***
Прошлое. — Вы заняты? Ответ был так очевиден, что Сарек не знал, как реагировать. Разумеется, он занят. Если под «занят» мисс Грейсон понимала «быть продуктивным». Когда это он не был продуктивным в рабочее время, в своем кабинете? И конечно, она могла видеть, что он был занят сложной проблемой соглашения с Ловирианом. Оно было открыто на его мониторе, стопка документов по нему лежала на краю стола. Должно быть один из тех моментов, когда смысл слов расходился с их буквальным значением. Сарек оглянулся через плечо и посмотрел в угол, где сидела Аманда. Она развернулась к нему, наклонилась вперед и сидела, поставив локоть на колени, а подбородок — на ладонь. Поза была неформальной, но лицо… серьезным? Встревоженным? Он все еще испытывал затруднения при расшифровке ее эмоций. Но не оставлял попыток. Даже когда Аманда не разговаривала с ним, или не смотрела в его сторону, он часто ловил себя на том, что изучает ее лицо, пытаясь понять ее настроение. В результате это сказалось на его эффективности. Если Аманда заметила, то это могло объяснить ее вопрос о том, занят ли он. Может быть, ее беспокоит, что его производительность в последнее время стала ниже оптимальной. Он вернулся к монитору. — Вам необходима помощь в чем-то? — Если я не вовремя, то могу подождать, — ответила она. — Пожалуйста, продолжайте. Он услышал, как ножка стула царапнула по полу. Последовал шорох — скорее всего, она поправила подол юбки. Человек бы назвал ее юбку скромной, линия коленей была еле видна. Конечно, по вулканским стандартам Аманда была почти голой. Сарек не раз хотел попросить ее воздержаться от подобной одежды. Но по какой-то необъяснимой причине, он откладывал этот разговор. — Ну, у меня есть несколько вопросов о «Руководстве по политике», — сказала она. — Я предполагал, что они возникнут. — Сарек перелистывая на мониторе список со всеми историческими партнерами Ловарианского Синдиката. — Поэтому я и просил вас ознакомиться с ним. Она сделала глубокий вдох, как обычно перед тем, как сказать что-то, что считала неприятным. Он собрался и перешел к следующей вкладке. — Сколько лет этой книге? Безобидный вопрос. Сарек расслабил плечи и ответил: — Помощник посла Кувара написал ее, когда здесь открыли первое посольство. Насколько я знаю, ее с тех пор не переписывали. Аманда снова глубоко вздохнула. — Это многое объясняет. Например, часть о социальном взаимодействии с людьми. Вы ее читали? Сарек вернулся к первой вкладке со списком торговых партнеров Ловириана и просмотрел их снова. Триффианцы должны быть где-то здесь. — Да, перед тем, как отправился на Землю. Ознакомление с «Руководством» обязательно для всех сотрудников посольства. — Но это просто бред! Такое впечатление, будто его написал тот, кто людей в глаза не видел! Вот триффианцы, в самом верху страницы. Странно, он пропустил их дважды. Быстрым движением Сарек добавил страницу в закладки. — Существуют высокие шансы того, что ни посол Кувар, ни его помощник, не встречались с людьми, когда была написана книга, — сказал Сарек, обернувшись назад. Аманда замерла, глядя на него. Непроницаемое выражение, вопреки ее привычкам. — Не удивительно, что там так много плохих советов! Сарек почувствовал укол раздражения. В конце концов, «Руководство» хорошо служило им в течение многих лет. Или по крайней мере, было довольно разумным. Назвать его «бредом» — слишком эмоциональная реакция. — Например? Сарек открыл на компьютере карту спорных торговых путей. — Ну вот как это. Ее стул скрипнул и Сарек понял, что она склонилась к своему монитору. — «Начинайте каждый разговор с человеком с хвалебного наблюдения о его внешности или способностях», — прочитала она нараспев, с интонацией, которой рассказывают детские сказки. — Что-то не так с этим? — спросил Сарек, не отрывая взгляда от экрана. — Это относится только к тем, кто не умнее ребенка и зависят от похвалы! «Хвалебные наблюдения»! — Аманда фыркнула. — Начинайте каждый разговор с комплимента. Это шаблонно и неискренне. — Я заметил, что люди в большинстве случаев начинают разговор с шаблонных фраз. — Конечно, таких как «привет» или «как у тебя дела?». Но это не то же самое, что предлагает это руководство. Бедный Тирек! Каждый раз, когда он приходит на урок по стандарту, бедный парень подыскивает новые синонимы к словам «умный» и «красивый». Не удивительно, что он запланировал так много уроков! В комнате вдруг стало душно и жарко. Наверное, неисправность в вентиляции. Сарек сделал пометку, чтобы попросить ТʼЛин вызвать ремонтников. — Тирек не должен занимать все ваше время, — сказал он. Наклонившись вперед, Сарек сосредоточился на экране. — О, он не занимает все, — быстро сказала Аманда. По звуку ее обуви Сарек понял, что она поставила ноги ровно и села прямо, как в те моменты, когда готовилась защищать свое мнение. — Вообще-то, это еще один вопрос по поводу «Руководства». — Действительно, — сказал Сарек и Аманда продолжила. — В книге сказано, что персоналу предпочтительно оставаться на территории посольства. — Это логично, — ответил Сарек, отодвинувшись от монитора. — Все-таки мы здесь живем. — Но как насчет общения? Или экскурсии по городу? Тирек сказал, что он даже ни разу не ел в Сан-Франциско. — Вы обсуждали обеденные заведения с Тиреком? — Это одна из тех вещей, которые нужно подчеркнуть в «Руководстве», — сказала она. — Важность приема пищи. Люди тратят много времени на то, чтобы лучше узнать друг друга за едой. Но в книге об этом ни слова. Тирек выглядел удивленным, когда я предложила ему пообедать со мной. Сарека омыла интенсивная волна дискомфорта. Ощущение было почти физическим. Вина неожиданных затруднений с ловирианским торговым соглашением. Он посмотрел на карту, открытую на мониторе, с чувством, близким к отвращению — она явна была неполной и неточной. Если он не хотел завести отношения их рас в тупик, ему понадобятся свежие данные. Бессмысленно продолжать работу, пока у него нет всей информации. Быстрым движением Сарек выключил компьютер. — Что-то не так? — спросила Аманда. — Вулканцы не разговаривают во время еды, — ответил Сарек. Он взял пачку документов и начал сортировать их. — Прием пищи нужен для потребления необходимого количества калорий, ничего больше. К его удивлению, Аманда рассмеялась. — И это… логично? — спросила она, все еще смеясь. Положив документы, он развернулся к ней лицом. — В самом деле. Мы ценим эффективность, мисс Грейсон. Сарек ожидал, что она нахмурится, но его слова лишь сильнее рассмешили ее. Он смотрел, как опустила подбородок и и отвела назад прядь волос. Вид ее пальцев, касающихся изгиба уха, заставил его дыхание сбиться и это его обескуражило. Определенно нужно обратить внимание на климат-контроль в этой комнате. — Неужели? — спросила она, разглаживая юбку на коленях. — А мне кажется, что было бы более эффективным совмещать два занятия — еду и социальный контакт. Сарек сознательно замедлил дыхание и сказал: — Это не в традициях вулканцев. — Я понимаю, — сказала Аманда, — но когда ты в Риме… — В Риме? — Это земная поговорка. «Когда ты в Риме, поступай, как римляне». Это означает, что вам нужно адаптироваться к культуре, в которой находитесь. Ну знаете, чтобы вас приняли. Чтобы ужиться. — Вулканцы не стараются ужиться, как вы сказали. — Именно! — сказала Аманда, скрестив руки. — Поэтому вы и наняли меня, помните? Вам нужно помочь поладить с людьми. Иногда приходится быть гибким. — Но отказаться от вулканских традиций… — Иногда это наиболее эффективный способ, не так ли? Или наиболее логичный. Вы не сможете быть дипломатом, не умея идти на компромисс. Она так внимательно смотрела на Сарека, что он не мог отвести взгляд. При этом свете ее глаза стали цвета кофе, который она однажды заставила его попробовать. Прядь волос выпада из-за ее уха, когда она наклонилась. — Ну так что? — спросила Аманда, и Сарек понял, что она ждет ответа. — Ваша логика заслуживает высокой оценки, — сказал он, поднимая одну бровь. Она легко засмеялась. — Я буду понимать это, как разрешение на изменения в «Руководстве», — сказала она, придвигаясь на стуле ближе к столу. — Так, начну с того, что внесу рекомендацию каждому работнику посольства пойти на обед с человеком. Они могут разговаривать о чем хотят, но они не должны молчать*. Установка социальных контактов тоже очень важна. Я хочу пригласить Тирека в маленькое вегетарианское кафе, которое я нашла на набережной… Она подняла руки и приготовилась печатать. — Возможно… — начал Сарек и она остановилась чтобы посмотреть на него, — нам стоит сначала обсудить эти изменения. За обедом, если вы предпочитаете так. — Обед? С вами? Она слегка нахмурилась и поджала губы. Неодобрение? Удивление? — Чтобы проверить ваше предположение, что еда и общение более эффективны, когда их совмещаешь. Секунду она смотрела на него нечитаемым взглядом. Ее зрачки сузились, затем расширились, выдавая внутренние сомнения. Вздох, обычно сигнализировавший о неприятном откровении, стал для него неожиданностью. — Я не знаю, — сказала она. — Честно говоря, я надеюсь, что вы сами не против… Сарек понял, что должен быть очень осторожен. — Пожалуйста, — сказал он, чувствуя, как усиливается биение сердца в боку. — Но с вами не очень просто разговаривать. Это было неожиданно. Последние два месяца, с тех пор, как ее стол поставили в его кабинете, он часто разговаривал с ней. Иногда подолгу. — Например, как сегодня, — продолжила она. — Все время, когда я пыталась говорить с вами, вы смотрели в монитор. Я даже не была уверена, знаете ли вы, что я в комнате. Сарек был так поражен, что даже замер на миг. То, что она совершенно не представляла, насколько… он отвлекается на нее… как он обращает внимание на любой звук и движение с ее стороны… принесло ему чувство облегчения. С другой стороны, внимание ей было необходимо. — Мисс Грейсон, — сказал он, — если я показался вам невнимательным, это потому, что мне не хватает навыков общения с людьми. — Мне не стоило этого говорить, — неуверенно сказала Аманда и ее щеки покраснели. Сарек понял, что она смущена. — Если бы вы промолчали, — ответил Сарек, стараясь быть обходительным, — я бы не смог этого исправить. Тем больше причин просить вас присоединиться ко мне за обедом. — Как урок? — спросила она, наконец, посмотрев на него. Сарек кивнул. — Научите меня, как стать римлянином. — Это будет нелегко, — ответила Аманда, поднимаясь со своего места. Она не улыбалась, но что-то в ее голосе говорило о веселье. Сарек почувствовал, как отступает его тревога. — В самом деле. — Сарек встал и подождал, пока она подойдет к нему. Качнув головой, она сказала: — Видите ли, на Земле есть еще одна поговорка о римлянах. «Рим построили не за один день». — Это значит, что для моего обучения может потребоваться более одного обеда? Улыбнувшись, она, наконец, шагнула вперед и произнесла: — Ваша логика заслуживает высокой оценки.***
Настоящее. Алторанский крейсер медленно спускается, поднимая серую пыль, которая скрывает все на этой планете и вызывает у Сайбока приступ кашля. Каждое утро поселенцы протирают посуду и вытряхивают постельное белье, но к вечеру пыль снова оседает, оставляя зернистую пленку и становясь настоящим испытанием. Еще одна вещь, по которой он не будет скучать. Когда крейсер, наконец, выключает двигатели, Сайбок шагает вперед и поднимает руку, давая сигнал остальным членам собрания. Как и Сайбок, они одеты в длинные плащи и головные уборы, характерные для жителей пустыни. Под их мантиями скрыто все оружие, которое они были в состоянии собрать — большей частью короткие кинжалы и серпы, чем огнестрельное оружие. Ни у кого нет фазеров или дезинтергаторов. У Сайбока есть андоранский ушаан-тор, ледоруб, который выглядит довольно опасно. Сайбок выменял его несколько сезонов назад на два килограмма зерна. Когда дверь крейсера открывается, он касается рукоятки. Ощущение, что он в любой момент может вынуть клинок, добавляет немного комфорта. Выходит первый торговец и Сайбок не знает его, но когда за незнакомцем возникает Арниссакрия, его сердце падает. Алторанцы — гуманоиды с полупрозрачной кожей, высокие и гибкие. Наблюдать за ними увлекательно — их мышцы постоянно движутся, видимые органы сокращаются и дергаются, светло-розовая жидкость течет по их телу. Обычно Сайбок находит их компанию интересной. И он не жалел о времени, потраченном на разговор с Арниссакрией. Но не сегодня. Арниссакрия осматривается и поднимает свои конечности в знак приветствия, когда Сайбок идет вперед. — Друг Сайбок! — Голос инопланетянина тонкий, а речь звучит как причитания. — Как ваш урожай поживает? У нас есть запасы для обмена. За спиной Сайбок слышит, как шаркают ноги, шуршат плащи. Члены собрания готовы. Оглянувшись, он находит в толпе лицо Раскаʼота. — Помни, — негромко говорит Сайбок, — никакого насилия. Раскаʼот не отвечает. — Друг Сайбок! — снова зовет Арниссакрия, и Сайбок оборачивается. — Мне нужен ваш корабль, — говорит он без предисловия. Лучше сразу обозначить свои намерения. Алторанские торговцы заметно тревожатся, их руки быстро движутся, а головы поворачиваются в сторону открытого люка. Их пятеро, включая Арниссакрию. — Стойте! Голос Сайбока звучит громко и отчетливо. Алторанцы замирают на месте. — Мы не хотим причинить вам вред, — говорит он как для алторанцев, так и для собрания. — Вы останетесь здесь. Стацианский грузовоз пройдет тут через пару дней. Вы сможете улететь с ним. — Зачем ты так поступаешь? Арниссакрия протягивает руки в очевидном жесте мольбы. — Это необходимо, — отвечает Сайбок. — Когда мы достигнем своей цели, я прослежу, чтобы корабль вернулся к вам. — Если вам нужен транспорт, мы можем забрать вас, — говорит другой алторанец. — Вам не нужно отнимать корабль и бросать нас тут. — Нет! — кричит Раскаʼот. — Им нельзя доверять! — Пожалуйста, — просит Арниссакрия. — Если вы украдете корабль, то станете преступниками, которых будут выслеживать и презирать. Если вам нужен только транспорт, вы можете выменять его. Мы бы никогда не поступили с вами несправедливо. Он ведет себя именно так, как Сайбок и представлял. Отчаянный торг, растущее напряжение перед тем, как перейти к решительным действиям. — Наш урожай не уродился. У нас нет ничего на обмен, — со вздохом говорит Сайбок. Жалость и смирение отражаются на его лице. Он достает ушаан-тор и идет к крейсеру. — Когда вы прибудете, куда нужно, вы можете адекватно компенсировать перелет, — говорит Арниссакрия. Тревога делает его голос еще пронзительнее. — Уверен, вы знаете кого-то, кто сможет заплатить! Это правда, понимает Сайбок. У большинства из вʼтош каʼтур осталась семья на Вулкане. Согласятся ли они заплатить долг? Сарек? Насчет него Сайбок не уверен. С другой стороны, Аманда никогда не скрывала, что хочет его возвращения. Сайбок делает паузу, обдумывая эту возможность. — Я подумаю об этом, — говорит он, наконец. По собранию проходит ропот, низкий и темный. Чувствуя все шаткость ситуации, Арниссакрия достает падд из кармана на талии. — Как далеко вам лететь? — спрашивает он. Дыхание Арниссакрии быстрое и неглубокое. Сайбок чувствует еще одну волну эмоций — в этот раз жалость и сочувствие страху алторанцев. Подойдя достаточно близко, чтобы взять падд, Сайбок слышит шаги за спиной. Собрание готово, если ему потребуется их помощь. — Вот координаты, — говорит Сайбок, возвращая падд Арниссакрии. — Вулкан, но ваш народ может называть его по-другому. Полупрозрачные глаза инопланетянина смотрят на падд. Когда он смотрит вверх, Сайбок чувствует, как волосы на его затылке начинают вставать дыбом. — Мы не можем лететь туда, — говорит Арниссакрия. — Вокруг этой зоны расставлены предупреждающие маяки. Он забирает падд и тонким пальцем очерчивает круг. — Он лжет, — говорит Раскаʼот рядом с плечом Сайбока. — Нет! Смотрите! Они отмечены. Арниссакрия возвращает падд Сайбоку. — Почему зона закрыта? Что там сказано? Арниссакрия заламывает руки. — Там сингулярность. Если подойти слишком близко, то корабль провалится в гравитационный колодец. — Это невозможно, — говорит Сайбок. — Я же сказал, что он лжет, — повторяет Раскаʼот. — Он пытается обмануть нас. — Нет! Один из алторанцев срывается с места и бежит к открытому люку. До того, как Арниссакрия успевает окрикнуть его, Сайбок видит камень, летящий по воздуху и слышит пронзительный крик, когда он попадает в спину убегающего алторанца. Молодежь из собрания кидается вперед и опрокидывает остальных торговцев на землю. — Нет! — кричит Сайбок, но жажда крови риханнсу и вʼтош каʼтур слишком сильна, и волна неистовства захлестывает их с головой. Кто-то, возможно Раскаʼот поднимает руку с камнем и опускает ее на голову Арниссакрии с тошнотворным звуком. Сайбок слышит это и чувствует его боль, как свою собственную. Инопланетянин падает на землю, розовая жидкость сочится из открытой раны, а проницательные глаза смотрят на Сайбока, словно принимая его безмолвное сожаление. Этот образ преследует Сайбока после взлета, даже когда он привыкает к незнакомому гулу двигателей, запаху и холоду корабля. После того, как после ссор из-за кают часть собрания уходит в грузовой отсек и обустраивается там. — Они врали, — позже говорит Раскаʼот, когда сверяет координаты. — Он должен быть там. Но когда Сайбок, наконец, закрывает глаза и пытается очистить свой разум, то он в этом не уверен. И большей проблемой является его уверенность, что насилие, которое так быстро вышло из-под контроля, стоило ему замешкаться с адаптацией к новой ситуации, станет только началом.