Великородная

- Кристина! Твою мать! - раздался крик снизу. Я лишь закатила глаза и укрылась одеялом получше. - Немедленно спускайся! Ты - неблагодарная дрянь! - Спасибо, тетушка, - пробормотала Крис, встав с постели. - Я тоже тебя ненавижу. Вот так и начинается утро в семье Великородных. Родители Кристины были гробовщиками, а неделю назад умерли в пожаре, так что теперь гроб заказывали им. Пятнадцатилетняя девчушка осталась на попечении сестры ее матери, но у той тоже был ребенок. Ужасный ребенок. - Поторопись тупая сестра, - послышалось со стороны ванной. - Когда ты уже сдохнешь? - Только после тебя, - ответила девушка, даже не воспринимая слова брата всерьез. Их семья не отличалась взаимопониманием и заботой друг о друге. Они норовили вцепиться в глотки друг другу и разорвать. Это было более чем привычно. Спустившись вниз, Кристина приподняла тонкую черную бровь, вопросительно смотря на женщину сорока лет. - Я уезжаю, - начала женщина. - А когда вернусь, то надеюсь, что ты умрешь и перестанешь доставлять нам проблемы. - Я надеюсь, что ты больше не вернешься, - кивнула в ответ Крис. Когда дверь захлопнулась, Кристина направилась наверх, чтобы принять ванную. Ее брат проводил ее насмешливым взглядом и вернулся к себе в комнату. Когда ванная была наполнена холодной водой, девушка разделась, оголяя бледную кожу и грудь четвертого размера. Сев в воду, она вытянула вперед ноги и облокотилась спиной о бортик. Ее угольно-черные волосы спадали на плечи, а темно-карие глаза следили за тем, как капельки воды капают с крана. Кап... кап... кап... Улыбнувшись, Крис потянулась за шампунем, но рука соскользнула и тронула провод. Глаза, расширившись, следили за тем, как фен падает в воду, провод медленно тянется за ним. Секунда и крик доносится с небольшой комнаты в поместье великородных. Стас на секунду отвлекся от книги, но позже ухмыльнулся и продолжил свое занятие. Бездыханное тело лежало в ванной с шокированным выражением лица. Стеклянные глаза остались открыты, а рот приоткрыт в бесшумном крике. Могло показаться, что в карих глазах промелькнуло облегчение, но это уже не важно. Теперь остается лишь надеяться, что там ей будет лучше, чем здесь.