как банный лист, но она совсем не страшная! — Гнев кивнул головой в сторону экрана. — Я зна-а-а-аю, — сильнее прежнего разрыдалась Брезгливость, трясясь, как больной лихорадкой. Кончики мохнатых бровей Гнева от начинающего тлеть лба устремились к переносице, как сползающие по окну капли дождя, уголки рта опустились и напряглись так, что он мог бы перекусить вилку. Страху повезло, что в этот момент он крепко спал — иначе переизбыток злости непременно выместили бы на нем. — Вот что! — рычащим голосом сказал он, — Никто! Ни одна душа ни в одном мире не смеет доводить моего босса до такого состояния! Она ответит за все! — Гнев, сейчас ночь! — попыталась воззвать к его здравомыслию главная над Эмоциями. — Я похож на того, кого это волнует? — красный кулак ударил по кнопкам, как молот по наковальне. __________________________________________________________________________ Резко открыв глаза, Дух Хаоса щелкнул пальцами с самым решительным видом. Он не имел ничего отдаленно похожего на план действий (впрочем, составлял он его в исключительных случаях), не знал, что ему сказать и зачем, но пытаться остановить и образумить Барона Беспорядка сейчас было равносильно игре «А ну стой, противный поезд!» на железнодорожных путях. Вот, уже через мгновение он заставит ее ответить за непонятное, но кошмарное беспокойство, преследующее его, словно золотоискатель — наживу. Устроить небольшую магическую битву сейчас не казалось плохой идеей, несмотря на ее заведомую бесплодность и разрушительность — что с того, что в Эквестрии станет на один замок (или даже город) меньше? Если понадобится, он применит грубую силу — впрочем, по отношению к ней это будет наиболее мягким решением. О-о, и лучше бы ей иметь сколько-нибудь вразумительный ответ, иное его не устроит. Вся его бешеная, но без азарта ярость нашла бы выход, и это было бы равносильно взрыву внушительной бомбы… Если бы Эрис не спала сладким сном, как обычно и поступают по ночам. ____________________________________________________________________________ — Сейчас я скину ее с этой… о, совсем как дома… кхм, скину с этой!.. Конс-трукции, — Гнев стремительно терял настрой, и виной тому была не подушка-близнец той, что дожидалась хозяина в Хаосвилле. — Ты имел в виду софу? — спросила поморщившаяся, как от зубной боли, Брезгливость. — Да. Сейчас я!.. — орудие из ладони и пяти пальцев было совсем готово, — Вот только… — Чего ты ждешь? Знака? Второго пришествия Ктулху? — После той вечеринки мы с ним больше… — возникла Радость. — Помолчи, — зеленая сделала характерный жест рукой и выжидающе посмотрела на Гнева. — Я... не могу, — потупился силач. — Так и знала, — ехидно улыбнулась Лив. ____________________________________________________________________________ Легонько, будто котенок, царапнув когтями мягкую обивку софы, Дух пробормотал нечто неразборчивое, сел на кресло рядом и скрестил лапы на груди. Несмотря на прекрасную прохладную ночь, ему стало столь невыносимо жарко, что хотелось выпрыгнуть из собственного меха. Луна, точно издеваясь, ярким софитом осветила Эрис, сделав ее волосы похожими на сверкающий в ночи синеватый снег. Ее двойник не отводил взгляда, пытаясь заподозрить драконикус в притворстве. _____________________________________________________________________________ — Гнев, как ты мог хотеть разбудить… ее? — Радость указала рукой на экран, — Она похожа на маленького пушистого горностая, — лицо Кучеряшки приобрело умиленное выражение. Свернувшаяся клубочком и сонно играющая с кисточкой собственного хвоста Эрис действительно была схожа с этим зверьком. «Какая гадость,» подумала эстетка. Вслух же Брезгливость добавила: — Маленького? Да она с нас ростом! — А если мы станем побольше, для нас она уменьшится, — отмахнулась желтая Эмоция, — Это очевидно, Лив! — Действительно. Глупая старая я, — усмехнулась Брезгливость. — Но ты не можешь отрицать, что Эрис прекрасна, когда спит, — второй мозг не стала игнорировать сарказм начальницы. — Мгм — потому что не двигается и молчит. Верно, Гнев? Краснокожий отрешенно кивнул, не переставая масленым взглядом оглядывать фигуру Госпожи Беспорядка, скрытую тонким, подчеркивающим каждый изгиб одеялом. _____________________________________________________________________________ — Что ты со мной делаешь? — недовольно и устало спросил Дискорд у леди-себя. Она улыбнулась, словно издеваясь, перевернулась на бок и ничего не ответила. Вздохнув, драконикус телепортировался к себе домой и снова попытался уснуть. __________________________________________________________________________ — Кхм, я… пойду, у нас что-то с дыханием, — непонятно для чего топнув ногой, сказал Гнев. Он выглядел крайне смущенным, и, если бы мог, покраснел бы еще сильнее. Брезгливость уныло смотрела на стену, будто прилипшую к экрану. В рисунке обоев ей и Повелителю Хаоса виделись чьи-то мордочки, животные, растения — искать их было забавной игрой, и они часто так делали, чтобы погрузиться в сон. — Лив?.. Зеленая Эмоция не ответила. — Оливка? Эмоция зевнула и помотала головой, смахнув набежавшие от зевания слезы. — Ливерная колбаса! — Еще этого мне не хватало! — наконец вышла из апатии главная над Эмоциями, — Чего тебе? — Хотела спросить, — поставщик идей в нерешительности поводила рукой над Брезгливостью, не решившись ни приобнять ее, ни похлопать по плечу, — Почему ты реагируешь так бурно? Я не хочу надоедать, просто... волнуюсь. Пойми, ты — сердце Головного Отдела. Без тебя мы… — Радость провела пальцем по шее и склонила голову, высунув язык. Лив вздохнула. — Всю неделю. Представляешь? Она снится нам каждую ночь. Неважно, где, каким образом, а главное зачем — но она. То мы гуляем, то плаваем, превратившись в уток… дальше — хуже. Проснулись, обнимая ее… я чуть не поседела, а это тоже был сон. В другом у нас было д-двое… — последнее, пятибуквенное слово эстетка произнесла беззвучно, после чего начала всхлипывать, — Нечестно! Подло и бессердечно! Как будто кто-то смешал коктейль из всех черт, что нам когда-либо нравились в женщинах, оживил образ, из нашей головы!.. — откровение придало ей сил, и она вскочила с кресла, начав ходить кругами возле пульта, — Думаешь, сегодня мы в первый раз наблюдали за спящей Эрис? Ошибаешься. — Как ты допустила..? — Хо, думаешь, я этого хотела? — Брезгливость часто называла свою собеседницу сумасшедшей, но сейчас, с полустертым кривым макияжем, растрепанной прической и распахнутыми глазами походила на умалишенную куда больше, — А один раз я жала до упора, но… не сработало! Ничего не произошло. — Пф-ф, наверное, кнопка ослабла или педаль заела. Скажи Рабочим Памяти, починят, — махнула рукой Радость. — Мне бы твою беспечность. Я бу… к-квально на секунду отвлеклась, как сейчас, и… — Эмоция заплакала, не сдерживаясь, как маленькая девочка, — Не м-могу… это же… желание сильнее, чем я, - сказала она сквозь судорожные всхлипы, даже не пытаясь стереть слезы. Кудряшка задумалась, скосив глаза на переносице и грызя согнутый указательный палец. Когда ее осенило, Эмоция резко вытащила его изо рта, создав звук «пок!». — Лив! Ты перетрудилась! — и застыла, ожидая реакции или вопроса. — И что? — этот Радость вполне устроил. — Пульт чувствует, что ты на нервах. Для управления таким мозгом, как наш, нужна твердая рука и еще более твердая воля. А ты ослабла, и он отказывается подчиниться. — Ты понимаешь, насколько сильно это похоже на бред? Пульт не может ощущать! — Скажи, что я неправа, если не сидишь, как на иголках, а пульт подчиняется тебе, как ручная собака, — отвечала поставщик идей, сев в позу лотоса на появившийся коврик с гвоздями. Зеленая Эмоция вздохнула. — Я не могу бросить Дискорда, — и подняла глаза на собеседницу, — Не сейчас. — Я обо всем позабочусь. Никаких белокуро-рогатых тут! — желтый палец погрозил экрану, — Отдохни немножко, — улыбка Радости приобрела крайне милое выражение. Похожее появлялось на лице Духа Хаоса, когда он надеялся избежать наказания в детстве. Оглянувшись на экран, на пульт и снова на экран, Брезгливость с неохотой кивнула и ушла, закрыв волосами перемазанное остатками макияжа лицо. В один прыжок добравшись до корзины с идеями, второй мозг начала рыться в ней, как енот в мусорном ведре. — Сон-сон-сон-сон-сонс-онс-снос… нос! Сны о носах? Нос, который спит? Нос, который что-то сносит? Носящий нечто сносное во сне? Сон, сносящий крышу носом? Подойдет, — погладив себя по голове за хорошо проделанную работу, Эмоция поставила несколько снов на проигрывание и использовала собственное новейшее изобретение — предохранитель от случайного вмешательства Фабрики Грез, после чего, довольная собой, отправилась спать. Стоит ли говорить, что, в отличие от нее, бедная Брезгливость никак не могла погрузиться в царство Принцессы Луны?

***

Заслышав степенные, но не слишком медленные шаги, желтая Эмоция перестала прятаться за спинкой кресла. — Добрых утров, Лив! — помахала рукой Радость, раньше всех вставшая за пульт. — Слова «утров» не существует, — в привычном капризном тоне отвечала Брезгливость. Ее силы не восстановились настолько, чтобы она снова смогла тщательно отыскивать все недостатки и неровности в окружающем мире, но их вновь хватало, чтобы успешно скрыть чудовищную усталость. — Похоже, ты в форме! — подмигнула второй мозг, — И готова отвечать на вопросы! — Если моя блестящая память не подводит, ты давным-давно говорила, что знаешь все. — Все… кроме мотивов твоего черного сердца, — Кудряшка встала в трагичную позу, оперевшись ногой на пульт. — В таком случае, спрашивай, — усмехнулась Лив. Оглянувшись по сторонам в поисках слежки и поманив рукой начальницу, желтая Эмоция, наклонившись к ней, заговорщицким шепотом спросила: — Когда мы расскажем остальным результаты моего исследования? Главная над Эмоциями охнула и схватилась за сердце, словно оно отозвалось болью, потом закрыла рукой лоб, обхватив другой похолодевший, как при быстром спуске с горы, живот. Скрючившаяся Брезгливость, закусив губу, выразила свое крайнее сомнение в том, что остальные Эмоции готовы к подобным вестям. — К этому, — Радость зачем-то указала глазами в сторону, — Нельзя быть готовым, в этом вся прелесть! — В любом случае, я о подобном рассказывать не собираюсь, — зеленое лицо надело на себя гримасу максимального отвращения, и Эмоция прижала локти к телу, словно отказываясь к чему-то прикасаться. — О! Можно мне? Можно? Можно? Можно? Мож… — затараторила Кучеряшка, взяв начальницу за руки и прыгая вокруг нее. — Нет! — главная Эмоция вырвала свои кисти из тисков Радости, опрокинув ее. Пару секунд они попросту смотрели друг на друга с выражением шока, но каким разным был шок... Радость подняла брови над распахнутыми глазами, в которых, казалось, проглянет выступившая отнюдь не от смеха слеза, и надула губы, как ребенок, не понимающий, за что его наказывают. Брезгливость выглядела напуганной, будто непреднамеренно сделала нечто ужасное — выболтала секрет, сломала невосстановимое, причинила вред кому-то беззащитному; ее зубы были видны в оскале, через них с еле слышным свистом входил и выходил воздух. Было бы крайне неудобно, если бы кто-то из их коллег застал бы их так — они отказались бы что бы то ни было объяснять из-за непонимания ситуации ими самими. Но Радости удалось быстро собраться: — Мне понятно, почему ты хочешь скрыть все от остальных, — с непривычно серьезной интонацией сказала второй мозг, медленно встав на ноги и смотря на коллегу с долей презрения. Двигатель воображения сбрасывала с халата несуществующие пылинки, и звук каждого стряхивания заставлял ее собеседницу моргать, — Ты хотела устроить грандиозный… сюрприз! — на последнем слове Радость вернула своему голосу восторженный тон. — Да, да! Верно! — Лив натужно улыбнулась, и в ее глазах была мысль «Хаос Всемогущий, как я сама не догадалась?». — Право слово, кто же так волнуется о сюрпризах? Ла-а-адно, я никому не скажу! — Кудряшка приложила палец к губам, — Но, как придет время, предупреди меня! — Всенепременно, — вздохнула Лив, — Все помнят, какой сегодня день? — обратилась она к вошедшим Эмоциям с интонацией «надеюсь, вы, идиоты, хоть это запомнили». — Еще с прошлого раза! — гордо улыбнулся Страх, показывая календарь, где красным были обведены все вторники. — Надеюсь, она, как друг, не станет заводить разговоров не на те темы, — главная над Эмоциями наколдовала пилку для ногтей и начала корректировать маникюр.

***

— Нет, я никак не смогу договориться с ней, — пылая праведным гневом, говорил Дух, — Мне противна сама мысль о том, чтобы сказать ей хоть одно слово. — Правда? — сказала отчего-то улыбающаяся Флаттершай, ставя поднос на столик. — Истинная. У меня просто не укладывается в голове, как одно существо может так раздражать, — нет, конечно, я мог бы и прогнать ее… но куда? — взяв одним резким движением крошечную чашку, Дискорд осушил ее вместе со стеклом, оставив на ее месте пустоту. Пегаска ахнула – в чашке был крепкий настой мяты, от которого порой теряли сознание мыши (кобылка обычно разбавляла его, добавляя самую капельку в чай). — Есть ли в мире место, где эта горгулья не сможет меня достать? — от дыхания драконикуса потолок покрылся инеем, — И, самое главное, где я не смогу достать ее? — Может, и есть… — робко предположила Воплощение Доброты, подув на сосуд в своем копыте, — Но… ты уверен, что хотел бы избавиться от Эрис? — Больше всего на свете! — сунувшийся было к ним Эйнджел брякнулся на пол ледяной статуэткой — волна холода распространялась по всему домику, — Лишь бы больше не видеть ее. — Мне показалось, она тебе нра… — рискнувшая сказать это пони подавилась своими словами, наткнувшись на взгляд, полный презрения, — …вится, — сглотнув, шепотом закончила она. — Ты права, — промолвил Дух, — Нравится! Как заноза в хвосте, как пыль в глазах, как жирная саранча на подушке утром! — все больше раздражаясь по мере своей речи, он даже привстал с дивана. — И, тем не менее, нравится, — спокойно сказала Флаттершай. От этих слов Дискорд едва не взвыл, тяжко сев на место и прикрыв лапой лицо. — С чего ты так решила? — пробурчал он. — Я знаю тебя, — Флаттершай попыталась заглянуть другу в глаза, но тот отвернулся, — Значит, знаю и ее. То, как вы рассказываете друг о друге… — Подожди! — встрепенулся Барон Беспорядка, — Ты виделась с ней? Кобылка спокойно подтвердила это. — И как часто? — Эрис навещает меня время от времени, когда ей скучно, — розовогривая едва успела открыть рот, чтобы сказать несколько проникновенных слов о том, что драконикус находится далеко от своих друзей и наверняка очень скучает по ним, так что, несмотря на всю неприязнь, можно проявить к ней немного понимания... — Замечательно! — воскликнул Дискорд, начиная заводиться, — Она пыталась забрать мой дом, — он перечислил по пальцам, — Она забрала мои мысли, мой характер, мою магию, а теперь и моих друзей?! Что дальше? Чувства и эмоции? _____________________________________________________________________________ — …это было забавно, Радость, — абсолютно безразлично сказала Брезгливость в ответ на выжидающую улыбку. Впрочем, этот ответ Эмоцию вполне устроил. _____________________________________________________________________________ — Сейчас я вижу те чувства, что ты пытаешься скрыть, невооруженным глазом. Твои слова о многом говорят, — мягко улыбнулась Флатти. В Воплощении Хаоса клокочуще, как кипящая вода, бурлило страшное раздражение. Желтая пегаска напомнила ему бесчисленных наперсниц бабушки, которые спрашивали «А тебе уже нравится какая-нибудь девочка?» всякий раз, видя его. Даже если они уже спросили это, и он вышел из комнаты, по возвращении его ждал тот же самый вопрос, будто в доме бабушки симпатичных девочек было пруд пруди. — То, как вы ведете себя, оказываясь рядом, говорит еще больше. Мне все же кажется, что вам надо перестать ссориться… и попытаться найти общий язык, — кобылка успокаивающе прикоснулась к крылу драконикуса, с сердитым видом опершегося головой на кулак, — Попробуй поговорить с ней. Предложи что-нибудь… — Как насчет ледяной статуэтки? — Воплощение Хаоса приподнял за ухо застывшего с гримасой зверька. — Эйнджел! — охнула пегаска, закрыв копытцами рот. — Я приму твой совет к сведению, Флаттершай, — Дух небрежно бросил кролика в сторону — взлетев, пони подхватила его в последний момент, — Быть может, это исчадие способно видеть дальше собственного носа. Покачав головой, пегаска закутала заледеневшего пушистика в одеяло и положила поближе к камину. — Совсем забыла, — Флатти приложила копыто ко лбу, — Твайлайт попросила передать, чтобы ты ненадолго заглянул в замок — у нее появилась идея касательно возвращения Э… — Чудесно! — с радостной улыбкой перебил ее Дискорд, — Надеюсь, ты не против, если я покину тебя сейчас, — Элемент Доброты покачала головой. За недобро настроенным драконикусом захлопнулась дверь. Со стены упала картина. — Вот увидишь, он признается, — сказала Элемент Доброты кролику, не снижаясь.

***

— Брезгливость, стоило ожидать, что и ее тоже позовут сюда, верно? — щебетала Радость, словно надеялась уговорить брови Лив не насупиться. — Верно, — ответила та с абсолютно кирпичным лицом. — И я-а-а… — второй мозг забыла, о чем хотела сказать — при взгляде на их двойника в ней словно включился двигатель, и она убежала куда-то в Глубины Памяти. _____________________________________________________________________________ Глубоко вздохнув и мысленно поклявшись быть абсолютно невозмутимым, будто при игре в покер с самим Безразличием, Дух, наконец, переступил порог тронного зала. Но, едва отняв взгляд от пола перед собой, он понял неосуществимость плана. Драконикус ощутил то же, что и цирковой артист, стоящий на тончайшей проволоке и держащий ртом ложку с куриным яйцом — неважно, что именно пойдет не так в этом номере, в любом случае провал будет громким. Так что Дискорду оставалось лишь поступать по примеру циркача — затаить дыхание и искать равновесие. Крайне заинтересованная состоянием своих когтей Эрис, сидящая за столом-картой, сказала, будто бы ни к кому не обращаясь: — Твайлайт просила меня кое-что сделать. Не смотря на драконикус, ее двойник занял одно из кристальных кресел, привычно возмутившись в мыслях тому, что в зале нет его личного трона, и ответил так же в пространство: — Какое совпадение — меня тоже!.. А что конкретно? — Кое-что, — отчего-то нервно ответила леди-он, сжав кулак. — Ясно, — резко отвернулся Дух, смотря на крайне интересный (на самом деле — безразличный ему) гобелен. __________________________________________________________________________ — Слышь, ты, сердце! прекращай биться, или отвезу тебя в лес! — распалялся поборник справедливости, крича куда-то себе под ноги. Если бы сердце в самом деле могло его слышать, давно переехало бы в надежное убежище поближе к земле — ушло бы в пятки. — Какой лес, что ты вообще несешь? — фыркнула его начальница. — Эй, я пытаюсь использовать все средства! — красный наколдовал пушистое белое полотенце и с гулким звуком перекинул его плечо, — А сейчас, простите, я отлучусь, — театрально поклонился Гнев, — У меня по плану восстановление дыхания. Как и всякий раз после встречи с ней, но в последнее время стало еще хуже. И если ты еще хоть раз сделаешь так, чтобы мы долго на нее смотрели… — злобно начал лысый, тыча в босса пальцем. — То что? — угрожающе прищурилась Лив. Ее глаза засверкали, в то время как свет в Головном Отделе померк. — То я буду очень недоволен, — спокойно закончил Эмоция, — Радость начнет носиться, как угорелая, и опять собьет мою грушу. Или Страха. Стоило Гневу удалиться, как экран медленно повернулся в сторону Эрис. — Ку-у-уда? — протянула Лив, заставив Духа отвернуться снова. Вздохнув, главная над Эмоциями помассировала виски, — Ох, я этого просто не вынесу! Радость была права, мне нужен отдых, — по воле Брезгливости Дух Хаоса покинул зал, — Пойми, сама я бы не согласилась, это лишь необходимость. Я скоро вернусь, — сказала она в экран, будто оправдываясь, — Про… — зеленая Эмоция проглотила комок в горле, на глаза навернулись слезы, а голос сорвался на шепот, — …прости м-меня. Но я… так больше не могу, — она развернулась, и, не оборачиваясь, убежала в свой будуар. И лишь Печаль была невольным свидетелем сцены. В ставший тихим и мрачным Головной Отдел сияющей кометой ворвалась Радость. — Я что-то пропустила? У-у меня был небольшой… всплеск. Ух! Показалось, я видела Эрис. Где она? — закрутила кудрявой головой Эмоция. — Мы оставили ее в огромном холодном зале, и сейчас она сидит там, одна-одинешенька… вроде бы Брезгливости и Гневу так захотелось, — грустно ответила Печаль. — Слушай, а если мы сейчас ненадолго вернемся… ты им не расскажешь? — Кудряшка выстрелила коронной милой улыбкой. — Это как-то нехорошо… — засомневалась «Грустные Глазки». — Да ладно тебе, будет весело, я обещаю! — махнула рукой кудрявая, — Пошли?.. Здорово, что ты согласна! — не дождавшись ответа, Желтая Эмоция обняла Синюю и стремглав побежала к пульту, на котором начала нажимать все подряд, — Пошли-пошли-пошли-пошли! — Дух телепортировался обратно в зал. — Она разозлится, если мы будем пошлить… — надулась Печаль. — Ха-ха-ха, ты меня просто убиваешь! — схватилась за живот второй мозг, хохоча так, что у нее тряслись плечи. — Я не хотела… — меланхоличная Эмоция выглядела так, словно действительно чуть не убила Радость невольной шуткой. — Вот и ладно. Давай расскажем ей что-нибудь, чтобы скоротать время! — Например, что? — Исходя из того, что сейчас нас здесь двое, либо что-то радостное, либо что-то грустное, — поставщик идей превратила пальцы в цифру «два». — Так сложно выбрать… — потупилась грустная Эмоция. — Значит, все и сразу! Иди сюда! — Радость поманила рукой коллегу. — Правда? Ты пускаешь меня за пульт? — «Печалище» просто не верила своему счастью. — Да! Радостно-грустная история сама себя не расскажет! Но не успело ушей Эрис коснуться нечто столь контрастное и наверняка любопытное, как в Головной Отдел, грохоча, ввалился Гнев. От него пахло серой, а вид его был на грани между жутко довольным и разозленным. — Так, благодаря вашим ничтожным усилиям в отношении Дискорда ближайшие несколько дней (если не недель), наш босс в состоянии нестояния, так что главным, как обычно, становлюсь я, — объявил он, отряхнув огромные ладони, — Теперь я — ваш Большой Красный Босс, родная мать и фея-крестная — исполняю мечты, но только мои. — Эм… Гнев! — желтая Эмоция подняла руку, как школьница, — Ко мне в голову постучалась и вошла вот такая идея, — второй мозг открыла появившуюся дверцу во лбу, и выскочившая оттуда кукушка прощебетала: — А что, если в порядке любопытного и очень-очень веселого эксперимента... — Мы кинем Страху в ванну фен? — улыбнулся лысый. — …позволим Радости быть главной? — Что?! — Один разок — и то, пока Лив нет, — осознав сегодня всю эффективность «невинной» улыбки, Радость применяла ее налево и направо, как представитель власти — «корочку». — Не думаю, что босс хотела бы этого. — Что тебе стоит, Гнев? Сам же сказал, что ты главный, значит, как ответственный, сильный и здравомыслящий начальник, можешь решать за всех, — кудрявая приобняла новоиспеченного шефа за плечи. Страж интересов, размышляя, приложил палец к губам — он любил лесть, даже столь незамутненную. Страх едва вошел в комнату и услышал лишь последнюю фразу, но на всякий случай согласился. В моменты отпуска Брезгливости ему было неоткуда ждать даже самой вялой и халатной защиты от нападок красного коллеги. — Допустим, — Гнев сменил себя на милость, — Но взамен ты расскажешь, что значат розовые воспоминания. Рабочие Памяти сказали, что ты давно должна была это выяснить. — Странно, я думала, они не сплетничают. — Да. Им мешают лишние зубы, — улыбнулся защитник справедливости. — Я тебе доверяю, но ты точно это сделаешь? — голубые глаза так приблизились к красным, что они почти коснулись друг друга желтыми белками. — Слово Эмоции! — красный наколдовал кривой кинжал и вырезал у себя на бицепсе осветившийся огнем крест, что почти сразу исчез. — Я обещала Лив не говорить… — разозленно прошептала Радость, погрозив остальным Эмоциям пальцем. — Давай, колись! — Мне интересно… немножко. — Хаос, я так волнуюсь! — Ребята, так не получится сюрприза… — последнюю фразу, сжавшись в комочек, поставщик идей произнесла очень невнятно, — Но я сама немно-о-ожечко хочу чуть-чуть все рассказать… — закусив губу и схватившись за буйные волосы, она задрожала от распирающего сдерживаемого желания, но, выпустив пар, наконец вымолвила: — Хо-ро-шо! Но вы все равно делайте вид, что не знаете, чтобы не расстроить Лив, ясно?, — ее коллеги кивнули, — Мы… В-в-в… — голос Радости сорвался на писк, так что ей пришлось прочистить горло, — Влюблены! Страх, не выдержав уровня напряжения, вскрикнул подстреленной уткой, и упал в ненастоящий обморок. — Ничего себе… — выдавила Печаль. Увидев сиреневого коллегу на полу, она достала платочек и приняла обмахивать им его, шепчущего что-то о том, что так сильно нагнетать атмосферу интриги нельзя. Гнев застыл соляным столпом, округлив глаза, и моргал — только его веки были способны пошевелиться. — Э-а… по… по… дожди-ка, — только и смог выдавить он, — Мы, в смысле, Дискорд, влю… о-о-ой… — Эмоция схватился за голову, что, казалось, вот-вот вскипит, как чайник. — Здорово, правда? — желтая Эмоция умилительно сложила ладони. — Дай мне привыкнуть! — вскрикнул красный. Промолчав ровно мгновение, он тихо сказал: — Привык. Подожди, насколько я знаю, все связанные с подобным «цветочки», при должном подходе, кончаются… — неизвестно, что за мысль пришла ему в голову, но тот улыбнулся до рогов, — Тогда я — только «за». Радость зацокала языком. — Ты дал слово, что после признания я стану главной, — она наколдовала корону и надела на голову. — Ничего я тебе не обеща… — с презрением фыркнул Гнев. Он посчитал свой блистательный обман завершенным на этом, как вдруг мощный красный бицепс начало нестерпимо жечь, будто от укуса осы, так что он схватился за руку. Под похожими на сосиски пальцами был огненный крест, — Гр-р-р… Вперед. Короли не восходили на трон и звезды кино не прохаживались по красной ковровой дорожке с таким трепетом и внутренним замиранием, с каким Радость подошла к пульту. Ей пришлось вздохнуть всей грудью, чтобы ноги не подвели ее, и она не грохнулась в обморок, как ее сиреневый коллега. Гнев дал ей в ладонь крошечную звезду Хаоса, символически передавая ей власть над Головным Отделом. Кучеряшка присела в кресло и с наслаждением откинулась на спинку, заложив руки за голову и скрестив ноги на пульте. Она и раньше испытывала те же ощущения, что и Повелитель Хаоса, но теперь, когда он был полностью в ее власти, ощущения стали острее и явственнее. Светящаяся Эмоция была в полнейшем восторге от того, что стол-карта на ощупь холодный и идеально гладкий; что, если повернуть голову под углом, отблеск от кристальной колонны заставляет щуриться от щекотки в глазах; что воздух из открытых окон необычайно свеж и пахнет цветущими яблонями с фермы Эпплов. Впервые за всю жизнь Радость мысленно назвала Брезгливость глупой, не понимая, как все это может тяготить, а не приносить удовольствие. И больше всего ей понравилось то, что больше всего напрягало ее зеленую предшественницу — то, как часто заколотилось ее сердце при взгляде на двойника Дискорда. Теперь Эмоции не тяготила тайна о его чувствах, и они могли сполна насладиться ее присутствием. — Первым делом постараемся перейти от агрессии к безразличию, а потом сменим тон на положительный, — решила она, нажав рычажок пальцем ноги. Но поборник справедливости снова забыл о своем обещании, на сей раз — непреднамеренно, поэтому решил внести свою лепту в работу Радости. - Пф-ф. Глупости! Многие женщины любят «плохих». Смотри и учись! ___________________________________________________________________________ Эрис взглянула на наручные песочные часы. — Почему Твайлайт нет… — Так долго? — перебил ее Барон Беспорядка. Повелительница Хаоса вопросительно покосилась на него, но промолчала. Опершись головой на локоть, дама начала в нетерпении постукивать когтями по столу. — Несколько неприлично с ее стороны опаздывать… — На ей же устроенную встречу, — Дух снова завершил ее мысль, вдобавок начав передразнивать ее движения. Он даже не старался, но получалось с потрясающей синхронностью, будто они, как предположила как-то Пинки Пай, репетировали. — Мило, что ты заканчиваешь за меня фразы, но ты не мог бы ненадолго прекратить? — изогнув бровь, сказала леди-он, — Это… — Раздражает? — драконикус даже не стал прятать свое удовольствие от этой «игры», хитро улыбнувшись. — Злит, я хотела… — Сказать? — Детский… — Сад. — Я не это имела в виду. — Ох, кого ты пытаешься обмануть? – Дискорд возвел очи горе. «Как грубо,» Эрис нахмурилась и предпочла спрятать взгляд. Ее обуяли грусть и раздражение, «Он вообще прочел мое письмо?» Написать его было непростым решением, поскольку Дух еще ни разу не признавалась в своих чувствах подобным образом, но так было однозначно легче, чем на словах. Особенно, после всего, что они друг другу наговорили… Догадался ли ее двойник, от кого послание? Однозначно догадался, она не пыталась скрыть свое авторство ничем, кроме подписи: у них, скорее всего, одинаковый почерк, они оба не слишком любят простую белую или желтую бумагу (и, тем более, пергамент), да и драконикус брызнула на бумагу столько парфюма, сколько никогда не использовала сама, только что не прикрепила к нему свой портрет. В чем же причина такого поведения? Как бы вела себя сама Эрис, получи она подобное послание? При мысли об этом дама почувствовала, как у нее горят щеки, и порадовалась, что благодаря генам не может покраснеть так, чтобы это было заметно. Но, если отложить в сторону приятный аспект, то… наверняка ощущала бы неловкость и предпочла бы, чтобы ее не трогали. А лучший способ сделать так, чтобы тебя не трогали — провоцировать на грубость. «Если только это — не изощренная форма флирта,» подумала Дух, скосив взгляд на сидящего рядом, но тут же покачала головой своим мыслям — сама она бы так никогда не поступила. К счастью, хоть удалось избежать мучительных размышлений о взаимности — зеркальность любых их чувств была более чем подтвержденной. Дискорд наверняка не знает, что и думать о случившемся, и, разумеется, ему нужно все обдумать. Учитывая, что они — одно и то же… может ли она как-то повлиять на него, если сама расслабится и немного смягчится к нему? Стоит попытаться. ____________________________________________________________________________ — Что-то не получилось. Кхм… — потупился Гнев. Он предпочел быть первым, кто признает это. — Может, потому, что Дискорд давным-давно не «плохой»? И, как мы прекрасно знаем, все эти клише — для умственно отсталых, — Гнев возмутился бы, но его ослепили белоснежными зубами крайне вежливой улыбки, — Печалище, объединим наши силы во славу чувства! — Радость наколдовала белоснежные крылья и громко взмахнула ими. Синяя с осторожной улыбкой засеменила к пульту, и силой сразу двух Эмоций на экран спроецировалось желто-голубое воспоминание. ____________________________________________________________________________ — Кто-нибудь здесь слышал историю о кошке, от которой умерло любопытство? Эрис обвела взглядом зал, и, никого не увидев, хотела сделать едкое замечание, но спохватилась, что завуалированно обращаются именно к ней. — Может быть… кто-нибудь не припоминает. Ах, если бы ее кто-то рассказал! — в пространство сказала она. История была не самой остросюжетной (хоть и остроумной), но самым ценным в ней было то, что после ее взрывной концовки Эрис не выдержала и засмеялась. _____________________________________________________________________________ — О-о-оу, ей нравится! — Радость, будучи вне себя от умиления, затопала ногами об пол. — Похоже на то, — Печаль впервые казалась сияющей от счастья, Гнев на мгновение перестал делать «искусственное дыхание» (прыгая на груди у сиреневого коллеги), и даже на лице совершенно подавленного Страха появилась слабая улыбка. Эмоции не смогли сдержать… себя, и томно вздохнули, глядя в экран. — И это — несмотря на то, что эту историю она уже знает, — сказала Кучеряшка. — Как это? — удивились ее подчиненные. — Посудите сами: она — это мы, и она знает все, что известно нам. — Ты такая умная… — кисло сказала Печаль. — Я знаю, — второй мозг была крайне довольна собой, и считала, что корона на ее голове вполне заслуженна. — То есть, сейчас она смеялась неискренне? — термометр настроения голубой Эмоции начал стремительно уходить в минус. — Почему же? Все отлично! По крайней мере, мы не нервничаем из-за того, что она с нами говорит, верно? Страх, желая возразить, едва-едва поднял указательный палец, но, наткнувшись на очень добрый взгляд Гнева, криво ухмыльнулся и показал вместо него большой. — А ведь ты права. Может быть, у нас и вправду может что-то получиться, если ты будешь главной. — Приятно, что ты видишь меня в качестве лидера! И, в принципе, я согласна! У меня получится! И… у них тоже, — поставщик идей тепло посмотрела в экран. ____________________________________________________________________________ — Возможно, нам стоит начать сначала, — уже не таясь и обращаясь напрямую к Эрис, предложил Дух Хаоса. — Я думала о том же самом, — Барон Беспорядка едва удержался, чтобы не сказать «Неужели?!» — Может быть, стоит пересмотреть отношение к тебе. ___________________________________________________________________________ — Йес! — Гнев сделал характерный жест, после чего начал танцевать. — Чему это ты рад? — нервно спросил Страх. — Тебе, сиреневый, неоткуда это знать, но на языке дам «Может быть» означает «Да, конечно, абсолютно!», — важно пояснил красный, пригладив назад мохнатые брови. — А когда мы говорим «Может быть», что это значит? — осторожно поинтересовалась Печаль. Поборник справедливости задумался. — Тогда это… «Ни за что на свете». — Вопрос: она сказала это как мы или как девушка? — Страх закусил палец в задумчивости. — Как мы, если бы были девушкой… — настал черед кудрявой задуматься, — Похоже, этот тот редкий случай, когда «Может быть» означает именно случайную возможность.