Что таят голубые глаза? (Behind Blue Eyes)

/Dead by April — Crossroads (2.55)/ Чанёль стоял в душе под потоками воды, которые били ему в спину. Он взял с полки одну из бутылочек и попытался прочитать надпись на этикетке. Буквы читались, но головой не воспринимались. Все его мысли были о вчерашнем вечере. Он вернул предполагаемый «гель» на место, вздохнул и с силой впечатался лбом в стеклянную дверцу. Раздался характерный «бум» и короткий стон Ёля. — Я — идиот, — произнес он и еще раз стукнулся лбом о мокрое стекло. Голова отозвалась тупой болью. Благо, хоть похмелье его сегодня миновало. Вспоминая на свежую голову вчерашнюю ситуацию, он понимал, что вёл себя как минимум не профессионально. Они же не потусоваться в демонический клуб пошли. Ситри и Чан были на задании. Выведывали информацию. Вернее, Бён узнавал, а Пак должен был за ним присматривать. А на самом деле что? Пак Чанёль поставил свои эмоции выше задания и просто слился. Еще и в нетрезвом виде. Как его только по пути никто не сшиб? В самом деле, какого хрена вчера это было? Такого непрофессионализма Пак не позволял себе даже зёленым новичком. Бён-Ситри-Бэкхён провоцировал Чана на самые странные поступки. Где-то в глубине дома зазвонил мобильный, Чанёль наскоро еще раз ополоснулся и закрутил кран. Обмотавшись полотенцем, он поспешил найти трезвонящий девайс. Обнаружив его во вчерашней куртке, попытался поскорее его достать, но прежде чем Ёль успел это сделать, мелодия звонка затихла. Он разблокировал экран и увидел пропущенный от Бёна. Странно было это видеть, тот же мог просто заявиться к нему… А, хотя, кажется, Ёль запретил ему это? Чанёль хотел было нажать на вызов, но его палец замер над экраном. Что он скажет Ситри? Тот наверняка спросит, какого хрена тот уехал, еще и устроив перед этим маленький спектакль. Пак не знал пока, что сказать, потому погасил экран и положил телефон на тумбу. По крайне мере, у него будет время подумать до встречи в участке. Больничный Бёна заканчивался сегодня. *** В кабинете было душно и пусто. Ситри наверняка еще не появился. Ёль открыл окно и взял пульверизатор, чтобы обрызгать растение на подоконнике. Удивительно, но после того, как Ситри оживил цветок, тот не переставал цвести. Пак присел в кресло и разложил документы, что ему вручил дежурный. Через пару минут в дверь постучали. — Войдите, — крикнул Пак на автомате, не подымая головы. Дверь со щелчком открылась, пропуская посетителя внутрь. Через несколько секунд перед Ёлем опустили несколько листов А4, что были скреплены степлером. Тонкие пальцы и родинку на одном из них Чанёль узнал мгновенно. Он резко поднял голову и отчего-то покрылся мурашками. Это был Бэк. — Доброе утро. Я звонил… — произнес Бэкхён тише нужного. — Да, я видел, в душе был, не успел ответить, — «а перезвонить, похоже, струсил…» — добавил Пак мысленно. — Понятно, — ответил Бён коротко, — я составил подробный отчет о том, что вчера узнал, ознакомься, когда сможешь, — сказал Бэк и подвинул листы чуть ближе. — Отчет? — удивился Пак. — Да. Если понадоблюсь, набери, я буду поблизости, — добавил ровным тоном Ситри. И, прежде чем Ёль успел опомниться, Бэкхён скрылся за дверью. — Какой еще к хренам отчет?! — вскрикнул Ёль и подскочил в кресле. Он думал, что Ситри как обычно, расскажет все сам. Более того, пожелает узнать причину поведения Пака, но он просто оставил бумажки и ушел. — Да какого черта? Ёль подхватил принесенные Ситри бумаги и начал их просматривать. Да уж, рассказ о демонах в официальном документе он читает впервые. — Значит, тот крылатый козлина Астарот что-то типа главного информатора Ада? Хм… — проговорил Ёль сам себе. Бэк просто выведывал знания. Но почему именно таким способом? Будь Ситри тут, Пак обязательно бы спросил, но… Что ему все-таки делать? Похоже, Ситри вновь пытается его избегать. Чанёль был сыт этим по горло. Но сейчас сам виноват, чего уж там. Ёль простонал от безысходности и вновь опустился в кресло. Ему и так тяжело понять Бёна. Что за мысли тот скрывает в своей голове? Какой логикой руководствуется? Если так пойдет и дальше, они окажутся там, где начинали. Но Чанёль не хочет. Они уже преодолели ту черту. В прошлом не осталось ничего, что стоило бы вернуть. Разве что смех и радость Ситри. Но нужно было закрыть эту дверь и двигаться дальше. Создать новое начало. Но Пак взял и сам же наломал дров. — Нужно извиниться… — сказал Пак в пустоту. Но что он скажет Бэку? «Ты это, сорян, я вчера приревновал тебя к твоему потустороннему дружку и устроил пьяную сцену, как неуравновешенная баба, но я так не хотел, ок да». Да уж, аплодисменты Чану. Пак приложил руку ко лбу и покачал головой. Ну и угораздило же его… *** Не желая читать сухой «отчет», Ёль набрался смелости и вызвонил Бэка к себе. Тот послушно явился и сел на край дивана. — Что-то непонятно? — Да, — ответил Пак, сверля Бэкхёна взглядом. — С какого момента? — вздохнул Ситри. Хотелось сказать, что с момента появления Бёна в его жизни, но Пак прикусил язык. Сейчас лишний треп только все усугубит. — Примерно с начала, — ответил Чанёль и встал из-за стола. Он поймал осуждающий взгляд от Бэка. — Понятно. Иными словами, мне просто самому надо все рассказать? — уточнил Ситри. — Пожалуй, — ответил Пак и присел на другой конец дивана. — Ладно, — голос Бэка был низким и чуть сердитым, — вчера, я специально выбрал день, когда Астарот появляется в том месте. Этот древний демон знает все и обо всем. Ну, почти. Спросить его было самой рациональной идеей, — пояснял Бэк, смотря вперед себя и ковыряя пальцем обивку дивана. — Спросить, значит? — ляпнул Ёль, когда перед глазами вновь появилась картина целующихся демонов. Бэкхён повернулся к нему и посмотрел нечитаемым взглядом. — Именно. Астарот просто так не делится знаниями. Он бы запросил немереное количество душ в уплату. Но мне повезло, уже несколько столетий он желал видеть меня подле себя. — Чего-чего? — спросил Чанёль, пытаясь скрыть возмущение. — Другими словами, он хотел меня и моё тело, — уточнил Ситри. Пак сжал подлокотник так, что пальцы побелели. Интересно, Чанёль сумел бы хотя бы разок дать в уродливую морду Астарота, прежде чем Чана бы прикончили? — Запудрив ему мозг, я добился некоторых ответов. Но после ты ушел и отвлёк меня, — звучало не то обижено, не то с укоризной. Погодите, но это значит, что Бён не возвращался после туда? Ёль не понимал, почему. Казалось, Ситри нравилось в компании того демона. Получается, что нет? В голове еще громче зазвенели слова извинения. Бён просто делал обещанное, и ничего более, а Пак так сглупил. — Что же ты успел узнать? — произнес он вместо того, чтобы таки попросить прощения. — Несколько интересных вещей. Астарот подтвердил мои догадки о том, что мелкие демоны действуют без приказа Люцифера, но разузнать этот вопрос в Аду некому, ибо все заняты. Чем это, я так и не успел узнать. Но не суть. — Что-то еще? — Чанёль подсел ближе, но Ситри встал и отошел к окну. Пак только тихо поглотил своё негодование. Бэкхён огладил пальцами азалию и чуть заметно чему-то улыбнулся. Улыбка, правда, тотчас же пропала. Он повернулся и посмотрел прямо Чанёлю в глаза. — Ты помнишь До Кёнсу? — спросил он. — Это тот… Тот, из-за кого состоялась наша первая встреча? — удивился Ёль. — Именно. Ты не проверял его после того, как?.. Ну… — запнулся Ситри. Ему тоже не хотелось ворошить прошлое? — Нет. После того, как я тебя забыл, оказалось, что я каким-то волшебным образом поймал какого-то преступника, и мне дали повышение. Только, насколько я понимаю… — Тогда наверняка Владыка подсуетился, — пояснил Бэкхён. — Чтобы обезопасить мои действия в Бытие. Не знаю, как, но он имеет влияние в нашем мире. — В общем. Я не возвращался к тем событиям, — сказал Ёль, опуская глаза в пол. — Я понял. Так вот, До Кёнсу. Я помню, что когда я пытался завладеть его душой, он был простым студентом или типа того… У меня, к слову, не вышло ничего, потому-то он запомнил меня. Я не знаю, почему его душа не очернилась, — говорил Бэк, опираясь на подоконник. — Ближе к сути, — Ёлю не хотелось слушать о том, что делал Ситри с людьми на службе у той тени. — Суть на третьей странице моего отчета, взгляни, — произнёс Бён и махнул подбородком на стол Ёля. Чанёль нахмурился, но встал и подошел к рабочему месту. Взял бумаги и перелистнул на третью страницу. На ней красовалась статья из газеты. «Найден потерянный сын — корпорация нашла преемника», — гласил заголовок. На фото рядом был молодой парень, в котором Чанёль узнал давнего свидетеля. — Не понял… — Вот и я не понял, как этот человек выбился из грязи в князи и почему Астарот вручил мне два пригласительных на приём в особняке До. При этом настоятельно советовал «осмотреть красоты и тайны старинного дома» с особой тщательностью, — поведал Ситри и подошел, наконец, к Ёлю. — Когда я проверял его родственные связи, перед тем как выбрал его в качестве следующей души, то у него была только мать в каком-то захолустье. Линия отца четко указывала на то, что он мёртв. А владелец корпорации тогда точно был еще живым. Кёнсу никак не может быть потерянным наследником всего того имущества, которое он получил в свои владения. Разве что… — Что? — не вытерпел Чанёль. — Здесь замешаны кое-какие силы и их магия. — Ты считаешь, что До связался с чем-то? — Я не знаю. Потому нам и нужно попасть на тот приём, чтобы я разузнал все на месте. Если там причастен кто-то из моего мира, я это обнаружу. К тому же, я спрашивал о мелких демонах и их деятельности, а Астарот почему-то указал мне на До Кёнсу. Происходит что-то очень странное, и мне это не нравится, — сказал Бэкхён и опустил взгляд. — Слушай, Бэк… — решился-таки Чанёль извиниться. — Так что завтра вечером нам нужно быть при полном параде, — перебил Чанёля Ситри. — Я надеюсь, ты умеешь вести себя в свете как подобает? Нам нужно слиться с толпой на двести процентов, чтобы не вызывать ни единого подозрения. Надо бы еще разведать все заранее, планы дома, запасные выходи и прочее. Если До связан с высшими силами, на месте лучше не применять магию, чтобы она нас не выдала. А еще… — Ситри! — повысил голос Чанёль и схватил неумолкающего демона за плечи, чтобы тот, наконец, обратил на него внимание. Это подействовало, тот притих, а глаза его вспыхнули голубым на пару секунд. — Послушай, то, что было вчера… — на этих словах Бэкхён растаял в руках Чанёля светлячками и материализовался уже у двери. — Не нужно. Не уверен, что именно ты хотел сказать, но не нужно. Я пойду исполнять обязанности стажёра дальше, — сказав это, Ситри покинул кабинет, оставляя Ёля скрипеть зубами от негодования. — Да что же это такое?! — выкрикнул Ёль и зло кинул листы на стол. Опять Бэкхён делает непонятные логике Чана вещи. Сердится он на Чанёля или нет? Паку отчаянно хотелось быть ближе к Бёну, понимать его лучше, да только не клеилось у них ни черта. Как же Чанёлю поступить? *** /Paramore — Decode (4.20)/ — Ты все запомнил? — спрашивал Ситри, борясь с волосами Чанёля. Он пытался уложить их, чтобы соответствовало дорогому смокингу, который притащил тоже Бён. Чанёль чувствовал себя очень странно. Бабочка на шее мешала. Смокинг был неудобным. Пальцы на его голове и отражение сосредоточенного Бэкхёна в зеркале заставляли Пака усиленно контролировать своё дыхание, чтобы не выдать того, как ему волнительно. — Ты там уснул? — отозвался Бэк и потянул за прядь волос, заставляя Чанёля тихо зашипеть и вернуться в бренный мир. — Да все, все! Чувствую себя как перед экзаменом каким-то. Слушай, это обязательно? — Чанёль перехватил руки Ситри, когда на затылке стало щекотно. Бён тут же вырвал свои ладони из захвата и отступил на шаг. — Обязательно. Ты будешь похож на косматую деревенщину в глазах всех гостей, если я не закончу, так что сиди смирно, — сделал выговор Бэкхён и продолжил своё дело. Он вроде бы и вел себя, будто бы ничего не произошло, но ощутимо сторонился. Отходил от Чанёля подальше, где это возможно. Не говорил там, где этого не требовалось. А Пак просто не знал, как это исправить. Он еще трижды пытался всё разъяснить, но два раза им мешали, а третий опять пресек сам Бэк. Пак чуть не взвыл от безысходности тогда. Его злило это все, хотя, по сути, злиться он должен был только на себя. — Итак, кто ты? — спросил Бён, нарушая тишину. — Го Санчоль, владелец сети дорогих отелей, — пробубнил без энтузиазма Чан. — А я? — продолжил Бэкхён. — Ким Сорён, талантливый, но скрытный композитор, который редко выходит в свет, — продекламировал тем же тоном Чанёль. — Слушай, не странно ли, что владелец отелей приедет с каким-то таинственным композитором, а не дамой? — спросил Ёль и ощутил, как Бэк сжал пальцами волосы. — Ну, прости, что смог достать только мужские пригласительные, — произнес Бэкхён и рваными движениями расчесал волосы. — Это не был упрёк, — объяснил тихо Чанёль. — Да и с какой девушкой я бы туда пошел? Я имел в виду, не кинет ли это на нас никаких подозрений? — Я умею принимать облик девушки, раз на то пошло, — поведал Ситри. — Что?! — оторопел Ёль и резко обернулся, заглядывая Бэку в глаза. — Не шевелись, блин! — зашипел Бэк и развернул его голову обратно. — Да, умею, в этом нет ничего сложного. — Почему я не знал об этом? — никак не мог осознать эту информацию Чанёль. — Ты и не спрашивал. — Так, погоди, значит, женское тело ты накастовать можешь, а укладку мне уже полчаса сам ворочаешь? Может, мне и об этом стоило спросить и не терпеть издевательство? — Чанёль сказал это из вредности, конечно. Прикосновения Ситри были очень приятны, несмотря на периодическое дерганье за волосы. Ситри глубоко вдохнул, будто успокаиваясь. — Я и это могу, да. Но тогда бы на тебе остались следы моего колдовства. А нам нужно быть чистыми как стёклышко, потому приходится воевать с этим рыжим безобразием вручную. — А. А тебя, целого демона, не засекут, что ли? — уточнил Чан и зажмурился, когда на него брызнули лаком для волос. — Я сумею себя скрыть. И возвращаясь к твоему вопросу о компании. Пригласительные именные, не думаю, что на этом вечере пара вообще нужна. Туда будут пускать строго по списку. Но если тебя так это волнует, можем заказать два лимузина напрокат, а не один. Ты же платишь, — хмыкнул Бэкхён и положил орудия труда на стол. Чанёль посмотрел в зеркало, большая часть волос была убрана на правую сторону, закрывая его ухо. Концы слегка завиты и сзади собраны в небольшой хвост. Английская аристократия стайл. — Мне только кружевного наряда не хватает, — проговорил Ёль и услышал, как Бэк тихонечко прыснул со смеху в руку. Это заставило Чана и самого чуть улыбнуться. Бэкхён отошел в ванную переодеться. Чанёль просматривал планы здания и их легенду в контрольный раз. Он не часто бывал под прикрытием, а на таких мероприятиях и того меньше. Однако Чанёль надеялся, что хоть в этот раз ничего не испортит. — Ты уже вызвал авто? — раздалось от дверного проёма. Пак отвлекся от бумаг и увидел Бэкхёна. Не смокинг, просто костюм. Коричневый пиджак, черные штаны. Тем не менее, на рукавах рубахи были кружевные манжеты, а на груди жабо, что делало внешний вид Бёна особенным. Безумно красивым. — Вот что-то такое я и имел в виду, — произнес Пак. — Махнемся костюмчиками? — пошутил он, надеясь на еще одну улыбку Бэкхёна. Но тот лишь закатил глаза и пошел к выходу. Чанёль почувствовал себя идиотом и нахмурился. Вот только вроде бы все хорошо, и в тот же момент все наперекосяк. Да какого же хрена? Как же это бесит! Пак подхватил телефон и начал набирать номер салона аренды лимузинов, в котором у него была бронь. *** Поехали они все-таки на одном авто, вместе. Они сидели на заднем сидении в молчании. Бэкхён смотрел в окно, Чанёль смотрел на Бэка. За окном мелькали огни города, отбрасывая тому на лицо причудливые тени. Если честно, Ёлю было немного страшно от того, что они могут там обнаружить. Его одолевало нехорошее предчувствие, как бы он его ни подавлял. От волнения намокла спина, и рубашка неприятно прилипла к ней. Рядом с ногой Чанёля, на сидении, безвольно лежала рука Ситри. Из длинных манжет выглядывали тонкие пальцы, которые сейчас Паку хотелось сжать в ладони. Но он не решался. Машина свернула на трассу, выехала за город. Этот особняк так далеко, оказывается. Вчера Ёль даже решился поднять старое дело, связанное с Кёнсу, но электронной версии в базе не оказалось, а все распечатки забрал, как ему сказали, Ифань. Тогда-то Ёль и вспомнил, что Крис недавно интересовался Кёнсу. Интересно, почему? Пак хотел поговорить с ним об этом сегодня, но Фаня не оказалось на работе, а трубку он не брал. Странно это. — Чанёль… — вдруг тихонько позвал Бэкхён, не оборачиваясь. — М? — отозвался Ёль. — Доверяй мне, — сказал Бэк, заставляя Чана затаить дыхание. — Что бы я ни делал, как бы это ни выглядело, верь мне, слышишь? У Пака дыхание спёрло от того, каким тоном были произнесены эти слова. Казалось, Ситри приказывает, но в одночасье в словах сквозило какой-то невысказанной обреченностью. Чанёль растерялся. Он молчал дольше нужного, поскольку Бэкхён даже повернулся и взглянул на Ёля ожидающе. — Я верю. Ты не раз показывал, что ты на моей стороне. У меня больше нет причин тебе не доверять, — ответил Чан, собравшись с мыслями. Ситри выдохнул и прикрыл глаза. Чанёль подумал, что это лучший момент для того, чтобы прояснить вчерашние действия, но автомобиль, как назло, уже подъехал к особняку. Бён весь подобрался, выпрямился, расправляя складки на одежде. На лицо нацепил фальшивую полуулыбку. Представление началось. *** Резиденция сверкала огнями. Красивый ухоженный сад перед домом весь пестрил фонарями и гирляндами. Мощеные дорожки, скульптуры, фонтаны с подсветкой. Куда ни плюнь, попадёшь во что-то дорогое. Пускай Пак не отрицал красоты этого всего, но он никогда не любил напускную роскошь. А играть, что ты привык к такому, и того сложнее. Но он попытается. Бэкхён же был, как рыба в воде. Хотя из них двоих это именно он композитор, который почти не выходит в свет. Чанёль все еще боялся, что кто-то должен знать в лицо тех людей, которых они играют. С другой стороны, что мешало тому демону просто подделать пригласительные и список гостей? Но чем тогда обусловливалось предчувствие чего-то очень хренового? Пак еще не знал. На входе охрана пропустила их, как только обнаружила соответствие имён в списке. Там же на них напялили стилизированные браслеты. «Подарки», — сказали им. Скорее всего, жучки, понял Чанёль. Какой смысл был отслеживать каждого гостя, Ёль не понимал. Но если такой строгий контроль, значит, есть что прятать. Чанёль подметил, что тучному мужчине прямо перед ними нацепили браслет с черным камнем, у них же с Бёном были синие. На стойке Пак выцепил взглядом еще и украшения с красными камнями. Их было больше всего. Черных же совсем немного. Связано это с тем, что те уже «раздарили», или что отмеченных этим цветом гостей изначально было мало? Просторное фойе было заполнено людьми в пышных нарядах. Фуршетные столы ломились от еды. В углу расположились музыканты и отыгрывали ненавязчивую мелодию. Гомон голосов, звон бокалов встали белым шумом в голове и не позволяли ясно мыслить. Но Чанёля этим не сбить с толку. Пока Бэк раздаривал наигранные улыбки и рассыпался в любезностях, отвлекая толпу на себя, Чанёль отошел к столам, изображая заинтересованность в угощениях. По давешнему совету Ситри, он не собирался ничего есть или пить здесь. Однако отсюда было прекрасно видно, что на всех боковых выходах стояло по паре охранников. Лестницу наверх никто не охранял, однако никто и не стремился уйти с праздника. Желающие отгородиться от суеты были всегда, потому Пак не понимал, почему на второй этаж никто не подымался. — Санчёль, ты растерялся в выборе напитков, — послышался веселый голос Ситри позади, а затем на поясницу Чанёля опустилась ладонь. — Тут охраны больше, чем в Голубом доме, — добавил тихо, все так же улыбаясь, Бэк. — Я заметил, — проговорил Пак в бокал. — Что будем делать? — Пока что ничего. Мы гости, ведем себя соответственно, но бдительности не теряем. Они прошли в середину зала и присоединились к беседе нескольких людей, изображая интерес. — Что ни говорите, а это чудо, что у До нашелся сын. Без наследника корпорацию бы разорвали на части акционеры, — поделился соображениями какой-то престарелый господин. — Это точно, подумать только, такое семейство — и так судьба распорядилась, всех на тот свет отправила, — добавила женщина в красном платье. — Увидим ли мы молодого господина сегодня, или нет, как думаете? — чуть заговорщицки произнес старик. — А господин До не появляется перед гостями? — задал вдруг вопрос Бэкхён. — О, вы, наверное, не часто бываете на подобных раутах? Говорят, Кёнсу-ши не очень любит находиться на праздниках, но как хозяин, он организовал все по максимуму, чтобы гости чувствовали себя отлично. Бэк кинул странный взгляд на Пака и натянул небрежную полуулыбку. Чанёль отвлёкся от разговора толстосумов и увидел, как кого-то пропустили через одну из боковых дверей. Некто продемонстрировал руку. Значит, браслеты действительно обозначали границы, куда тебе можно зайти. Жаль, не видно было, какой цвет нужен. Чанёль оставил новообретенную компанию и подошел ближе к дверям, проверяя что-то в телефоне. Гости больше не подходили, а торчать на одном месте подозрительно. Чану пришлось вернуться в толпу, но когда он шел мимо лестницы, увидел, что какая-то девушка уверенным шагом направляется наверх. Пак моментально посмотрел на её руку, там красовался красный цвет. На границе пролёта девушка резко затормозила с занесенной вверх ногой. Она дернула рукой, будто её что-то укусило. Замерла, поправила прическу, огляделась, будто не понимала, где она, и с растерянным видом пошагала обратно в зал. — Значит, точно не красный, — прошептал сам себе Чанёль и продолжил путь. Бэкхён где-то затерялся в толпе, и отыскать его оказалось сложнее, чем Чан рассчитывал. Обнаружилась пропажа возле инструментов, Ситри за руку вела какая-то дамочка и что-то приговаривала. Бэк ненавязчиво упирался, изображая смущение, но было видно, что идти туда он на самом деле не желает. Пак уже хотел вмешаться, как вдруг эта женщина взяла микрофон и начала привлекать внимание толпы. — Уважаемы леди и джентльмены, вы, должно быть, все слышали имя знаменитого композитора и автора многих хитов Ким Сорёна! Так вот, вы не поверите, но именно он сейчас стоит возле меня! — в толпе послышались удивлённые возгласы. Многие люди начали подтягиваться к мини-сцене. — Вот черт, только этого не хватало, — ругнулся про себя Ёль и тоже пошагал ближе. Бэкхён не подавал виду, все так же искусно играя смущение. Он посмотрел в зал с удивительной точностью, сразу нашел Чанёля взглядом. Бён медленно моргнул и чуть кивнул головой. Пак это трактовал как призыв к спокойствию, но не помогло. Что если в толпе знают настоящего композитора, что если Ситри обнаружат, они же договаривались не отсвечивать, а тут такое… — Просим! — долетел до ушей Чанёля голос той дамочки и он понял, что у Бэка просят песню. Музыканты освободили ему фортепиано. Вот же хрень! Ситри играть-то умеет? Хотя, если вспомнить, как он рисует… Бэкхён взмахнул руками, мол, ну, что с вами поделать, и сел за инструмент. Провёл пальцами по клавишам, размял плечи и встряхнул ладонями. Руки опустились на фортепиано и пробудили первые звуки. Мелодия была лёгкой и ненавязчивой. Но неожиданно Бён придвинулся к микрофону и протянул длинный звук «у-у-у». Чанёль обомлел. Ситри пел! Его голос был настолько прекрасным, что Пак выпал из реальности на мгновение. Все мысли из головы упорхнули, а звучал там только божественный голос Бёна. Он проходился пальцами по инструменту, совсем не смотря на то, что делает. Ситри прикрыл глаза и пел, касаясь микрофона губами, и иногда их облизывая. Чанёль опять забылся на задании. И опять виной тому Ситри. Сердце Пака гулко билось в груди, отдаваясь вибрациями по всему телу. Но волшебство закончилось вместе с песней, прострация прервалась громкими аплодисментами, Чанёль тут же попытался взять себя в руки. К моменту, когда Бён к нему подошел, сбегая от восхищенной толпы, голова Ёля прояснилась, но сердце все еще стучало в ускоренном ритме. А Бён, впервые за вечер светясь искренней улыбкой, совершенно не помогал. — Я не знал, что ты… Так умеешь… — проблеял Чан. — Поживи с моё, научишься со скуки чему угодно… — проговорил Бэкхён тихо. — Что ты успел осмотреть, пока я отвлекал людей? — А-а… — протянул Чан. Вот же хрень! Это была идеальная возможность, когда бы на него не смотрели, а он её так прошляпил! — Не то чтобы успел, — уклончиво ответил Чанёль. — Тем не менее, я кое-что заметил. — Что именно? — спросил Ситри и, подталкивая Пака, пошел в сторону, где меньше людей. — Выходы перекрыты, но лестница не охраняется, однако никто туда не идет. Почти никто. Я заметил, как одна гостья шла туда, но на полпути её будто бы током ударило, она изменилась в лице и поковыляла обратно. На ней был красный браслет, зуб даю, что он не дал ей пройти дальше. Перед глазами Пака все еще стояла картина Бэкхёна за инструментом, но Чан усиленно пытался выбросить это из головы. Не время и не место. Бэкхён поднял руку и осмотрел свой браслет. — С виду совершенно обычная побрякушка. Дорогая, да и только. Красный тогда цвет с самым низким доступом, получается? Если даже из холла не выпускают, — предположил Бэк. Пак кивнул в согласии. — Я бы мог с лёгкостью поменять цвет камня, и тогда бы кто-то из нас да попал бы за ту дверь. Но опасно, я не могу применять свои силы на других предметах или людях здесь… — раздосадовано проговорил он. — Тогда нам остаётся только попытаться пробраться по лестнице на второй этаж. Рискнём? — предложил Ёль и увидел решительный кивок головы Бёна. Они еще раз подошли к столам, взяли по напитку и мелкими переходами продвинулись к лестнице. Поскольку она была у стены, угол обзора охраны уменьшался, да и массивные растения играли Чану и Бэку на руку. Они притихли за пальмой и поставили бокалы за горшок. Дождавшись, когда люди и секьюрити не будут смотреть в их сторону, они беззвучно, но быстро зашагали вверх. На границе пролёта Чанёль притормозил и протянул руку с браслетом вперед. Ничего не произошло. Он ступил пару шагов, подзывая Ситри за собой. Им удалось проскользнуть на второй этаж, не привлекая особого внимания. Быть может, их браслеты и позволяли это, но ни в чем нельзя быть уверенными. Оглянувшись напоследок, они нырнули за угол вглубь коридора. /Rag’n'Bone Man — Human (3.17)/ Казалось, помещение застыло во времени. Сюда не доходили звуки музыки с холла. Окна были открыты, но с улицы тоже ничего не было слышно. Пак помнил этот проход на планах здания, но тогда ему казалось, что он не такой бесконечный. Стены, облицованные панелями из красного дерева, плохо отражали свет настенных ламп, создавая полумрак. Редкие двери, что попадались им на пути, были заперты. — Странно, — проговорил Чанёль, осматривая потолок. — Что именно? — спросил Бэкхён, отворачиваясь от окна, с которого следил за двором. — Камер нет. В таком дорогом особняке их должны были понатыкать кучу. Я еще очень удивился, не обнаружив их на схеме. Думал, может их просто переустанавливали, не внесли в реестр. Тем не менее, их действительно попросту нет. — Это разве плохо? — выдохнул Ситри и подошел ближе. — Нет, для нас это отлично. Но подозрительно. Еще один плюс в копилку тому, что им есть что прятать. Ведь записи может запросить любой полицейский отдел. Или частный детектив. Но так все, что произошло в этих стенах, тут же и останется. Бэкхён закусил губу и скользнул задумчивым взглядом по Ёлю. — Ничего еще не чувствуешь? — спросил Пак, заглядывая за угол и преграждая Ситри проход рукой. — Чисто. — Почувствовал бы, сразу сказал. Нет, на демонической частоте тишина. Хотя, пожалуй… — Бён затормозил. — Что? — остановился следом Ёль и обернулся. — Тишина. Полная. Это тоже довольно странно. Рядом с людьми существует куча разных мелких созданий. В каждом доме. Но тут ни одного признака потустороннего, стерильно, — пояснил Бэк, хмуря брови. — Ты хочешь сказать, что в моём доме тоже живет кто-то еще? — застопорился Пак. — Ты опять отвлекаешься от цели, Чанёль. Нашел время… — укорил его Бён и поспешил вперед. Ну вот, яйцо курицу учит, докатился. Хотя кто из них «курица», это еще поди, выясни. Чанёль стукнул себя ладонью по лбу и пошел следом. *** Почти обойдя второй этаж, они не нашли ничего, на что стоило обратить внимание. Не встретили на пути никого, даже прислуги. Радоваться этому или опасаться, было пока не понятно. Дойдя до тупика в правом крыле здания, они вдруг услышали голоса людей. Пак с Бёном прилипли к стене и прислушались. Из-за угла виднелся мерцающий свет, говор людей был неразборчивым. Чанёль жестом велел Ситри оставаться на месте, а сам осторожно выглянул из-за угла. Увиденное его поразило. В конце коридора были двустворчатые двери. По бокам от них стояли большие жаровни с открытым огнём. Это нарушало с десяток правил безопасности. Но не это удивило Ёля больше всего. Около десятка мужчин и женщин толпились у входа, облачаясь поверх праздничных нарядов в черные мантии. Также они снимали с себя браслеты и складывали их рядом на стойку. Было довольно далеко, но Чанёлю показалось, что камни в них такого же цвета, как и у них. Если они с Ситри искали что-то необычное, то они явно по адресу. Пак повернулся обратно и взглянул на Бэка. В его глазах читался немой вопрос. Чанёль приложил палец к губам, веля быть тихим, и подтолкнул его в сторону. Отойдя на несколько метров, они остановились. — Я не знаю, что затевает этот До Кёнсу. Но это явно не афтепати с блекджеком и шлюхами, — зашептал Ёль. — Что ты увидел и почему не дал мне посмотреть? — возмутился Бэк. — Там просто… — но договорить Чану не дали, с другого конца коридора прозвучали мужские голоса. Пак посмотрел Ситри за спину. Два господина в годах приближались к ним, но пока не обращали внимания. Пак судорожно осмотрелся, но ни дверей, ни окон, ни выступов, за которыми можно спрятаться, не было. Все стало еще хуже, когда в одном из мужчин Пак узнал замминистра обороны. — Вот хрень, — еле слышно выдал Чан. «Что?» — одними губами спросил Бэк. — Этот человек знает, кто я, мы знакомы, — протараторил шепотом Чанёль. Бён обернулся. Еще немного, и их точно обнаружат. Ну, вот опять полетит все к хренам из-за Чанёля. Но неожиданно Пака резко толкнули к стене спиной, а щеки согрели чужие ладони. Его голову силком притянули чуть вниз. Перед Чаном оказалось лицо Ситри. Только что-то в нем незримо поменялось. — Обними меня за пояс, быстро, — прошипел тот. Пак на автомате исполнил, что велели, и прижал парня к себе. Вот только… В грудь Чанёлю упёрлось нечто мягкое, а талия Бэкхёна стала тоньше, чем была. Тут-то Ёль и заметил удлинившиеся волосы Ситри и женственные черты лица. Чертов Ситри стал девушкой! От осознания этой метаморфозы в Чанёле забурлили неоднозначные ощущения. Соблазнительные губы Бэкхёна были так близко сейчас, теплое дыхание щекотало кожу. Это вызывало еще больше неуместных мыслей. Бэкхён наклонил голову в другую сторону и прикрыл глаза. — Ох уж эта молодёжь. Хоть бы постыдились… — услышал Чанёль неодобрительные слова от мимо проходящих мужчин. И тут же ему дошло, что же Ситри делал. Он заслонил собой Чанёля, чтобы его не узнали. А девушкой стал, ибо целующиеся парни вызвали бы только еще больше подозрений. Постояв так еще немного, Бэкхён посмотрел в сторону, удостоверившись, что их больше не видно, отстранился. — Можешь отпускать, — проговорил «он» изменившимся голосом. Пак заторможено рассоединил руки, позволяя Бёну отойти. Теперь со стороны он четко видел перед собой стройную девушку. Хотя фигура и была скрыта за мужской одеждой. Её-то Ситри не менял. Черные, чуть волнистые волосы доставали ему до груди. Груди… Так вот что это такое мягкое было… Чанёля кинуло в лёгкий жар. Не то чтобы эта форма понравилась ему больше, чем прежний Ситри. По сути, это был все он же, но женская версия. Такая же привлекательная. Если вспомнить, то настоящая форма Бэкхёна — крылатый леопард, — Чанёля тоже заворожила. Паку просто нравился Ситри, в любом виде и воплощении тот был прекрасен. — Не пялься! — прошипел Бён. Казалось, будто бы он смущен. — Не могу, не… — когда это Ёль начал улыбаться? Ситри раздраженно отмахнулся и прошел к повороту. Выглянул, поманил Чанёля рукой и зашел за угол. Пак последовал за ним. Толпа исчезла. Бэкхён обследовал окружение. Над дверью, за которой, видимо, и скрылись все те люди, были написаны какие-то слова. На подносе лежала куча украшений с действительно синими камнями. Точно. Вот почему замминистра просто прошел мимо, Ёль ведь обнимал Бэка, и на руке был виден браслет, который подтверждал их право быть здесь. — Exitio — optimum ad novum mundum de terra arabili, — прочитал Бён вслух. Именно это было написано вдоль полукруглой арки дверного прохода. — Что это значит? — спросил Чанёль. — Разрушения — лучшая пашня для нового мира, — перевёл Бэк, — то есть, хочешь построить новый мир, разрушь старый. Громогласное заявление. Мне совершенно не по нраву то, к чему это ведет. — До Кёнсу что, сектой для богатеньких тут обзавелся? — недоумевал Чан, рассматривая кипу черных мантий. — Предлагаю пойти и узнать, — сказал Бён, убирая волосы за ухо. Он все еще был девушкой. — А почему ты не меняешься обратно? — Что, настолько хреново выгляжу? — нахмурился Бэк. — Между сменой обличий должно пройти некоторое время, я не могу так быстро вернуть тело парня. — Да я не… — хотел было сказать Ёль, что он не это имел в виду. — Забей. Просто не обращай внимания. Бери накидку и пошли, время не ждет, — поставил точку Ситри и накинул на себя черную ткань. Опять! Опять он не дал Чанёлю сказать то, что он хотел! В этот раз Пак молча проглотил эту выходку и натянул на себя накидку с капюшоном. Но если Ситри еще раз такое выкинет, Чан клянется, он выйдет из себя. *** Бэкхён шел чуть впереди и спиной чувствовал прожигающий взгляд Чанёля. Ситри хотелось развернуться и спросить, какого черта, но ему было страшно. С Чанёлем что-то не так. Тот поцелуй посреди улицы, от которого Ситри не мог придти в себя еще долго, Бэкхён совершенно не мог трактовать правильно. Претензии вызваны не пойми чем. Потом попытки что-то доказать, которых Бэкхен избегал. Он боялся услышать, что Чанёль пытался сказать. Бён чувствовал перемены в Чанёле, но не мог понять, в чем они состоят. Что поменялось за ту неделю разлуки? Явно нечто не в пользу Ситри. Он постарается оттянуть момент истины, насколько это возможно, но Ёль не будет это долго терпеть. Еще капля, и он, того гляди, взорвется. Здравомыслие подсказывало, что Ситри играет с огнём, но ему было очень боязно ступить за черту. — Мы будто в прошлое перенеслись, — прервал раздумья Бэкхёна Чан. Бэк огляделся; и правда, много предметов из прежних эпох. Интерьер, картины, мебель… Все показывало, что они явно находятся в месте, которое доступно единицам. За небольшим продолжением коридора находилась просторная зала. Высокие колоны подпирали потолок. В канделябрах под потолком горели сотни свечей, потому было слегка душно. У стен стояли уродливые статуи. С трех сторон помещения находились двери. Посередине зала стояло роскошное кресло. — Что это за тронный зал? — проговорил тихо Чанёль. Неожиданно двери по бокам распахнулись, впуская толпы народу в мантиях. Чанёль рукою прижал Бёна к стене, когда зал наводнили люди, они тихонько прокрались ближе, смешиваясь с толпой. Натаскивая капюшон пониже, Бэк боком пробрался к одной из больших колон. Пак встал рядом. Главные двери распахнулись, и в них вошли некто в масках с какой-то посудой. Толпа зашевелилась и начала выстраиваться в подобие очереди. Ёль взял Ситри за руку, жестом веля держаться рядом. Те, что в масках, скидывали капюшоны с первых в очереди. Люди протягивали руки, что-то показывая, и затем им на лбу рисовали что-то красным. Принюхавшись, Бён почувствовал запах свежей крови. Пак наклонился к нему и, отодвинув капюшон чуть в сторону, зашептал на ухо. — Посмотри на их руки. Бён присмотрелся. Рукава были не длинными, на запястьях красовались черные браслеты. А вот это уже хреново. Только Бэк хотел предложить смыться отсюда, как ему кто-то закрыл ладонью рот, обхватил рукой и потащил за колонну. Краем глаза Ситри заметил, что с Паком поступили так же. Ситри вывернулся и, резко повернувшись, из-за чего его капюшон слетел, занёс кулак для удара. Да только так и застыл на месте, когда увидел перед собой удивлённое лицо Марбаса. Рядом в такой же позе замер Пак, а перед ним… Крис?! Какого хрена они тут делают?! — Ситри, что ты тут забыл? — прошипел чуть слышно Мар. — Еще и со своей новенькой игрушкой, — он зло зыркнул в сторону Ёля. — Игрушкой? Кто ты вообще такой? Ифань, как ты тут оказался? Кажется, Бэкхён сходил с ума. Мар с Ву? Да когда брат начал с людьми общаться? Если их сейчас обнаружат, не до смеха будет всем. — Заткнитесь все, — прошептал Бён. — Ты почему в таком виде, Ситри? — продолжал негодовать Чен. — Так вот какое твоё настоящее имя, — хмыкнул Крис. Что? Он же… — Так, если мне сейчас не объяснят, какого хрена тут… — начал Ёль, но притих, ибо услышал, как загудела толпа. Бэк осторожно выглянул и увидел, как на троне уже восседал человек. Этим человеком был не кто иной, как До Кёнсу. /Skillet — Hero (3.15)/ — Приветствую вас, братья и сёстры! — по зале эхом разнесся низкий гулкий голос. — В этот знаменательный день мы наконец-то собрались все вместе. Также мы приветствуем новопосвященных в нашем кругу, — люди три раза хлопнули в ладони. Кёнсу был вовсе не таким, каким его помнил Бэкхён. От того парня не осталось ни следа. Внешний вид, аура, все поменялось в этом человеке. Будто бы его переродили заново. Душа была его чернее ночи. Бёна кинуло в холодный пот. — Да что этот парень тут развел? — прошептал Чанёль. Вдруг Бэк заметили, как в их сторону начали подходить несколько людей в красных мантиях. Если они не сменят свой курс, то наткнутся прямиком на них. — Сейчас же вы узрите того, благодаря кому мы все собрались тут. Увидите его мощь и силу, и все сомнения, которые могли еще остаться в ваших душах — рассеются! — провозгласил Кёнсу и встал с места, отходя чуть в сторону. И тут Бэкхёна накрыло. Он почувствовал то, чего ему так долго удавалось избегать. Эту ужасную ауру не спутаешь ни с чем. Руки Ситри задрожали, а дыхание забило. Сюда приближался Владыка. — Чен! — Бён кинулся к брату, который замер, тоже, наверное, ощутив ауру другого мира. — Перенеси нас отсюда, сейчас же! — прошептал в панике Бён. Он не мог применять свои силы, Владыка почувствует их след, и неизвестно, что он тогда предпримет. — С какой радости? К тому же я не собираюсь переносить этого человечишку ни за что, — скривился Мар на Чана. Да сколько можно?! Бэкхён схватил брата за грудки и зашипел ему в лицо. — Если ты немедленно не унесешь нас отсюда, всех, то нам крышка, Марбас. Бён редко позволял себе так обращаться к Чену, но сейчас не до этого. Ситри схватил одной рукой Пака за предплечье и тряхнул брата рукой еще раз. — Сейчас же, Мар! Тот лишь сверкнул злым взглядом, коснулся Ифаня и активировал способность. Их принесло в квартиру Бэка и Чена. Бэкхён пошатнулся назад и чуть не упал, благо, держался за Ёля. Присутствие Владыки там вообще спутало все карты и догадки… Чанёль стоял как оторопелый и смотрел то на Криса, то на Мара. — А теперь скажите мне, какого хрена только что произошло? — проговорил он ровным тоном. — Чанёль… — заикнулся Ифань, но был прерван Марбасом. — Да нет, это я хочу услышать, что ты о себе возомнил и куда ты втянул моего Ситри? — проговорил раздраженно Чен. — Твоего?.. — повторил Пак. — Именно, — подтвердил Чен. Чанёль нахмурился и кинул косой взгляд на Бёна, вызволяя свою руку из ладони Бэка, которую он все еще держал. — Почему бы тебе не спросить у него самого, — кинул Пак. — Я все еще пытаюсь понять, что тут забыл мой друг и каким это вы образом сошлись? А-а-а… — протянул Чан, будто что-то понял. — Или это у вас семейное? Сводить людей с ума на досуге? За Ифаня взялся? — Что за чушь ты несешь, никчемыш? — Марбас начал выходить из себя. Появился его хвост, которым он бил из стороны в сторону. — Какой тебе Крис друг? С каких пор такие, как ты, водят дружбу с архангелами? Стоп, чего?! Чанёль переменился в лице и уставился на Ву. Ситри тоже посмотрел на него, не веря своим ушам. Тот тяжело вздохнул, потер глаза рукой и взглянул на них в ответ. — Ну, ты, Марбас… — проговорил Фань на выдохе. — В общем, Ёль, ты только выслушай меня, ладно? — сказал Крис, поднимая примирительно руки и ступая шаг вперед. — Я весь во внимании. То, что этот… Тот бред, что Барабас только что сказал, это шутка такая? — Чан весь подобрался, лицо его отражало злость и непонимание. — Какой еще Барабас? Да я тебе язык вырву, если еще раз осмелишься исковеркать моё имя, презренный! — взъелся Мар. — Чен, да помолчи ты, пожалуйста, — сказал Ситри, не выдержав. Ему тоже был интересно, что это за хрень такая получается? — Нет, ПакЧан, это не шутка… — проговорил Ву устало, — я действительно не человек. Однако… — Постой, — прервал его Ёль и усмехнулся. — Я, кажется, сейчас ослышался… Повтори-ка еще раз… — Чанёль, я не человек и никогда им не был. Я архангел, сбежавший с Небес, — проговорил Крис, смотря на Пака. Было видно, что Ву ожидал его реакции. — Да нет, что ты несешь, — все еще посмеивался Ёль, — мы же с тобой столько лет… Знакомы… — он начал хмурить брови, будто бы что-то вспоминая. Его взгляд заметался по предметам в комнате, он сглотнул и опять посмотрел на Ифаня странным взглядом. — То есть… Ты строил всю эту комедию с увлечением паранормальными штучками, а сам… — начал Ёль. — Мне надо было как-то оправдать ту кучу защитных талисманов, что приходилось таскать за собой, — прояснил Ву. — Но это не меняет того факта, что… — Постой! — вскинул руку Ёль и взглянул на Ситри, будто бы испугался чего-то. — Ты знал, что Бэкхён демон? К чему этот вопрос? Хотя Бэку самому интересно. Как Ифань так искусно скрывал свою сущность? Бён всегда чувствовал в нем что-то странное, вот что это было. А Мар? Как эти двое вообще сошлись?! — Да, знал. — С каких пор? — уточнил Чан. — С самого начала. — Так, значит… Ха… — Пак запрокинул голову и измученно рассмеялся. Ситри стало очень больно смотреть на него такого. — Ёль, — шагнул Бён к Паку. Но тот отскочил в сторону, кидая на Ситри прожигающий взгляд. — Не подходи, — произнес Чанёль низким голосом. — У меня сейчас впечатление, что я попал в какую-то потустороннюю скрытую камеру. Не удивлюсь, если вы трое все тут сговорились, чтобы выставить меня дураком. — Что ты несешь, идиот? — снова подал голос Чен. — Да замолчи ты, — крикнул Бэкхён синхронно с Ву на Мара. Тот оскалил клыки, но умолк. — Чанёль, пожалуйста, давай все спокойно обсудим, это же просто совпадение! — попытался образумить его Бён. Он чувствовал, что Чан на грани. — Совпадение? Ты серьёзно? Я несколько лет дружу с архангелом, стажер у меня Принц Преисподней, а его брат вообще… — Ёль запнулся. — Короче, знаете, что? Да пошли вы все на хрен! У вас тут отличная компашка, вот и приятно вам тут оставаться. А я устал… В отличие от вас троих, я просто человек. И этот человек сейчас пытается не сойти с ума в очередной раз от вранья, которое его окружало дохрена лет. Так что, извольте… — Чанёль рассеянной походкой отошел к входной двери, кидая на них опасливые взгляды. Со второй попытки открыл замок и поспешно ретировался прочь. Бэкхён пришел в себя, бросился следом, но был схвачен за одежду. — Постой, не тронь его сейчас, ему надо проветрить голову, — послышался голос Ву. Этот «друг»… У Бэкхёна внутри разгоралось пламя злости, он резко обернулся и схватил Ифаня за горло, выпуская крылья и клыки. — Что ты вообще забыл рядом с Ёлем? Что представитель Рая делает в нашем доме, в конце концов?! — прорычал Бён. — Успокойся, Ситри! — крикнул Мар и сильнее нужного оттолкнул Бэка в сторону. Ву потер горло и усмехнулся. — То же самое могу спросить и тебя, что ты, дьявольское отродье, делал все это время возле моего друга? — Эй, попридержи язык! — возмутился Марбас, но Крис и ухом не повёл. — Не думай, что я не знаю, как ты чуть его не погубил, я видел, как он превратился в тень по твоей вине, — продолжил архангел. — Если видел, почему не помог?! Как ты позволил скатиться ему в такую пропасть?! — выкрикнул Бён и ощетинился. — Так, все, хватит!!! — прорычал истинным голосом Мар. Бэкхёна пробрало дрожью, и его пыл тут же поутих. Чен всегда имел над ним власть. — Разошлись по разным углам! Бэкхён отошел к окну и отвернулся. Он согнал злость на Ву, но злился он на себя больше. Как он мог не заметить этого «слона» у себя под носом?! А еще очень переживал за Чанёля. — Я не знаю, как так совпало, что мы с вами тут знакомы все, но не время ссориться, да еще и из-за этого сбежавшего щенка! — сказал Чен. — Чондэ, не забывайся, он правда мой друг, и я им дорожу, — серьёзным голосом ответил Крис. — Дорожишь? — проговорил Бэкхён на выдохе и развернулся. — Как зовут-то тебя, господин архангел? Который ты? — Я Уриил, — ответил мирным тоном Ву, видя, что Ситри прекратил нападки. — А-а… Тот самый. Тогда понятно, откуда ты знаешь Мара. — Тот самый? — уточнил Ву. — Да несколько веков назад Марбас мне много рассказывал… — Ситри, умолкни, пока я тебе не зашил рот! — кинулся к брату Мар. — Я еще зол на тебя за твоё поведение. Еще раз будешь ко мне так неуважителен, я тебя накажу. — Прости, правда, — виновато улыбнулся Бэкхён. — Этого требовала ситуация и твоя упертость, — ответил Бён. — Там, в доме, ты что-то почувствовал, так? — предположил Уриил. Почувствовал — слабо сказано. Эта аура душила, подавляла, сжигала воздух в лёгких. Как До связался с тенью? Как умудрился? Главное — зачем? Что Владыка там забыл? Ведь тот ничего не делает просто так. Но Бэк подумает об этом чуть позже. Сейчас у Ситри требовали ответов, которых у него нет. Он не знал, как выкрутиться. Не может он им рассказать про Владыку и свою связь с ним, пока не разберется во всем, что произошло. — Я… Я переживаю за Ёля, простите, но я вас оставлю, — протараторил Бэк, и, пока Мар не опомнился, укутался в крылья и перенес себя в дом Пака. Вздохнув от того, что сумел избежать разъяснений хотя бы на время, Бён осмотрелся. Судя по темноте и тишине, Чанёль еще не дома. Логично, за это время он бы просто не успел. Бэкхён подождет, но он больше переживал, что Пака понесет куда-то мимо, куролесить. В таком состоянии Чанёль способен на безумие. Бэк прошелся по дому. Выглядывал в окна на дорогу. Ждал в нетерпении и уже собирался попробовать ему позвонить. Но тут в замке щелкнул ключ, и Ситри замер посреди коридора. Дверь открылась, и в нее вошел сгорбленный Ёль. Он не глядя врубил свет и наклонился, чтобы расшнуровать туфли. При этом он поставил упаковку пива, что принес с собой, на пол. Опять алкоголь? Пак поднялся и, увидев Ситри, зажмурился и выдохнул шумно через нос. — Я вроде просил не приходить в мой дом, когда меня тут нет… — проговорил он бесцветно. — Прости, я волновался о тебе. — Ну-ну… — сказал Чан и завернул на кухню. Пиво осталось сиротливо стоять под дверью. Ситри подошел и наклонился, чтобы его поднять. Длинные волосы упали вниз, напоминая ему, что он все еще в девичьей форме. Бэк схватил картонную упаковку за ручки и поднялся, раздраженно откидывая волосы прочь. Он сосредоточился и перестроил своё тело в прежнюю, привычную ему, форму. Затем пошел к Ёлю. Тот рылся в холодильнике. Бэкхён поставил ношу на стол и замер, не зная, с чего начать разговор. — Что на этот раз расскажешь? Будешь утверждать, что это чистой воды совпадение? — проговорил Чан, захлопывая холодильник, так ничего с него и не взяв. — Но… — произнес Бён и был перебит. — А давай в этот раз я расскажу, что к чему, — сказал Ёль и достал из упаковки банку. — Жил себе простачок Чанёль, — он потянул за язычок и открыл напиток. — Служил себе в полиции. Горя, так сказать, не знал, а потом, — он поднял пиво и приложился к банке губами. — Ёль… Пак лишь предупреждающе поднял палец, пока пил. Он морщился, но не переставал глотать. Бэкхён не выдерживал, смотря на все это. Чан цокнул жестянкой о стол и оперся на него руками, тяжело дыша. — Он дружил с хорошим парнем по имени Ву Ифань, который был немного пришибленным, но Чанёлю нравился, — продолжил Чан, не поднимая лохматой головы. Прическа его растрепалась и походила на гнездо. — А потом всего за несколько месяцев в его жизни все встало с ног на голову только потому, что он исполнял свой долг перед обществом. Искал злодея, а нашел ту часть мира, в которую никогда не верил. Потом в его жизнь еще дважды врывался демон, который игрался с ним, как с забавной куклой, манипулируя его чувствами. И, знаешь, — Пак поднял голову и вымучено улыбнулся. Ситри от этого поёжился. — У него это чертовски круто получалось. Вплоть до момента, когда иллюзия разрушилась. Когда этот идиот Чанёль узнал, что друга у него никогда не было, а сам он просто шут в спектакле, устроенном потусторонними силами, кажется, забавы ради… — Чанёль поднял банку и посмотрел на нёё. Потом вдруг резко замахнулся и швырнул её в стену со всей силы. Прозвучало глухое «бум», а остатки напитка разлились вокруг. Много брызг попало на самого Бэка. — За что, твою мать?! За что, Ситри?! Почему именно я?! — проорал Пак не своим голосом, на что Бён отшатнулся в сторону. — Как ты мне жить теперь прикажешь, чертов ты демон?! Эта фраза обожгла, как удар по лицу. Бэкхён прикрыл глаза и выдохнул, пытаясь успокоиться. Не помогло. Он стер ладонью с лица капли пива, брезгливо отряхивая руку. Всему в итоге есть границы. Бёну надоело молчать, чтобы не обидеть или не ранить Чанёля. Ситри из-за этого только сам страдает, а пользы в итоге ноль. Все. Достало. У него тоже, в конце концов, есть гордость. — А теперь послушай ты меня, Пак Чанёль! Во-первых, я не подозревал о том, что Крис не человек, так что не смей так думать и в чем-то меня обвинять! Меня обвели вокруг пальца так же, как и тебя! Во-вторых, Ву тобой дорожит, и если бы ты не убежал, поджав хвост, ты бы это узнал! Архангел, человек, какая к хренам разница?! Если тебе кто-то дорог, то цени его, несмотря ни на сущность, ни на происхождение! Несмотря ни на что! — прокричал Бэкхён, не в силах больше терпеть. — Я на тебя натыкался совершенно случайно, я не знаю, почему так складывались обстоятельства, но ты думаешь, мне весело было?! Серьёзно? — выкрикивал Ситри, махая руками. — Так вот нихрена! У меня тоже есть чувства! Которые ты раз за разом смешивал с грязью! Другой на моём месте тебя бы поджарил на медленном огне, но я молчал и терпел! — Ах, так это ты тут униженный и ущемленный у нас, оказывается?! — Ты!.. Агрх! Вечно все перекручиваешь! Вечно делаешь какие-то свои выводы, а потом строишь из себя вселенского мученика! Я же просил верить мне, но ты все равно все делаешь по-своему! — Ситри сделал шаг вперед. — Вот скажи тогда, зачем ты поперся со мной добывать информацию, если все равно ушел?! Меня отвлек! Наговорил какой-то ахинеи! Что это было, черт возьми?! — уже не сдерживался Бэкхён и вывалил на Чанёля то, что волновало. — Мне надоело смотреть, как ты лобызаешься с каким-то левым чуваком, плюс рядом, вдобавок, мне в ухо заливал какой-то перец, как хочет тебя трахнуть и подняться по лестнице иерархии повыше! — скривился Пак. — Я же тебе объяснил потом, кто это был и зачем я так поступил! И да, трахнуть меня мечтает половина Ада, но что с того? Это вообще не имеет никакой важности для меня, так почему вдруг тебя так взволновало? — Да знаю я, что был неправ! Я с самого утра хотел извиниться перед тобой, но ты мне не давал! Извини, слышишь?! Я повёл себя, как придурок! — Ну, хоть признаёшь! Чанёль, ты ведешь себя, как обиженная девочка, сбегая от проблем, не пытаясь с ними разобраться! Так, прости, в чем ты сейчас меня винишь? Я пришел, чтобы помочь! Переживал! А ты тут уже всех сделал виноватыми, навесив ярлыки! Чего ты от меня-то теперь хочешь?! — закончил Ситри, тяжело дыша. Он не заметил, как в пылу перебранки подошел к Чанёлю вплотную. Тот тоже глубоко дышал и пилил его жестким взглядом. Губы Бэка пересохли и он их, по привычке, смочил языком. После этого Чанёль неожиданно ураганом снёс Бэка с места и вжал в кафельную стену. Бэкхён думал, что тот сейчас со злости кинется на него с кулаками, и они тут еще и подерутся вдрызг. Но… Пак расположил руки по обе стороны от Бёна и наклонился к его уху, выдыхая горячий воздух. От такой резкой перемены атмосферы Бён растерялся и покрылся мурашками. Каким бы Пак ни был придурком, как бы ни злил, он все еще был тем, кому отдано сердце Ситри. — Хочу… — прошептал Пак, — понять хочу, как тебе удаётся сводить меня с ума одним-единственным действием? Что? — Хочу понять, как ты, таков, каков есть, несмотря на все пережитое, смог вызвать во мне все эти чувства? Ситри слушал, затаив дыхание. — Как мне смог понравиться Принц Преисподней, да так, что я ревную его к первому попавшемуся и срываюсь с задания, так откровенно халтуря в работе, чего прежде никогда не было?.. — Ёль все шептал, а Ситри дрожал и не верил своим ушам. — Хочу… Как та долбанная половина Ада, хочу тебя. Себе и только себе, — Ёль закончил и слышно сглотнул. Бэкхён спит. Нет у него галлюцинации. Это просто… Это что же такое?.. Пульс бил в ушах, заглушая шепот Чанёля. Все внутри натянулось, как струна, ожидая дальнейшего. Но когда Ситри почувствовал мягкие губы у себя на шее, то внутри него будто что-то взорвалось, и он не сдержал стона. Прикосновение стало ощутимее, а затем Бэк почувствовал теплый влажный язык, которым Чанёль медленно повел вверх. О, Дьявол! У Ситри сейчас сердце откажет! Касание исчезло, но вместо этого почувствовались зубы, которыми Пак легко прикусывал ухо Бёна. — Ё-ёль… — протянул Бэкхён, еле слышно и уперся ладонями в его грудь. Голос и тело не хотели слушаться Бэкхёна. Дышать удавалось лишь краткими рывками. Он вообще, кажется, потерялся в пространстве. Чанёль чуть отстранился и посмотрел Бэку прямо в глаза. Зрачки у Пака были чуть расширенными, он тоже часто дышал через рот. Повисшее напряжение звенело в ушах. Вдох — выдох… Чанёль резко схватил Ситри под бёдра, поднимая его и вжимаясь своим горячим телом. Настойчивый поцелуй обжег губы, сердце Бэка ушло в пятки, а последние здравые мысли помахали на прощание рукой, уступая место страсти, желанию и чувствам. Ситри хватался за Ёля руками. Тонул. Захлёбывался. Но спасения не просил. Просил только остаться в этом моменте навсегда.