Что таят голубые глаза? (Behind Blue Eyes)

/One ok rock — Always coming back (3.31)/ Бэкхён и Чанёль весь остаток дня пробыли в отделе и разбирали прошлые случаи. Так или иначе, возникали признаки того, что Кошмары причастны везде. Ёль хоть и старался выглядеть уверенно, но было видно, что его что-то гложет… Бэкхён хотел бы чем-то помочь, но не знал, можно ли ему лезть Чану в душу. Под конец дня Бён вызвался проводить Ёля домой, потому что опасался новых нападений. После того, как Чанёля увидели рядом с ним, Ситри не был уверен в безопасности Пака. Они шли пешком и молчали. Бэк хотел заговорить, но не знал, как, Чанёль выглядел слишком отстранённо… Когда показался дом Ёля, Бэкхёну стало тревожно от того, что ему придется оставить Чанёля с таким настроением. Но что ему оставалось? Домик Пака был небольшим, окруженным высокими кустами от улицы, которые уже не мешало подстричь. Коричневая черепица на крыше и белый фасад. Дом. То, чего у Ситри никогда не было. Пак затормозил у порога, завозившись с ключами… Бён встал поодаль, даже не ступая на крыльцо. Его почему-то настигла странная тоска по тому, чего он желает, но никогда не получит. Настоящая жизнь, а не метания между мирами. Родной уголок, где можно спрятаться ото всей вселенной. И… Пак Чанёль. Человек, которого Ситри полюбил против правил всего сущего, но никогда не получит даже малейшего шанса назвать себя его любовью. Пак открыл дверь и обернулся. Взглянув Бэкхёну прямо в глаза, он отчего-то застыл на месте. Что? Что такого ты увидел в Бэке, что так пристально смотришь? — Может, зайдешь? — вдруг предложил Ёль. И это было настолько неожиданно, что Ситри растерялся, глупо хлопая глазами и осмысливая услышанное. — Ты меня в гости зовешь, что ли?.. — проговорил Бён тихо. — Ну… Типа того?.. — вопросительная интонация выдавала сомнения Пака в своём поступке. — Ну, если ты не хо… — Хочу! — поспешно перебил Чана Бэк и влетел в дверь вперед хозяина. Ситри услышал позади себя тихий смешок и стушевался. Он отошел к вешалке, пропуская Ёля. Тот разулся и прошел вглубь дома. Ситри же остался топтаться на пороге, не зная, как далеко ему можно зайти и что вообще делать. Это раньше, когда он был «свидетелем», он мог своевольничать и бродить по дому в своё желание. Сейчас же… — Слушай, здесь подозрительно чисто. Утром я не обратил внимания, но сейчас. Ты случайно не знаешь, как так вышло? — поинтересовался Пак, выходя из ванной. — О… А ты почему даже обувь не снял? — Ну… — Ситри не знал, что ответить, и замешкался. — Бён Бэкхён. Я в здравом уме позвал тебя в свой дом. Сам. Значит, расслабься и веди себя, как обычно, — изрёк Чан, указывая на Бэка пальцем. — Хорошо. Бён снял туфли и прошел на кухню следом за Чанёлем. — Так что насчет моего вопроса? — сказал Чан. — Ах, это… — Бэкхён присел на диванчик. — Тут, правда, я немного руку приложил. Я приходил сюда, когда ты опаздывал на работу, но тебя не было уже. Зато был мусор. Много мусора. Ты же не сердишься? — спросил Бэк, прищурив один глаз. — Я не знаю… Скорее нет, чем да. Но больше не нужно врываться в мой дом или кабинет без моего ведома. Это… Мне не нравится, — проговорил Чанёль, стоя к Ситри спиной. — Ладно, — шепнул Бэкхён и уставился на свои руки, лежащие на столешнице. — Что-нибудь будешь? У меня еще завалялся рамен и немного кимчи. Давно не ходил в магазин, — говорил Ёль, заглядывая в шкафчики и холодильник. — Ты позвал меня, чтобы накормить? Но мне не нужна человеческая еда, потому лучше поешь сам, — ответил Бэк. — Ащ, Ситри, я пытаюсь быть гостеприимным, а ты все портишь, — в шутку оскорбился Чан. — Прости, — хихикнул Бэк, — хочешь, можешь сварить мне кофе, если есть, этого достаточно. — Окей, хоть что-то. Пак хозяйничал у плиты, и Бэкхён тихонько выскользнул из кухни, чтобы не мешать. Он прошел в гостиную и застыл посреди комнаты. Воспоминания… Такая штука, они и радуют, и огорчают одновременно. Тут он впервые увидел Ёля спящим и рассмотрел в нем нечто особенное. Наверное, уже тогда он начал в него влюбляться. Просто не осознавал. На стенах висели фото Чана с неизвестными Ситри людьми. Только Ифань знакомой миной мелькал на паре снимков. Полочки были заставлены книгами и фигурками каких-то персонажей. Бейсбольный мяч с чьей-то подписью. Так много деталей, которых Бэк раньше не замечал, потому что смотрел всегда лишь на Чанёля. Но, по сути, он совершенно ничего не знает о своём человеке. Сколько ему лет? Откуда родом? Есть ли семья? Что ему дорого в этом мире? Чем он занимается помимо работы? И Ситри, быть может, спросил бы, но он лишь тень в его судьбе. Он не заслужил так сильно влезать в жизнь Ёля, которую чуть не разрушил однажды. Бэкхён грустно улыбнулся и положил мячик на место, который успел до этого взять в руки. Чем ближе он к Чанёлю, тем опаснее для человека. Надо заставить себя не пересекать границ, ради его же блага. Как бы ни хотелось, просто нельзя. — Этот мяч я поймал на одной очень крутой игре, когда мне было лет двенадцать. Я тогда жутко фанател по этому виду спорта, — вдруг проговорил над ухом Бёна Чан. Ситри даже не заметил, как тот подошел. От его голоса Бэкхён покрылся мурашками и замер, чуть дыша. Вот как сохранять дистанцию, когда Пак сам её сокращает по совершенно непонятным причинам. Неужели он уже совсем не боится Ситри? Неужели забыл все то, что Бэкхён ему сделал? Или это просто актёрская игра для подержания нейтралитета? Мысль о том, что Пак мог просто разыгрывать все это, чтобы Ситри не показывал демоническую сторону, больно уколола. Бэкхён отступил на шаг в сторону, притворяясь, что ему интересны фигурки человечков. Бэку вдруг стало зябко, хотя демоны не умеют мёрзнуть… — Ваш кофе готов, дорогой гость, прошу к столу, — проговорил в итоге Пак и ушел. Бэкхён постоял еще некоторое время, чтобы прогнать от себя это непонятное чувство, и тоже вернулся на кухню. Чан расположился на стуле, закинув ногу на ногу, и поглощал лапшу. Место на диване было более удобным, Ситри прежде нравилось именно там. Чанёль же не мог этого знать и специально оставить его для Бэка? Это явно просто случайность. Бён уселся на своё место и взял большую чашку в руку. — Натуральный закончился, потому пакетик «три в одном», не побрезгуешь? — спросил Ёль, прожевывая кимчи. — Сойдет, — ответил тихо Бэк и отпил немного сладкой жижи. Он поставил чашку обратно и смотрел на пузырьки пены. Пак громко втягивал в себя лапшу, приканчивая порцию. Бэк тихо отпивал кофе, не смотря на Чана. Молчание затянулось. — Эй, Бён… Что с тобой? — спросил все же Чанёль. — А что со мной? — переспросил Бэкхён, не поднимая взгляда. — Обычно ты разглядываешь меня со всех ракурсов, где бы мы ни были, а сейчас прячешь глаза. Вот же! Неужели Бэкхён и правда так делает? — Просто… — Ситри таки поднял взгляд на Ёля, тот не ел, сложил руки на груди и пялился на Бэкхёна, не моргая. — Опять голубые… — Что? — не понял Бэкхён. — Глаза твои, поменяли окрас. Ты что, не чувствуешь перемену никак? — поинтересовался Пак. — Обычно я контролирую это, но бывает, что под влиянием эмоций они сами возвращают себе свой цвет, — ответил Бэк и прикрылся рукой. — Я сейчас верну все, как было. — Стой, — Пак перехватил руку Ситри и отвел её в сторону. — Не меняй, мы же все равно одни. Да и… Тебе идет, — улыбнулся Ёль и поспешно уткнулся в тарелку. Бэкхён взял свой кофе и спрятал ответную улыбку в чашке. Всё-таки люди такие сложные существа. Или это просто Ситри так повезло с Паком? Поступки и слова Чанёля противоречат сами себе. — Скажи, мы же сможем спасти тех людей? — вдруг серьёзным голосом спросил Чанёль. Вот оно, вот что тревожит Ёля. Неужели он таки откроется Ситри? — Просто… Я же обычный человек. Я до этих пор делал все, что в моих силах, чтобы спасать, кого мог. Чтобы ловить преступников и делать мир лучше. Но сейчас… — Пак отодвинул тарелку и упёрся локтями в стол, пряча лицо в ладонях. — Я так боюсь, что не смогу ничего сделать. Как тогда не смог помочь дочери нашего босса… Все эти демоны… Я жил прежде, думая, что я имею дело с худшими отбросами этого мира, но, столкнувшись с настоящим злом, я не знаю, как мне поступить. — Мне так жаль, что я стал причиной твоего столкновения с другой гранью вселенной. Правда, жаль, Чанёль, — со всей искренностью проговорил Ситри. — Знаю, что ты напуган и растерян. Но, поверь… Если тебе удалось усмирить принца Преисподней, то та мелочь тебе на один зубок. Чанёль засмеялся и поднял голову. — Я до сих пор понятия не имею, как у меня это получилось… — Есть у тебя козыри в рукаве, — улыбнулся Бён в ответ. — Просто помни, я на твоей стороне. Я пойду на все, чтобы помочь тебе вернуть тех невинных, — уверенно проговорил Бэкхён. — Я не знаю твоих мотивов, Ситри, однако чувствую, что ты искренен. Пожалуй, с таким союзником мне не стоит бояться смотреть в будущее, да? — спросил Ёль, заставляя Бэкхёна растеряться. Он неловко кивнул и вновь отпил кофе, пряча эту неожиданную эмоцию от Чанёля. Столько событий случилось за столь короткий отрезок времени, а Ситри будто бы новую жизнь прожил. Три раза их с Чаном сводил случай. Постоянно Бэкхён возвращался к тому, от чего следовало убегать, однако лишь сильнее тонул. Сильнее влюблялся в человека, даже не подозревая, что его сердце так умеет. И теперь он понимает все те оды, которые поёт человечество этому чувству. Ради одного дня с любимым рядом стоит прожить тысячелетия в ожидании. Границы? К Дьяволу! Они не помогут. Ни одна стена, выстроенная Ситри, не выдержит даже взгляда Ёля, обращенного в сторону Бэка. Раз это бесполезно, то Ситри не будет отдаляться. Он станет сильнее, чтобы защитить свою любовь и Чанёля. Он поможет ему спасти то, что дорого. Кажется, Бэкхён жил все эти столетия лишь для того, чтобы встретить Пак Чанёля и полюбить его… /Hanbyul (LEDApple) — It Will Rain (cover Bruno Mars) (4.14)/ Пока они с Чанёлем сидели за столом, на улице вдруг напустился ливень. Сильный, с грозой, которая расчерчивала небо вспышками молний. Бэкхён с сожалением обдумывал перспективу промокнуть насквозь. Перенестись домой он все еще не мог. Да и просто нашаманить себе зонт тоже проблематично сейчас. Даже если позвонить в службу такси… Дом Ёля далеко от дороги, а ливень сильный. Попросить у Чанёля что-нибудь? Это будет уже слишком, наверное. Дождь, издеваясь, припустился еще сильнее. — Черт… — невольно выдохнул Бэк. — Что такое? — Пак вздрогнул и уставился на Бёна. — Гроза… Промокну, — констатировал Бэкхён. — Впрочем, не заморачивайся, спасибо за кофе, я пойду. Бэкхён подскочил излишне резко и вышел из-за стола. Чанёль поднялся вслед за ним. — Ты решил уйти прямо сейчас? То есть, почему ты уходишь? Что-то не так? — говорил непонимающим тоном Чан. Бэк обернулся к Чанёлю и сказал: — Разве у меня есть повод остаться? Ну же, Ёль, дай Ситри повод, потому что сам он его не видит. — Там дождь, ты промокнешь и заболеешь, — выпалил Пак. — Демоны не болеют простудами, если ты не забыл, — грустно улыбнулся в ответ Бэк. Чан жевал губу и хмурил брови. Казалось, он правда ищет причину, чтобы оставить Ситри? Хотелось бы верить, однако… Бён обернулся, вышел в коридор и начал обуваться. Он слышал позади себя мнущегося на месте Пака. — Подожди, Ситри, — позвал Ёль. — Что? — Бён повернулся к Чанёлю, тот оказался ближе, чем Бэк ожидал. И еще его настоящее имя из уст Ёля без доли неприязни ласкало слух. Ты невозможный, Чанёль. — Твои глаза, — сказал тихо Чанёль, — они все еще голубые. — А-а-а… Сейчас исправлю, — ответил Бён. Вдруг на улице сверкнула молния, раздался сильный грохот и все в доме погасло. В окне тоже не виднелся привычный свет фонарей. — Если я солгу, что боюсь грозы и спать без света, ты останешься? — произнес у самого уха Ситри Пак. Бён от неожиданности отшатнулся назад и стукнулся спиной о дверь. — Зачем ты это делаешь, Чанёль? Зачем просишь остаться? — прошептал Бэк, стараясь не выдать, как он волнуется. Прикосновение к руке вызвало разряды по телу. Чанёля не было видно, от того все чувствовалось еще острее. Ладонь Ёля прошлась от кисти, выше по руке, пока не остановилась на шее Бэкхёна. Чанель огладил ключицы, подбородок и остановился, расположив горячую ладонь за ухом Ситри. Кажется, они поменялись местами. Ёль стал каким-то искусителем и заставлял дрожать Бёна от ощущений. — Чанё-ёль… — выдохнул чуть слышно Бэк, не сдержавшись. Ситри за затылок притянули ближе к горячему телу и обняли, заставляя его сердце сходить с ума. — Я не знаю ответа на этот вопрос… — шепот в самое ухо и легкие касания губ к нему. Бэк от напряжения сжал одежду Ёля в ладонях. — Я просто очень хочу, чтобы ты остался. И, кажется, вселенная мне подыгрывает, не находишь? — сказал он весело и слегка отстранился. — У тебя очень странные желания, ты в курсе? — проговорил Бэкхён, стягивая ботинки при помощи ног. — Как и вся моя жизнь в последнее время… Так, кажется, свечей у меня нет, как и фонарей, а заряд телефонов надо поберечь… Готовиться ко сну придется на ощупь, — произнес Пак. — Не нужно, я смогу помочь с этим, — улыбнулся про себя Бэк, радуясь, что может быть полезным. Странно, создать себе зонт отказывался, а если помочь Чанёлю, готов терпеть любую боль. Ты — безвольный котёнок, Ситри… — Погоди, ты колдовать собрался? Не нужно! — возразил Чан. Однако Бэк не собирался его слушать. Вдох-выдох, и мириады светлячков разлетелись по всему дому от тела Ситри, освещая помещение голубым свечением. Бэкхён кривился от боли, и уже чуть было не свалился на колени, но руки Пака его вовремя подхватили. — Ну что за идиот?.. — вздохнул Чан и помог Ситри встать ровно. Да уж, люди говорят, что от любви глупеют, видно, это правило не обошло даже принца Ада. — Да это простенькая магия, мне не очень больно, — приуменьшил немного Бён, стараясь игнорировать занывшее плечо. Надо было сменить повязку, однако он не захватил с собой нужных лекарств. — По тебе и видно… — ответил Чанёль. — Ладно, я пока постелю тебе на диване, а ты, может, душ примешь и переоденешься во что-нибудь? Бэкхён не стал говорить, что ему не нужен ни душ, ни сон, просто пошел в ванную, пряча улыбку. Он будто в прошлое немного воротился… Это так странно. Бэк снял форму и аккуратно её сложил. Он размотал повязку и взглянул на рану, та не спешила затягиваться… — Ситри, ты… — Чанёль вошел без стука и так и застыл на пороге, с одеждой в руках. Ну, Бён в одном белье, наверное, интересная картина, раз он аж рот приоткрыл. Бэк подавил смешок и оперся бедром о раковину, складывая руки на груди. — Что я? — улыбнулся он чуть лукаво. Пак растеряно заморгал, но вдруг во взгляд вернулась осмысленность, и он нахмурил брови. — Твоё плечо… — он положил вещи на стиральную машину и подошел ближе. — Остальные порезы почти затянулись, а эта рана даже не подсохла толком, так и должно быть? Пристальный взгляд и забота со стороны Пака сбили Бэкхёна с толку, и он опустил голову. Ситри смутился сейчас или что?.. — Надо её обработать снова и перевязать, — Пак рассуждал, водя шершавыми пальцами вокруг по коже. — Я не брал нужных мазей… — ответил Бэкхён. — Обойдемся тогда простым антисептиком и бинтом пока что. Помойся, когда закончишь, обработаем. Чан отошел к выходу. — И это, — добавил через плечо, — закрывайся на защелку, я просто привык ходить по своему дому, не стучась в двери… Приглушенный смешок Бэкхёна Чанёль уже не услышал, ибо вышел прочь. Ситри снял последний элемент одежды и встал под теплые струи, прикрыв глаза. Что же это? Еще ночью он с ужасом думал, что Ёль погибнет по его вине. Потом боялся, что после того, что Чанёль увидел, он прогонит его. Однако… Черт возьми, Пак Чанёль подарил ему неожиданную ласку и поцелуи взамен ожидаемым упрекам. Пускай весь день ничем об этом не напоминал. Сейчас же вновь путал все мысли и выводы Ситри своим поведением. Бэкхён, безусловно, очень этому рад, призрачная надежда крепчает, однако он совершенно не понимает Чанёля… Разве Ситри заслужил, чтобы вот так? — Чанёль… — прошептал Бэк и выключил воду. — Кто я для тебя сейчас? Вытерев все тело махровым полотенцем, он взял принесенную Паком одежду. Обнаружив, что именно это было — он громко и счастливо рассмеялся. Черная футболка с лого какой-то группы и гавайские шорты в цветочек. Чанёль не выбросил одежду, что напоминала ему про Ситри? Невероятно. Почему? Он надел шорты, хоть все еще и считал их кошмарными. Цветочки были похожи на те, что красовались на веере Ситри. Да, Бэк все еще хранил подарок Чанёля, надежно спрятав его в подреальности, иногда вытаскивая и любуясь им. То была самая его драгоценная вещь. Бён подхватил футболку в руки и вышел из ванной. Светлячки прилипли к потолку дома, чтобы не мельтешить перед глазами. Пак нашелся в гостиной. Он сидел на расстеленном диване и рассматривал светящиеся точки над собой. Бэкхён подошел ближе. — Они похожи на звезды… — произнес вдруг Чанель. — Давай, садись, я перевяжу твоё плечо. — Да я сам… — Видел я уже, как ты «сам», — возразил ему Ёль. Пришлось послушно сесть. Бережные прикосновения запорхали вокруг раны. Чан аккуратно промакивал пострадавшие места. Бинт скрывал под собою уродливую рану. Когда Чан закончил, Бэк надел футболку и отсел чуть дальше. Казалось, если сидеть ближе, Ёль услышит его колотящееся сердце. Чанёль собирал в пакет медикаменты и бинты. Бэкхён любовался его лицом. Пак заправил мешающиеся волосы за ухо и, столкнувшись с Бэком взглядами, вопросительно уставился в ответ. Бён отрицательно махнул головой и опустил взгляд на свои руки. Дождь на улице прекратился. Можно было еще уйти от Чанёля, но Ситри лишь опустил голову на подушку и натянул одеяло повыше. Чанёль положил все на место и отошел к дверному проёму, затормозил. — Спокойной ночи, Ситри… — как-то неуверенно произнес он и поспешил выйти. — И тебе, Чанёль, — ответил тихо Бён, зная, что его все равно не услышат. Светлячки стали гаснуть один за другим, так как были временными. Минут через пятнадцать по дому уже вовсю клубилась темнота. Ситри не мог заставить себя уснуть. Ему это было без надобности. Хотя в редкие моменты, когда удавалось уснуть, он, правда, наслаждался этим. Но хотя сейчас он был в доме Чанёля, совсем рядом с ним, Морфей не хотел пускать его в своё царство. Проворочавшись так еще немного, он не выдержал и поднялся с постели. Прошелся по комнате к окну, стараясь не задеть ничего. Там все еще было темно. Казалось бы, Сеул такой город, который никогда не спит, но даже машины по улице не проезжали мимо. Бэк развернулся и вышел в коридор. На кухне ему было нечего делать, потому он пошел в сторону комнаты Ёля. Наверное, нехорошо так без спросу, но… Зайдя внутрь, Бэк обнаружил на потолке еще парочку маленьких искр, что еле освещали пространство, но до сих пор отказывались гаснуть. Будто оберегали человека, что был дорог их создателю. Бён улыбнулся и осторожно присел на край кровати. Ёль спал на животе, спрятав руки под подушкой. Волосы закрывали его лицо. Слышалось тихое сопение. Бён с трепетом убрал волосы и чуть огладил торчащее в сторону ухо Ёля. Сердце Ситри выбрало невероятного человека. Бэкхён все больше в этом убеждался. Тонул в этих новых ощущениях и не желал спасаться. Чанёль поморщился во сне и что-то невнятно пролепетал, вызывая у Бёна тихий смешок. Суровый детектив походил сейчас на ребенка. Бэк поднялся и поправил ему одеяло, чтобы тот не замерз. Пройдясь напоследок кончиками пальцев по длинным волосам Ёля, он выпрямился и взглянул в окно. Там зажглись фонари. Город ожил вновь. Наверное, Ситри лучше уйти теперь… Можно притвориться, что он просто ушел рано утром. Сон не удался, а смотреть на спящего Ёля хоть и приятно, но неправильно по отношению к нему. Бэк опять наклонился к спящему, коснулся губами его лба на несколько секунд и прошептал чуть слышно: — Спи сладко, Ёль… Отстранившись, Бэкхён развернулся, но уйти не смог. Его потянули вниз, заставляя рухнуть на кровать, а потом еще закинули руку и ногу сверху. Это для надёжности, что ли? Бэк кое-как извернулся и перевернулся на бок, встречаясь с открытыми глазами Чана. У Ситри перехватило дыхание. Пак не спал. — Ты… Чего?.. Ёль ничего не ответил, он приблизился и оставил на губах Бэкхёна лёгкий поцелуй. Отстранился и прижал Ситри ближе, ткнувшись губами куда-то в его волосы. Бэкхён еле дышал от такой близости. Он застыл и не шевелился, страшась, что это марево, и оно рассеется. — Вот теперь сладкие сны мне обеспечены, — хмыкнул Чан в макушку Бёна, заставляя ручейки мурашек расползтись по спине Ситри. И все. Чанёль и правда собрался спать в обнимку с Бэкхёном. Этот факт коротил причинно-следственные связи в голове Бэка и заставлял теряться в пространстве. Чан был теплым. Согревало не только тело, но и свет его души. Бэк видел его сейчас очень четко и ощущал на себе. Дыхание в макушку стало размеренным, объятия ослабли. Пак Чанёль и правда уснул! Может, он перепутал Ситри с кем-то? Мысль об этом неприятно заскребла внутри. Кого это Чанёль мог еще так крепко обнимать и целовать перед сном? Уж явно не для Бэкхёна это предназначалось. Бён резко выдохнул и закусил губу. Плевать! Плевать, что Бён ворует объятия и ласку, предназначенные, возможно, кому-то другому. Сейчас душа Ёля согревает именно его, Ситри. Потому… Бэкхён перекинул свою руку через тело Пака и обнял в ответ. Просунул ногу меж его и прижался ближе. Эта ночь будет их, пусть и понарошку. Ситри осторожно поцеловал Чанёля в шею, удобно улегся и закрыл глаза. Наслаждаясь близостью своего человека, он не заметил, как уснул. *** /Three Days Grace — Fallen Angel (3.06)/ Расследовать исчезновения людей, конечно, было очень важно, но это темное дело с лабораторией волновало Ифаня не меньше. Создание армии зомби-солдат при помощи того, что должно было лечить… Верх подлости. Однако чтобы узнать, чьих это рук дело и кто мог это организовать — пришлось знатно попотеть. По всем документам и записям — лаборатория была государственным учреждением. Однако оборот денег внутри организации говорил о том, что одним государством там дело не кончается. Или лаборатория имела хорошие спонсорские вклады, или же… Или имела негласного владельца, который все финансировал и всем заправлял. Иногда в некоторых данных проскальзывала одна личность с фамилией До. Но больше никакой информации не имелось. В процессе поиска Крис вспомнил, что когда он общался с Чхвэ, ему позвонил тоже некий До. Вполне возможно, что это был вовсе не тот, кто требовался, однако стоило проверить каждую зацепку. Потому Ифань начал слежку за профессором. *** С утра все было обычно. Выход из дома, дорога на работу. Досиль пробыл в лаборатории довольно долго, и Крис, было, подумал, что зря потратил на это целый день. Однако ближе к шести вечера профессор вышел из здания, заметно нервничая. Он не с первого раза смог открыть старенькое авто ключами, ругался и потирал лысину платком. Когда тот тронулся с места, Ву последовал за ним. Конечным пунктом стал один из самых дорогих ресторанов Сеула, что Криса знатно удивило. Сомнительно, что у рядового ученого были деньги на такое заведение, значит, его точно кто-то туда позвал для встречи. Чхве вошел в ресторан. Хорошо бы было пройти за ним, рассмотреть и послушать, однако Фаня сейчас и на порог не пустят, дресс-код не тот. Оставалось лишь ждать. Прошло около часа. Наконец-то в дверях появился профессор Досиль и какой-то молодой человек. Невысокого роста, темные волосы, богато одет. Когда он повернулся лицом к Крису, он пару раз щелкнул фотоаппаратом, запечатляя неизвестного. Лицо молодого человека показалось ему очень знакомым, однако не удалось вспомнить, откуда он мог знать. К входу подъехал черный автомобиль с тонированными стеклами, из которого вышли два охранника. Чхве поклонился неизвестному юноше, и тот сел в подъехавшее авто. Крис щелкнул фотокамерой несколько раз автомобиль и его номера. — Да, Роллс-ройсы не у каждого гражданина имеются… — пробормотал он себе под нос и завел мотор, намереваясь проследить за машиной. Стараясь держаться на максимально далёкой дистанции, Крис вилял между проезжающими авто и продолжал следовать за целью. Проехав полгорода, они выехали на шоссе. Дорога была пустынной, его слежку можно было легко обнаружить, однако Ву решил продолжить. Роллс-ройс свернул в неизвестную Фаню местность, а после и вовсе скрылся между деревьев. Выждав немного времени, Крис поехал туда же. Узкую дорогу окружал плотный лиственный лес, который в темноте ночного мрака казался живым. Вдалеке показались огни. Ву притормозил у обочины и вышел из авто. Свернув к лесу, он сократил оставшееся расстояние и уткнулся в высокую каменную стену. Оглянувшись, он слевитировал немного вверх, лезть не было необходимости, когда он был один. За ограждением показался большой особняк в английском стиле, окруженный садом. Его освещали фонари по периметру, по дорожкам прогуливалась охрана. Справа Крис заметил ворота. Он опустился на землю и пошагал к машине. Подходить к воротам и светиться на камеры, которые тут были стопроцентно, не стоило. У него были данные для поиска. Пока что надо выяснить личность этого До. *** — Здорово, Фань! Чем занят? — подозрительно веселый Чанёль подошел к кофейному автомату и сунул в него пару купюр. — Работой, — ответил Крис, держа в руках фото, которые он вчера сделал. — Содержательный ответ, — отметил Пак и забрал стаканчик, впихивая еще купюры в приемник. — Мы тут со стажером кое-что нарыли, но пока это только догадки, в общем-то, можешь не беспокоиться о исчезновениях, мы ими займемся, а ты расследуй дело по лаборатории. Я видел отчеты, там что-то странное. — Пак, твоим любимым покемоном случайно не слоупок был, а? — произнес Крис. — Нет, пикачу, а что? — Чан явно был сбит с толку таким вопросом. — То, что ты туго соображаешь. Я уже веду это дело, между прочим, — проговорил Фань, потирая рукой лоб. — Оу… Тебе нужна помощь? Кажется, Чон не очень загружена, можешь взять её в напарницы, пока я со стажером вожусь, — посоветовал Ёль и забрал второй стаканчик. Крис осмотрел его с головы до ног, вызывая у Пака вопросительное выражение лица. — Ты это. Не перенапрягись. Впервые вижу, чтобы ты кому-то кофе покупал, — заключил Фань и лукаво усмехнулся. — Это просто жест доброй воли, сам же сказал, связи, начальство, все дела. Вот, ублажаю драгоценного Бёна, — оправдывался Пак. — Угу. Вижу, тебе это даже нравится, вон, какой радостный с утра пораньше, — хохотнул Ву. — Заткнись, Фань, — Чан скорчил грозную мину, но краснеющие уши выдали его. — Ладно, упустим. Мне тут с одним моментом все же помощь не помешала бы. Ты не знаешь этого человека? Он кажется мне смутно знакомым, но я все не могу понять, откуда? — произнес Крис и показал Чану фото. Тот сначала заинтересовано вглядывался, затем его лицо приобрело удивленный оттенок, а после и вовсе стало мрачным. — Ты действительно не помнишь? — пробормотал он. — Помнил, не спрашивал бы, — выдохнул Ву. Чанёль отчего-то тяжело вздохнул и нахмурил брови, еще раз осматривая фото. — Подними дело о «Сумасшедших влюбленных», ищи До Кёнсу, — сказал Пак и ушел в сторону своего кабинета. — До Кёнсу? Погодите, он вроде свидетелем был, или… — почему-то детали этого дела ускользали от Фаня, хотя он обычно запоминал их все прекрасно. Но почему Чанёль так отреагировал на него? Странно. Ифань вернулся к себе и открыл на компьютере программу с архивными данными. Перечитывая документы, он вдруг осознал, что почти не помнил подробности этого расследования. Вернее, помнил все немного не так. Будто бы что-то поменяли без его ведома. Однако он нашел документ «Свидетельские показания До Кёнсу» и откинул прочие мысли. Сейчас важен именно этот человек. Только вот… Чертов документ оказался поврежден. Вместо хангыли какие-то загогулины и значки. Чтоб их эти ошибки! — Черт, придется тащиться в архив за печатной версией, — недовольно проговорил Крис и покинул кабинет. Минуя коллег, он спустился на нулевой этаж и вошел в комнату архива. Тут было душно из-за пыли и запаха слежавшейся бумаги. Ифань поморщился. Заведующий вынырнул из-за стеллажей и подошел к стойке. — О, детектив Ву, чем вам помочь? — спросил седой старичок и поправил на носу очки. — Здравствуйте, господин Кан. Дело номер 1489 «Сумасшедшие любовники», папку с показаниями, пожалуйста, — попросил Крис. Заведующий архивом молча исчез между полок. Слышалось лишь шуршание бумаги и шарканье шагов. Спустя несколько минут Кан вышел к стойке с толстенькой папкой в руках. Ву расписался в формуляре и сразу же открыл папку. Листая документ за документом, он искал единственный нужный. Дойдя до конца, он, на своё удивление, его не обнаружил. Фань внимательнее еще раз все просмотрел, но нужного листа не было. — Извините, это точно все? — спросил он у Кана. — Точно, все показания у вас в руках, а что, что-то не так? — Тут не хватает одного документа, как раз того, который мне понадобился. Свидетельские показания До Кёнсу. Может, его кто-то взял, не посмотрите в записях? — все это начинало Крису казаться странным. Заведующий просмотрел журнал и формуляры, но оказалось, что это дело ни разу не поднимали со дня закрытия. Куда же делись показания До? — Вот же! Что за бардак? — негодующе выдохнул Фань. — Я переберу документы, может, его не в ту папку положили, однако как же электронный вариант? — спросил Кан. — Документ поврежден. Он открывается, но в нем какая-то околесица вместо букв. — Хм, опять ошибка при архивации… Надо сообщить IT-отделу. Но, если позволите, я иногда перечитываю интересные дела и помню кое-что. Кажется, господин До был единственным, с кем ничего не произошло после встречи с преступником. Он сам обратился в полицию, ибо увидел знакомое лицо в разделе «разыскивается». — Добропорядочный гражданин, значит? — хмыкнул Фань. — А о роде его деятельности ничего не помните? — Кажется… Нет. Хоть он и запомнился тем, что не пострадал, но его личные данные я не помню, — пожал плечами заведующий Кан. — Ладно, хоть что-то. Если все же найдете документ или электронку восстановят — сообщите мне, хорошо? — попросил Крис и направился к двери. — Всего доброго. — Ву поклонился и вышел. Чтобы важная документация пропадала, это было очень странно и вызывало подозрение. Однако у Ифаня было имя, фото и номер машины. Этого должно было хватить, чтобы нарыть больше информации. До Кёнсу, кто же ты такой? *** /SHINee — Tell Me What To Do (4.06)/ Марбас сидел в помещении своей лаборатории и бездумно помешивал реагент в пробирке. Он изо всех сил старался игнорировать скопившееся напряжение и притворяться, будто бы все как обычно. Однако это было далеко не так. Его грызло изнутри предчувствие чего-то нехорошего. Такого беспокойства Марбас не испытывал уже с сотню лет. Еще ссора с Ситри из-за этого человека. В каком же Мар был шоке, когда в их обитель Бэкхён притащил умирающего детектива. Да еще того самого, с которым когда-то спутался и из-за которого его наказали. Чондэ был зол на Бэка за такую халатность. Он не хотел спасать жизнь этому человечишке. Однако упрямство Бэкхёна, как всегда, сыграло свою роль. Мару пришлось исцелить. Однако Бэкхёну он не помог. Хотел проучить упрямца, но лишь создал себе лишний повод для беспокойства. Этот остолоп даже ночью в их дом не вернулся! Ментальный след блокировал и никак не отзывался. У Чондэ, конечно, был телефон. Но все эти человеческие штучки его бесили, потому пользоваться им он не хотел. Ким подождет вечера, и если Бэк не явится, то он его точно найдет и сам притащит. У Мара накопилось много вопросов. Пробирка треснула, испортив опыт. Чондэ раздраженно стер её в пыль ладонью. Все было не так. В лаборатории сгущалась странная энергия. Мар не мог точно определить её источник и характер, но, сказать честно, она его не радовала. За изображением бурной деятельности он вдруг вспомнил, что Уриил оставлял ему номер. Он не хотел использовать телефон, но, может, стоило хотя бы сообщить архангелу свои контактные данные? Отыскав клочок бумаги с цифрами, он набрал в текстовом сообщении, что это его номер и нажал на «отправить». Чондэ не знал, стоит ли так доверять Ву. То есть, о каком доверии может вообще идти речь? Пускай тот и вроде как отвернулся от небес, но они все равно все еще по разные стороны. Однако, сквозь все сомнения, Марбасу хотелось верить Крису. В этом человеческом мире Ким чувствовал себя белой вороной. Он не мог влиться в их ритм жизни. Ситри постоянно отсутствовал. И Марбасу становилось неуютно наедине с целым миром Бытия. Уриил стал островком родного мира и отдушиной. Разговаривая с ним, он чувствовал себя на своём месте. Однако это всё так неправильно! Он ругал Ситри за контакт с одним конкретным человеком, а сам связался с представителем Рая. Марбас вздохнул и потер ладонями лицо. Кто бы ему подсказал, что же он должен делать? Как поступить? В идеале он бы давно доложил все Люциферу. И о вакцине, и об архангеле, и о странных силах. Но он временил, сам себя оправдывая всякой ерундой. Это было неправильно. Это предательство. Но Мар чувствовал, что так надо. *** В лаборатории наступил обеденный час. Люди сновали по коридорам. Все заняты каким-то делом. Точно муравьи в муравейнике. Мар стоял у автоматов с едой и напитками, притворяясь, будто что-то выбирает. Заказав для виду кофе, он потягивал горячую жидкость и всматривался в лица прохожих. Даже в них было что-то неправильное. Он помнил работников лаборатории, когда только пришел сюда, помнил, какими они были. Сейчас люди напоминали кукол с масками вместо лиц. Неужели та энергия — это какая-то гипнотическая аура? Ловушка сознания, расставленная на человека. На Мара она не действовала, но и разобрать её структуру не удавалось, она была очень сложной. Вот только… Чхвэ. Этот лысый аджоси не поменялся в поведении. Но изменений в сотрудниках таки не замечал. Провозившись с пробирками и колбами до вечера, Ким засобирался домой. Было шесть вечера. Он надеялся, что Ситри уже появился. Мар сложил все на места, вышел из лаборатории, из здания и отошел на некоторое расстояние, опасаясь, что его перенос вблизи заметит тот, кто расставил ловушку. Зайдя в тёмный угол, он телепортировал себя в их временный с Бэкхёном дом. В квартире было тихо, не вернулся еще. Чондэ вздохнул и таки достал телефон, намереваясь узнать у Бэка, когда тот придет. Однако девайс зазвонил противным сигналом первый. Номер не определен. — У аппарата, — сказал Марбас, нажав на клавишу приёма. — Фу, как старомодно, ты что, из прошлой эпохи? — узнал Мар голос Уриила и улыбнулся сам себе. — Ты не поверишь, я с прошлой эры, — пошутил Ким в ответ. — Как с тебя еще песок не сыпется? — послышался смешок. Уриилу явно понравилось, что его шутку подхватили. — К тебе тот же вопрос. Однако, ближе к делу, есть что сообщить? — прервал шутки Чондэ. — О да. Есть, это слабо сказано. Только я бы не хотел обсуждать такое по телефону. Мы можем встретиться завтра с утра? — голос в трубке стал серьёзным. — Да. У меня вроде выходного на человеческой работе. К десяти в том же кафе, что и в прошлый раз. — Отлично, подходит. Тогда до завтра, Марбас, — собственное имя, сказанное голосом архангела, вызвало в Маре странное замешательство. — До завтра, — выдавил он и закончил разговор. Он замотал головой, приводя мысли в порядок. И как раз вовремя, в дверь позвонили. Чондэ подошел и сразу понял, кто за ней стоит. Мар состроил осуждающее выражение лица и открыл. Ситри. Смотрит виновато и пытается улыбаться. Не выйдет, не в этот раз, братец. — Входи. Марбас отошел, пропуская Бэка. Тот разулся и потопал вглубь. Кажется, его пошатывало… Мар напрягся, взмахнул рукой и стал изучать точки силы брата. Те были противного болотного цвета, голубой весь померк.  — Ты что, колдовал? — спросил Чондэ у Ситри, дергая того за руку. Болезненный вскрик заставил Кима содрогнуться. Бэкхён поморщился и стиснул рукой плечо. Только сейчас Мар увидел, как его брат измучен, истощен и с трудом на ногах держится. Конечно, он колдовал, много раз, терпя всю боль. — Да что же ты за идиот такой?.. — вздохнул Марбас. Он резко подошел к брату вплотную и бережно взял его на руки. — Ты чего? — прошептал Бэкхён. — Того. Отнесу тебя в твою комнату и буду лечить. Долго и мучительно, — пригрозил Чондэ и двинулся к спальне Бэка. Бэкхён лишь слабо улыбнулся и прикрыл глаза, опуская голову Мару на плечо. — Прости меня, я создаю тебе одни проблемы… — выдохнул он чуть слышно. Мар ничего не ответил, он шире распахнул приоткрытую дверь, прошел к кровати и опустил на неё Ситри. — Зачем использовал магию? — спросил Чондэ, снимая с Бэкхёна форменную рубашку. Под ней оказалась повязка, на которой проступала кровь. — Было необходимо. Я искал кое-кого… Ауч! — вскрикнул Ситри, когда Марбас сорвал повязку. Рана была не такой страшной, как думал Чондэ, однако без его помощи она заживать будет очень долго. — Хорошо, что хоть перевязать догадался… Искал? Кого же ищешь, позволь узнать? Бэкхён замолчал и отвел взгляд. — Опять эти твои тайны? Когда же они закончатся, а? — спросил Марбас, но ответа не требовал. Он растер ладони и прислонил их к ране, слыша сдавленное шипение. — Терпи теперь, твоё тело и дух насквозь отравлены, использовав магию, ты только способствовал распространению заразы… Выискивать яд и уничтожать его мне приходиться вручную, — сообщил Мар. — С-с… ай! С-спасибо… — выдавил из себя Бэк. — За что именно? — спросил Марбас и остановился. — За него… За то, что спас ему жизнь… — ответил Ситри, прикрывая глаза. — Этот… Человек. Что тебя связывает с ним? Что он знает? — нахмурился Чондэ и убрал руки, давая Бэкхёну передышку. Он помнит, как при осмотре того детектива обнаружил у него на губах самую мощную печать Ситри. Кто бы ни был тот, Бэк им не только интересовался, он им дорожил. Печать была для защиты самого человека и его воспоминаний. — Он… — Ситри вдохнул порывисто. — Не важно… — Не лги, пожалуйста, — Мар положил ладони Ситри на грудь и чуть надавил, проникая своей энергией в него. — Ох… Это лечение или пытка с допросом? — скривился Бэкхён. — И то, и то, — проговорил Мар. — Ладно, он, Чанёль, важен и нужен для кое-чего… И он знает, кто я… — добавил тихо Ситри. Руки Мара, что находились в тот момент уже на шее, автоматически чуть сжались. — Он, что?.. — проговорил он угрожающе. — Знает. Что я Ситри. Он видел меня в истинном обличии. — Да ты в своём уме?! — вскрикнул Марбас и отпрянул. — Это же безумие! Знал, что нельзя было тебя брать в Бытие! Как ты позволил такому случиться? В Маре бурлила злость и ревность. Да, Дьявол побери, он ревновал брата к жалкому человечишке! Дожили! — Зачем он тебе?! Бэкхён поднялся на ноги, подошел к Чондэ вплотную, взял за руку и сжал её. — Когда-нибудь я скажу тебе все, я клянусь, но сейчас, просто поверь, так надо… — сказал Ситри и заглянул Чондэ в глаза. Марбас — чертова ты преданная, безвольная псина… — Хорошо. Я не буду тебя расспрашивать, пока ты сам не расскажешь. Но знай, если ты пострадаешь из-за него еще раз, без разницы как, я его уничтожу, — сказал уверенно Марбас и сжал в ладони руку Ситри. Тот закусил губу и нахмурился. — Нет, пообещай, что не сделаешь ему ничего. Чтобы ни случилось, ты не должен его трогать! — ощетинился Бэкхён. — Прости, Ситри, но такого я обещать не собираюсь. Я ценю тебя, людей нет. Если тебе будет плохо из-за человека, ему не жить. Просто знай это. Бэкхён отошел и отвернулся. Он молча лёг на кровать и закрыл глаза. Марбас вернулся к его лечению. Он ощущал, что сердце брата бьется быстрее, чем всегда… И это из-за жалкого человека-то? Глупый-глупый Ситри, во что же ты себя ввязал? Что скрываешь?.. И что сделать Марбасу, чтобы уберечь тебя? Марбас закончил лечить Бэкхёна и обнаружил, что тот уснул. — Вымотал себя совсем, мой дорогой Принц… — прошептал Чондэ. — Поспи тогда… Нам тоже нужно отдыхать. Марбас наклонился и оставил лёгкий поцелуй у Ситри на лбу. Поднявшись, он вышел за дверь, аккуратно её прикрывая. Предчувствие беды обострилось. Пожалуй, Мару стоило слетать в Преисподнюю по-тихому, разузнать о новостях. Как раз к утру вернется… Если что-то грядет, там будут знать. Но высшим лучше на глаза не попадаться, Люцифер его тут же заметит и призовет. И тогда уже соблазн все рассказать возрастет вдвойне. Но пока нельзя. Мар будет аккуратным. Часы в прихожей пробили семь вечера. Марбас обернулся и взглянул на дверь, за которой спал Ситри. Почему ему все больше казалось, что того втянуло в такую гущу событий, о которой Бэк сам не подозревал? — Скажи, что мне делать, Ситри? Как поступить правильно, чтобы ты был в порядке?.. — прошептал Чондэ. Он прикрыл глаза и вздохнул, выпуская львиный хвост. Если Бэкхён совершил преступление против Ада, Марбас в одиночку не сможет его спасти. Простить за такое, возможно, тоже, но позволить, чтобы тот пострадал — никогда. Похоже, пришло время искать союзников вне Преисподней. Кое-кто, казалось, уже на его стороне… Потому Мар должен проявить доверие. Он разузнает все, что сможет, и поделится этим. Пускай его тоже потом клеймят предателем, сейчас нельзя иначе. Ради Ситри он готов. Вокруг Марбаса завертелись зеленые искры и унесли его с собой в иной мир.