Зов темных крыльев

      - Ну и что, по-вашему, означает такое «послание»?       - Это вы мне скажите! В самом деле, Минерва, вы же сами решили в дальнейшем договариваться с ней. Выходит, вы должны хорошо ее понимать. Вот и объясните хотя бы…       - Альбус, я серьезно!       - Если так, предлагаю спросить Мелони. Мне кажется, она давным-давно уже не спит.       Я вздрогнула и открыла глаза. Дамблдор смотрел на меня с откровенной усмешкой, а МакГонагалл – немного встревоженно, явно прикидывая, что из их разговора я успела подслушать. Оправдываться было бессмысленно.       - Можно взглянуть на письмо, сэр? – попросила я, рассчитывая, что такой мгновенный переход к делу хоть ненадолго отвлечет их от «неподобающего поведения некой юной леди». Так и вышло.       - Пожалуйста. – Дамблдор протянул конверт.       Да, теперь удивление профессоров сделалось вполне понятным. На плотном листке пергамента каллиграфическим, с детства знакомым почерком была выведена одна-единственная короткая фраза:       ГОРЖУСЬ СВОЕЙ ДОЧЕРЬЮ.       И подпись леди Алисии – широкий, свободный росчерк чуть ли не на полстраницы. Больше в письме не было ни слова.       - Что скажешь, Мелони? Есть идеи? – полюбопытствовал Дамблдор.       - Помимо того, что она действительно мною гордится? – против воли улыбнулась я. Все же, читать такое послание, пусть и адресованное другим людям, было невыразимо приятно.       - Да, помимо этого, - подтвердила МакГонагалл. – Видишь ли, я бы не удивилась, если бы твоя мать оказалась в состоянии предположить, что мы покажем тебе ее письмо. И если так, то, возможно, оно может означать что-то понятное лишь вам двоим? Как думаешь?       - Вы совершенно правы, миссис МакГонагалл, - кивнула я. – Дело в том, что мама довольно часто употребляет эту фразу – но всегда в строго определенных обстоятельствах.       - А конкретнее?       - Она говорит так, когда я… Как бы описать понятнее… Например, провожу неудачный эксперимент с новым заклинанием, или зельем, или просто влипаю в неприятности по собственной инициативе. Тогда она слегка посмеивается и сообщает, что очень гордится мной… что, в общем-то, чистая правда, а потом садится в стороне и тихо наблюдает, как я пытаюсь разгрести заварившуюся кашу. Короче говоря, ее послание означает, что с чем бы я не столкнулась, мне предстоит выпутываться самостоятельно. А она будет смотреть, как именно я это делаю. Все просто.       - Что за чушь! Она ведь твоя мать!       - Почему она так поступает, Мелони?       - Откуда мне знать, почему, сэр? - предпочла я ответить вопросом на вопрос Дамблдора. – В любом случае, она никогда не ошибается, а значит, следует делать так, как она указывает.       - Да неужели?       - Что – «неужели»? Это же моя мама!       Профессора переглянулись. Потом МакГонагалл с какой-то странной ноткой неуверенности в голосе поинтересовалась:       - Скажи, Мелони, а она… хорошо к тебе относится? В смысле, она тебя часто наказывает или что-нибудь в таком духе?       - Да как вы могли подумать! – вспылила я, но тут же осеклась. Повышать голос на старших, особенно, если один из них директор Хогвартса, а другая – декан Гриффиндора, все же не следовало. – Простите. Но как вы не понимаете? У нас наказывают только слуг! Провинившихся слуг! Мама может воспитывать меня, но наказывать – никогда. Это было бы…       - Ниже твоего достоинства? – усмехнулся Дамблдор? – Теперь понимаю…       - Да. Да, вот именно, сэр!       - В таком случае, как же она тебя «воспитывает»? - не отставала МакГонагалл.       Я задумалась. А в самом деле, как? Но они истолковали мое молчание неверно.       - Не бойся, Мелони. Нам ты можешь рассказать. От нас она ничего не узнает.       - Да нет же! – я с досады прикусила губу. Ну как им объяснить? – Я просто думаю. Понимаете, меня раньше никто не спрашивал…       - Смелее, Мелони!       - Знаете, а ведь похоже, что вообще никак, - растерянно призналась я. – Ну, то есть, мне случается иногда наворотить дел, но она даже кричала-то на меня всего один-единственный раз в жизни!       - Мелони!       - Клянусь вам, миссис МакГонагалл, это правда!       - И за что же она на тебя кричала? – спокойно поинтересовался Дамблдор.       - Я позволила себе с ней не согласиться. Усомнилась в ее решении насчет Хогвартса и вообще вела себя неподобающе. Как последняя идиотка, если точнее. Честное слово, мне так неловко об этом вспоминать… Да и какой смысл?       - Подожди, подожди! Что там насчет Хогвартса?       Я попыталась было уйти от ответа, но МакГонагалл была настойчива. Так что, в конце-концов, запинаясь и краснея, я все же была вынуждена поведать историю моего отправления в Хогвартс. Когда я закончила, даже Дамблдор смотрел на меня с некоторым недоумением.       - И ведь самое поразительное, она не лжет, - задумчиво произнес он.       - Бросьте! Я не верю ни единому ее слову!       - Нет, Минерва. Вы еще не поняли? Она вообще никогда не лжет. Если не хочет говорить, то либо в открытую скажет об этом, либо выдаст полуправду, либо просто промолчит. Но если загнать ее в угол прямыми вопросами, как вы сделали сейчас, то расскажет все без утайки. А солгать – это для нее…       - Ниже моего достоинства, - закончила я. - Все так и есть, сэр. Спасибо за понимание.       - В таком случае, откуда такой фанатизм в отношении Алисии? Можно подумать, она для Мелони – что-то вроде высшего существа, совершенного и безупречного в своих решениях!       - Почему, Мелони? – улыбнулся Дамблдор.       - Потому, что так оно и есть, сэр! – уверенно и без малейшей запинки отчеканила я. – Мама знает все и никогда не ошибается!       - Опять двадцать пять! Мелони, послушай, здесь тебе ничего не грозит…       - Подождите, Минерва. Так вы ничего не добьетесь. А давайте вообще присядем, - вдруг предложил Дамблдор. – Похоже, разговор у нас будет долгий, да и начали мы совсем не с того. Вот самой Мелони, например, интереснее, что ей теперь, собственно, следует делать. А самое главное, что намерены делать все остальные. Не так ли?       - Истинная правда, сэр.       - Так вот. Есть предложение. Мы просто посидим и спокойно побеседуем. При этом Мелони расскажет нам то, что интересует нас, а мы ей – то, что интересует ее. Все согласны?       - Да, профессор. Это по-честному. Только можно я сначала немного приведу себя в порядок? – кивнула я на неприметную дверь уборной, ужасно неловко чувствуя себя в перемазанной засохшей слизью, разорванной мантии. – Я мигом, честное слово!       - Разумеется. Можешь не торопиться. Мы подождем.       Оказавшись в личной уборной МакГонагалл, я прежде всего взглянула в зеркало. Ничего необычного… если не считать какого-то лихорадочного блеска в глазах. Тем не менее, после услышанного, я уже догадывалась, что может скрываться под этим обычным человеческим лицом… Впрочем, ужасаться и проклинать судьбу было не время. С помощью заклинаний я быстро привела себя в надлежащий вид и поспешила обратно.       Они уже ждали меня, с удобством расположились в уютных креслах. МакГонагалл заняла место за письменным столом, а Дамблдору приглянулось кресло в самом темном углу кабинета. Впрочем, темном, надо полагать, только для него самого. Я вдруг поняла, что то и дело отвожу взгляд от невыносимо слепящих огоньков свечей, в изобилии имевшихся в помещении. Зато пресловутые «темные углы» кажутся освещенными вполне достаточно, хотя еще вчера я бы так не сказала, окажись здесь.       - Что то не так? - поинтересовался Дамблдор.       - Свечи, - коротко ответила я. – Слишком ярко, извините.       - Ах да… Минерва, вы позволите? – он вынул из складок мантии делюминатор. Об этой вещи в Хогвартсе ходило много всяческих историй, и я легко узнала ее по описанию.       - Пожалуйста, - разрешила МакГонагалл. - Я ведь вполне способна видеть в темноте, не забыли?       Делюминатор в ладони Дамблдора защелкал, вбирая слепящий свет. Немного подумав, маг что-то переключил в нем и снова направил на свечи. Теперь из прибора словно ночные мотыльки полетели и осели на фитилях сгустки совсем другого света: призрачного, молочно-белого.       - Лунный свет, - пояснил Дамблдор. – Не слепит ведь, правда?       - Нисколько, - удивленно согласилась я. – Спасибо, сэр.       МакГонагалл насмешливо фыркнула. Ее глаза сверкнули зеленоватым фосфорическим блеском.       - Превратили мой кабинет Мерлин его знает во что – и довольны! Впрочем, ближе к делу. Мелони, я понимаю, конечно, что тебе многое хочется узнать, но для начала не могла бы ты объяснить нам с профессором Дамблдором кое-что?       - Конечно, миссис МакГонагалл.       - Видишь ли, насчет твоей матери… Я решительно ничего не понимаю в этой истории!       - Можете поверить, профессор, я тоже…       - В каком смысле?       - Послушайте, миссис МакГонагалл! До сегодняшнего утра я была абсолютно уверена, что являюсь обычным человеком! Я проснулась и спокойно пошла завтракать! А там тролль и весь этот кошмар с превращением не-пойми-во-что! И если вы полагаете…       - Стой! Мелони, ты серьезно? Алисия… твоя мать, она даже этого тебе никогда не говорила? Что так может случиться, когда придет время? Не сказала кто ты? И кто она? И все твои предки по женской линии начиная с Саманты Блейдвинг?       - Да о чем вы говорите?! – я была на грани истерики, одновременно желая и на желая услышать подтверждение своей кошмарной догадки. – При чем здесь они?       - Ну и ну, - только и протянула МакГонагалл. Она вскочила с места и быстро зашагала взад-вперед по кабинету. – Ну и ну…       - Профессор… - я обратила умоляющий взор к Дамблдору.       - Саманта была чистокровной гарпией, Мелони, - последовал спокойный ответ. – Все вы: и ты, и твоя мама, и бабушка, и те, кто были до них являются ее прямыми потомками. Понимаешь?       Я молча кивнула. Все слова куда-то исчезли. То, о чем я уже и так смутно догадывалась, боясь довести рассуждения до конца, Дамблдор озвучил коротко и ясно. Гарпия…       - Отлично. А теперь позволь спросить. Как ты думаешь, почему Алисия держала все это в секрете от тебя самой?       - Н-не знаю, - внезапно охрипшим голосом произнесла я. – Но в любом случае у нее были на то свои причины. Она всегда поступает правильно. Правильно и своевременно. Она всегда знает, что и когда следует делать – как мне, так и ей самой.       - Вот же заладила! – МакГонагалл вновь повернулась ко мне. – К твоему сведению, я хорошо знала Алисию. И уж поверь: даром ясновидения она никогда не обладала!       - Способности Алисии, как и всего потомства Саманты в данном отношении не имеют ничего общего с ясновидением, - задумчиво сказал Дамблдор. – Блейдвинги не предвидят будущее, это само будущее ведет их. Поэтому со стороны действительно может показаться, что они действуют безупречно – но дело в том, что они просто не могут, не умеют иначе, понимаете? Что же касается Алисии… Несмотря на то, что она не обладает способностями вашего рода в полной мере, по ней я лично несколько лет подряд сверял главные башенные часы Хогвартса. И пару раз – маховик времени. Причем сама она всегда обходилась даже без простейшего хронометра.       - Интересная особенность… Но причем здесь будущее? Они могут перемещаться во времени? – вмешалась МакГонагалл       - Нет. Все намного сложнее. Тем не менее, оставим это пока. Считайте это ясновидением, если хотите. Или просто характерной особенностью, передающейся в их роду по материнской линии.       - Вы говорите загадками, Альбус. Впрочем, меня тоже больше интересуют практические моменты. Например, каким образом с помощью этой «особенности» Алисия смогла добиться такого громадного влияния на Мелони!       - Да потому, что данное свойство у них одно на двоих! Они живут, действуют и думают сообща, в одном направлении! Не удивлюсь, если Мелони просто не представляет себе, как можно не выполнить указания матери! Чего наша юная леди пока не осознает, так это того, что фактически подчиняется вовсе не ей... Возможно, вы, Минерва, и не обращали в свое время внимания, поскольку не особенно ладили с Алисией, но она вела себя примерно также в отношении Амелии Блейдвинг, ныне покойной бабушки Мелони.       - Мне кажется, все намного проще. Вы же знаете Алисию. Она всегда была потрясающе властной и жестокой. Боюсь даже представить, что она делала с Мелони!       - Да ничего такого! – выкрикнула я. Новость насчет собственной природы еще не до конца отложилась в голове, но молчать я уже не могла. - Просто слушаюсь ее и все! Потому, что так надо! Потому, что иначе все выходит в сто раз хуже! Ну как вам объяснить?       - Вот видите! – Дамблдор победоносно взглянул на МакГонагалл поверх очков. – Она даже не понимает, что за всем этим стоит! Вполне укладывается в мою теорию, не так ли? Вот скажи, Мелони, ты ведь… как бы сказать… чувствуешь, что находишься на своем месте, когда следуешь указаниям Алисии? Что иначе просто нельзя? Недопустимо? Поскольку нарушится что-то очень важное? Какое-то равновесие в мире?       - Да! Все правильно! Вы прекрасно это описали, профессор. Лучше не придумаешь.       - Мелони, а как ты вообще живешь дома? – невинно поинтересовалась МакГонагалл. – В смысле, чем занимаешься? Играешь, гуляешь, помогаешь по хозяйству? Мама заставляет тебя что-нибудь делать?       - По хозяйству? Да вы шутите! Я что, похожа на служанку?       - Нисколько, Мелони, – успокоительно сказал Дамблдор. – Но все же, опиши нам пожалуйста, как проходит твой обычный день дома. – Хорошая идея, Минерва. Пусть она немного отвлечется, - добавил он едва слышным шепотом, явно в расчете на то, что кошачий слух МакГонагалл острее гарпийского. – Воспоминание о родном доме полезны в таких случаях, не находите?