Рапсодия

× конец июля 2016 года ×

      Её номер был, конечно же, роскошным. Огромная кровать, на которой могли разместиться с комфортом сразу четыре (а то и больше) человека, ванная с бежево-золотой плиткой и зеркальным потолком, прекрасный вид на город, открывающийся с балкона, замечательная прихожая, удивительная гостиная… Марго любила путешествовать по миру, но во времена, когда она слишком долго не могла вернуться домой, грусть так и норовила её одолеть.       Ей предстояло покончить с этим чувством, хотя бы для завтрашнего дня. Завтра они будут представлять фильм, над которым трудились так долго и так кропотливо, на Комик-Коне в Сан-Диего, событии, на котором, наверное, хочет побывать любой отъявленный фанат того или иного популярного фильма, игры или сериала. «Отряд самоубийц» и «Чудо-женщина» были официально признаны «гвоздем» всей программы, оставляя позади другие новинки. Марго сильно хотела встретиться с Галь Гадот, исполнительницей роли Дианы Принс, потому как она помнила, какая чистая и неподдельная энергия лучилась от этой невероятной женщины. Галь была совершенно воспитана и до удивления обходительна, старалась уделять время каждому своему фанату, старалась никого не обидеть. Тем более, именно Галь посчастливилось взять на себя ответственность и сыграть главную роль в «первом за столь долгое время фильме о супергероине», напоминая миру, что и среди девушек найдется достаточно героев, чтобы противопоставить их мужским персонажам. Кинув легкую сумку на пол, не так далеко от кровати, Марго шлепнулась поверх теплого пледа-покрывала и от наслаждения закрыла глаза. Её ноги все еще вибрировали. В голове все смешалось. Несмотря на выдавленную улыбку, девушка вот-вот норовила заплакать. И причина у этого была довольно веская.       Именно из-за этой причины она покинула Австралию несколько месяцев назад, переговариваясь с подругами и семьей лишь по скайпу. И именно из-за этого была несколько подавлена в последнее время. Агент не был в курсе её сердечной драмы, в принципе, никто из «верхушки» ничего не знал, а способная Робби то и дело прятала слезы и злость за милой улыбкой.       Том сделал ей предложение. Да, именно так, как то обычно происходит в милых романтических фильмах, где в конце обязательно показывают свадьбу, беременность или сразу пятеро детей. Стоя на одном колене, он достал из кармана футляр, из-за чего девушка автоматически напряглась. Улыбка сразу же исчезла с её лица. Нет-нет-нет, она ведь как-то говорила с ним по этому поводу, нет-нет, если он слушал, то должен был… он должен был услышать и понять её.       С нескрываемой улыбкой и светящимися глазами мужчина что-то прошептал и открыл маленькую коробочку, в которой было золотое кольцо, усыпанное парочкой камушков. Дожидаясь от Марго какой-либо реакции и, казалось, не замечая её лицо, полное ужаса, он не менял своего положения, прежде чем внезапно решил вытащить украшение из футляра и примерить его на палец ошарашенной девушки.       Робби сразу же одернула руку, словно обожглась о горячий чайник, и нахмурилась. Улыбка с лица Тома растворилась. Он выглядел недовольным, растерянным, переводя взгляд с ладони девушки на кольцо в собственных пальцах. Прошло около пяти минут, за которые никто из них так ничего и не сказал. Для Марго словно прошла целая вечность, прежде чем она, на несгибаемых ногах, еле-еле развернулась, и, прижав руку к груди, влетела в дом. Не до конца понимая, зачем, она собрала все самые нужные вещи в сумку, пропуская мимо ушей все слова Тома. Перегородив ей дорогу, он схватил девушку за руку и несильно сжал, из-за чего Робби, среагировав чисто по наитию, влепила ему коленкой между ног, ударяя по голове локтем свободной руки.       Разговаривать ей не хотелось. Ей хотелось реветь, попасть в объятья матери, орать на Тома и обвинять его во многих её жизненных несчастьях, но вместо этого она просто оставила ошарашенного мужчину, который пытался прийти в себя после сильных ударов, закинула сумку на соседнее с водительским кресло и уехала.       Слезы все никак не хотели капать вниз, как бы она не старалась. Опять прокручивала один и тот же момент перед глазами. Кольцо, её дрожащие пальцы, пах Тома, резкий удар. Вместо обиды или горечи она чувствовала ненависть и злость. Слез не было даже спустя два часа езды по засыпающему городу. Она проезжала мимо каких-то низеньких домов, пустынных полей и маленьких пабов. Телефон, разрывавшийся первые полчаса дороги, был выключен и отправлен куда-то в бардачок.       А потом она вспомнила, что было бы неплохо поспать и хотя бы чего-то перекусить. Том готовил ужин, пока она сидела и изучала присланный сценарий очередной роли, решая, подписывать контракт или нет. Вспомнив об этом, Робби сразу же напряглась, резко съехав с дороги. Она открыла сумку и порылась внутри. Сценарий и договор были среди вещей. Фух. Она на самом деле ничего не забыла. Не хватало еще только в таком состоянии поворачиваться и ехать за несчастными бумажками, потому что на конверте, в котором их прислали, стоял гриф «строго секретно». В последнее время крупные студии, разрабатывая серьезные дорогостоящие проекты, именно так помечали сценарии каждого предполагаемого актера.       В тот день она еле доехала до какой-то захудалой гостиницы с тремя звездами, очевидно, полученными благодаря слепоте проверяющих. Но ей было совсем не до этого. Белье казалось чистым, полотенца вынимали из упаковок прямо на её глазах – помыться и поспать ей было где. А вместо вкусного ужина она заказала в номер фруктовую тарелку, жареную картошку и мартини с соком и льдом. Следующий день показался ей раем, когда она проснулась в одиннадцать часов и включила телефон, обнаружив порядка тридцати звонков от Тома и около десяти от собственной тети. Наверное, этот идиот уже успел позвонить и нажаловаться даже её матери.       От раздражения Марго закатила глаза и почувствовала, как в её голове что-то странно вибрирует. Наверное, выпитый на ночь мартини. Вставать совершенно не хотелось, поэтому целый день она провела в кровати, закачивая глупые игры на телефон и играя в них. Потом её угораздило попасть на ютуб и наткнуться на какого-то блогера, проводящего научные эксперименты. Там она зависла на ближайшие три часа, пока интернет не перестал нормально работать.       Эта гостиница не шла ни в какое сравнение с той, в которой она провела свою бурную алкогольную ночь наедине со своими ускользающими мыслями. С той поры они с Томом не разговаривали, и он даже не пытался с ней связаться. В разговорах с мамой не было никаких неловких молчаний и женщина ни разу не заикнулась об уже бывшем ухажере дочери, из чего Робби сделала вывод, что мама либо уже знает, либо продолжает оставаться в счастливом неведении.       Хотела бы и она попасть в зону этого неведения и продолжить там лениво восседать на кровати, рассматривая убранство комнаты. Она не будет плакать, нет, только не из-за него. Особенно не после того, как на прошлой неделе подруга Марго прислала ей новое фото Тома в обнимку с какой-то тоненькой девушкой с огромной грудью в купальнике. Прикрыв лицо руками, Робби постаралась вспомнить, когда в последний раз она напоминала себе, что жизнь не стоит тратить на безмозглых идиотов, долбанутых на всю голову нацистов и обиженных до глубины души маленьких мальчиков. Она даже не пыталась встать на место Тома, представить, каково это — подбирать кольцо в ювелирном магазине, чтобы потом увидеть ужас в глазах девушки и получить по яйцам. Она не следила за новостями в интернете и уж точно не собиралась гуглить свое имя, и ей было глубоко наплевать на возможно существующие статьи об её закончившихся отношениях.       Сейчас все её мысли были сосредоточены на карьере и том, как выжить в этом убийственном Голливуде. Том прекрасно знал об этом, хотя позволял себе пару раз заводить тему семьи и… детей. Слава Богу, что они редко посещали его мать, которая просто мечтала о новорожденных внуках, подгузниках и кормлении грудью. При первой встрече она с доброй улыбкой оглядела Марго, после чего неожиданно выпалила, повергнув девушку в шок:       — Тебе повезло, дорогая. С широкими бедрами легче рожать.       С той поры Робби была о маме Тома не особо высокого мнения. Семья её бывшего парня напоминала любую другую семью прошлого века, в которой муж оставался главным хозяином в доме, в то время как жена была обязана выполнять функции инкубатора, воспитателя, уборщицы и повара. Возможно, мать Тома не хотела ей зла и любила своего мужа достаточно для того, чтобы принять на себя ответственность и согласиться сидеть дома, согласиться быть за спиной мужчины, но Марго была не из таких. А, возможно, Том просто был не тем человеком, ради которого она была бы готова это сделать. Голливуд и слава достались ей тяжелым трудом, неприятными сценами обнаженки, которые она запретила смотреть как маме, так и бабушке с дедушкой. Вспомнив поддержку Леонардо на съемочной площадке во время съемки таких сцен, она улыбнулась, лишний раз замечая, как сильно различаются созданный её ролями образ с той девушкой, которой она является. Она не сексуальная соблазнительница, не секс-бомба, не самая горячая девушка в округе и уж точно не самая красивая женщина в мире. Пересматривая свои старые фотографии с веснушками, кремом на лбу и желтыми из-за чая зубами она по-доброму усмехалась, вспоминая, что как только выйдет за порог, то станет объектом вожделения каждого пятого или даже третьего мужчины.       Но такова была цена славы. И как бы ни было обидно, именно такая слава была в Голливуде у женщин. Чья улыбка сексуальнее, чьи глаза сексуальны, чье платье лежит на фигуре лучше всего и как много прибавила в весе та или другая актриса. Обычно у мужчин-актеров о семье, создании семьи, детях и всем таком подобном спрашивали гораздо реже, чем у женщин.       Марго не была противницей детей, беременности и семейных отношений, просто она хотела, чтобы её усилия заметили и оценили, а не спрашивали сто двадцать шестой раз, что она думает о шортиках Харли и насколько её голос похож на тот, что был в анимационных фильмах. В первую очередь, она создавала личность, человека, персонажа. Это была вина Голливуда и раз десять произнесенные извинения Дэвида Эйра, состоявшиеся тет-а-тет, мол, «ты сама понимаешь, о чем в первую очередь печется студия, и сама понимаешь, что именно они хотят сделать этим костюмом, а еще ты понимаешь, что в случае успеха больше не наденешь эти шорты, похожие на трусы». Если честно, то ей даже было немного совестно перед Эйром за такие разговоры. Он не был в чем-то виноват. В данном случае главенствует студия и её боссы. Что они скажут, то ты и будешь делать. Что они предложат на рассмотрение, то ты и будешь носить в кадре. Дэвид не был обязан объяснять ей все это, но он за относительно короткое время стал для неё чем-то вроде отца или старшего брата, защищающего её и следящего за ней. Во время съемок он постоянно интересовался положением её дел, вел себя с кастом наравне, а не ставил условия и уходил из кадра к камере, будто надзиратель. Марго была невероятно благодарна этому человеку, и с одной стороны она ужасно боялась, а с другой – жаждала премьеры «Отряда», жаждала дня, когда проснется знаменитой практически на весь мир. Строящаяся вселенная комиксов DC была на самом деле грандиозна, и надо было подождать всего лишь пару лет, чтобы по достоинству оценить это.       — Кошмар, — пробурчала она, закрывая лицо рукой. В другом случае она давно бы легла спать, чтобы встать пораньше и подготовиться как можно тщательнее, но сейчас ей было лень подняться с кровати. Она убрала руку с лица и уставилась в потолок, сверкающий от сотни разноцветных лампочек. Это был один из видов освещения комнаты, помимо основного обычного света и напольного светильника около кресла.       Но скучать ей долго не пришлось.       Внезапно в дверь раздался настойчивый стук. Марго привстала на локтях, хмурясь. Когда стук повторился, она поняла, что ей ничего не показалось.       Забыв, что сейчас на ней лишь коротенькие домашние шортики и легкая футболка, под которой было надето удобное спортивное белье, девушка потопала открывать дверь, даже не позаботившись заглянуть в глазок. Вернее, она забыла это сделать.       Наверное.       Стоило ей открыть дверь, как её глаза увеличились в размерах, а правая бровь взлетела от удивления. Надо сказать, что пришедший тоже не был абсолютно спокоен.       Джаред снял солнцезащитные очки и удивленно оглядел её. Причем это был настолько странный взгляд, будто мужчина вообще в первый раз видел Робби. Он нахмурился и моргнул, словно ожидал, что сделай он это, перед ним появится кто-то другой.       — А… я… — начал было он, указывая пальцем в неопределенном направлении. Ситуация была до нервного смеха странная. — Мне сказали, что это номер Дэвида.       Он говорил тихо, словно увидел того, кого вообще не хотел видеть. Или он… стоп, он что, решил, что она и Эйр?..       Вместо адекватного ответа она лишь отрицательно помахала головой. Джаред, видимо, ожидающий нечто большего, или хотя бы желающий услышать звук её голоса, чтобы разобраться в ситуации, нахмурился еще больше. Робби словно проглотила язык и нервно осматривала мужчину в темных джинсах и короткой кожаной куртке, наброшенной поверх какой-то темной футболки.       — Номер мой, — наконец пискнула она, моментально закашливаясь.       Казалось, что еще сильнее Лето нахмуриться не мог, однако и это ему удалось. Справа прозвенел прибывший лифт, и Лето, быстро оглядываясь и не теряя времени, отодвинул Робби вглубь комнаты и зашел внутрь сам, закрывая двери. Сейчас они были невероятно близко друг к другу, вот только несчастная девушка все еще покашливала, чувствуя, как что-то пошло не в то горло.       Без лишних разговоров и предупреждений он прямо в ботинках промчался на кухню, налил воды из графина и через секунду подал стакан Марго. Она кивнула в знак благодарности, закашлялась опять, потом опять кивнула и приготовилась отпить немного воды.       — Задержи дыхание. Ненадолго, — посоветовал мужчина.       Прошла минута, прежде чем она прекратила кашлять, а он прекратил аккуратно постукивать её по спине. Марго было несколько неловко в данной ситуации, и она быстро поняла, почему — на их лицах отсутствовал грим. Кожа Джареда не была белоснежной, татуировки отсутствовали, черные круги вокруг глаз тоже. Лето, видимо, не видел никакой необходимости убирать горячую руку с её спины, отчего Робби вздрогнула и рискнула посмотреть прямо ему в глаза.       — Еще воды? — предположил мужчина, словно все шло так, как и должно было.       — Нет. Но спасибо. Это цветение, пух, или еще что… аллергия, я иногда закашливаюсь… — начала зачем-то юлить она, невинно опуская взгляд. Сейчас она выглядела невероятно по-домашнему, и даже волосы были просто разделены на ровный пробор и касались лопаток девушки.       Позже они решили, что какой-то дурачок что-то напутал с номерами. Позже оказалось, что в номер Марго на самом деле должен был быть заселен Эйр, вот только его задержали в аэропорту, и он грозился приехать чуть ли не через часов шесть. Джаред, у которого очевидно было к Дэвиду какое-то дело, покачал головой, поблагодарил нерасторопную команду отеля и положил трубку.       — Чего-то хочешь? — внезапно спросил он. Марго, стоявшая к нему спиной, развернулась и задвинула один из ящиков, в котором до этого копалась.       — В смысле?..       — Коктейль, кофе, чай, что-то покрепче?       — У нас же завтра Комик-Кон. Панель. Минимум на полчаса. Если у меня под глазами будут синяки, то определенно пойдут статьи…       — Тогда чай?       Почему он так старается каждый раз напоить её? Этот эпизод напомнил ей тот давний случай в её трейлере, когда Джаред-Джокер самолично заваривал ей и себе чай.       — Коктейль. Выбери что-то легкое, — буркнула она, сжимая губы. Отчего-то она, как глупая десятилетняя фанатка, стеснялась смотреть на него. Особенно теперь, когда он снял куртку и остался в одной футболке. Было заметно, что Джаред недавно подстригся и побрился, а еще было заметно, что он сильно устал. Наверное, постоянные изменения в часовых поясах, перелеты и бесконечная работа его доконали. Стараясь куда-то спрятать взгляд, она не видела глаз самого Джареда и тех эмоций, которые в них плескались. Вспомнив, что ей надо кое-что достать из сумки, она также тихо продолжила. — Сейчас вернусь.       Джаред позвонил в бар и заказал в номер два коктейля и бутылку виски, о чем Марго просто не могла слышать, так как находилась в ванной комнате. Она схватила расческу со столика и причесалась, стараясь придать волосам нормальную форму. Не вышло. Светлые пряди опускались на её плечи так, как им, собственно, того и хотелось, не считаясь с мнением хозяйки.       — В задницу, — в сердцах прошептала Марго, откладывая расческу и позволяя волосам вести себя так, как им того хочется. Почему-то вспомнилось, как причесывала её в детстве мама — усадив между ног и взяв мягкую расческу, она старалась распутать многочисленные узелки на её светленьких локонах, тяжело вздыхая и бурча на хулиганку Марго.       Когда она вышла из ванны, Джаред сидел в кресле и самозабвенно искал что-то в телефоне. Или что-то читал. Вообще, время было довольно-таки позднее, и им двоим давно пора было бы лечь спать, но вместе со смущением девушка испытывала странную радость от того, что рядом кто-то есть. После предательства со стороны Тома, после его поступка, хотя она миллион раз намекала ему, что брак не для неё в данный момент, с ней был кто-то, в присутствии кого расплакаться было бы странно. Или внезапно рассердиться.       Джаред был увлечен смартфоном лишь до того момента, как Робби прикрыла дверь в спальню, чем заставила его поднять голову.       — Тебе не дали собственный номер? — решила поинтересоваться она.       На какое-то мгновение мужчина замолк. Его огромные яркие глаза заставляли её краснеть, и Марго надеялась, что она не была похожа на помидор или редиску прямо сейчас.       — Точно, извини, — вдруг тихо проговорил он, запихивая телефон в карман, — тебе, наверное, неудобно, надо отдыхать, я не пойми откуда взялся… я пойду тогда…       — Нет! — неожиданно резко остановила его девушка, поражаясь тому, настолько громкий клич вырвался из её горла. Отлично, опять показываем себя со стороны дурочки. Не хватало еще, чтобы Лето сейчас нахмурился, сказал нечто вроде «нет, правда, я действительно пойду» и оставил её тут одну.       — Я тоже об этом подумал. Ты одна не справишься с виски, а если и сможешь, то завтра на мероприятии точно не появишься. И нам придется придумывать причину.       — Ты же сказал, что просто коктейль… и…       — Это получилось случайно. В любом случае, даже вдвоем мы сегодня все точно не выпьем, так что придётся потом взять с собой.       — Дэвид нас убьет.       — Дэвид слишком дорожит своими Харли и Джокером. Может, побьет, да и то меня. И не так сильно, — наигранно повел плечами мужчина, снимая с руки часы.       Неловкий момент молчания, который мог бы образоваться в эти секунды, нарушил очередной стук в дверь. Марго открыла двери, округляя глаза от вида продуктов, лежащих на подносе. Смуглая женщина в белом строгом костюме покатила поднос на колесиках вперед, ставя его около стола, напротив которого сидел Джаред.       — Спасибо большое, — улыбнулся Лето именно той улыбкой, которая сводила миллионы фанаток с ума. Марго нахмурилась, не ожидав увидеть вместе с коктейлями и бутылкой виски огромную корзину фруктов, тарелку сыра, по размеру которая легко сравнилась бы с её пятерней, и множество других закусок.       — Это все за наш счет. Нам очень приятно, что вы выбрали именно наш отель для того, чтобы остановиться. По правде говоря, почти вся наша команда не может дождаться фильма, — разоткровенничалась женщина, смотря то на Робби, то на Лето. По её голосу было понятно, что говорила она правду, вот только Марго, в отличии от Джареда, была удивлена таким проявлением внимания.       — О, не стоит…       Мистер Джаред Лето включил весь свой шарм, выуживая из ниоткуда щедрые чаевые и даже без какой-либо просьбы подписывая оказавшуюся на столе бумагу.       — Марго, ты?.. — он приподнял руку с ручкой, кивая на стол. Они снова остались одни спустя минуты три, когда женщина, тридцать два раза извинившись и поблагодарив каждого из них, покинула номер, закрыв за собой дверь. К удивлению Робби, женское внимание было уделено не только Джареду. Женщина и на неё смотрела с плохо скрываемым обожанием, проговорившись, что с детства обожает Харли Квинн.       — Я думала, ты закажешь… коктейли… — Робби поджала губы, оглядывая огромный поднос со съестным.       — Ананас, виноград, яблоки, манго, апельсины и так далее я не упоминал, кстати. И сыр тоже. И это… что это? — нахмурился он, кивая на одну из тарелок.       — Я не знаю, — тихо ответила девушка, приподнимая от удивления бровь.       Коктейль был действительно очень мягким и не туманил мозг даже после того, как она выпила половину стакана. Джаред сказал ей, что они с Эйром должны были обсудить кое-какие аспекты завтрашнего выступления, ведь, возможно, на мероприятие может пожаловать каст Лиги Справедливости, что было огромной тайной. Официально проект заявлен не был, но Бен Аффлек мог бы поприсутствовать как член каста Отряда, Галь могла бы представить свой фильм, после чего Сан-Диего взорвался бы, когда на помосте появился каст Лиги Справедливости, впервые официально вместе, а не просто какие-то фото за кадром.       — Как думаешь, в сольнике Харли найдется место для Джокера? — вдруг спросил мужчина, заглядывая вглубь своего стакана с коктейлем.       — Обязательно, — ответила Робби, улыбаясь, — пока их можно представлять вместе, их будут представлять вместе, сталкивая как-то хоть в каждом фильме.       Они попробовали виноград и ананас, а Марго своровала прямо из-под носа Джареда клубнику, довольно улыбаясь мужчине в ответ. После коктейлей пошли бокалы виски, совсем немного, ведь завтра надо было быть наготове. Джаред снова позвонил кому-то из людей Эйра, чтобы узнать, что дар кинематографа наконец-то вылетел в Сан-Диего полчаса назад и через некоторое время будет на месте.       После выпитого виски ей стало намного легче. Том растворился в её голове, позволяя рассмеяться насчет всей комичности истории с предложением.       — Чего вы хихикаете, мисс Робби? — подозрительно уставился на неё Джаред, нахмурившись. В этот раз он украл виноградинку прямо из её пальцев, за что чуть не получил щелчок по лбу.       — Просто вспомнила… неважно, — отмахнулась она. Было обидно это признавать, но алкоголь помог ей стать той самой прежней Марго, Марго без напряженного тяжелого дыхания и без желания заехать одной персоне по яйцам еще раз.       — Нет, правда, как ты? Ты не рассказывала о себе ничего с того самого дня, когда мы в последний раз виделись. Ты в принципе мне мало рассказывала…       — На съемках Джокеру не будет интересно слушать про жизнь какой-то непонятной девочки из Австралии…       — Но Джаред послушал бы, — так же бесцеремонно, как она несколько мгновений назад, перебил её Лето.       — Поверь, у меня мало чего интересного. Мало чего на самом деле увлекательного. Ты уснешь на десятой минуте моего рассказа, спорим? — указала она пальцем в сторону мужчины, откладывая бокал со спиртным.       — Если ты со своим голосом будешь петь мне колыбельные вместо того, чтобы рассказывать, я заранее проиграл, — к чему-то произнес он, хватаясь за дольку мандарина.       Она даже не поняла, как именно это произошло. Позже она, наверное, могла бы поспорить, что увидела шок и в его глазах. Он вовремя поставил бокал с виски на стол, что предотвратило угрозу мытья паркета алкоголем. Марго почти выхватила из его пальцев мандаринку, приникая ближе и беззаботно улыбаясь. Ей было весело. Алкоголь сделал свое дело, она забыла о Томе, о фильме, о недовольном Эйре в том случае, если ей завтра придется накладывать тройной слой тональника под глаза. Джаред нерешительно улыбнулся, отпуская дольку, в то время как довольная Марго открыла рот и обхватила часть фрукта зубами, довольно усмехаясь. Не понимая, в какой компрометирующей позе оказалась прямо сейчас. В одних маленьких шортах и тонкой футболке, она сидела прямо у Джареда на колене и довольно улыбалась.       А он, вроде бы, даже перестал моргать.       Ощущения не были абсолютно новыми, просто раньше, когда он целовал её, от него пахло металлом и краской, покрывавшей его лицо. Когда было принято решение насчет рейтинга, для них двоих все сразу стало негласно понятно – это будут самые обычные поцелуи, лишь касания губ. Лишь один раз, согласно сюжету, Джаред укусил её за губу, да и то несильно.       Сейчас же она начинала дрожать в его руках, пока его язык очерчивал её губы и пробирался дальше. Она вздрогнула, когда почувствовала его руки на талии, уходящие вверх, пока большие пальцы не остановились у неё под грудью. Марго закрыла глаза, не отдавая себе отчета в том, что происходит. Ей было очень приятно и жарко, его почти невинные прикосновения заставляли её еле заметно вздрагивать, а язык встречался с её языком. Целовать его на самом деле оказалось очень приятно, и она не понимала, почему никогда не хотела сделать этого раньше. Сколько у них было дублей с невинными касаниями губ? Штук сорок?       Словно на автомате она запустила пальцы в его мягкие волосы, углубляя поцелуй, заставляя Джареда приподнять её и прижать к себе еще ближе. Он чувствовал вкус украденного у него мандарина у неё во рту, и не мог оторваться от девушки, не мог прекратить, хотя что-то на другом конце головного мозга настойчиво вопило «хватит».       Когда им обоим стало не хватать воздуха, она прервала поцелуй, а он припал к её тонкой светлой шее, чувствуя бешеный пульс. Марго хватала губами воздух, закрывая глаза от наслаждения и зачем-то сравнивая этот поцелуй с теми, что у неё были с Томом.       Его губы были слишком горячими и обжигали её шею. Не желая прекращать, он проводил дорожку поцелуев все ниже и ниже, пока не встретился с препятствием в виде тонкой футболки. Проводя руками по её телу, он случайно задел большим пальцем напряженный сосок, от чего девушка изогнулась, сидя на его колене и обхватывая его голову.       После первого поцелуя последовал второй и третий. Они словно забыли, где находились, кем были и что должны были сделать. Одной рукой Марго проникла под футболку Джареда, касаясь короткими ногтями напряженных мышц. Он снова коснулся своим языком её языка, зачем-то вспоминая безумного клоуна с зелеными волосами и понимая, что тот не заслуживал подобной девушки. Он никогда не был с ней ласков и не знал, как тихо она стонет в его ухо, стоит ему поставить небольшой засос на её фарфоровой шее.       Но она первая понимает, что абсолютно все идет не так. Отрывается от него, безумно дыша и встречаясь своим испуганным взглядом с его темными глазами, где зрачок почти полностью перекрыл светлую радужку. На его губах нет темной помады, а на волосах – зеленой краски. Он все еще удерживает её за талию, не давая упасть назад, чувствуя жар между её ногами коленом, на котором она сидит. На них двоих нет никакого макияжа, но губы обоих алые от поцелуев. Марго напрягается и быстро встает на ноги, словно моментально отрезвев.       Она медленно отходит назад, то и дело натыкаясь ногой на стол и поднос с едой, осматривая комнату, словно видит её в первый раз. Он ничего не говорит, довольствуясь румянцем, покрывшим её щеки.       Когда она поворачивается к нему спиной, а он без стеснения смотрит на её ягодицы, обтянутые шортами, он уверен, что она будет в шоке, когда увидит багровые следы от засосов на своей шее.