Врата: "Стальные шкуры"

Крепость «Старый страж» Валанское предгорье 22-й день месяца возрождения / 27 декабря 201х 6:03

      Солнце медленно всходило на небосклон и, несмотря на пелену облаков, скрывавших его, понемногу начинало светать. Но, видимо, чтобы мечущиеся по земле смертные не расслаблялись, начался мелкий моросящий дождь.       «У меня стойкое ощущение того, что «такого» в моем контракте не было», — размышлял сержант Гагарин, бегом пересекая очередной дворик средневековой крепости, вместе с настоящим, етить его, рыцарем, одетым в вычурные серые латы и с большим красивым мечом, лежащим на плече. Сам же рыцарь, нагруженный всей этой сталью, дышал, как загнанная лошадь, пытаясь поспевать за несущимися во весь опор к точке прорыва десантниками.       — Бегом, бегом! — орал лейтенант Конев, как-то вскарабкавшись на очередную найденную им возвышенность, азартно подгоняя бойцов. — И консервы эти поторопите!       Наконец, проскочив очередные то ли конюшни, толи еще какую-то хозяйственную постройку, бойцы вышли на небольшую свободную площадку, чуть возвышающуюся над пространством перед стеной.       — Жопа, — лаконично оценил открывшийся вид оказавшийся рядом с сержантом пулеметчик. — Просто… жопа.       Оспорить было трудно. Их взводу достался участок с самого края двора, упиравшегося в отвесную скалу. До участка крепостной стены, прорыв которого и необходимо было заткнуть десантникам, было метров сто от силы, и с такого расстояния битва выглядела, как лопнувший гнойник. От огромного пролома в стене через вал обломков живой волной перекатывались солдаты в бурых или черно-желтых стеганках и накидках, наполняя собой медленно расползающуюся от пролома кляксу, распространение которой, отчаянно пытались сдержать одетые в белые и синие котты и сюрко воины королевских войск. Переходная зона между сражающимися представляла собой мешанину отдельных схваток, в которой разобрать, где свои, а где чужие было уже, практически, невозможно.       — Конь! — окрикнул прибывшего офицера Гагарин, указывая на пролом.       Оценив объем проблем, тот, схватившись за гарнитуру, начал докладывать командиру роты, одновременно, судя по напряженной мине, в спешке пытаясь придумать, как их взвод может хоть что-то поправить в этом хаосе.       Указания прибыли быстро.       — Взвод! Внимание! Без команды не стрелять! — раздался голос луженой летёхской глотки. — Снайперы остаются здесь. Всех, кто будет выглядеть подозрительно, мочить не разбирая! Маги в балахонах, рыцари в тяжелых доспехах, знаменосцы, здоровые нелюди и прочая нечисть на вас. Пулеметчики, рассредоточиться по возвышенности, стреляйте по гребню холма и не дайте ублюдкам перебраться через стену! Гранатометчикам огонь только по моей команде! Семенов, Радов — со своими стрелками спускайтесь вниз и займите верхние этажи этих халуп. Основная цель — гребень холма, по возможности, проредите тылы наступающих. По «свалке» стрелять запрещаю, «своих» зацепите! Все, пошли!       Солдаты мигом рассредоточились по указанным позициям, один Андрей со своими подчиненными оказался без дела, впрочем, как выяснилось, ненадолго.       — Гагарин, бегом ко мне! — рявкнул лейтенант Конюхов, закончивший жестами объяснять что-то командиру стражей, выделенных в помощь их взводу.       — Сержант Гагарин… — начал было Андрей, но грубый голос лейтенанта его прервал.       — Ты мне еще приветствие тут отдай! — рыкнул офицер, вытащив из подсумка небольшой девайс, на экране которого отображался их сектор ответственности. — Смотри! Видишь этот уступ скалы слева? — перст офицера провел линию на карте. — Бери своих стрелков и дуй туда. Прикроете с фланга бойцов Семенова. Вот этот вас проводит, — офицер кивнул в сторону стоящего рядом стража, который в свою очередь похожим жестом ответил Гагарину. — Все понял?       — Только прикрытие?       — Стволов у нас мало, так что второстепенная задача та же, что и у остальных, но патроны берегите. Если придется отходить, прикрытие на вас.       — Пулемет нужен.       — Ах ты… Ладно, забирай своего и бегом туда.       — Есть! — молниеносно метнувшаяся к виску рука ткнулась в каску, после чего сержант рванул к своим бойцам, перехватив по дороге своего пулеметчика с помощником, уже занимавших позицию на возвышенности.       Страж повел группу к какому-то сараю, в котором оказался подземный ход. Поплутав немного по страшным темным закоулкам, один бог ведает, как абориген ориентировался в них без факела, группа внезапно вышла на свет божий. Их отряд оказался на небольшой выдолбленной в скале площадке, с которой открывался отличный вид на все поле боя.       Хорошего впрочем, на нем не было ничего. Как и сказала разведка, местные колдуны уже успели проковырять в стене два пролома, один у невидимого отсюда западного края стены, где оборонялась вторая рота, и один у восточной, где бой должна была вести их первая. Еще одна рота и вспомогательные взвода пока были в резерве, но чуяло сердце Андрея, что это ненадолго.       — Рассредоточиться. Ждать команды, — приказал сержант, рухнув у края площадки, одним глазом следя за полем боя, а другим за «раскладкой» бойцов по позиции. Удовлетворившись зрелищем, он потянулся к рации: — Первое отделение на позиции.       — Принято. Ждите, — донесся из гарнитуры голос лейтенанта почти сразу, после короткого щелчка, сменившийся голосом командира роты:       — Рота! Открыть огонь!       — Огонь! — громогласно продублировал команду Гагарин, нажимая на спусковой крючок. На задворках сознания сержанта пронеслась шальная мысль: — «Это мы, что, получается, последние?»       Щелчки СВД, стук калашей и грохот пулеметов, начавших стрелять одновременно, слились в жуткую какофонию, в которой было бы практически нереально что-нибудь услышать, если бы не шумоподавляющие наушники. На штурмующих, пытавшихся перебраться через оставшуюся от стены насыпь, обрушился град пуль, выбивающих фонтанчики пыли из камня и скашивая наступающих солдат противника целыми рядами. Тела конвульсивно дергались, пробитые пулями в нескольких местах, после чего бессильно валились на склон, либо скатываясь к его основанию, оставляя за собой кровавые следы, либо так и застревая на нем, любезно позволяя все еще живым товарищам о себя спотыкаться, что некоторых из них в итоге и спасало. На вершине холма мгновенно возникла давка, из-за напирающих сзади свежих воинов и тех, кто пытался спрятаться от огня десантников. Серые камни склона быстро побагровели, даже несмотря на льющуюся с неба влагу.       Внезапно, с позиций десантников в сторону стены, с характерным ревом устремились выстрелы из гранатометов. Гранаты прошли над головами бьющихся в общей давке воинов и упали в тылу перебравшихся за стену штурмующих. Взрывы осколочно-фугасных снарядов произвели опустошительный эффект, разбрасывая сбившихся в плотные кучи солдат, как игрушечные фигурки, калеча и отрывая конечности. Следом раздались характерные хлопки подствольных гранатометов, и уже не столь эффектные, но куда более многочисленные разрывы небольших гранат, не менее эффективно, чем их старшие братья, выкашивавших ряды штурмующих.       Всеобщей массовой паники, однако, залпы гранатометов среди атакующих солдат не вызвали. Похоже, что для местных аборигенов с их «магией», видеть такое в бою было не в новинку. Однако, понеся тяжелые потери и лишившись притока свежих сил, канал прибытия которых успешно затыкали перекрестным огнем десантники, наступающим стало действительно тяжко, так как приободренные внезапно полученной поддержкой королевские солдаты начали быстро теснить их.       Гагарин злорадно усмехнулся, когда выпущенная им ГПшка легла аккурат в группу закованных в доспехи рыцарей в ярко-желтых сюрко, которых ударная волна разбросала в стороны, как карточный домик.       — Беречь патроны! — резко скомандовал он, поняв, что слишком увлекся этим тиром, уже просадив два магазина и три гранаты для подствольника. Не без определённых результатов, конечно.       С прибытием десантников чаша весов явно склонилась на сторону обороняющихся, которые уже практически прижали перебравшихся через стену воинов обратно к ней же. По крайней мере, так успел подумать сержант перед тем, как раздался слышимый даже сквозь канонаду выстрелов треск камней, и примерно в сотне метров от пролома по еще одному участку стены не поползли внушительные трещины.       — Первый взвод, перевести огонь на второй пролом! — раздался из рации голос командира роты.       — Приготовьтесь ко второй волне, — проворчал себе под нос Гагарин, выцеливая какого-то ушлого бойца, наспех накинувшего синюю накидку и пытающего проскочить в тыл обороняющихся. — Как в чертовой видеоигре…       — Гребаное фентези… — тихо произнес лейтенант Макаров, сидя на башне своего танка, свесив ноги в люк и накрывшись от мелкого дождя плащ-палаткой, попутно с интересом разглядывая окружающую обстановку. — Как-то не так я себе представлял службу в «закрытой» части.       — М-дааа, — протяжно согласился лейтенант Крынков, сидящий на башне рядом стоящей машины, упорно игнорируя морось. — Трындец, служба.       Первая рота танкового батальона 256-го мотострелкового полка, выстроившись в три колонны, ожидала… хрен пойми чего. Капитан Сонин куда-то запропастился, отправившись к местному командиру за указаниями, а танкисты, заняв указанную им площадку, переваривали вываленную на них за прошедший час информацию, слушая, как по броне барабанит дождь, а где-то недалеко от их позиции гремит бой.       Про то, что в Японии открылись врата в другой мир, Макаров, конечно, знал, как и любой человек на планете, имеющий доступ к СМИ. И, как и все остальные, отнесся к этой новости с немалым интересом. Но, когда их полк посреди ночи подняли в ружье и пригнали с учебного полигона в какую-то задницу в Сибири, а затем выдали информацию о том, что родина тоже где-то отрыла проход в другой мир, и им, всем таким из себя отважным, сейчас предстоит туда отправиться, дабы причинять мир и наносить порядок… Вот тут лейтенант, мягко говоря, охренел. Как собственно и все остальные.       Но давать бойцам возможность свыкнуться с этой мыслью никто и не собирался, потому что дальше последовал короткий инструктаж о том, что произошло, кто есть кто, и в кого следует стрелять. Здесь лейтенант охренел повторно, узнав о том, что отчизна уже успела задружиться с какими-то местными папуасами, которых их роте и предстоит теперь спасать.       Ну, а дальше был переход на машинах через более чем подозрительную конструкцию, гордо именуемую командованием «Вратами» и лютейший в жизни Макарова приступ морской болезни, после этого. На выезде еще один инструктаж от в край задолбавшихся саперов, которым пришлось в спешке пробивать дорогу для танков через местные архитектурные памятники. Дальше поездка по длинной, напоминающей кишку подземной дороге, с ярко выраженными следами недавней работы мастеров кайла и динамита, а на выходе гребаная средневековая крепость, с охраняющими ее гребаными рыцарями в гребаных латах.       Ничего не скажешь, обычный денек обычного командира танкового взвода сухопутных сил российской армии. Все. Абсолютно. Штатно.       — Дим, а че мы ждем? — поинтересовался командир второго взвода, закончив разглядывать нескольких стоящих на краю стоянки рыцарей, которые с не меньшим интересом разглядывали боевые машины и торчащих из них людей.       — Да хрен его знает. Соня сказал сидеть готовыми к старту, — кивнул в сторону местного «штаба» Макаров. Как будто услышав их, из дверей штаба выскочил капитан, рысцой направившись к танкам.       — Ну, чего там, товарищ капитан?       — По машинам! — рявкнул офицер, явно не изъявив желания разговаривать под дождем, и в три прыжка оказался у люка собственного танка.       Сплюнув за борт, Макаров свернул плащ-палатку и нырнул в боевое отделение, громко хлопнув закрывшейся крышкой люка.       — Подъем! — крикнул он закемарившему наводчику, одновременно затыкая рулон мокрой ткани за спинку своего сидения.       — Что, уже поехали? — подорвался Коробов, тут же, привычным образом, осматривая приборы.       — Еще нет, но скоро двинем.       — Внимание, командиры взводов! — донеслось из шлемофона на частоте роты. — Всем…       — Молот-главный, прием. Говорит Серп, как слышите? Прием! — появился незнакомый голос в эфире, перебив капитана.       — Слышу вас, Серп. Фамилия, звание, должность, — резко ответил Сонин.       — Старший лейтенант Золотухин, командир взвода огневой поддержки.       — Где вас черти носили, старший лейтенант Золотухин?! Мы из-за вас операцию срываем!       — Не наш косяк, товарищ капитан. ЧП при разгрузке с эшелона, потеряли одну машину из-за железнодорожников, — спокойно ответил старлей.       — Этого, сука, еще не хватало. Ладно, потом разберемся, кто виноват. Сколько вас осталось?       — Три машины на ходу.       — Вам разъяснили задачу?       — Так точно.       — Значит, еще раз послушаете.       Рота, внимание! Наша основная задача прорвать фронт противника и отрезать ему возможности переброски подкреплений в крепость! Точки переброски две: главные ворота и пролом в восточной части стены, надо заткнуть обе. Выезжаем из крепости через главные ворота и отрезаем противника от стены, дальше по обстановке. Второстепенная задача: сломить наступление и обратить противника в бегство.       — То есть напугать до усрачки? — поинтересовался Денисов, командовавший третьим взводом.       — Так точно, до полной усрачки, — усмехнулся комроты. — Наш противник — армия на уровне классического средневековья, но у этих уродов есть какие-то ведьмы-колдуны и еще куча разной нечисти. Поэтому действуем осторожно и любую подозрительную хрень разносим в пыль, не разбираясь.       — Всегда мечтал ебнуть по эльфу из пушки, — снова возник на частоте Денисов.       — Внимание! Двигаемся быстро! Пассажиров на броню не берем и конечности из танков не высовываем! — продолжил Сонин, проигнорировав лейтенанта.       — Даже если на обочине будет длинноногая эльфийка с третьим размером голосовать? — не пожелал угомониться боец.       — Денисов, ты у меня щас до гаупвахты договоришься! — рявкнул в эфир капитан.       — Сожги еретика. Убей мутанта. Преследуй нечисть, — мрачным заупокойным голосом прочеканил Крынков.       На частоте раздался общий хохот, к которому присоединился даже молчавший до этого старлей.       — Ладно, поржали и хватит! — отрезал капитан, которому, впрочем, передалась частичка общего настроения. — «Терминаторы», на вас рассчитываем. Пехотного прикрытия у нас не будет, поэтому ваши тридцатимиллиметровки нужны будут до зарезу.       — Не подведем, товарищ капитан. Резерв залетов на сегодня выработали.       — Смотрите у меня. Ладно, начинаем по команде. Макаров, твой взвод идет первым, следом Золотухин, за ним Крынков, последними идем мы с Денисовым. Всем все ясно?       — Так точно!       — Приготовиться… пошли!       — Полный ход, — скомандовал по внутренней связи Макаров, и многотонная боевая машина, взревев движком, сорвалась с места, направившись к распахнутым воротам. — Шпагин, ровнее держи, мы в эти створки впритык пролезаем.       — Да помню я! — отозвался мехвод, резво заводя машину в арку ворот. Удивительно, но, даже начав разворачиваться, еще не до конца выехав из них, Шпагин умудрился ничего не зацепить и с приличной скоростью пошел по уходящей вниз вдоль стены дороге. Ничего не скажешь, талантливый парень.       Машины взвода начали быстро спускаться с возвышенности и вскоре достигли среднего двора крепости. К удивлению Макарова, для них полностью расчистили центральную дорогу, по краям которой выстроились цепи местных воинов в сером обмундировании, похожие на тех, кого они видели на стенах. Оцепление вело почти до самых ворот, а вот дальше…       — Молот-главный, говорит Молот-1-1. Ворота пробиты, повторяю: ворота пробиты. Вижу скопление пехоты, там идет бой, — доложил Макаров, глядя в приборы на мешанину тел, старательно резавших друг друга возле наспех сооруженных баррикад.       — Твою мать! Нет времени разбираться, шарахни по ним! Наши сами разбегутся, — быстро скомандовал Сонин.       — Вас понял! — совершенно не обрадованный приказом Макаров переключился на внутреннюю связь. — Заряжай … — Тут лейтенанта осенило. — Заряжай болванку! Огонь над головами!       — Чего? — уставился на него Коробов, не забывая при этом отдать автоматике нужные команды.       — Выстрели так, чтобы снаряд пролетел у них над макушками. Их ударной волной раскидает.       — Понял, только остановиться бы.       — Нельзя, придется с ходу. Уж лучше прибей парочку местных, но чтобы прошел у самой земли.       — Есть! — мрачно ответил наводчик, вцепившись в органы управления.       Загудели приводы, досылая в казенник снаряд, и наводя орудие на цель.       — Шпагин, малый ход! — скомандовал Макаров. — Стрелять по готовности!       Танк замедлился и, как только пропала раскачка, орудие громыхнуло, сотрясая машину.       — Чисто! — отрапортовал довольный собой сержант Коробов.       — Полный ход! — скомандовал Макаров.       Снаряд пролетел сквозь ворота, оглушив и повалив идущей за ним ударной волной часть сражающихся, а потом ушел куда-то в нижний двор. Эффект от выстрела, впрочем, оказался несколько более скромным, чем рассчитывал Макаров, но кое-какие результаты принес. На движущиеся к воротам танки обратили внимание, и «бело-синие» солдаты поспешили убраться с их пути, пока штурмующие приходили в себя от грохота выстрела и вида огромных грохочущих повозок, на полном ходу движущихся в их сторону.       «У танка тоже есть гудок — называется предупредительный выстрел», — усмехнулся всплывшей в памяти шутке Макаров, приказав поливать проход в воротах из спаренного пулемета.       — Пехота прямо по курсу, — нервно крикнул в шлемофон Шпагин.       — Прямо, полный! — коротко скомандовал Макаров, продолжая своими указаниями прореживать все еще прущие из ворот ряды противников, при помощи меткого глаза Коробова. Намек аборигены явно не поняли.       — Но там же… — попытался воспротивиться парень.       — Дави! — скомандовал лейтенант, жестко вырывая в душе ростки внезапно проснувшегося гуманизма.       Сопровождаемая воплем заоравшего мехвода боевая машина весом более сорока тонн, с разгону врезалась в строй пехоты, попытавшейся выставить перед собой копья и щиты. Танк, почти не потеряв хода, продавил построение и, пропуская людей под днищем, двинулся дальше. Даже сквозь рев движка были слышны преисполненные боли крики раздавленных или намотанных на гусеницы пехотинцев, вставших на пути инфернального изделия УралВагонЗавода.       — Давай, Коля, давай! — проорал в шлемофон Макаров, чувствуя, что молодому мехводу, только что жестоко раздавившему неизвестное количество людей было очень тяжело. — Держись!       — В норме, командир, — все еще немного нервно, но все равно куда спокойнее отозвался тяжело дышащий механик, закладывая поворот.       Ведущая из нижнего двора к воротам дорога тоже была запружена атакующими воинами. Впрочем, увидев ревущее, лязгающее, перепачканное по башню в кровище тело танка, на лобовой плите которого болталось несколько зацепившихся за выступы трупов, большинство солдат с воплями бросилось в рассыпную, создавая на дороге полнейший хаос.       Машину то и дело встряхивало, когда под гусеницами оказывалась очередная группа невезучих пехотинцев, но Шпагин с немым упорством продолжал вести танк к цели, не произнося ни слова. Коробов же практически не отпускал гашетку электроспуска, в отчаянных попытках хоть немного расчистить им дорогу спаренным пулеметом. Но его усилия были каплей в море.       — Макаров, прием! Сбавь ход! Щас попробуем разгрести дорогу! — донесся до лейтенанта голос Золотухина, машины которого были еще на возвышенности.       — Принято! — проорал в шлемофон лейтенант. — Взвод, меньше ход!       — Есть меньше ход! — подозрительно бодро отозвался механик, сбавляя обороты двигателя.       Машины поддержки танков открыли огонь по главной дороге, ведущей в сторону видневшихся впереди главных ворот крепости. Застучали спаренные тридцатимиллиметровые пушки, снаряженные осколочно-фугасными снарядами, оставляя в рядах противника цепочки разрывов и рассеивая наступающих, которые вынуждены были искать хоть какое-то укрытие среди немногочисленных уцелевших построек нижнего двора.       — Путь чист! — передал старший лейтенант, когда машины закончили сеять опустошение в рядах противника.       — С меня причитается, — ответил ему Макаров. — Полный ход! Идем к воротам!       — А чего мы их вперед не пустили? — поинтересовался у командира Коробов, разглядывая в прицел заваленную трупами различной степени расчлененности дорогу.       — Снаряды берегут. Да и машины дорогие, — мрачно отозвался лейтенант, который бы с удовольствием уступил «почетное» место тарана кому-нибудь другому.       Танк, наконец, вылетел на финишную прямую к воротам, оставляя позади залитую кровью и заваленную трупами дорогу. Из-за поворота показалась громада крепостных ворот.       — Это еще что за вашу мать? — вытаращился Коробов на торчащий прямо перед воротами каменный «куст» шипов, на котором болталось несколько трупов.       — Понятия не имею, и иметь не хочу! Но оно перегораживает дорогу. Заряжай бронебойный! Дистанция сто! — бросил Макаров, испытывая от вида этого сооружения самые пренеприятные ощущения.       — Есть бронебойный!       — С ходу!       Стадвадцатимиллиметровая пушка снова громыхнула. Попавший почти в основание «куста» снаряд разнес оказавшееся достаточно хрупким сооружение на куски, разбросав фрагменты шипов на несколько метров вокруг. Нескольких стоявших у ворот солдат посекло разлетающимися осколками, остальные предпочли ретироваться от страшных грохочущих чудовищ подальше.       — Прорвались! — выдохнул Макаров, когда его танк прошел через арку ворот, оказавшись на открытой местности. — Ох, твою дивизию!!!       На фоне того, что они увидели, выйдя за стены, «прорва» солдат внутри крепости показалась лейтенанту просто кружком по интересам.       — Заряжай осколочный!       — Да когда же вы кончитесь, ёб вашу мать! — проорал сержант, швыряя последнюю гранату в слишком близко подобравшихся к их позиции аборигенов.       На поле боя в прямом смысле слова не осталось камня на камне. Половина расстояния от стены до позиций десантников была завалена грудами обломков и трупами. Первый раз в жизни Андрей увидел в живую, что это значит — «горы трупов». Тела защитников и нападающих лежали друг на друге вповалку, заливая землю реками крови, стонали раненые, застрявшие в этой кровавой мясорубке, кричали солдаты, которым приходилось пробираться через этот ад. Звенела сталь, трещало дерево и кожа, грохотали винтовки и пулеметы, с каждой минутой добавляя к этой картине все новые штрихи.       С момента, когда аборигены проломили вторую стену, прошло не более получаса — самого насыщенного получаса в жизни Андрея Гагарина. После образования второго пролома, оказавшегося еще шире предыдущего, его с трудом удалось заткнуть совместными усилиями второго и третьего взводов, а вот старый пришлось удерживать первому взводу в одиночку, что, мягко говоря, не лучшим образом сказалось на плотности огня. Однако самым хреновым было то, что противник начал вводить в бой резервы, первыми из которых оказались, будь они трижды прокляты, колдуны.       Поначалу, с весьма приметными в общей толпе «балахонами» удавалось эффективно бороться снайперам, но те с завидной быстротой это поняли и теперь старались не светиться, оставаясь за стеной и периодически закидывая из-за нее разные пакости. Как, например, сейчас!       — Вспышка! — заорал Гагарин, увидев взметнувшийся из-за стены огненный сгусток.       Снаряд волшебного минометчика неспешно перемахнул стену по высокой параболе и лег неподалеку от скалы, не долетев до «гнезда» десантников считанного десятка метров. Сгусток огня, или хрен знает чего еще, рухнул на землю и ярко взорвался. Над головами залегших бойцов просвистела каменная крошка, а лица ощутили волну тепла.       — Пристреливается, гнида, — прохрипел лежащий позади сержанта пулеметчик, усердно «надрачивая» любезно закинутой на их позицию каким-то «добрым» волшебником полуметровой сосулькой раскалившийся ствол ручного пулемета, пытаясь реанимировать их основной сдерживающий фактор, который пал смертью храбрых, сожрав шесть коробов патронов без единой осечки. Весьма заслуженное, надо признать, достижение.       А причина подобного транжирства боеприпасов тоже была «интересной».       Для начала, какие-то сильно умные колдуны сообразили, что полметра камня неплохо защищают их от пуль промежуточного и винтовочного калибра, после чего создали гениальной простоты решение. Накидали на отвал через стену, по всей вероятности наобум, каких-то каменюг в человеческий рост, которые превратили преодоление пролома штурмующими в беготню от укрытия к укрытию по скользкой от воды и крови постоянно норовящей осыпаться дорожке. Однако, для них это все равно было лучше, чем попытки проскочить простреливающееся с нескольких точек открытое пространство напрямик.       Потом, как-то так вышло, что из-за головожопости оттесненных от пролома защитников крепости вдоль скалы образовалась эдакая «козья тропа», ведущая прямо во фланг позиции обороняющегося взвода десантников, никем из местных сил обороны не прикрытая. И опять-таки, так интересно вышло, что сидящие на скале десантники отделения Гагарина оказались единственным препятствием для осаждающих в свершении их праведной мести над проклятыми иноземцами. В результате, шестерым солдатам с одним пулеметом пришлось сдерживать противника практически в одиночку. Благо, лейтенант как-то извернулся и смог послать к ним навьюченного боеприпасами бойца, иначе их версия истории о «подвиге трёхсот спартанцев» могла иметь крайне аутентичную концовку. Один «грек» и так уже лежал на боку возле норы в скале с тяжелой электротравмой, полученной от молнии, залетевшей к ним от местного «Зевса» вскоре после злополучной сосульки. Слава богу, живой. По крайней мере, пока.       — Грааааа!!! — раздался леденящий кровь рев со стороны стены. — Граааааааааааааа!!!       — Ну, а тебе, жлобина, чего дома не сидится? — простонал сержант, поднимая голову.       Почти пятиметровая мохнатая человекоподобная фигура с толстыми, как дубовый ствол, конечностями, облаченная в какой-то аналог кожаных доспехов, перевалилась через стену, известив всех окружающих об этом достижении громогласным ревом.       — Опять «огр»? — ни то спросил, ни то утвердил пулеметчик, продолжая возвратно-поступательными движениями оказывать оружию первую помощь.       — Ага…       Когда тварь, подгоняемая сидящим на загривке погонщиком, к ужасу защитников крепости преодолела половину двора, почти дойдя до «сине-белых», раздался куда более низкий рев, за которым последовала вспышка взрыва, оторвавшего «огру» левую лапу, вырвав ее вместе с плечом. Тварь оглушительно заревела и рухнула на спину, раздавив «пилота» и начав биться в конвульсиях, раскидывая трупы и незадачливых штурмующих, имевших глупость оказаться рядом. Рухнувший монстр стал третьим на счету их роты.       — Ну, все, теперь точно пизда… — вздохнул Гагарин, после того, как короткой очередью отпугнул очередных желающих попытаться вылезти из-за здорового валуна у входа на их тропу.       — Так завалили ж вроде, — неуверенно произнес стрелок, лежащий сбоку от командира.       — Да завалить-то завалили. Тока насколько я понял, это они с «Вампира» долбанули, — произнес сержант, имея в виду великий и ужасный РПГ-29. — А он был на крайний случай.       — «Шмелей» бы сюда, — вздохнул помощник пулеметчика, так же выполняющий сейчас функции стрелка.       — Ага, а еще лучше пару БМП.       — Слышите?! — внезапно дернулся один из бойцов, до этого молча вслушивавшийся во что-то вдалеке.       — Чего там? — напрягся сержант, крепче сжав оружие.       — Пушка! Танковая! Откуда-то с центра били! — радостно изрек боец.       — Значит, на прорыв пошли, — позволил себе улыбку Гагарин. — Недолго осталось…       — Сержант, — ткнул Андрея пулеметчик, когда из ведущего на их позицию проема появился боец, несущий подсумок.       То, что произошло дальше, Гагарин запомнил на всю оставшуюся жизнь.       Сначала показалось, что кто-то надел на голову кастрюлю и съездил по ней кувалдой. В глазах на миг потемнело, а уши наполнил пронзительный визг. Когда глаза снова начали воспринимать замедленное мозгом раза в четыре изображение, посреди их позиции стояло вылезшее из самых темных глубин ада существо с бледно серой кожей, оскаленной пастью с торчащими из нее клыками и темно фиолетовыми глазами с черной щелью зрачка.       Боец с боеприпасами, первым сообразивший, что произошло, вскинул оружие, но тварь оказалась быстрее. Взмах лапы с длинными похожими на штык-ножи когтями пришёлся ему точно в голову. Раздался звук разрываемой плоти, брызнула кровь, и солдат отлетел в сторону, сильно ударившись о скалу. Тварь развернулась в сторону оглушенных десантников, лежавших на краю уступа, готовясь к расправе над ними. Но сидящий у стены пулеметчик, придя в себя, ударил резко разогнувшейся ногой под колено твари, готовящейся к броску. Существо потеряло равновесие, и тут Андрей, рывком перевернувшись на спину и выстрелив согнутой ногой вверх, достал до оскаленной морды, выбив несколько клыков. Огребший вурдалак отшатнулся к стене, приходя в себя, но следующее, что он увидел, были смотрящие на него стволы автомата и пулемета. Сержант нажал спусковой крючок, всаживая в существо остатки магазина. Под аккомпанемент стучащего пулемета и щелчки автомата, превращающие его грудную клетку в фарш, упырь скончался, сползя под стену.       — Какого… — с ужасом вытаращился на окровавленный труп Гагарин, наблюдая, как тело начало медленно усыхать.       — Нечисть проклятая! Господи помилуй, — прохрипел пулеметчик, потянувшись к висящему под тельняшкой кресту, когда спустя секунды на месте твари оказался молодой светловолосый паренек лет двадцати на вид в рваных окровавленных останках одежды, которую Андрей поначалу и не заметил.       От жуткого не укладывающегося в материалистическом сознании зрелища сержанта отвлек топот за спиной. Оказывается, пока они дрались с этим порождением дьявола, группа солдат попыталась прорваться по тропе, и им это почти удалось. Нервная стрельба едва пришедших в себя десантников этот порыв остановила, но стоила им остатков боезапаса.       — Парню явно уже не надо, — кивнул в сторону сраженного чудищем бойца у дальней стены пулеметчик. Единственный, у кого, по ироничному стечению обстоятельств, еще остались патроны.       Стискивая зубы, Гагарин с еще одним бойцом приблизился к трупу, лежащему лицом к стене. Осторожно взяв того за плечо, Андрей резко перевернул тело. Солдат, стоящий рядом, зажал рот рукой, борясь с рвотными позывами. Горло трупа было разорвано, и оттуда все еще обильно сочилась кровь, пропитывая форму. Вырванный глаз, разодранная щека, разрубленный нос… следы когтей, раскроивших лицо несколькими рваными полосами, оставляли надежду его опознать разве что криминалистам.       — Раздай остальным, — отстегнув с трупа подсумок, Андрей протянул его бойцу, а сам потянулся к автомату покойника, чтобы снять с него так и не початый магазин.       — Может ему голову, того, — испуганно произнес боец, с опаской косясь на труп. — Вдруг встанет?       — Я тебе сейчас голову того! — крикнул сержант, чего хватило, чтобы стрелок немедленно ретировался.       Перегнувшись через тело и отстегнув, наконец, магазин, Андрей внезапно почувствовал какое-то шевеление. Подстегиваемый вспышкой лютого животного страха, он резко разогнулся, роняя магазин, и, выхватив нож, всадил его в висок лежащего на боку тела. Мертвого тела, как и до этого.       «Твою мать, соберись!» — заорал сам на себя сержант, вытаскивая лезвие из трупа. Хорошо хоть, никто не обратил внимания на это надругательство над телом их павшего товарища.       «Вот скажи, Шарик, почему я такой дурак? Сказано же мне было: избавься от нее! Вот взорвал бы я тебя тогда у ворот, когда была возможность, и не было бы никаких проблем — ни ее, ни ворот. Быстро, тихо, а главное, я как бы и не причем. Шел бы сейчас обратно в лагерь… Так нет, рука не поднялась, видите ли. Эх, дурак, ну что тут еще скажешь!»       — Не хочу сказать ничего плохого, Марес, но, что бы ты там не бурчал, оно не работает! — фыркнула Илисиль, глядя на прислонившегося к стене задумчивого мага, тихо бормотавшего что-то лежащему на ладони артефакту, ранее отбившему ей всю грудную клетку.       — А я и не колдую. Я с новым другом разговариваю, — улыбнулся он, отведя взгляд от блестящей сферы. — А что такое?       — Да просто, пока ты тут кукушкой трогаешься, у нас штурм гремлину под сральник идет! — рыкнула злая лисица, указывая на пролом в стене, неподалеку от них, откуда только что вылетел очередной мертвый солдат севера, расплескивая содержимое раскроенной невидимыми стрелками головы.       — А, ты об этом-то? — хмыкнул маг. — Сейчас сир Шарик зарядится, и пойдем на подвиги.       — Мы, вроде, уже выяснили, что волшебные щиты их оружие не особо-то останавливают, — язвительно проворчал Ворлом.       — Собственно как и ваши «дырявые», — не остался в долгу Самэл.       От удара шестопером в лицо колдуна спасла только отменная реакция Гекса, который перехватил вскочившего с оружием наизготовку наемника, заломав ему руку.       — Пусти, Гекс! Я этому колдунишке все зубы через задницу повырываю! — бесновался капитан «Дырявых щитов», дергаясь в железной хватке волколюда.       — Остынь, Ворлом. Он нам нужен, или хочешь и остатки своих людей там за стеной положить? — рявкнула лисолюдка, отчего наемник неохотно опустил оружие, и, высвободившись из захвата, уселся на место, продолжив ковырять ножом дыры в собственном разбитом в хлам щите, к немалому облегчению Илисиль.       Весь этот штурм превращался в кошмар. Сначала остатки войск первой стены, забаррикадировавшиеся в небольшом каменном закутке нижнего двора, никак не желали сдаваться, в результате чего наемникам пришлось заплатить жизнями не одного десятка бойцов, чтобы выкурить их оттуда. Затем, уже добравшись до стены, им на головы, непонятно откуда, обрушился «свистящий град», как наемники окрестили это явление, с легкой руки капитана Ворлома, когда после характерного свиста все вокруг начало взрываться, выкашивая ряды идущих к пролому солдат осколками. Но апогеем всей этой вакханалии были демон пойми откуда взявшиеся в крепости солдаты в зеленой броне, вооружённые таким же свистящим, грохочущим и взрывающим стрелковым оружием, что ненавязчиво намекало на происхождение злополучного «града».       С прибытием «громовых воинов», как успели окрестить неизвестных солдат уцелевшие после приступов бойцы, штурм практически встал. Когда к стене подоспели потрепанные наемники, их тут же бросили в атаку под прикрытием магических барьеров. Шедшие в авангарде «дырявые щиты» построились сплошной стеной и попытались медленно продавить оборону противника своим неспешным и неотвратимым натиском. Оказалось, что Ворлом фатально ошибся — им следовало не идти, а бежать что есть сил. «Громовое» оружие пробивало магическую завесу с такой легкостью, будто это был лист пергамента. Даже знаменитые обитые сталью щиты наемников и их стальные доспехи, почти не спасали от невидимых стрел. Лишь закрывшись чужим бронированным телом, появлялся небольшой шанс остаться в живых, чем многие и воспользовались, вернув за стену порядочное количество использованных в качестве щитов тел.       Три четверти солдат севера и около половины наемников, включая большую часть «Щитов», полегли в той бесплодной попытке штурма, пытаясь добраться до «зеленых» через остатки королевской армии, уверенно державшей второй двор.       — А-а-а, да будьте вы прокляты, продажные отродья! — именно с таким воплем появился возле импровизированного стана наемников тысячник, «руководивший» штурмом в этом углу.       — И вам не хворать, сир, — шутливо поклонилась Эллерия. — Чего изволите?       — Смеешь мне тут шутить, нелюдь поганая? — взвился облаченный в резной нагрудник командир. — Мы вам заплатили за то, чтобы вы сражались, а не жопы свои продажные тут просиживали! Почему вы все еще здесь?!       — Лично «вы» нам ничего не платили, — возразил Гекс, оскалив клыки. — Мы выполняем приказы Брамара, так что закрой свой рот и не мешай нам делать свое дело, если все-таки хочешь взять эту чертову стену.       — Да как ты, образина волосатая, смеешь мне указывать! — взвился тысячник, хватаясь за меч. — Парни, ну-ка отрежьте этому ублюдку его поганый язык!       Воины за спиной командира в нерешительности переглянулись, глядя то на волколюда высящегося над ними, то на его товарищей, то на своего слегка откормленного командира.       Видя их нерешительность, Гекс медленно подошел, нагнул голову к уху вмиг побелевшего от выражения его морды тысячника и тихо, спокойно произнес:       — Слушай меня внимательно. Ты сейчас пойдешь, соберешь то, что осталось от твоих солдат и по нашей команде побежишь в атаку. Не раньше и не позже. Попробуешь дурить, и я вернусь, найду тебя, отрежу твои яйца, а потом затолкаю их в твою же глотку. Ты меня понял?       — Понял, — выдавил из себя тысячник.       — Вот и молодец, а теперь топай отсюда! — от волчьего рыка тысячника как ветром сдуло.       — Ну, вот теперь они точно проникнутся к нам доверием, и поддержат в трудную минуту, — усмехнулся Гормот, разглядывая место скола на своей секире.       — Толку с их доверия и поддержки. Эти недоумки годятся только в качестве живого щита, да и то на редкость паршивого и неудобного.       — Ну, зато их еще много, — хмыкнул полуорк.       — Да вот уже не так много, — подошел к наемникам один из разведчиков «кампании» Марестолия, вернувшийся из ставки князя Воста, лично припершегося в крепость, чтобы командовать штурмом. На удивление, у него даже получалось создавать этим какой-то порядок.       — В смысле? — удивился Марес, не сводя взгляд с Шарика.       — Только что через центральные ворота пронеслись какие-то стальные монстры, перетоптавшие и повзрывавшие по пути кучу народу. Подробностей я не знаю, но полегло очень много. А теперь эти твари скачут за стенами, не давая подкреплениям пройти внутрь. Так что все плохо.       — Шикарно, просто шикарно! Нам там делать ноги случаем не пора? — уперла руки в бока капитан Илисиль.       — Приказ все тот же, — вздохнул разведчик, которому ситуация и самому явно не особо нравилась. — Надо прорваться здесь и закрепиться перед склоном. Как раз там, где эти чертовы «громовые воины» устроились!       — Ну, сказано взять, значит возьмем, — весело произнес Марес, подкинув несколько раз в руке побелевший от текущей в нем энергии кристалл.       — И что ты собрался с ним сделать? — поинтересовалась Эллерия, чувствуя, как внутри небольшого поля, удерживаемого магом вокруг артефакта, течет энергия, сочащаяся из трещин в кристалле.       — Щас увидишь, — хитро улыбнулся маг. — Хигс, беги к тысячнику и скажи, чтобы был готов к атаке по сигналу.       — А какому сигналу? — поинтересовался разведчик.       — Он поймет.       Фыркнув что-то, Хигс испарился в неизвестном направлении.       — А ты уверен, что он не рванет? — с опаской воззрилась на артефакт лисолюдка.       Способностями к магии Эллерию жизнь обделила совсем, зато чуяла она ее за милю. И от этой треснувшей в нескольких местах сферы просто сквозило опасностью.       — Нет, я как раз рассчитываю, что Шарик как следует рванет, — произнес маг, вставая за насыпь и отходя от нее на несколько шагов назад.       — Что ты… — договорить наемница не успела.       Подкинув шар вперед, маг внезапно разбежался и, перед тем как артефакт достиг земли, перехватил его, с силой ударив вспыхнувшим сапогом, и отправил в полет за стену со скоростью арбалетного болта.       — Взры-ы-ыв! — истошно проорал Марес, разворачиваясь на пол оборота и валясь на землю.       — Сволочь! — заорала Илисиль, падая на колени и закрывая свои большие чувствительные уши руками. Не особо помогло.       Сначала все заполнил ослепительный белый свет, от которого их более-менее спасла стена, а затем землю тряхнуло от мощного взрыва, из-за которого большинство народа попадало там, где стояло. Все заполонил грохот, ударивший по слуху лисолюдки, как боевой молот по железному щиту.       — Сработало! — едва не подпрыгивал от радости вернувшийся к наемникам Марестолий, увидев громадное облако пыли, за стеной и осыпающуюся кладку стены по бокам пролома. — Жалко, конечно, Шарика, но от пробитого аккумулятора, все равно толку никакого…       — Сучий ты пироман! — сбила его с ног Илисиль с четким намерением сломать мерзавцу нос, однако опытный наемник отделался всего на всего фингалом и ушибами.       — Вперед, ублюдки, время убивать!!! — заорал Ворлом и, пользуясь дымовой завесой, первым бросился в пролом. За ним последовали другие наемники и солдаты Воста.       — Пойдем за ними, или продолжим тут лежать? — натянув на побитое лицо улыбку произнес лежащий на спине Самэл, разглядывая сидящую на нем верхом лисолюдку, одной рукой державшую его за ворот накидки, а другую сжимая в кулак в раздумьях не заехать ли ему еще разок.       Внезапно, обе руки наемницы схватили его за голову. Эллерия наклонилась и жадно впилась ему в губы поцелуем. Только ошарашенный наемник собрался ей ответить, как лисолюдка резко оттолкнулась от него, встав на ноги, и спустя мгновение исчезла в общей толпе, ломившейся через стену.       «Вот что за девка, — улыбнулся Марес, ощущая на губах давно забытый вкус. — И как, скажите на милость, мне ее убить?»       — Ты долго собираешься тут валяться? — прервал его негу грубый голос Гормота.       — Не даешь ты мне отдохнуть от подвигов, — вздохнул маг, поднимаясь на ноги.       — Этот шар был очень дорогим, — продолжал басовито ворчать наемник.       — Не-а, сломанный аккумулятор ничего не стоит, слишком сложный артефакт для ремонта. Так что, это лучшее, на что он еще мог сгодиться.       — И что нам дальше делать? — позади полуорка уже скучковались бойцы «магической кампании».       — Идти в атаку, — резко стал серьезным маг, рывком поднявшись на ноги и призвав посох, который, взмыв в воздух, прилетел к своему хозяину, влетев в выброшенную ему навстречу руку. — Мне нужно их оружие, и как можно больше! Всем ясно? Кто принесет его мне, выплачу двойное жалование!       — Да, командир! — с энтузиазмом отозвались бойцы.       — Ну, давайте познакомимся поближе, чудища, — зло произнес Марестолий, глядя в пелену пыли, откуда уже доносился смертоносный грохот оружия неизвестных воинов.       — Еб вашу мать!!! — со злобой проорал Андрей, отстреливая прущих по тропе противников.       Чертовы аборигены как с цепи сорвались, бросаясь на десантников волна за волной, не давая передышки. Притащенные павшим бойцом боеприпасы были уже на исходе, а враги все никак не кончались.       — Пустой, — рявкнул пулеметчик, отползая назад.       Гагарин зло выругался, доставая последнюю гранату. Щелчок вырванной чеки, и оборонительная Фка ушла на поиски своих жертв. Судя по крикам, донесшимся до слуха десантников после взрыва, граната своих клиентов явно нашла.       — Вспышка! — заорал один из десантников, вжимаясь в камень.       Сержант успел заметить, как от начала толпы в их сторону метнулся плотный сгусток молний, который ударил в каменную стену над их позицией. Не успел Андрей порадоваться тому, что их пронесло, как послышался треск крошащихся камней.       — Обвал! — успел заорать сержант, но было поздно.       Скала за их спинами растрескалась в месте попадания молнии, и им на спины посыпалась целая лавина камней. Грохот падающих валунов и шелест каменной крошки заглушили все остальные звуки. По спине вжавшегося в камень сержанта застучали булыжники, а кто-то сбоку истошно заорал, проклиная все и вся на чем свет стоит.       — Ублюдки, они нас отвлекали… — проскрипел попытавшийся поднять голову Гагарин, но внезапный тяжелый удар по затылку лишил его сознания.       Очнулся десантник от резкого звука. Шлем куда-то слетел и голова беспощадно гудела, во рту стоял острый привкус крови, а перед глазами все плыло.       «Прорвали» — вспыхнула обжигающая мысль в разуме Андрея, заставляя тело двигаться против его воли.       Когда взгляд немного прояснился, сержант смог осторожно приподняться на локтях. Вся их позиция была завалена камнями, Гагарину повезло, что он лежал с краю, и не один из крупных обломков не упал на него. Повернув голову чуть вбок, он увидел придавленного буквально рядом с собой ефрейтора Маслова, в руке которого была судорожно стиснута так и не использованная граната. Среди валунов виднелись фрагменты и других похороненных под ними тел, в некоторых местах форма на них уже успела пропитаться свежей кровью. Если кто-то из его отделения и остался в живых, то выяснить это можно было, только разобрав завал.       — Твари… — еле слыша себя, прохрипел десантник, подползая к краю, чтобы осмотреть «Тропу» из-за рухнувшего на край валуна.       Мимо его позиции осторожно пробирался отряд, в центре которого шел маг в темно-зеленой накидке, украшенной каким-то орнаментом в виде многоугольников, одновременно что-то делая руками в воздухе перед собой. Следом медленно плелся согнувшийся в три погибели огр, явно пытаясь выглядеть как можно меньше, что с его комплекцией было крайне затруднительно.       Скрипя зубами, сержант потянулся к рации. Не похоже, чтобы он долго пролежал в отключке, а значит десантники у холма, скорее всего, еще живы, и отсутствие стрельбы со стороны их позиций означало, что эту группу они просто не видят.       «Проклятье!» — выругался Андрей, не обнаружив ни гарнитуры, ни рации на положенном им месте.       Обшарив пространство вокруг себя, средства связи он тоже не нашел.       Пехотинцы же тем временем уже миновали уступ, продвигаясь к десантникам. Если он ничего не предпримет, то эти уроды имеют все шансы подобраться к Радову и его бойцам почти вплотную. Конечно, там наверняка уже обратили внимание и на обвал, и на внезапно замолчавшие стволы, но все равно, вряд ли, ожидают увидеть у себя на фланге мага да еще в комплекте с чертовым огром.       Рука сержанта наткнулась на холодные пальцы, сжимавшие РГД. Недолго думая, он, скрипя зубам, выковырял гранату из хватки мертвеца и просунул палец в чеку. Рывок, и заветное колечко освободило взрыватель.       — За ребят вам, суки!!! — выдержав задержку, заорал сержант, швырнув гранату в спину уходящему колдуну.       РГДшка рванула, не успев упасть на землю, изрешетив осколками всех, кто стоял на тропе. Огр, которому мелкие осколки были как заряд соли из берданки, взревел, выпрямившись в полный рост. Люлька погонщика, висевшего на спине твари, оказалась прямо напротив Андрея.       Десантник, что было сил, оттолкнулся от скалы и прыгнул на наездника, едва дотянувшись до ремней, которыми тот был пристегнут к чудищу. Андрей тут же подтянулся, превозмогая потемнение в глазах, и захватил предплечьем горло оторопевшего наездника, свободной рукой вытащив нож и начав остервенело всаживать его в плечо и шею противника. Крик погонщика, отпустившего узду, смешался с ревом твари, которая, приложившись плечом о стену, начала метаться из стороны в сторону так, будто это ее сейчас потрошили десантным ножом. Истекший кровью наездник вскоре безвольно повис в люльке, а Андрей, еле держась, пополз выше, к месту, где виднелась щель между ошейником твари и шлемом. Уперев ноги в люльку и схватившись рукой за ошейник, сержант рванул из кобуры специально выданные им перед высадкой пистолеты. Ни сил, ни времени на какую-либо громкую фразу уже не было, поэтому Гагарин, всадив оружие в стык доспеха, там, где у твари должен был быть позвоночник, скалясь от боли, несколько раз нажал на курок.       Тварь оглушительно заревела, и ее понесло куда-то в сторону. Мощный удар о препятствие сбросил Гагарина со спины существа, и он, ощутив на несколько мгновений свободное падение, грузно рухнул на что-то, едва снова не отключившись.       — Неужели я еще жив, — прохрипел десантник, поднимаясь на трясущихся от напряжения ногах и дивясь тому, как ухитрился удержать в руке пистолет.       — Armantar! Heruskir evic no yare! — донеслось откуда-то сбоку.       Повернув голову, Гагарин увидел аборигена, размахивавшего боевым топором, и бегущего в его сторону. Действуя больше на инстинктах, сержант отшатнулся назад, упершись свободной рукой в стену и вытянув сведённую судорогой руку с пистолетом в сторону топорника. Немыслимым усилием воли, он заставил указательный палец двинуться, и пистолет выплюнул в сторону врага кусок обернутого в сталь свинца, пробив его голову насквозь.       Боковым зрением сержант заметил рядом еще нескольких воинов. Пистолет начал неспешно смещаться от одного противника к другому, расходуя содержимое магазина. Когда затвор, лязгнув, встал в заднем положении, Андрей, наконец, пришел в себя и начать действовать осознанно.       Огр, мечась в агонии, умудрился добежать аж до крепостной стены, удар о которую и скинул Гагарина со спины. Перелетев через нее, десантник с высоты нескольких метров рухнул на ничего не подозревающего аборигена, вырубив его своей тушей. Сейчас же, он стоял в нескольких метрах от пролома, с пустым магазином, окруженный полукольцом солдат, а перед ним лежал десяток застреленных тел.       «Да как так то, сука!» — взвыл от отчаяния Андрей, бросив бесполезный теперь пистолет и ища хоть какое-нибудь оружие, так как нож его остался в погонщике, а автомат на каменном кладбище.       Наконец, рука наткнулась на что-то на поясе.       «Ну, конечно, именно это я и искал», — полубезумно усмехнулся десантник, отстегивая с пояса шанцевый инструмент.       — Ну, давайте, мрази! Попробуйте меня прикончить! — заорал он, в отчаянии размахивая схваченной на манер топора саперной лопатой.       Нападать на него не торопились, так как для солдат севера эта сцена выглядела следующим образом. Сначала из-за стены донесся леденящий кровь рев огра, после чего последовал громкий удар его туши о стену, а следом на голову сотнику рухнул этот демон в залитой кровью одежде и с огромной кровоточащей раной на голове. После чего вскочил на ноги, убил из своего гремящего оружия попытавшихся напасть на него воинов. А теперь стоял напротив их сотни, в полном окружении, размахивая нелепым оружием, напоминавшим обычную лопату, крича проклятья на своем резком языке, и, похоже, даже не помышляя о сдаче в плен явно превосходившему его противнику. Естественно, никто из пехотинцев просто не решался даже попытаться напасть, предпочитая стоять, с вытянутым в попытке отгородиться от него оружием.       — Разойдись, в сторону! Трусы! — выкрикнул облачённый в полный доспех рыцарь, протискиваясь на импровизированную арену. — Эти твари тоже смертны!       Вытащив меч, сир смело двинулся на истекающего кровью воина, который с совершенно обезумевшим взглядом рассматривал противника, не отходя от стены и не двигаясь. Рыцарь бросился на него, нанося диагональный удар. Выждав до последнего, демон резко присел, из-за чего меч рыцаря рассек воздух, со звоном зацепив острием стену. Клинок отлетел назад, а окровавленный воин тем временем, обхватил ноги рыцаря и, дернув на себя, повалил того на камни, от чего он ощутимо приложился головой, потеряв ориентацию.       С диким, почти животным воплем, демон набросился на поваленного противника и, заблокировав свободной рукой и коленом руки противника, начал рубить лопатой забрало шлема. Попытки рыцаря вырваться оказались бесплодными, и за несколько ударов инструмента металл прогнулся внутрь шлема. Раздался исполненный боли крик.       — Zdohnypadla!!! — издал боевой клич демон, нанося очередной мощный удар.        Спустя несколько пробивших забрало ударов, сопровождавшихся звуком гнущегося металла, кромсаемой плоти и предсмертных воплей, рыцарь затих, бессильно уронив руки, которыми пытался защититься.       Едва дыша от усталости и переполнявшего кровь адреналина, Андрей поднял глаза на окружавших его воинов, которые с выражением истинного ужаса на лицах смотрели на него.       Внезапно раздался до боли знакомый грохот. Повернув голову, сержант увидел, как ревя движком через насыпь переваливается БТР, а по бокам от него с боевым кличем несутся в бой воины в серых латах. Этого зрелища оказалось достаточно, чтобы аборигены дрогнули и побежали, подстегиваемые огнем КПВТ и автоматов выгружающихся из стального нутра машины мотопехотинцев.       Несколько бойцов вынырнули из бокового люка и бросились к десантнику. Видимо решив, что разговаривать с ним занятие бессмысленное, и в целом тут Андрей был с ними сейчас полностью солидарен, один из них взвалил его на плечи и бегом перетащил за стену, так как выяснилось, что сам идти он уже не в состоянии. Оттащив его куда-то в сторону от пролома, они сдали его еще каким-то солдатам, после чего устремились обратно к своему отделению.       — Гагарин! Очнись, Андрей! — пробился в разум десантника голос лейтенанта Конева.       — Товарищ лейтенант, — прохрипел сержант, с трудом сообразив, что опять умудрился не отключиться.       — Очнулся, сволочь! Ты че творишь?! Мы думали, вас там всех положили! — рявкнул офицер.       — Обвал, колдун…       — Да знаем мы, лежи не рыпайся!       — Конь…       — Чего еще?       — Я обоссался…       — Видел бы ты щас свою морду, так еще бы и обосрался! — рыкнул лейтенант, разрывая зубами перевязочный пакет.       — Да будьте вы все прокляты!!! — заорала Илисиль, рухнув за обломки на переднем крае оставшейся от волшебной бомбы воронки, начав затягивать оторванный от накидки кусок ткани на раненном плече. Одна из невидимых стрел прошла совсем рядом с ней, оставив рваную рану на плече.       Пересечь пролом в стене под прикрытием облака пыли оказалось несложно, как и первые пятьдесят шагов за стеной. Импровизированная бомба Самэла разнесла там все, оставив целый кратер, днище которого плохо простреливалось. Вот только, когда штурмующие, преодолев воронку, уже почти достигли, как им показалось, опустевших позиций «громовых воинов» на них внезапно обрушился ливень невидимых стрел. Воины прятались в засаде до тех пор, пока наемники не подошли достаточно близко, чтобы по ним можно было уверенно стрелять, несмотря на пыль, а затем одновременно атаковали. Такая синхронность действий пугала ее даже больше, чем само их оружие.       И, как будто этого было мало, стоило наиболее шустрым бойцам приблизиться к остаткам обрушившихся халуп, как в буквальном смысле из-под земли появились рыцари ордена стражей, которые, крича свои боевые гимны, бросились в атаку, не давая наемникам подобраться к стрелкам.       Началась очередная бойня. Наступающих было в несколько раз больше, но хорошо, если четверть из них успевала добежать хотя бы до общей «свалки», не будучи скошенной невидимыми стрелами. Впрочем, медленно, но верно, стражей удавалось понемногу теснить.       — Ты там жива? — рухнул рядом с лисолюдкой Гекс.       — А сам не слышишь? — перекрикивая грохот, ответила наемница.       Следом за волком подтянулись и остальные бойцы банды, любезно пропустившие вперед других наемников, а так же несколько бойцов «кампании», щедрой рукой выделенных ей Маресом.       — Надо прорываться! — проорал волк, осторожно выглядывая из-за укрытия. — Иначе все тут поляжем!       — Ждать! — рявкнула Илисиль. — «Десять, девять, восемь, семь, — считала она себя, прислушиваясь к грохоту и пытаясь понять, когда источников шума станет меньше всего. — Пять». — Пошли!       Резко вылетев из-за камня, наемница бросилась в сторону общей свалки, пригибаясь к земле и вознося молитвы всем известным ей богам. Следом за командиром в атаку бросились недобитки их некогда славной «стальной» банды. Рядом защелкали пули, кто-то сзади истошно закричал, послышались звуки падающих тел, они продолжали прорыв. Наконец, наемникам все-таки удалось достичь относительной безопасности рукопашной схватки, где их ждал сюрприз.       Первое, что увидела лисолюдка, приблизившись, был здоровый воин из «Дырявых щитов», которому удалось повалить на спину низкорослого стража. Наёмник уже собирался добить противника, как на него налетел воин в зеленой одежде… доспехе, сложно даже было сказать что это, а уж расцветка, представлявшая собой какие-то расплывчатые зеленоватые пятна, и вовсе заставляла усомниться в реальности происходящего. Тем не менее, воин был более чем реален и, выставив перед собой свое короткое черное копье, бросился на наемника, ударив его своим оружием в живот. «Щит» согнулся от боли, выронив шестопер, а «зеленый» воин, тем временем, вырвал оружие из живота и с жуткой скоростью и точностью, ударил его еще несколько раз. С последним ударом наконечник видимо остался внутри «щита», поэтому воин, выругавшись, перехватил оружие и ударил противника тупым концом в голову, повалив на землю. Затем он забросил свое оружие, у которого, зачем-то, оказался предусмотрен ремень, на спину и подхватил шестопер поверженного противника. Попытавший напасть на него северянин был проткнут мечом того самого низкорослого стража, которого он только что спас.       Наблюдать за этим можно было бы еще долго, но тут Илисиль наткнулась на своего первого противника, которым оказался здоровый воин вооруженный щитом и полуторником.       «Ненавижу щитников», — выругалась лисица, отскакивая от удара и ища способ подобраться к живой стене где-нибудь сбоку.       Гексарион Грам, тем временем успел разобраться с несколькими затесавшимися в схватку солдатами королевских войск и врубился в гущу схватки, когда заметил одного из их эльфов, пытающегося достать мечом солдата в зеленом, отступавшего от его ударов. Увлекшийся выпадами остроухий не заметил, как сзади к нему подкрался еще один «зеленый» с пустыми руками. Воин обхватил эльфа под мышками, зафиксировав руки в верхнем положении, и начал стискивать противника в захвате. Второй «зеленый» тем временем, подскочил сбоку, дабы ноги эльфа ему не мешали, и начал буквально потрошить живот несчастного быстрыми ударами сорванного с его же пояса длинного кинжала. Эльф истошно заорал, бессильно дергаясь в железной хватке.       — Ублюдки! — взревел от подобной подлости волколюд, бросаясь к ним с целью зарубить обоих.       Однако что-то в последний момент заставило его отпрыгнуть в сторону, откинув меч. Невидимая стрела прошла по касательной, едва черкнув по латному воротнику. Рядом с волколюдом оказался «громовой воин», сжимавший в руке маленькую копию их черных самострелов, наведенную на него.       Взревев от ярости, Гекс сорвал шлем и ринулся на противника на всех четырех конечностях, как это делали его дикие предки. Загрохотало оружие в руках «зеленого». Плечо обожгло болью, но вошедший в азарт волколюд этого даже не заметил. Мощный рывок и вот уже стрелок прижат к земле, а оскаленная морда волка нависает над его лицом. Когда острые клыки вцепились в шею солдата, тело пронзила еще одна вспышка боли, от которой волк лишь сильнее стиснул челюсти. Во рту появился соленый привкус человеческой крови.       Спустя секунду, Гекс вырвал из глотки противника кусок плоти и выплюнул его в сторону, разгибаясь. Причиной резкой боли оказался воткнутый ему под мышку короткий нож, чудом не задевший ничего жизненно важного, хотя кровищи из раны текло все равно много. Едва не заскулив от боли в простреленной руке и колотой ране, волколюд поднялся на ноги. Ненадолго.       Внезапный удар в лицо повалил его на землю, а следом сверху на него навалился еще один «громовой воин», начав жестоко избивать его прикладом своего оружия, ожесточенно крича что-то на своем наречии. Попытка сбросить противника с себя закончилась ничем, так как из-за затухающего с каждым ударом восприятия, Грам едва понимал, что вообще происходит.       Внезапно удары прекратились, на лицо снова полилась чужая кровь, и тяжесть наседающего на волколюда тела куда-то пропала. Перед глазами появилась странная густая черная дымка.       — Гекс, вставай! — кто-то большой рывком поднял едва державшегося в сознании волколюда с земли. — Уходим!       — Гормот, — прохрипел волк, чувствуя знакомый запах. — За мной должок.       — Еще какой, скотина. Живее шагай. Надо драпать отсюда.       — Где лиса? — попытался оглядеться Грам, но из-за завесы дыма ничего не видел.       — Тут, тут. Быстрее давай! — теперь волк понял, что полуорк тоже тяжело дышит и кряхтит от натуги.       Наконец, спустя неизвестное количество мучительных шагов, оба наемника перевалились через насыпь пролома и рухнули у стены. Немного оклемавшийся, волколюд увидел, что Гормот зажимает рукой обильно кровоточащую рану на животе.       — Гормот! — взвизгнула какая-то магичка, подскочив к нему и начав что-то делать с его раной, отчего полуорка прямо перекосило от боли.       — Как тебя угораздило? — прохрипел развалившийся на блаженно холодном камне волк, мир вокруг которого отплясывал ритуальные пляски, из-за чего его могло в любой момент вывернуть.       — Мы попытались прорваться дальше, чтобы добыть тяжелое орудие «этих», — прошипел Гормот. — Их там уже целая армия. Повозки, орудия, солдаты, демон знает что еще. Прут из недр скалы сплошным потоком… А-а-а!       — Прости, там что-то в ране застряло. Не могу вытащить, — виновато произнесла колдунья.       — Забудь, просто заштопай меня и дай обезболивающего, — попытался улыбнуться полуорк. — Нас засекли. Если бы не новичок, всех бы там и положили.       — А где Самаэл? — поинтересовался волк, почти вернувший себе возможность прямо стоять.       — Держит завесу, чтобы все успели смыться.       Не успел Гормот договорить, как через пролом в стене влетела толпа наёмников разной степени потрепанности. Кто-то тащил на себе раненных, но большинство само едва переставляло ноги.       — Бомбы!!! — крикнул кто-то в толпе.       За стеной что-то громко взорвалось, сбив только успевшую осесть пыль и не успевших перебраться через пролом солдат. Было не так ярко, как когда рванула бомба Марестолия, но зато за первым взрывом тут же последовал второй, третий… Землю трясло от все новых и новых разрывов, людей оглушали ложащиеся все ближе к стене снаряды.       — Уходим! Они наступают! — проорал усиленным магией голосом Марестолий, таща на плече раненого новичка «кампании».       — Гекс, вставай! — подскочила лисолюдка, хватая все еще еле стоящего на ногах волка. — Мы уходим!       — Брось, беги сама, — попытался возразить волколюд, но Илисиль уже вцепилась в его плечо, поднимая на ноги.       — Еще чего, шкура драная! Я тебя тут не оставлю!       Начался настоящий хаос. Бежали абсолютно все, от тысячника до последнего солдата, подстегиваемые грохотом надвигающихся из глубины крепости взрывов, далеким ревом стальных повозок и боевыми кличами наступающих стражей, шедших плечом к плечу с «зелеными» солдатами.       — Скорее сюда!       Илисиль и Маресу пока удавалось каким-то образом гнать редеющую толпу наемников по лабиринту давно заброшенных построек нижнего двора, где они несколько часов назад добивали остатки королевских войск, защищавших первую стену.       — Наза-а-ад! — заорала Илисиль, когда, выскочив из-за очередного поворота, увидела бегущую в панике толпу северян, которых преследовала стальная повозка с невразумительно огромным количеством колес, едущих по ленте, и с длинной трубкой, торчащей из венчавшей конструкцию башни. Которая тут же начала поворачиваться в их сторону.       Лисолюдка едва успела запрыгнуть в соседнее окно, когда раздались хлопки, а за ними череда взрывов. Угол дома, возле которого она только что стояла, разлетелся на куски. Нескольких невезучих наемников, не успевших укрыться, буквально разорвало на части.       Еще больше поредевшая толпа наемников ломанулась назад, в итоге забившись в какой-то, пока что безопасный закуток на окраине нижнего двора, окруженный пусть и полуразвалившимися, но все-таки домами.       — Черт, они отрезали нас от ворот! — выругался Ворлом, каким-то чудом до сих пор не сдохший, несмотря на то, что шел в атаку в первых рядах.       — А толку? И ворота, и пролом в стене тоже сторожат их повозки, нам там не пройти! — выкрикнул кто-то.       — И что ты предлагаешь? Сесть и сдохнуть?! — огрызнулся наемник, шарахнув кулаком об стену.       — Предки разгневаны, — рухнув на колени начал причитать один из людей. — Они снова вернулись, чтобы наказать нас за наши прегрешения! Чтобы очистить этот мир от грешников и нелюдей!       — Сходи с ума где-нибудь в другом месте, — рявкнул «Дырявый щит» и со всей силы ударил ногой в голову причитавшего человека.       — Ты чего творишь, ублюдок?! — вступились за побитого товарищи.       — Хватит! — рявкнул Марестолий, стоявший до этого у стены с закрытыми глазами, звонко шарахнув посохом об пол, отчего все затихли. — Ваши склоки все равно бессмысленны!       — Это еще почему, колдун? — оскалился Ворлом, вспомнив об одном незавершенном деле и своем шестопере.       — Да потому, что мы уже окружены, — махнул в сторону противоположного края «площади» капитан.       В следующую секунду со всех сторон высыпали воины стражей, а с северной стороны, снеся часть дома, выехала восьмиколесная стальная повозка «громовых воинов», за которой появились и «зеленые» солдаты.       Наемники сбились в круг, ощетинившись оружием.       — А раньше сказать не мог? — зашипела лисолюдка.       — Ну, во-первых, это было бы не так зрелищно, — улыбнулся маг. — А во-вторых, мой фамильяр к сожалению, не умеет телепортироваться.       — И что нам теперь делать? — поинтересовался Гормот, оглядывая окруживших их людей.       — Ну, раз нас еще не перестреляли, наверное, хотят взять живыми, — философски изрек Марес. — Вопрос в том, хотим ли мы погибнуть в храброй, но безнадежной атаке, или сдаться на их милость?       — Я за то, чтобы сдаться, — тут же ответил Гормот.       — Мы за, — ответило несколько голосов из толпы.       — Немедленно бросайте оружие! — резко выкрикнул вышедший вперед страж. — К сдавшимся мы проявим милосердие, остальных ждет смерть!       — Мы сдаемся! — громко произнес Марес и вышел навстречу, держа перед собой посох, который положил на землю перед рыцарем.       Илисиль вышла следом, демонстративно бросив мечи рядом с оружием мага. Ворчащий что-то про проклятых трусов Ворлом подошел следом, кинув шестопер точно на посох. Кроме них, капитанов в живых не осталось.       — Ты маг, покусившийся на нашу крепость, — зло произнес страж, обнажив меч. — Ты в отличие от остальных недостоин пощады.       — Минуточку, — всерьез струхнул Марес, поднимая руки. — Я не трогал ваши стены! Не надо на меня все валить! Я простой наемник, я здесь не из идейных соображений. Мне заплатили!       — Думаешь, я тебе поверю! — зарычал страж, замахиваясь мечом.       — Стой! — крикнула Илисиль, ввернувшись между магом и стражем, подкинув ногой один из своих мечей.       Удар полуторника она успела парировать, а вот от ударившей ей в висок латной перчатки увернуться уже не успела. Кулак врезался в голову, отшвырнув лисолюдку в сторону, как тряпичную куклу. Последним, что услышала наемница была ругань на неизвестном языке и хлопок выстрела из оружия чужаков.