Что таят голубые глаза? (Behind Blue Eyes)

/Sunrise Avenue — Forever Yours (3.21)/ (Просто включите это, сириусли) Ситри не успел осознать все услышанное, как оказался в плену рук Чанёля. Он не давал вымолвить ни слова, сминая губы пылким поцелуем. Хотя на все вопросы был единый ответ в виде действий Ёля. В это не верилось, но, похоже, Бэкхён действительно правильно все понял. Он не безразличен Паку. Это было до того неожиданно, что Бэк забывал отвечать на поцелуи и касания, все еще находясь в прострации. Тем не менее, похоже, самого Чана это ничуть не волновало. Ситри поднесли к столу и усадили на него, перенеся обжигающие поцелуи на шею. Дьявол побери, Ситри, тебя целует тот, кого ты так хотел себе, очнись! Мысленный приказ отрезвил. Бэкхён схватил Пака за волосы и оттянул от себя. Такого бешеного взгляда у него Бён не видел никогда. — Оттолкнёшь? — прохрипел Чан. — Еще чего, — выдохнул Ситри и притянул Ёля к своим губам. Бэкхён ощутил, что у него появились клыки, тем не менее, он не церемонился, терзал губы Чанёля, плюя на осторожность. Когда меж языков ощутился металлический привкус, Ситри будто бы укололо сотнями игл. Кровь Чанёля пьянила и туманила сознание, посылая здравый рассудок к чертям. Бэкхён обхватил раненную губу Чанёля своими и высосал еще пару капель. Кажется, он стонал. Голова пошла кругом. Ситри отпрянул, чтобы немного прийти в себя. Вдохнув тяжелый воздух, он облизнулся и попытался спрятать клыки. Все-таки ему еще хватало здравомыслия на то, чтобы не желать причинять больше вреда Паку. Клыки не желали браться под контроль. Ах, да и хрен с ними, решил Бён, когда вновь встретился взглядом с глазами Чанёля. Ситри опустил руки на лацканы пиджака Ёля и притянул его к себе, касаясь носом обнаженной шеи. Ощущать запах его взмокшей кожи так близко было нечто сродни сумасшествию. Бэкхён коснулся там губами, а затем языком, ловя слухом резкий выдох Пака. Высокий воротник смокинга не давал спуститься ниже, и это раздражало. Бэкхён бы мог раздеть Чанёля всего щелчком пальца, но… Хотелось просмаковать каждый момент. К тому же, каким бы Чанёль ни выглядел уверенным в своих действиях, Бён не знал, как далеко тот готов зайти. Лично для него даже то, что есть сейчас, уже катастрофически много. Сердце колотилось так быстро, что пульс был слышен в ушах. Коснувшись шеи губами еще раз, Ситри выпрямился. — Не укусил даже? — усмехнулся Чанёль, наклонившись к уху Бэкхёна. Обдал горячим дыханием висок и поцеловал его. — А что, можно было? — с удивлением спросил Бэк. — Посмотрим на твоё поведение, — хмыкнул Чан. Бэкхён в отместку за смешки прошелся легкими укусами по подбородку Пака. Руки чесались сдернуть с него этот хренов галстук-бабочку и пиджак, распахнуть рубашку и добраться до ключиц, но… Ситри огладил руками шею Ёля, скрещивая пальцы у него на затылке. — Чанёль, — проговорил Бён, — если посчитаешь, что нам нужно остановиться, скажи. — Останавливаться? Еще чего, — усмехнулся Пак и ответил Бёну его же словами. Ситри не успел заметить перемену положения в пространстве, как уже был прижат Ёлем к поверхности стола. Пак возобновил горячие, как из Преисподней, поцелуи, а Бэкхён вновь не мог прийти в себя. Его целовал Чанёль. Который за пару минут до этого сказал, что Ситри ему нравится. Который, как казалось Бэкхёну, вовсе его избить был горазд. Мир с ног на голову, Ситри не мог поверить в происходящее. Но уверенные прикосновения рук и губ Пака доказывали, что это всё на самом деле. Просто охренеть… Бэкхён оттолкнул Чана так, что тот, пошатнувшись, отступил на пару шагов. Во взгляде его промелькнуло непонимание, но быстро стерлось, когда Ситри подскочил со стола и запрыгнул с ногами на Ёля. Бэкхён обнял его за шею и принялся терзать искусанные губы со всей страстью, на которую был способен. Чанёль низко простонал. Бэкхён ощутил чужие ладони на своих ягодицах и не смог сдержать собственного стона. Дьявол, он все еще не верит. — Если я сейчас же не лишу тебя пиджака и бабочки, клянусь, я их сожгу… — простонал Ситри и принялся покусывать кожу шеи Чана у кромки воротника. Тот коротко засмеялся и ссадил с себя Бёна. Затем откинулся назад, опираясь на тумбу руками с видом, мол, «ну, валяй». Если это не было зеленым светом, то чем это еще могло тогда быть? Бён не сдержал довольной ухмылки, приблизился и принялся рывками развязывать черный аксессуар. Откинув его в сторону, он расстегнул пуговицу пиджака, благо, она была всего одна. Ситри медленно провел ладонями вверх по груди Чанёля, наслаждаясь правом касаться, как ему хочется, к своему человеку. Запустив руки под пиджак на плечах, он скинул его вниз, и тот с тихим шелестом сполз по рукам Пака на тумбу. Ситри наклонился близко к Чанёлю, вдыхая его парфюм и с шумом выпуская воздух обратно. Ёль высвободил руки из ткани и сжал бока Ситри, притягивая сильнее к себе. — Хочу тебя, — выдохнул Ёль в макушку Бэкхёну. Доказательство желания Чанёля Бён ощутил сквозь слои ткани, и его бросило в дрожь. Это послужило спусковым крючком. Ситри схватил края воротника и дернул в разные стороны. На деревянный пол с цокотом осыпались мелкие пуговицы, а Бэкхён припал губами к левой ключице. Соль оседала на языке Бэка. Кожа Чана покрылась мурашками, когда Ситри пустил в ход клыки и слегка прикусил. Пальцами Бён исследовал торс и царапал рёбра Чанёля. В своих же волосах ощущал руку Пака, второй тот пробрался под пиджак и поглаживал спину Бэкхёна сквозь рубашку. — Я был бы рад, если бы твоё жабо улетело туда же, куда и моя бабочка, но я немного не в курсе, как эта штука снимается, — произнёс Ёль, вызывая у Ситри усмешку. Бён отклонился назад, запустил руки за голову и расстегнул пуговицу, что держала кружевной элемент на нём, и выкинул его за спину. — Надеюсь, как снять остальное, вы помните, детектив Пак, — произнес Ситри, смотря в лицо Ёлю. От этих слов ли, но глаза Пака вновь приобрели дикий оттенок. Он сделал несколько шагов вперед, оттесняя собой Бёна к холодильнику. — Не сомневайся, — произнес низким голосом Пак и сжал ладонями предплечья Бёна, — помню. И вновь поцелуй, такой глубокий, что Ситри тонул в этом ощущении. Чанёль снова подхватил Бэкхёна под бёдра, поднимая его выше. Он в свою очередь обхватил Ёля ногами и руками, наслаждаясь жаром его тела. Ситри почувствовал, что Пак его куда-то понёс. Под спиной вновь ощутился холод стен. Пак перебрался поцелуями на шею Бёна, заставляя отклонить голову в сторону. Сквозь пелену перед глазами Бэк отметил, что они были уже в коридоре. Вдруг Пак сильно толкнулся бёдрами вперед, заставляя Ситри рыкнуть. Он не выдержал и вновь оттянул Ёля за спутанные волосы и увлёк в поцелуй. Ноги соскользнули вниз, и Бён опять очутился на полу, но касания губ не прервал. Он толкнул Чанёля, заставляя уже того прижаться к стене. Руками отыскав рубашку Пака, что еще висела на нем, Ситри попытался её сдернуть вниз, но та не поддавалась. Это злило. Бэкхён разорвал поцелуй, зло смотря на мешающуюся тряпку. Оказалось, пуговицы на манжетах всему виной. Но рывка посильнее те все же не выдержали и тоже повстречались с полом. Обнаженный по пояс Ёль рождал в Ситри такое желание, которое, как казалось, давно в нем угасло. Воспользовавшись секундным замешательством Бэкхёна, Пак отпрянул от стены, и с силой укусил Бэка за губу. Видимо, не стоило так дергать за рукава. Чанёль подталкивал Бэкхёна идти назад. Бён зацепил что-то ногой, но на шум упавших вещей никто не обратил особого внимания. В итоге Бэкхён уперся спиною в дверь ванной и почувствовал, как с него стаскивают пиджак. Он помог избавить себя от одежды, и та соскользнула вниз. Ситри прошелся пальцами по прессу Ёля, собирая влагу, затем переместил ладони ему за спину и впился ногтями в лопатки. Чанёль прервал поцелуй и выдохнул горячий влажный воздух Бёну в лицо. Расстегнул верхние пуговицы рубашки Бэка, выдернул её из штанов и потянул вверх. Ситри пришлось поднять руки, чтобы дать себя раздеть. Ёль зацепился взглядом за шрам на плече, от которого вредный Марбас Бэкхёна так и не избавил, оставив на память о «глупом поведении». Пальцы Ёля огладили пятно прежней раны, затем он наклонился и поцеловал там, неуместно нежно. Ситри даже задержал дыхание и не шевелился. Но это мгновение Пак прервал укусом за ухо. Его ладони сжались на ягодицах Бёна. От этого он вновь прижался к Чанёлю и закатил глаза от касания оголённых торсов друг к другу. Бён качнул бёдрами, давая почувствовать себя Ёлю, и подтолкнул того к дверям спальни. Чанёль взял руку Ситри в свою и поднёс её к губам, касаясь и чуть засасывая кожу ладони. Он вёл Бэкхёна за руку. У кровати Пак дёрнул Ситри к себе сильнее нужного, и они оба по инерции упали на мягкую поверхность. Матрас спружинил, чуть не спровоцировав столкновение лбами. Подавив смешок, Бён выпрямился и уселся на бёдрах Чана. Теперь уже Бэкхён взял ладонь Ёля в свою. Поцеловал запястье, провел языком по линии жизни, ощущая чуть горьковатый привкус. Обласкал пальцы и втянул их в рот. Чанёль, словно завороженный, не отрывал голодного взора от этого зрелища. Ситри легко посасывал и отвечал таким же взглядом. Подавшись бедрами вперед, он начал медленно ими покачивать, в надежде сделать Ёлю хорошо. Брюки, безусловно, мешали, но это дело поправимое. Бэк вытащил пальцы изо рта и повел ими по своей груди, заставляя руку Пака оставлять на себе влажные линии. Он остановил движение на своём паху и прижал руку Чанёля к себе. Тот отмер и резко сел, завлекая Бэкхёна в новый поцелуй. Мягкий язык очертил нёбо и столкнулся с языком Бёна. Ёль высвободил ладонь, переместив её чуть выше. Звякнул ремень, и Бэкхён ощутил, что его брюки опустились ниже пояса. Под настойчивой ладонью Ситри наклонился вбок и лег спиною на кровать. С него тут же начали стягивать штаны. В итоге он лежал в одном нижнем белье под жадным взглядом Ёля. Тот рассматривал его так, будто хочет откусить кусок. Ситри провел ладонями от своей шеи, к соскам, вниз к пупку и запустил пальцы под кромку ткани. — Понятия не имею, как выглядят суккубы, но кажется мне, что ни один из них с тобой не сравнится в соблазнении, — просипел Пак. Бён ухмыльнулся и принял это за комплимент. А с Ёлем не сравнится никто в целой вселенной. Но об этом Ситри скажет чуть позже. Бэкхён поднял ногу и стопой провел по бедру Чана, останавливаясь на поясе, жестом требуя снять остатки одежды. Пак расстегнул пуговицу и ширинку, прекращая действия на этом. Бён явственно понял намёк. С ним еще играют, черт возьми! Он бы возмутился, будь это не Ёль. Ранее он не любил быть ведомым. Но быть во власти Чанёля нравилось. Ситри поднялся на колени, обхватил лицо Пака руками и коснулся губ, не углубляя поцелуй. Такими же короткими поцелуями он опустился по подбородку к шее и прикусил адамово яблоко. Провел языком по ключице и сжал губами сосок, вновь ловя слухом тихий стон Чана. Несколько громких поцелуев оставил на его животе, заставляя напрячься мышцы. Бэкхён стянул черные штаны до колен, оставляя бельё нетронутым. Ёль сам избавился от брюк окончательно. Запустив их вправо, он притянул Ситри к себе. Пак втянул в рот сосок, заставляя Бэка выдохнуть протяжный стон. Он оглаживал голову Чана, зачесывая повлажневшие волосы назад. Коснулся покрасневшего уха и сжал пальцами его кончик. Ёль порхал поцелуями от груди к пупку Ситри и обратно. Стискивал в ладонях поясницу, поглаживая шершавыми пальцами. Ситри прогнулся в спине, тяжело дышал ртом и смотрел в потолок. Кажется, он прямо сквозь него видел звездное небо. Так невероятно хорошо ему сейчас было. Теперь он понимал, почему люди стремятся к любви. Понимал, что самый драгоценный человек — это нечто большее, чем просто спутник жизни. Возлюбленный способен поднести к Небесам даже такого, как Ситри, из самых глубоких недр Ада. К самой верхушке Небес. Чанёль оторвался от Бёна, толкнул его обратно на кровать и парой рывков, без церемоний, стащил с него последнюю тряпку. Бён потерялся под такой настойчивостью на секунду, но пришел в себя и ногами начал скатывать с Ёля бельё. Тот остановил его, поднял ноги Бэка и закинул себе на плечи, наклоняясь ближе. — Ты, что ли, сквозь трусы собрался меня взять? — не удержался Бён от смешка. — Ох, заткнись, Ситри, — негромко, но четко приказал Чанёль, даря очередной глубокий поцелуй. Занятый мягкими губами, Бён не заметил, когда Ёль успел снять бельё, но внезапное прикосновение голых бёдер и члена к паху Бэкхёна выбили из груди весь воздух. Когда Пак начал медленно имитировать секс, Бён только и мог, что стонать. Чанёль опустил ноги Ситри вниз, направляя их себе за спину, Бён тут же скрестил их между собой и прижался теснее. Руками, которыми до этого сжимал плечи Ёля, обхватил влажную шею. Они перевернулись, и теперь Бэкхён оказался сверху. — У тебя смазка хоть есть? — прохрипел он на ухо Паку. — Подготавливать-то меня не нужно, я же легко управляю своим телом, как хочу, помнишь? — улыбнулся Ситри. — Но, боюсь, на сухую тебе будет не так хорошо, как могло бы. — Я, честно говоря, не подумал об этом. Презервативов тоже нет. Вот черт, — раздосадовано выдохнул Ёль. — Кондом не особо и нужен. Я не заразен и не заражусь. Или тебе принципиально? — Бён отклонился и сел, заглянув в лицо Чанёля. Как бы эта заминка не повернула все на попятную. Будет довольно обидно. — Я не… Бён резко наклонился и глубоко поцеловал Пака, не давая ему закончить фразу. Бэк ощутил на бедрах поглаживание шершавых пальцев и чуть отстранился. — Какое счастье, что у тебя есть я, — прошептал он Чанёлю в губы. Затем сосредоточился, взмахнул рукой, и ему на ладонь упал небольшой белый тюбик. В каком-то магазине мира его не досчитаются, но уж пардон, им сейчас многим нужнее. — Как ты?.. Хотя плевать, — Ёль выхватил лубрикант и скинул с себя Бэка. Не успел тот придти в себя, как его сдернули с кровати, заставляя встать. Руки Ёля обхватили Ситри поперек груди, а сзади прижалось распалённое тело. Поцелуи сыпались на плечи и затылок Бэкхёна, словно звездопад. Неожиданно влажная ладонь обхватила член Бёна. Чанёль начал водить рукой вверх-вниз, отчего Ситри ногтями впился в еще обнимающую его руку. Он дрожал от волн мурашек и приятной неги по телу. Пальцы на ногах поджимались сами собой и немели. А когда меж ягодиц скользнуло горячее и твердое, Ситри, вскрикнув, откинул голову назад и распахнул глаза. — Хва-хватит, я… Дьявол, просто возьми меня уже, Ёль, а то еще чуть-чуть, и я… Рассудка лишусь, — прохрипел Ситри, задыхаясь от ласк. Его аккуратно подтолкнули к стене и заставили прогнуться в спине. — Растяжка точно не нужна? — проговорил Пак в ухо. — Чанё-ё-ёль… — раздраженно простонал Бён, но прикусил язык и зажмурился, когда почувствовал член Чана внутри себя. Он входил медленно, заполняя Ситри собой до конца. Мысли, сердце, душа, это все уже принадлежало Паку. А теперь не осталось у Ситри ничего, что бы он не отдал Ёлю. Теперь Принц Ада полностью, до кончиков крыльев, принадлежал этому смертному. И не мыслил себя без него. Ситри выпустил когти и царапал ими стену каждый раз, когда Чанёль толкался вперед. Водопад поцелуев осыпался на спину Бёна, заставляя его рассыпаться на части и теряться в ощущениях. За всю свою вечную жизнь, никогда не было Ситри так хорошо. Не только телу. Все нутро согрелось в пылающем пожаре души Чанёля. Бён не сдерживал стонов и наполнял комнату высокими длинными нотами. Через несколько минут этого безумия Пак вышел из Бэкхёна, отстранившись. Бён же, потеряв поддержку рук, чуть не упал на пол, — ноги, предатели, отчего-то не держали. Куда только подевался хвалёный контроль? Чанёль поймал его и прижал снова к себе. — Я, кажется, тоже сейчас рехнусь. Ситри, ты… Ты невероятен, — шептал Чан на ухо Бэкхёну. Слышать это от Чанёля было так непривычно, но так умопомрачительно. Пак переместил их обратно к кровати и уложил на неё Бэкхёна. Он перевернулся на спину и притянул ногами Чанёля. Пак направил себя рукой и вновь вошел, возвращая безумие обратно. Запястья Ситри оказались в плену ладони Пака, прижатыми к кровати у Бёна над головой. Толчки становились быстрее. Ситри ощущал, как Чанёль то покидает его тело, то возвращается назад, распаляя пожар внутри еще сильнее. Свободной рукой Ёль обхватил член Бэкхёна и водил рукой, пытаясь подстроиться под свой ритм. Вдруг хватка на руках Ситри стала еще сильнее, а Чанёль ускорился еще больше. Он даже рыкнул, и Бён рассредоточенным взглядом отметил, что Ёль нахмурился. Бэк выдернул руки из захвата, из-за чего Пак потерял опору и свалился на Бёна. Короткая пауза дала немного прийти в себя и отдышаться. Бэкхен погладил мокрую спину Чанёля руками и остановился на ягодицах. Он повернулся к лицу Чана и прикоснулся губами к его виску. Ненавязчиво Бэкхён перевернул Ёля на спину. И выпрямился, приняв сидячее положение. Член Пака все еще был внутри. Бэк качнул бёдрами, и по телу током прошла волна удовольствия. Он упёрся руками в ноги Чанёля и начал медленно двигаться. Делая телом волны, он наполнял себя Паком раз за разом все быстрее. Он видел, как Ёль неотрывно смотрел на него, и глаза его были все темнее. Казалось, в них появился какой-то нездоровый блеск. Бэкхён уже двигался максимально быстро и чувствовал, что эйфория подходит к своему апогею. Пак рывком поднялся, прижал к себе Бэкхена и начал сам резко вскидывать бёдра. Ситри задыхался, не мог сделать и вдоха, все ощущения сошлись на удовольствии. Его сущность вышла из-под контроля. Вместо ногтей снова острые когти, и он старался не задеть ими Пака. Комнату наполнили мириады голубых огоньков и вихрем кружили вокруг них. Толчки Чанёля стали еще быстрее, но отрывистее. Неожиданно он с силой укусил Ситри в плечо. От этого смесь ощущений выплеснулась через край. Бэкхён прогнулся в спине, весь задрожал и захлебнулся удовольствием. Успел лишь ощутить раскрывшиеся за спиной крылья и повалился на кровать, не чувствуя своё тело и себя. Он отключился от реальности, пытаясь осмыслить, что сейчас с ним произошло. Когда с глаз спала пелена, а к ушам донеслись звуки тяжелого дыхания, он понял… Черт возьми, он занялся с Пак Чанёлем любовью! Может, это и звучало громче, чем было на самом деле, но для Ситри всё было именно так. Сексом он занимался бесчисленное количество раз, и то, что сейчас было, не шло ни в какое сравнение. Ситри повернул голову и обнаружил Ёля, сидящего на краю кровати. Его спина была сгорблена. На ней Бэкхён заметил несколько кровавых полос. Не сдержался-таки, оцарапал. Но это легко поправить. Собрав свои, еще не пришедшие в норму, силы, он медленно повернулся на бок, убрал крыло в сторону и привстал на руках. Бэк заметил, как Чанёль сжимает ладонями свои волосы и тяжело дышит. Бён сел нормально и поднял руки, намереваясь коснуться и залечить раны. — Не смей меня трогать, демон! — прошипел злым голосом Чанёль. — Ёль, ты чего? — встревожился Ситри, подполз ближе к краю и заглянул Чанёлю в лицо. — Эй… Но Пак резко схватил протянутую руку Ситри и повалил того на пол. — Я же сказал, не смей прикасаться ко мне своими мерзкими ручонками! — прогремело как гром среди ясного неба Ситри. / Within Temptation — What Have You Done (feat. Keith Caputo, single version) (3.58)/ — Что… Что не так? — только и смог выдавить из себя застывший от шока Бэкхён. — Что не так? Ты серьёзно? — хмыкнул Пак и исказил лицо кривой усмешкой. Он встал на ноги, возвышаясь над Бёном. — Теперь ощути на себе, мерзость, как это, когда тебя используют! Когда над тобой насмехаются! Или, о, постой, ты что, думал, про симпатию я говорил всерьёз? — по комнате разнесся нездоровый смех Чана. Ситри не мог пошевелиться и лишь смотрел на озлобленного Ёля. — Я тебя н-е-н-а-в-и-ж-у, всей душой, Ситри. Кажется, внутри Бэкхёна что-то треснуло пополам. — Чанёль, зачем ты… Что ты… — Бён не мог поверить своим ушам. Он привстал и, было, потянулся к Паку, но тот вдруг резко схватил Бэкхёна за горло и сжал. — Я терпел тебя все это время лишь в надежде отомстить за всю ту грязь, в которую ты меня окунул и там оставил, — прошипел Пак сквозь зубы. — Ты мне отвратителен и навсегда таким останешься, демон. Убирайся прочь! Из моей жизни! Из моего мира! Сгинь и не возвращайся! Лживая тварь!!! — Чанёль замахнулся кулаком и ударил бы, но Ситри рефлекторно загородился крыльями. Через мгновение его колени оказались в дорожной пыли, а сам он — на улице перед домом Пака. Кажется, все замерло. Мир. Время. Сердце Ситри. Он перекручивал мысленно все, что только что услышал, но это не желало укладываться в голове. — Не… — выдохнул он, но горло будто все еще сдавливали, — не верю… Бён пялился на свои дрожащие руки, под ногтями которых подсыхала кровь. Кровь Чанёля, который… Который только что… Мир поплыл пред глазами, на руки упали несколько капель, а в голове у Бёна звучало лишь «Ненавижу», «Убирайся». Бён всхлипнул и задрожал всем телом. Это все. Все было фарсом. Притворством. Чанёль, он… Да на что только Ситри рассчитывал? Как он мог допустить мысль, что он мог понравиться? Только вот, несмотря на все. Как же больно. Как обидно. Как ему теперь быть? Ведь он так боялся этого момента. Когда Чанёль прогонит к чертям. Боялся больше чего бы то ни было, но смел надеяться, что этого уже не произойдет. Теперь надежда разбилась вдребезги, мир Бэкхёна разошелся по швам. Любимый человек может поднести до Небес и уронить с них в тот же миг. *** Крис, когда обсудил с Марбасом произошедшее и даже успел немного повздорить из-за Чанёля, направился к себе домой. Вот только не оконченный разговор с Паком не давал ему покоя. Он хотел подождать до завтра, но чутьё подсказывало, что нельзя это откладывать. Потому сейчас он ехал к Паку домой в надежде, что тот там. Трубку он не брал. Игнор вполне объясним в их ситуации, но что-то тревожило Криса. Он не знал, с чего будет начинать разговор и как мириться с Чаном, однако сделать это должен был. Припарковав машину у двора Чанёля, он закрыл её и пошагал к дому. Ву смотрел под ноги, попутно раздумывая, как уговорить упрямого друга для начала впустить его в дом. Вдруг он увидел черные крылья, что безжизненно лежали на земле по бокам от сгорбленного обнаженного человека. — С-Ситри? — проговорил удивлённо Ифань. — Ты что тут..? Ву прервался на полуслове, когда Бён поднял голову. Он плакал… Но демоны не плачут. Такого просто быть не может. Крис от шока замер и уставился на Бэка. Радужки глаз того были голубыми, но блеклыми. Он чуть слышно всхлипывал. С ресниц падали прозрачные капли, губы дрожали. Демон будто смотрел сквозь Ву, не видя пред собой ничего. Крис даже зажмурился и мотнул головой, пытаясь отогнать это видение, но Бён не пропал. — Бэкхён, э-эй, ты плачешь? Почему сидишь тут, голый?.. — Ифань коснулся рукой плеча Ситри, и тот вздрогнул. Он поднёс руку к своим щекам и провел пальцами по влажным линиям. На щеках остались красные разводы, а Ситри уставился на руку и неверяще помотал головой. Крис увидел, что пальцы того были чуть в крови, и насторожился. Он присел перед Бэком и встряхнул за плечи. — Эй, Бён Бэкхён! Что случилось?! — Крис?.. — прохрипел не своим голосом Ситри. — Что-то с Чанёлем? — спросил Ву. — Чанёлем? — повторил Бён и закусил губу, сильно всхлипнув, он наклонил голову, и ему на ноги упали новые слёзы. — Приди в себя! — ноль реакции. — Тьфу ты! — Крис поднялся и осмотрелся, никаких признаков борьбы или чего-то подозрительного. Ситри вёл себя странно, что могло вызвать у него такую реакцию? Ву еще сильнее стал переживать за Пака. Вдруг они с Ситри повздорили, и тот вышел из себя? Он обошел Бёна и направился к двери, но новый всхлип заставил его остановиться. Ву оглянулся на сгорбленное тело и вздохнул. — И не бросишь же… Что с тобой делать? Ифань вернулся и силком поднял Бёна с земли. Тот стоял на ногах слабо и будто был где-то не здесь. Крис снял пиджак и накинул его на плечи Бэкхёна. — Чанёль дома? С ним все нормально? — вновь затормошил Бёна Ву. — Ответь мне! Бэкхён вытер руками слезы с лица и чуть кивнул в согласии. — Да что же с вами делать будешь… — выдохнул Крис. Никакой подозрительной ауры не было, и Ву, надеясь, что Бён не соврал, решил для начала отвезти его к брату. — Можешь хотя бы крылья убрать? Ифань увидел, как те исчезли, и сильнее запахнул на Бэке пиджак. Затем развернулся и за плечи повел того к машине. Выглянув за двор и не обнаружив никого, он ускорил шаг, несмотря на заплетающиеся ноги Бёна. Надеясь, что в ночном сумраке их никто не увидел, Ифань быстро открыл авто, запихнул Ситри на заднее сидение и захлопнул дверь. После сел за руль и завел мотор. Отражающийся в зеркале Бён не подавал признаков жизни и пялился в одну точку, но уже почти не плакал. Лишь вздыхал с такой горечью, что у Ву самого мурашки проходились по спине. Что же, твою мать, произошло? *** — Ситри?! Что за? — ахнул Марбас, увидев на пороге Ву с Бёном. Он подскочил, подставил своё плечо и помог зайти в квартиру. Затем посторонил Ифаня и взял брата на руки. Чондэ молча пошел в сторону ванной, а Ву не знал, оставаться ему или побыстрее возвращаться. Помявшись у порога, он все же разулся и пошел на звук льющейся воды. — Не молчи, — услышал Ифань голос Мара. Но в ответ ничего не сказали. Через пять минут из дверей появился Бён в махровом халате, которого подпихал в спину Ким. Криса опять проигнорировали, будто бы он мебель. Братья сели на диван прихожей. Бэк выглядел лучше, но все такой же разбитый. — Что случилось? — в этот раз Ким обратился, наконец, к Ву. — Я не знаю. Я обнаружил его перед домом Чанёля. Мне он тоже ничего не сказал. — Брат… — неожиданно подал тихий голос Бэкхён, — почему мы рождены такими? Почему в этом мире нам досталась роль презренных? — Почему тебе это сейчас интересно? — растерялся Чондэ. — Почему? Я же просто хотел быть рядом. Я ни на что не претендовал. Делал все, чтобы заслужить прощение… — О чем ты говоришь?! — не то злился, не то волновался Марбас еще сильнее. — Я, — Ситри сглотнул и поднял взгляд на брата, посмотрев несколько секунд тому в глаза, продолжил. — Я полюбил того, кого не должен был. Полюбил Чанёля. По-настоящему. Ничего себе! Нет, Уриил видел, что происходило между этими двумя и как нетипично Ситри себя вел, но чтобы так! — Что ты сказал? — спросил злым голосом Ким. — Я полюбил человека. И нет, это не шутка и не самообман. Это длится достаточно долго, чтобы я разобрался в себе. Прости меня, Мар, — выдохнул Бэкхён и спрятал лицо в ладонях. Марбас поднялся, развернулся и со всей силы шарахнул разрядом зеленой молнии в настольную лампу. Грохот был кошмарным, лампа в щепки. Верхний свет заморгал, но чудом остался гореть. Марбас сжал кулаки и начал размахивать своим хвостом. — Какого хрена?! Как ты?! Да как такое вообще произошло? — Мар прошелся по комнате взад-вперед. Ву отошел подальше к стене, продолжая наблюдать. — Я не знаю… Не заметил даже, как меня стало к нему тянуть, а потом я просто понял, насколько он мне дорог. — Ладно… Хорошо… Прекрасно! Только причем эта твоя любовь к тому, что на тебя сейчас взглянуть страшно? Или… — Марбас бросил испепеляющий взгляд на Ифаня, а затем на Бёна. — Мы говорили. Поспорили немного. А потом, так случилось, что мы переспали, — запинаясь, с горечью произнёс Бён. Бах! Лампочки перегорели, и все погрузилось во мрак. — А потом он накричал, сказал, что ненавидит, и прогнал меня прочь. Я прежде причинил ему столько бед, но я так надеялся, что смогу загладить вину. Вот только он все это время презирал меня и хотел отомстить. А я… Я уже жить без него не могу, — шептал Ситри уже чуть слышно. Крис не видел, но ощущал, насколько тяжело ему далось это признание. — Мар… Мне так больно. Я и не подозревал, что душа умеет болеть, — послышались новые всхлипы. В комнате материализовались несколько зажженных свечей, витающих в воздухе. Ифань привык к полумраку и увидел, как Марбас крепко прижал к себе Ситри. Лицо Чондэ было перекошено гневом. «Предай своему дружку, что я порву его на части», — появилась огненная надпись в воздухе перед Ифанем и следом погасла. Дела… Крис хоть и не подал виду, но был в полнейшем шоке от услышанного и увиденного. А еще не мог поверить, что Чанёль за просто так прогнал Ситри. Ведь было видно, что демон тоже был симпатичен Паку. При этом Ву думал, что Чанёль не знает о сущности Бэкхёна, но ведь знал. Здесь точно было что-то не чисто! К тому же, угроза Мара вовсе не шутка. Пока что он не оставит Бэкхёна, потому Ву надо скорее во всем разобраться. Он молча вышел из квартиры с намереньем выбить из Пака правду, несмотря на их натянувшиеся отношения. *** /Too Close To Touch — Inside Voices (3.32)/ — Открывай, Пак-мудак! Я знаю, что ты там! — тарабанил Крис во входную дверь, под которой топтался уже добрых пять минут. Звонок Чанёль игнорировал. Был вариант, что тот и не дома уже вовсе, однако в окнах был виден свет. — Я сейчас вынесу эту хренову дверь! Послышался щелчок замка, дверь приоткрылась, и в щель сунулось помятое лицо Чана. — У-у-у, еще один приперся… Чего ты орёшь, как ошалелый, вали отсюда, — выплюнул Пак и дернул дверь обратно. Ву успел подставить ногу и схватить рукой дверь. — Вот так приём, охренеть, приятель, — возмутился Ифань и открыл дверь полностью. Пак стоял на пороге в одном нижнем белье. На его теле красовались укусы и засосы, а значит, сказанное Ситри действительно правда. Ву плечом подвинул Чанёля вглубь дома и вошел сам, захлопывая дверь. — Я не давал разрешения тебе входить! — кинул разозленно Ёль. — С каких пор мне нужно разрешение, чтобы зайти в твой дом? — Может, с тех, когда ты оказался не человеком? — махнул руками Пак. — Это одна из причин, почему я пришел, нам надо поговорить. А еще Ситри… — Не произноси при мне это имя! Вы все заодно! Прицепились ко мне, как говно к подошве! Вали отсюда, пока я еще добрый! — начал угрожать Чанёль. Он пихнул Ифаня в грудь, схватил за рукав и потолкал к двери. Ну, все, достал, теперь Ву перестанет быть добреньким. Он вывернулся из захвата Чана, быстро схватил того за руки и завернул ему за спину, заставляя наклониться. Тот зашипел от боли и послал пару проклятий. Тут-то Крис и увидел на пояснице Чанёля округлый магический узор. Печать проклятия переливалась фиолетовыми линиями и буквально горела. Пак завертелся, пытаясь вырваться. — Да угомонись ты! — крикнул Ву и поднял заломленные руки Чана еще выше. Тот рыкнул, но замер. Уриил сосредоточился на воспоминаниях о древних знаниях, чтобы прочитать метку. Та была создана очень умело, наслал проклятие очень могущественный демон. Ведь на Паке была защита Ситри, которую тот оставил. Слабое проклятие отвалилось бы само собой. — Вот хрень, — выдохнул Ифань, когда понял природу магии. — Ты там как, созрел на разговор? — Ладно, давай поговорим, — пробормотал рассержено Чан. Ифань отпустил его руки. Пак разогнулся и размял плечи, сверля при этом Криса раздраженным взглядом. Чанёль развернулся и пошагал к кухне. Ву пошел следом, попутно обдумывая, как вытащить Чанёля из того дерьма, в которое его вляпало. Проклятие было непростое. Оно пробиралось в душу человека, к самым потаенным страхам и переживаниям. Перекручивало взгляд на вещи. Усиливало страхи. Заставляло совершать нетипичные для человека поступки. Где же Пак мог его поймать? Ведь метке надо пробыть на жертве некоторое время, чтобы понять, чем манипулировать в сознании. Ёль вытащил из упаковки, стоящей на столе, банку пива и рухнул на диванчик. Крис сел напротив и сложил руки в замок, наблюдая. Проклятие нельзя снять просто так. Человек должен сам выбраться из этого омута, отделив внушаемое от действительности. Судя по обстоятельствам, активизировалось оно после близости с Бэкхёном. Это значило, что и магия замешана в основном на Бёне и всем, что с ним связано. Ву не знает, есть ли у Ситри могущественные враги, но это вполне мог быть ход против него самого. Вот только кто мог знать, что Чанёль для Бёна настолько важен и это выстрелит в нужном направлении? — Ты пришел помолчать? — буркнул Ёль и отпил напиток. Ву потянулся руками к упаковке и тоже достал банку. — Угостишь? — На здоровье, — с сарказмом проговорил Пак и отвернулся. — Изначально я хотел говорить о себе и своём положении, но это может и подождать. Если проклятие не преодолеть скорее, оно укоренится и сольётся с Чанёлем, и тогда тот навсегда погрязнет в навязываемых мыслях и мнениях. — Тогда чего тебе еще надо? — Это правда, что ты прогнал стажера, предварительно с ним переспав? Ёль скривился, как от килограмма лимонов. Потер лоб рукой и зачесал волосы. — Не напоминай. Я уже трижды душ принял, а все еще чувствую себя отвратительно. И да, выгнал, это меньшее, чего он заслуживает, — слова Чана были пропитаны злостью. За него точно говорило проклятие. — Ладно. Но мне казалось, он был тебе симпатичен, — хмыкнул наигранно безразлично Ифань. — П-ф-ф. Был. Как же. Я не настолько выжил из ума. Еще в самом начале нашего знакомства я понял, что меня лишь используют, — пробубнил Пак и опрокинул банку в себя. — Используют? Каким образом? Что-то я не заметил, когда он присвоил твою душу ну или что-то в этом роде, — уточнил Ву. Пак нахмурил брови, поёрзал на месте и постучал пальцами по столешнице. — Он играл со мной, как с хреновой игрушкой. Фиг знает, какие у них там развлечения, может, это что-то на манер кошки с мышкой. Поиграть и сожрать. Между прочим, это по его вине я чуть не загнулся тогда. И ты, к слову, тоже мне особо не помог, а еще утверждаешь, что друг, — Ёль ткнул в Ву пальцем и сжал губы. — Об этом тоже позже. Я объясню. Но в итоге мы тогда убийцу-то поймали, когда он убил мнимого Бэкхёна. Не он ли случайно подстроил это? — поинтересовался Крис. — Так ты все помнишь? Помнишь, что Бён был свидетелем? Вот же, кругом одни недомолвки и враньё… — Ёль вновь нахмурился. Но потом будто задумался, взгляд его бегал по предметам, и он смотрел сквозь них. — Ну… Была пара бумажек, которые он подсунул, — нехотя признал Пак и отпил пиво. — Хм. Помог, значит? Странно, демонам это не свойственно… Но Ситри в принципе странный. Он крутился возле тебя, помогал нам в расследовании. Ты даже в себя пришел, когда он вновь появился, — произнес Ву и выпил, краем глаза наблюдая за реакцией. Пак сильно хмурился и медленно качал головой из стороны в сторону. Кажется, борьба началась, Ёль не мог сопоставить правду и надуманное. — А! Ему нужен был доступ к базе данных полиции! Корысть, вот что им двигало! — будто схватился за соломинку Чанёль. — И именно поэтому он просиживал штаны в отделе? — Ву приподнял бровь. — Не смеши меня, он бы давно околдовал кого-нибудь, взял, что надо, и свалил бы. Демоны никогда не напрягаются сильнее нужного. Они думают лишь о себе и своих потребностях, — Ву наклонился к Паку. — А что же Ситри? Он ушел? — Н-нет… Может, ему забавно было наблюдать за нашими потугами, как за зверюшками в зоопарке, мало ли, — хмыкнул неуверенно Ёль. — Скажи ПакЧан, Бэкхён делал что-либо для тебя, чтобы порадовать, или чтобы ты почувствовал себя лучше? — Ну, однажды он разгрёб бардак в моём кабинете… И доме, — проговорил Ёль медленно, будто бы только это осознав. — Серьёзно? Уборка? — тут Ифань искренне удивился. — Ты осознаёшь, что если бы он просто наблюдал как зритель, он бы этого никогда не сделал? Ёль озадачено взглянул на Ифаня и опустил взгляд. — Было что-то еще? Что Ситри делал для тебя, забывая при этом о себе? — Ву пытался достучаться до настоящего Пака за пеленой проклятия. — Он… Как-то раз на нас напали какие-то твари. Нас ранили. Я потерял сознание. Очнулся я у Бэкхёна дома. Марбас вроде как излечил меня, но взамен этого Ситри не стал. Тот еще мучился от яда какого-то… — говор Ёля был все растеряннее. — ПакЧан, знай же, что за просто так демон никогда не поставит свою жизнь ниже чьей бы то ни было. Очевидно, что уже тогда ты не был для него никакой игрушкой или инструментом в достижении цели, — Крис, конечно, преувеличивал с устоями демонов, буквально штампы озвучивал, но ему нужен был яркий контраст. — То есть… — Пак зажмурился и схватился за голову. — Погоди, ты хочешь сказать… Черт. — Как думаешь, куда делся Ситри, когда ты его выгнал? — Почем мне знать? В свой тёпленький угол в Аду? В тот демонический бар, к своему дружку? Под бок братцу? — хрипел Ёль. Будто вовсе не хотел это говорить. Кажется, Чанёль нашел путь, нельзя дать проклятию снова овладеть им. Ву схватил Чана за подбородок, заставляя его смотреть в глаза. — Я нашел его голого, в дорожной пыли у дверей твоего дома! Он выглядел, как побитая собака. И знаешь что? Он рыдал. Рыдал и не мог и слова вымолвить от шока. Демоны не знают слёз, Чанёль. Не знают сожалений. Не дорожат. Не страдают. Ситри странный или особенный, я не знаю, но уверен в том, что таким он стал из-за тебя. А теперь скажи, что для тебя значит Бэкхён? — Он плакал..? — глаза Ёля округлились. Пак резко выдохнул, замер всем телом, а потом вскрикнул и сильнее сжал голову руками. Ифань подскочил с места и поднял того на ноги к себе спиной. Теперь метку можно было выжечь. Уриил приложил ладонь к центру рисунка и направил внутрь линий полоски света. Ёль орал, как резаный, но Ифань продолжал. Фиолетовые полоски испарялись с тихим шипением, и когда последние штрихи стерлись, Пак затих и повис в руках Ву без сознания. Ёлю надо было прийти в себя, такая магия высасывает из проклятого много сил. Крис же надеялся, что этот финт ушами с его стороны не отследят ищейки Небес. Он рисковал, но другого выхода не было. К тому же, если Ёль не уладит все с Ситри, Чондэ исполнит свою угрозу. А драться с Маром — это уже совсем другой уровень, Ву этого не нужно. И не только из-за ищеек. Оттащив спящее тело напарника в кровать, он пошел в ванную и умылся. — Да-а уж… Денё-ёк… — он развернулся и оперся на раковину. В мусорном ведре он заметил кучу одежды. — Что это Пак перепутал мусор и стирку? — Ву вытащил вещи. Сверху валялся костюм, что был сегодня на Ситри. Далее смокинг Пака. Ну, по крайней мере, ясно, почему эти вещи выбросили. На дне оказались еще и футболка с гавайскими шортами. — Мда… — Ву кинул кучу обратно, но вдруг о кафельный пол стукнуло что-то твёрдое. Крис наклонился и поднял предмет. — Веер? Странно, откуда у Чанёля такая красота? Тонкие веточки и цвет сакуры были исполнены как минимум мастером. В углу была надпись на древнем наречии, Крис пригляделся и прочитал «Навеки твой». Ву медленно сложил веер, чуть сжал его в руке и пошел к Чанёлю. Такие символы использовались для клятв и признаний в любви. Крис понял, кто сделал веер и отдал его Чану. Если Ифань до этого немного и сомневался в словах Бэкхёна, то теперь сомнений не осталось. Ситри пошел против всех устоев мира в одиночку и отдал сердце смертному. Все больше Уриил осознавал, что не знает всей правды о демонах, а многое, чему их учили на Небесах — враньё. /Melody Fall — It can’t be over (3.35)/ Чанёль вздрогнул и вынырнул из сна. Услышав за стеной сильный раскат грома, он понял, что его испугало. Пак потянулся и зевнул. Повернувшись на другой бок, он замер. На него пристально смотрел Ифань. Погодите, что он тут забыл с самого утра? — Что ты тут..? — начал говорить Ёль, но потом обратил внимание на исцарапанную стену позади Фаня. Ситри… Воспоминания, как поток ледяной воды, хлынули на Пака, и он не смог вдохнуть. Он признался, они были вместе. Чанёлю было так крышесносно, что он потерял голову и… Что он? — Фань, — неверяще выдохнул Ёль и медленно сел в кровати. В памяти всплыло перепуганное лицо Бэкхёна и то, как Пак держал его за горло, как чуть было не ударил. Все те слова, что он обрушил на Бёна. — Что я наделал, Фань?.. Чанёль почувствовал ком в горле. Этого не может быть. Ему все приснилось. Пожалуйста, кто-нибудь, скажите, что он не разрушил все собственноручно. Хуже стало, когда Ёль вспомнил появления Криса и его слова. Слёзы Ситри. Чанёль ощутил себя таким дерьмом, что захотелось взвыть! — Да уж, дров ты наломал прилично, — выдал со вздохом Ву. — Он в порядке? — Ёль вскочил с кровати. — С ним все хорошо? Где он? — Я его к Марбасу отвёз, когда нашел. Насчет в порядке ли, в этом я бы не был так уверен, — сказал с легким осуждением Крис. — Мар, кстати, привет передавал и обещания расправы над тобой. Расправы? Пожалуй, сейчас это меньшее, что волновало Пака. — Как я мог?! Как мне в голову вообще пришло выдать такое Бэку прямо в лицо? Да еще после… — Пак помотал головой и прижал ладонь ко лбу. — Это конец. — Ты так переживаешь. А вчера просто сбежал, наорав на всех нас. Чего ты? Я думал, ты решил покончить с нами? — проговорил Крис. — Это… — простонал Ёль. — Я тогда, честно сказать, очень растерялся. Не ожидал, что ты тоже. Короче, я признаю, что повёл себя как придурок. Мне странно осознавать, что ты архангел, но я не готов вычеркнуть тебя из своей жизни. Чанёль сел обратно на кровать. — Ситри сказал мне вчера, что если тебе кто-то дорог, то цени его, несмотря ни на что. — Кажется, он не только меня имел в виду. Я вчера задал вопрос, на который ты не ответил, кто для тебя Бэкхён? — Кто? — проговорил Чан и ощутил горечь. — Головная боль. Ураган, что перевернул мою жизнь вверх тормашками. Но меня тянуло к нему магнитом. С самого начала, как бы я не сопротивлялся, — поведал Пак, опустив голову. — Он нравится мне до потери пульса. Только теперь это не имело смысла. Чанёль встал и прошелся к окну. Погода отражала его состояние. — А теперь… Крис, он же за такое не простит. Я удивляюсь, как он меня не прихлопнул сразу. Еще и то, что ты говоришь. Поверить не могу, что Бэк так отреагировал. Когда Чанёль представил эту сцену, захотелось хорошенько себе вмазать. — Фань, я мудак. Я понять не могу, чем меня треснуло, что я вывалил на Бэка весь тот ужасный бред, — Ёль стукнулся лбом о стекло и вздохнул. — Фух… Все-таки оно исчезло с концами, — с облегчением и излишне весело произнёс Ву. — Ты о чем? — удивился Ёль и обернулся через плечо. Ифань подошел к нему. — Собирайся, придурь, по пути объясню. — Куда? — недоумевал Пак. — За танком, от Марбаса отстреливаться. Пак, не тупи, отвезу тебя к Бэкхёну. Что? Прямо сейчас? Но Чанёль ведь… — Я не уверен, что это хорошая идея, — вздохнул Ёль. Ему было стыдно и противно от себя самого. — Ёль, поверь старому другу, вам нужно расставить все точки над «ё». Даже если ты не уверен в своём положении, попросить прощения за сказанное — это уже хоть что-то. К тому же, ты был не виноват, — проговорил Фань и пошагал к выходу. — Как это? — не понимал Ёль. — По дороге-е… У тебя пятнадцать минут, ПакЧан! *** — Кажется, я знаю, кто мог наслать на меня эту заразу, — произнёс Ёль, когда Крис закончил свои объяснения. Пак вспомнил этого навязчивого собеседника в клубе. — Только вот это не отменяет того, что я на самом деле где-то глубоко в душе так думаю. Мне противно, что эта хрень вытащила наружу мои скелеты в шкафу и бросила их Ситри под ноги. — Ну, друг, каждый чего-то боится, в чем-то сомневается. Но если ты борешься с этим, то все нормально. Я понимаю тебя, принять факт того, что тебе нравится кто-то вроде Бэкхёна, очень непросто, — подбодрил Ву. Он крутил руль и вглядывался в дорогу. Лило как из ведра, но хотя бы гроза прекратилась. Пак сжимал и разжимал кулаки, думая, что сказать Бэкхёну. Как выразить то, что он чувствует, и понять, нужны ли эти чувства самому Ситри. Он так боялся, что Бён просто развернётся и уйдёт, даже не захотев выслушать. — Чёрт! — выругался Ёль и стукнул кулаком приборную панель. — Эй-эй, малышку мою не тронь, она-то причем? — возмутился Ву. — Прости… Слушай, может, ну его? Марбас все равно не подпустит меня к Бэку, я уверен, поэтому… — Я тебя не узнаю! Куда делся бесстрашный детектив Пак Чанёль, что кидался грудью на амбразуру? Не переживай, Чондэ я беру на себя. Выманим их на улицу, не думаю, что Мар рискнёт и кинется на тебя прямо там. А так, я его потом заберу, чтобы не мешал, — поделился планом Ву. — Ты тоже прости меня. За вчера. Даже теперь меня выручаешь, Крис, — произнёс Ёль. — Для чего же еще нужны друзья? — улыбнулся Ифань. — Да и я ведь, правда, скрывал свою сущность. — Кстати, у тебя тоже есть второе имя? Ну, настоящее, — поинтересовался Чанёль. — Конечно. Меня зовут Уриил, приятно познакомиться, — хохотнул он и протянул Паку свободную руку. Ёль пожал её и тоже чуть улыбнулся. — Только не думай, что имя — это все, что я хотел бы знать о настоящем тебе. — Замётано. Все-таки Пак сущий идиот. Он чуть не лишился друга, которым сильно дорожил. Ситри помог ему даже в этом. Ситри… Все просто не может закончиться вот так. Чанёль должен постараться все исправить. *** — Итак, я написал Мару. По разговору он может почувствовать подвох. Теперь осталось подождать, — проговорил Ву, вглядываясь в парадную дверь дома. — Ты уверен, что он возьмёт с собой Бэкхёна? — Будем надеяться. Если что, сам потом поднимешься. Пак вздохнул и начал мять в руках зонт. В горле пересохло, а по телу ходил неприятный мандраж. Пак даже перед экзаменами в академии так не волновался. — Не дрейфь, чувак, все будет хорошо. Я чувствую приближение Чондэ, пошли, — сказал Ву и вышел из авто. Пак, сделав глубокий вдох, кивнул сам себе и сделал то же самое. Захлопнув дверь, Ёль открыл зонт и спрятался от дождя. Они подошли немного вперед и остановились. Через несколько секунд из дверей дома вышли двое парней в капюшонах и пошагали к ним. В одном из них Чан узнал Бэка, тот шел медленнее, с опущенной головой, то и дело чуть спотыкаясь. — Какого дьявола?! — выкрикнул Марбас, когда увидел Пака. — Уриил, ты этого червя приехал нам продемонстрировать?! Ситри, видно, заинтересовавшись возмущениями брата, поднял взгляд и… Паку хотелось провалиться сквозь землю в котёл к тому самому дьяволу. Такого погасшего взгляда у Бэка не было никогда. Кажется, даже лицо его осунулось. Его глаза расширились чуть, когда взглянул на Ёля. Но после он закусил губы и зажмурился, отворачиваясь. Пака пробрало дрожью от того, насколько боль Ситри была ощутима. А еще, увидев вот так Бэкхёна, Ёль понял, что без этого существа жизнь станет бессмысленной. Сердце стучало, как ошалелое, лицо обжигали стыд и вина. Все внутри требовало вернуть Бэка. Не дать ему исчезнуть. Никогда. Даже если Чанёль не дождется взаимности, какой ждёт, просто быть бок о бок с Ситри уже будет достаточно. — А вообще, спасибо за доставку! — голос Марбаса вернул Пака из раздумий. — Я его прямо тут и прикончу! — рыкнул Мар и сверкнул глазами. Просчитались. В один момент в его руке появился кинжал, и он кинулся с ним к Чанёлю. Он же, совершенно этого не ожидая, оторопел и не мог шевельнуться. Все будто бы замедлилось, Пак видел, как острие приближается к его груди, как Крис поздно среагировал на такой выпад. Еще мгновение, и Чанёль попрощается с жизнью. Но неожиданно перед Ёлем из воздуха появился Ситри, перехватил руку Марбаса и отгородил Чанёля от угрозы крыльями. — Не смей, — прохрипел чуть слышно Бён. — Ситри, твою мать, отойди, пока я сам тебя не отодвинул! — Все, что угодно, но ты не смеешь причинять вред моему человеку. Никто в этом грёбаном мире не смеет этого делать. Я каждому глотку перегрызу, — а вот теперь голос Бэкхёна звучал почти как в его истинной форме. Угрожающе, страшно. Что значит это «моему человеку»? Что, черт возьми, Бэкхён делает? Как он может защищать Чанёля после того, как с ним поступил Чан? И главное, почему? Это просто в голове не укладывалось. Однако было реальным. И это гнало страхи Ёля прочь. У него все замерло внутри, а в сердце появилась слабая надежда. — Ситри. Эта погань поступила с тобой так, а ты… Ты думаешь, я спущу ему это с рук? Тебе напомнить, в каких частях преисподней я разбросал последнего, кто посмел тебя просто оскорбить? А эта шваль… Кинжал в груди — это меньшее, чего он заслуживает, — голос Марбаса не уступал по силе, у Чанёля даже волосы на затылке дыбом встали. — Это только мои проблемы, слышишь? Он не обязан… — Нет, Ситри, твой брат прав, — решился встрять Чанёль. Ситри обернулся через плечо и уставился на него с удивлением. Марбас тоже нахмурил брови, но позы они не сменили. — Что ты там вякнул? — Говорю, что заслуживаю наказания. Даже если такого. Я не буду убегать, — произнёс Пак, обошел Бэка и встал сбоку возле Марбаса. — Все, что я прошу, дать мне шанс поговорить с Бэкхёном. Мар вырвался из рук Ситри, схватил Пака за грудки и приставил кинжал к его шее. Бён, было, дёрнулся в их сторону, но Пак жестом руки остановил его. — Просто разговор. А после решай сам… — повторил Ёль и сглотнул. Его сверлили взглядом, будто сканируя. Лезвие больно впивалось в кожу. — Та-а-ак, поиграли, детки, и хватит, — отмер Крис, подскочил к Мару, дёрнул на себя и перехватил того под руки. — Пусти меня! — рыкнул Чондэ. — Чувак, вспомни, где мы, равновесие Бытия и все в этом духе. Твоё счастье, что дождь скрыл вашу милую потасовку, но пора и честь иметь, пойдем-ка! — выдал Ифань и поволок брыкающегося Мара к своему автомобилю. Пак заторможено проследил за этой сценой и выдохнул. Кажется, он не дышал все время, пока у его горла был кинжал. А еще он с такой силой сжимал ручку зонта, что ладонь начала болеть, но Ёль заметил это только сейчас. — Чанёль… — послышалось тихо из-за спины. Пак вздрогнул и медленно обернулся. Ситри стоял в шаге от него. Руки спрятал в карманы куртки. Капюшон толстовки насквозь промок. По черным волосам и лицу Бёна скатывались дождевые капли. Крылья он так и не спрятал, и те тоже сильно промокли. Бэк смотрел прямо в глаза, а во взгляде читалась полная безнадёга. — Прежде чем ты что-то еще скажешь, — не дал Бён Чанёлю и рта открыть. — Я хотел бы кое-что сказать. Бэк отвёл взгляд и на секунду прикрыл глаза. — Я хотел еще раз попросить прощения за то, что вторгся в твою жизнь. За то, что разрушил её. Я вовсе этого не хотел. За то, что не раз подвергал тебя опасности. За то, что ты… — Ситри, — не выдержал и прервал его Чанёль. — Нет, постой, — Бён вскинул руку и замер. — Я хоть и демон, но даже я не настолько сильный, чтобы сказать тебе «прощай» прямо сейчас. Дай мне еще минуту, хотя бы одну минуту, — голос Бэкхёна сорвался, и он уронил голову на грудь. Этот глупый Ситри… Он подумал, что Чанёль явился для прощания? — Бён Бэкхён, — тот вздрогнул от обращения и поднял голову. Глаза его покраснели, а губа была закушена. Он медленно сжал в кулак руку, что все еще держал перед собой, и обессилено её опустил. Чанёлю тошно от того, что он не замечал, насколько больно было Ситри. Столько обидных слов и поступков в свою сторону от Пака он просто молча проглотил и продолжал быть рядом? Чан такой идиот… Но, он должен знать. Должен узнать настоящие чувства Ситри к себе. — Ты помнишь, что клялся мне говорить только правду? — С тех пор я ни разу не соврал, — выдохнул Бэк, — мне, правда, жаль. — Ты скажешь мне правду, если я задам вопрос? В последний раз. Если ответишь сейчас честно, я сниму с тебя обязанность этой клятвы. Кажется, Бён немного растерялся, но кивнул пару раз. — Что ты ко мне чувствуешь? — произнес Чанёль и замер в ожидании. Кажется, Бэкхёна поверг в шок такой вопрос, его взгляд забегал, и он даже чуть отступил назад. — Чанёль, тебе не нужно это. Такой, как я… — Да просто скажи уже! — прикрикнул Пак, а у самого поджилки тряслись от переживаний. Ситри тяжело вздохнул. — Люблю… — Что? — Бён так тихо это произнёс, а звук дождя и вовсе заглушил его голос. Хоть бы Паку не послышалось. — Я люблю тебя! Громко, будто на весь мир выкрикнул Ситри и подарил взгляд глаза в глаза. Чанёлю показалось, что внутри него что-то разорвалось и наполнило тело теплом и трепетом. Сердце отбивало счет о ребра. А душу захватило настолько сильное счастье, что он, наверное, впервые в жизни такое ощущал. Чанёль не сдержал это в себе и широко улыбнулся. Ситри, скорее всего, огорчила такая реакция, уголки его губ опустились, а руки сжались в кулаках. Подумал, что Пак смеётся? Глупый-глупый, но такой драгоценный. Чанель махнул рукой и откинул зонт прочь, в один шаг преодолел расстояние между ними, обхватил ладонями лицо Ситри и с силой прижался к его губам. Влажные, но мягкие и тёплые. Родные до безумия. — Это только я должен просить прощения, слышишь? — проговорил Ёль в самые губы Бёна. Ощутив на коже горячий выдох, Пак обхватил дрожащую губу Ситри своими и замер так на несколько секунд. — Только я, — повторил он, оторвавшись. — Все что я говорил вчера на кухне, все, правда, слышишь? А то, что было после… Тот кошмарный бред, это все из-за того, что я боялся, что был слабым и поддался какому-то проклятию. — Проклятию? — заторможено спросил Бэк. — Потом спросим у Криса, он лучше объяснит. Я это к тому, что я не считаю так, как сказал. Ты нужен мне, слышишь? Нужен! Не смей исчезать! — сказал Чанёль и провел пальцами по вискам Ситри. — Я не буду набивать себе цену и говорить, что тоже люблю тебя, — Бэкхён прикрыл глаза, разочарованно поджимая губы. — Я не хочу врать. Но… — Пак коснулся губами мокрой щеки. — Сейчас ты нравишься мне до замирания сердца, — Ёль накрыл поочередно поцелуями глаза Бэка. — И пускай это еще не любовь, но я на пути к этому, слышишь? Мне плевать, что ты не человек. Мне плевать, что будут говорить о тебе другие. Мне плевать на все, если ты согласишься быть рядом с таким, как я. Со скучным, серым, обычным человеком, — Ёль прижался лбом ко лбу Бэкхёна, и тот открыл глаза. Голубые огоньки сверкали в его радужках, а на губах появилась неуверенная улыбка. — Ты не обычный, ты мой человек. Мой любимый человек, — проговорил Ситри и улыбнулся еще сильнее, — и я ни за что не оставлю этого человека. Пак отразил улыбку Бэкхёна, а затем они оба утонули в поцелуе. Ёль бережно и нежно касался губ Ситри, пытаясь справиться с дрожью от этой близости. Он медленно отстранился, а потом крепко прижал к себе Бэкхёна, обнимая со всех сил. Краем глаза он заметил, что меж дождевых капель витали в воздухе голубые светлячки. Улыбнувшись сам себе, он стянул с Ситри капюшон и погладил его по голове, поцеловал затем в макушку. Огоньки красивые, но они их выдадут с головой, странно, что до сих пор еще никто ничего не заметил. — Эй, волшебник мой, — шепнул Ёль в ухо Бэка, — давай вернемся домой. Бэк угукнул в пальто Чанёля, встряхнул крыльями, сбрасывая лишнюю влагу, и завернул их обоих во влажные перья. Ёль надеялся, что Бэкхён перенесет их вовсе не в свою квартиру. Не ошибся и был безумно рад, что его дом теперь для Ситри тоже стал родным. Огоньки разлетелись по темным комнатам, заполоняя все пространство синеватым свечением, а Чанёль все так же обнимал Ситри. Они дышали друг другом, растворялись друг в друге, принимали друг друга. Теперь уже окончательно и безвозвратно.